Самые активные птицы на даче это дрозды.
Есть дрозды чёрные, - их поменьше, а есть серые – рябинники, их, кажется, - видимо-невидимо.
Самки и самцы рябинника имеют одинаковую окраску. В ней преобладают белый, серый и голубовато-коричневатый оттенки. Я люблю всех птиц и ко всем отношусь с одинаковым благоговением, но как дачник, работник на земле, не могу не разделять мнения большинства моих соседей по участку, называющих рябинника «красивым вредителем».
Самцы чёрных дроздов – чёрные, как смоль, имеют оранжевый клюв, а самочки невзрачные и не очень-то привлекательные, имеют жёлтый клюв.
Чёрные дрозды обладают более спокойным «мужским» характером, и кажутся более умными и сообразительными, чем рябинники. Обычно на территории дачного участка черные дрозды не гнездятся, а рябинники хотят построить до 4-5 гнёзд, но, зная их шумный и неугомонный характер, мы просто не даём им это сделать.
Рядом, через дорогу большой лес, живите там и делайте свои гнёзда, так нет - лезут в сад и норовят построить гнездо ближе к дому, даже около самого крыльца. Человека совсем не боятся и гнездо строят низко – на уровне, или чуть выше, человеческого роста, а то и ниже, на развилке двух-трёх восходящих суков.
Меня всегда удивляло, как такая сравнительно небольшая птица, может быстро построить такое большое, крепкое гнездо - плотную, толстую чашу, внутри очень гладкую. Прочные, перевитые травинки скреплены очень крепко землёй или глиной. Такое гнездо может прослужить своим хозяевам несколько лет.
Шла вторая половина мая. Однажды, приехав на дачу после недельного отсутствия, мы обнаружили, что на ближней яблоне, почти у самого входа в дом построено гнездо. Это было гнездо чёрного дрозда и к тому же из него торчал хвост, сидящей на яйцах птицы.
Разорять гнездо уже было поздно и жалко, и мы решили оставить это жилище чёрного дрозда, в виде исключения из правил. До конца мая самка выкладывала яйца, а уже потом села насиживать. У птиц ведь вся их жизнь строго подчинена основным законам природы: весна, любовь, гнездо (дом), потомство, воля (зима), а потом всё повторяется сначала.
Новый жилец – самец чёрного дрозда – сразу стал себя вести, как настоящий хозяин сада. Он безбоязненно и властно хозяйничал во дворе и во всех других уголках большого сада: на грядках и между ними, на деревьях и под ними, деловито ища насекомых и червяков для себя и своей подруги, которая уже выкладывала яйца.
Бывало, просыпаешься утром, посмотришь в окно а он уже господствует во дворе – один или с подругой – вытаскивают из земли дождевых червей и делают это до тех пор, пока мы не выходим сами во двор. После чего они прекращают это занятие и переходят на другое место.
Впоследствии своего дрозда мы прозвали «Дачным сторожем» или «Дачником», и вот за что. Мы заметили, что с его появлением на дачном участке, стало меньше других дроздов и этих надоедливых, прожорливых и шумливых рябинников – тоже.
И, наверное, мы бы так не думали, если бы сами не были свидетелями, как несколько раз при нас, наш «Дачник» с шумом выгонял за пределы сада какого-нибудь пришлого рябинника. Это было удивительно и любопытно.
Первая ягода, которая поспевает у нас на участке, - это жимолость.
Её вкусные, мягкие, тёмно-синие, кисло-сладкие ягоды, поскольку они первые, привлекают дроздов, казалось, со всей округи. И поэтому, чтобы сохранить немного ягод для себя, мы накрываем самый большой куст, (а у нас их три) укрывным белым материалом, делая своеобразный «кокон», обвязывая материал бечевой, чтобы не улетел.
И вот однажды утром нас поднял беспорядочный шквал звуков, как будто на дворе шла схватка не на жизнь, а на смерть. Выглянув наружу мы увидели, как наш смельчак «Дачник», отважно отвоёвывает свою территорию и прогоняет незваных гостей от кустов жимолости.
В другой раз незваный гость-рябинник проник под укрывной материал большого куста жимолости и тут же «Дачник», юркнув под «кокон» устроил гостю такую взбучку, что бедный «кокон» колыхался и метался от ударов, рвущегося наружу рябинника, пока тот с трудом не нашёл спасительный выход и не выбрался на свободу.
