После службы замполитом на дизельной подводной лодке меня назначили пропагандистом политотдела новейшей дивизии – дивизии подводных ракетоносцев. Соединение быстро пополнялось новыми лодками, среди них к нам прибыл экипаж под командованием капитана 2 ранга Дымова Эдуарда Сергеевича. За неимением свободных береговых казарм экипаж разместили на плавучей казарме ( ПКЗ – 41).
По долгу службы мне поручили в очередной понедельник проверить как в этом экипаже организована политическая подготовка. На ПКЗ меня встретил дежурный по команде и проводил до каюты замполита. Я постучал в дверь, никто не ответил, каюта была на замок не заперта, я шагнул за комингс каюты и обомлел. Посредине неприбранного стола находилась недопитая бутылка водки, рядом с которой валялись остатки немудрёной флотской закуски. Верхняя одежда замполита свалена прямо на палубу. Во втором помещении, которое служилао хозяину каюты спальней, на кровати безмятежно спал замполит Родин. Когда я растолкал его, он с трудом сообразил, что перед ним офицер политотдела дивизии. Извиняясь за свой неприглядный вид, замполит сказал, что они вчера с командиром лодки немного выпили, допоздна засиделись, обсуждая планы боевой и политической подготовки на новом месте службы, а дежурный по экипажу, наверное, забыл своевременно его разбудить. И смех, и грех! После того, как Родин оделся, привёл себя и каюту в порядок, я поинтересовался как у него в экипаже организована политподготовка. Замполит спокойно и, как мне показалось равнодушно, ответил, что как всегда нормально. Проверять расхотелось, в таком виде, в каком Родин выглядел, появляться на глаза подводникам было стыдно. С командиром лодки в тот злополучный понедельник я так и не познакомился.
Вскоре нашу дивизию перевели в другой гарнизон, штаб и политотдел разместили на плавбазе «Иван Колышкин». На этой же плавбазе оказался и экипаж Эдуарда Дымова, вот здесь я с ним и познакомился поближе. Говорить о профессиональных командирских качествах Дымова я не стану. Он считался хорошо подготовленным, опытным моряком, умело управлял лодкой в любой сложной обстановке, позднее это великолепно подтвердилось на практике. А вот в быту он был не ординарен. Днём его, как правило, не было видно, зато к вечеру Эдуард Сергеевич тщательно прихорашивался перед зеркалом, подбривал холёные усы и бородку, бороду тогда не то чтобы запрещали иметь, но начальство её носить не рекомендовало. Однако, Дымов не обращал внимания на эти строгие рекомендации. Затем командир надевал парадную форму, пристёгивал, как положено, морской кортик, вызывал к себе в каюту старшего помощника и говорил ему:
-Старпом, через пятнадцать минут я иду в кафе Дома офицеров, Вы будет меня сопровождать. Да, и не забудьте взять мою гитару.
Старпом на этом экипаже – фигура колоритная, по внешнему виду полня противоположность командиру. Дымов был среднего роста, щупленький, подвижный, разговорчивый. Старпом же обладал двухметровым ростом, косая сажень в плечах, вес не менее ста килограммов. При этом был застенчив как красная девица (правда только при командире), безукоризненно исполнителен, молчалив и всегда спокоен. Фамилия у него была Самсонов, но в экипаже его все звали Самсоном, сравнивая с библейским героем, в честь которого в Петергофе установлена бронзовая скульптура-фонтан.
Старпом чётко ответил командиру «есть» и ровно через пятнадцать минут стоял с гитарой возле каюты командира. В кафе Дымов всегда занимал отдельный столик, за что и переплачивал официантке. Вот за этот столик они и садились со старпомом. Самсон спиртных напитков не употреблял, довольствовался соками и кофе, а командир любил только шампанское. Он заказывал сразу несколько бутылок, пил сам вдоволь и угощал шампанским понравившихся ему женщин.
После нескольких фужеров шампанского Дымов говорил старпому, что идёт танцевать, хотя на ногах уже держался не совсем твёрдо. Самсон сопровождал его до входа в танцевальный зал. В фойе дорогу капитану 2 ранга Дымову вдруг перегородил комендант гарнизона майор Петров Пётр Петрович. В гарнизоне знали его как очень придирчивого коменданта и звали Петром в кубе.
-Вы кто такой, товарищ капитан 2 ранга и куда следуете? – возмущённо спросил комендант у Дымова.
