История Витьки Фёдорова

 
В школе Витька учился плохо.
Точнее сказать, не учился, а просто туда ходил.   
До пятого класса ещё как-то на тройки справлялся, а  потом,  когда отец с матерью отравились  суррогатом, учителя из жалости  переводили в следующий класс.

После смерти родителей  Витька стал жить  у деда с бабкой,  в их старом доме, больше похожем на хлев, чем на человеческое жильё.
Когда родители - алкоголики во втором поколении, то  от детей ничего путного  не ждут. 
От Витьки Фёдорова ничего и не ждали.
Учителя  жалели, одноклассники сторонились, а дед с бабкой как пили горькую, так и  не изменили своих привязанностей.

Не было у Витьки близкого человека на земле.

Одна река понимала Витьку, всегда рада ему была, потому что чувствовала беззаветную его любовь и отвечала взаимностью.

Рыбачить Витька начал  с дедом, в те редкие дни, когда старик был трезв. 
За счёт рыбы и сводили концы с концами.
Одежду соседи давали — жалели сироту, а на хлеб — заработай сам.
Вот река  их и кормила.

В девятом классе Витька в школу уже не ходил.
Все дни на реке пропадал.
Теперь он рыбачил один.
Той зимой пьяный дед замёрз недалеко от кочегарки.

На экзамен Витька не пошёл, закончив образование досрочно.
Так со справкой и отправился во взрослую жизнь.
 
В училище не взяли. 
Участковый предупредил, чтобы устроился куда-нибудь на работу, не то  грозился отправить на зону.
Пошёл Витька в кочегарку — к  собутыльнику деда –  дяде Паше.
Тот ему и подсказал: «Топай к слесарям. У их работа не шибко душистая, но прибыльная. Я бы и сам пошёл, да больно нос чуткий.  Им народ завсегда деньгу сунет. Кто в говне сидеть хочет?!»
И стал Витька рабочим человеком.
Однако гордости от этого звания не испытывал.

Только на реке он  мог дышать свободно, расправив плечи,  вбирая полной грудью её вольный ветер.
Там он был гордым.
Избранным рекою -  оттого и гордым.
 
Старенькую лодку  соседка – баба Рая  – продала ему по дешёвке: «Всё едино в огороде гниёт».
Откуда появились новые снасти –  про то никому не докладывал.
Да и некому было, потому как друзей  Витька так и не завёл.

И стал Витька Фёдоров  заправским рыбаком.

Река сама его учила тому, что дед  передать не успел.

А с берега на его загорелую жилистую фигуру в затянутых на поясе ремнём штанах заглядывалась  одна  давно немолодая женщина.
Была в  движениях  паренька некая магия, притягивающая взгляд  и заставляющая забывать о времени.
Очень ей нравилось наблюдать, как, балансируя корпусом,  он уверенно стоит на ногах и забрасывает с лодки сети.   
Так  легко у него это получалось.
Как будто играл парень.  Забавлялся,  реку укрощая.
И река ему поддавалась.
На волнах его лодчонку качала, уловом баловала. 
Там, на реке, был Витька счастлив...


Дом этой женщины стоял на самом берегу.
Просыпаясь рано утром, отдёрнув с окна занавеску, она часто видела качающуюся посреди реки лодку, бросившую якорь как раз напротив её окон.
А в лодке – фигуру одинокого рыбака, исполняющего свой языческий танец не вокруг огня, а по водной глади.
Движения «шамана» были точны и плавны: подчиняясь  ритму реки,  угадывая порывы её волн, он ласково, но твёрдо подчинял её себе, забирая богатый улов, как признание своего первенства.
И с каждым днём река становилаь всё покорнее.

Однажды безветренным тихим утром, когда голос по воде уходит далеко-далеко, услышала  та женщина,  как рыбак с рекой  разговаривал.
Интонации были разные.
Как будто  что-то рассказывал.
И слова тоже разные.
Доносились и крепкие, но те не к реке  обращены были, а вроде как с обидой на себя.
А потом, сложив  рыбу в мешок, подняв якорь,  он опустил  руку в воду и несколько раз хлопнул ладонью по глади.

Не похоже это было на то, как рыбаки руки моют. 
Тут таинство происходило.
И оказавшись невольным его свидетелем, женщина покраснела и задёрнула занавеску.

Теперь она наблюдала за  рыбаком, не подходя близко к окну, словно боялась быть замеченной.

Однажды она не увидела Витьку на реке.
Не появился он и на другой день.
И на третий...

«Наверное, место поменял», - решила женщина и загрустила.
Дом её стоял на отшибе.
Новости поселковые обходили его стороной.
Про ту беду узнала она через  неделю, когда Витьку уже похоронили.

В одном из канализационных колодцев произошла авария.
Три слесаря, нарушая правила безопасности, спустились один за другим, без противогазов и верёвки.
Не оказалось их под рукой, а бежать в контору  не было времени.
Ни одного не спасли. 
Все отравились.
Витька шёл вторым.

Каждый раз, когда женщина видит на реке деревянную лодку, она вспоминает Витьку.  Спускается к воде и хлопает по её глади ладошкой.
А зачем – и сама не знает.
Только кажется ей, что сейчас Витька с рекой, и она ему привет донесёт.