И надо было видеть, как несколько таких наглядных уроков, сделали
своё дело. Вскоре рябинники почти забыли дорогу к нашей жимолости, а сам «Дачник» пользовался, с нашего разрешения, всеми правами хозяина. Ему даже было позволено проникать через укрывной материал в недра большого куста, «кокона», где ему было проделано специальное отверстие внизу у самой земли и чем он охотно пользовался, при желании.
Однажды, в начале июня, после весёлого дачного застолья, по поводу дня рождения, хозяина дачи, на котором присутствовали и некоторые соседи по даче, наши друзья, мы, устав от возлияний и громких разговоров, решили выбраться на свежий воздух и попеть под гармошку песни, по которым давно соскучились. Соскучились по русским песням, которые в одночасье, после развала Союза куда то пропали и ни по какому радио их нельзя было услышать. Но они всё ещё жили в нашей памяти, мы помнили эти прекрасные песни, наши песни, и их мелодии, и их слова, простые и человечные.
Так и сделали – заиграла гармошка, зазвучали песни. Округа и лес наполнились приятными льющимися звуками народной музыки, народных и советских песен. Душа ожила и, казалось, сама запела от этих полузабытых, но таких дорогих, волшебных звуков наших песен, с которыми мы выросли, с которыми жили и становились патриотами своей земли и страны…
Как вдруг, ухо стало улавливать что-то ещё, какое-то волшебное звучание или аккомпанемент какой-то, или музыкальное сопровождение.
И только, когда перестала звучать песня, мы услышали её продолжение в исполнении нашего «Дачника».
Да-да, - сидя рядом на яблоне, у своего гнезда, он пел: то звучала иволга, то звучала флейта, то издавался какой-то мелодичный посвист… Потом он умолк. А мы все оцепенели от изумления.
Но, когда зазвучала следующая песня, «Дачник», как ни в чём не бывало, вновь принялся за своё дело и стал так же весело подпевать свою партию.
Я только потом, прочитал о том, что чёрные дрозды способны подражать, копировать и издавать мелодичные звуки, в отличие от рябинников, у которых вся песня – это неприятная раздражительная трескотня. А в то время мы были просто несказанно удивлены и обрадованы поведением нашего пернатого музыканта, к которому уже воспылали чувством неподдельной любви.
Вообще у всех дроздов имеется очень много врагов и это объясняется, в первую очередь, предельной доступностью их гнёзд. Это и деревенские кошки, которые часто разоряют гнёзда с уже вылупившимися птенцами, и вороны, и сороки и ястребы, которые не прочь поохотиться на самих взрослых дроздов.
И вот однажды во дворе появилась деревенская кошка Варька. Она сразу обнаружила новое гнездо и устремила свой жадный взгляд на него,
предвкушая дальнейшее пиршество. Пришлось кошку, с подробными нравоучениями, прогнать, а на стволе яблони соорудить защитный круглый диск из фанеры, чтобы кошка не смогла подняться выше него к гнезду.
Таким образом гнездо было спасено.
Вскоре стая из пяти-шести сорок совершила налёт на ближние гнездовья дроздов. Гнездо «Дачника» они сразу оставили в покое – слишком близко к дому и поэтому опасно. Зато вдоль участка, в лесной полосе, они организовали целую облаву, применив незаурядную хитрость и сообразительность. Одна из них – самая крикливая и голосистая - подняла шум и обратив всё внимание на себя стала уводить за собой всех преследователей. Они погнались за ней наказать паникёршу. А в это время все остальные сороки опустошали и выпивали яйца в покинутых гнёздах.
К середине июня у нашего «Дачника» вывелись птенцы. Они быстро окрепли, вылетели и вскоре покинули гнездо вместе со своими родителями. Они почти совсем не пожили в своём гнезде и сразу улетели осваивать близлежащие лесные просторы. Некоторое время гнездо пустовало, но иногда, всё же, наш «Дачник», соскучившись, навещал своё жилище.
Но вот в начале июля пара стала прилетать всё чаще и чаще, и мы заметили, что дрозды задумали совершить вторую кладку. Так и случилось. Вторая кладка – это большая редкость у дроздов и, видимо, случилось у них что-то из ряда вон выходящее, а, может быть,- просто любовь, переросла в большую любовь, такую большую, что они задумали, здесь у нас на даче вывести птенцов во второй раз. И, значит, даже закон природы здесь дал небольшой сбой, второе потомство.