Дымов в правой руке держал открытую бутылку полусладкого Советского шампанского, в левой – пустой фужер для него. Он собирался подойти к приглянувшейся ему даме и пригласить её на танец, но прежде считал уместным угостить даму шампанским. От удивления, что майор останавливает командира стратегического ракетоносца и мешает ему отдыхать, Дымов разводит руки в стороны, разжимает ладони, бутылка с шампанским и пустой фужер падают на бетонный пол, слышен звон бьющегося хрусталя и брызги шампанского заливают ботинки и брюки коменданта.
-Старпом, Вы куда смотрите? Какой-то майор мешает командиру лодки спокойно веселиться, а Вы стоите и смотрите!
-Я не какой-то майор, я комендант гарнизона, - вздрагивает ноздрями Петров, - немедленно покиньте Дом офицеров! Патруль, подойти ко мне!
Самсон молча кладёт свою мощную руку тяжёлоатлета на плечо коменданта, сдавливает его пальцами так, что майорский погон сворачивается в трубочку и ломается, а единственная звёздочка с погона летит на пол. Затем притягивает майора к себе почти вплотную и тихо говорит ему:
-Не скандаль, майор, ты же не хочешь попасть в госпиталь с переломом плеча, - а подошедшему патрулю шепнул, - ребята, здесь не ваше дело, идите на улицу.
Петров был не из храброго десятка, зло сверкнув глазами, пошёл вниз, на выход из Дома офицеров. На утро он в самых чёрных тонах описал этот случай начальнику гарнизона.
-Это прямо так с шампанским и пустым фужером Дымов шёл в танцевальный зал? При кортике? В парадной тужурке? С медалями? – переспрашивал коменданта вице-адмирал.
-Нет, медалей не было, на парадной тужурке были только орденские нашивки.
-Ну, ладно, хорошо, что медалей не было, - на этом начальник гарнизона отпустил Петрова.
Однако, на очередном еженедельном совещании заметил командиру нашей дивизии:
-Комдив, Вы там за Дымовым-то построже смотрите, нечего ему с гитарой по посёлку болтаться.
Но образумить Эдуарда Сергеевича вряд ли кому-нибудь удалось бы, он меньше всего беспокоился о своём моральном авторитете среди жителей гарнизона. По-прежнему днём отоспится, отдохнёт, а ночью с гитарой ходит по посёлку и поёт песни. Летом в Заполярье ночей нет, солнце светит целые сутки, из каждого окна видно перед каким домом распевает Дымов свои романсы. Предположить сколько времени подобная командирская романтика будет продолжаться, наверное, никому бы не удалось. Скорее всего, дело закончилось бы для него большими неприятностями.
Как нередко бывает в жизни, тут вдруг подвернулся счастливый случай. Было приказано готовить лодку Дымова для передачи в состав Тихоокеанского флота. С завидным энтузиазмом штаб взялся за это дело. И вот пополнены все запасы, укомплектован ЗиП, выдано вещевое и денежное довольствие на два месяца вперёд, отработаны первая и вторая курсовые задачи. Всё! К походу подо льдами Северного Ледовитого океана экипаж готов! На пирсе построен гарнизонный оркестр, под звуки марша «Прощание славянки» Дымов командует отдать швартовы. Все, оставшиеся на пирсе, с облегчением вздохнули и громко стали обсуждать перспективы экипажа на Тихоокеанском флоте. Я вспомнил, как в шутку порекомендовал замполиту Родину подписаться там на газету «Женьминь жибао», в те годы отношения СССР с Китаем были напряжёнными.
Дымов провёл свой подводный ракетоносец подо льдами Арктики безукоризненно. Его встретили в Рыбачьем как героя, и не напрасно. Через некоторое время мы узнали, что командир лодки капитан 1 ранга Дымов Эдуард Сергеевич удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Замполит Родин и старпом Самсонов тоже не были забыты, они получили по ордену Ленина.
Однако флотская карьера командира и замполита, вместо ожидаемого взлёта, резко пошла на убыль. Родина за пьянство сняли с должности и назначили с понижением. А через год с небольшим Дымова перевели в Ленинград в военно-морское училище начальником факультета. С ним я там позднее встречался, вспоминали службу на Севере, однако случай с комендантом гарнизона он забыл начисто, видимо в памяти командира он не оставил никакого следа. И только Самсон продвинулся успешно по службе, он возглавил эскадру разнородных сил и получил звание вице-адмирала.
Да, героями не рождаются, ими становятся, их делает такими военно-морская служба!