Для нас это был просто какой-то праздник и мы всячески приветствовали решение наших новых пернатых друзей, ходили осторожно, дабы не навредить их новым радужным планам.
Мы пребывали в приподнятом настроении оттого, что птицы остались с нами и работая на даче, делая свои дачные дела, постоянно были в курсе их птичьей жизни, которая и нашу человеческую жизнь делала незаметно светлее и радостнее.
Между тем поспевала клубника. Мы не стали, как обычно, накрывать часть грядок сеткой или укрывным материалом от прожорливых рябинников, не стали ставить возле грядок с клубникой традиционное пугало (крестовину, с накинутым на неё синим халатом и строительной оранжевой каской вместо головы), потому что полностью доверяли нашему «Дачному сторожу», зная уже, что он справится.
Да, и вправду сказать: то ли птицы поняли, что это не их территория, то ли рябинников изрядно «потрепал», как это и раньше бывало, ястреб, но на участке стало почему-то намного тише от нашествий вороватых рябинников.
И позднее, в этот год, когда стала созревать другая ягода: красная и чёрная смородина, крыжовник, черноплодка, калина - она оставалась висеть на кустах до самых ноябрьских заморозков, если её не сорвали человеческие руки, чего не было ни в один предыдущий год, когда кусты бывали обчищены птицами уже в конце августа.
И такая сохранность ягоды была прямой заслугой нашего любимого «Дачника», к которому мы привыкли, как к родному. Он по прежнему радовал нас своими бесстрашными «подвигами». А по вечерам исполнял свои причудливые рулады под полюбившуюся ему гармошку.
Особенно любил петь под протяжные русские мелодии, например под русскую песню «В низенькой светёлке». Он особенно старался, когда его подруга насиживала яйца. Его, по-настоящему, страстное и яркое пение было выражением его любви к своей единственной возлюбленной. Это ей он посвящал всё своё музыкальное творчество, всю свою любовь, весь свой птичий незаурядный талант. Безусловно это и было объяснение в любви по птичьи.
Вторые птенцы стали выводиться в начале августа. Они быстро стали становиться на крыло и удержать их в гнезде стало невозможно. И как только все выучились летать они перебазировались через дорогу в лес.
Стало как-то грустно и скучновато на даче без нашего «Дачника», без его весёлого семейства, правда, чувствовалось, что и он скучает, поскольку нет-нет да и заглянет иногда, то к гнезду, то ягоду пощипать, то один, а то и с компанией своей и я тогда бежал в дом за гармошкой и начинал играть во дворе песню «В низенькой светёлке».
Но больше мы никогда не услышали, чтоб он спел. У него были другие заботы и подруга уже не сидела на яйцах. «Чего ж вы хотите, странные люди? Вам бы всё хи-хи, да, ха-ха, а я живу по своим птичьим законам, которые ничуть не хуже ваших, поскольку это и есть – законы природы».
Прошла зима. Гнездо «Дачного сторожа» перезимовало и хорошо сохранилось на старой яблоне возле самого дома. Хорошо сохранился и круглый фанерный щит, который я соорудил, чтобы деревенская кошка Варька не смогла добраться до малых птенцов. Всё говорило о том, что старое добротное жилище готово принять своих старых хозяев.
А в сердце поселилась, хоть и малая, но надежда, - а вдруг?
Но не было нашего «Дачника» нигде. Рябинников, как всегда, было видимо-невидимо, и некоторые уже пытались в других уголках сада выстроить себе жилище, но, зная их несносный нрав и повадки мы не хотели, чтоб были их гнёзда в нашем саду, и каждую такую попытку я старался пресечь вовремя.
Прошёл апрель. Шла вторая половина мая, когда к жилищу «Дачного сторожа» стала прибиваться пара рябинников. Было видно по всему, что гнездо им пришлось по душе и они не прочь здесь обосноваться. Надо было что-то решать. И когда самочка села в гнездо надолго, для того, чтобы отложить первое яйцо, я, перекрестившись, взял длинный шест и убрал
старое доброе гнездо нашего «Дачника».
Думаю, что и он бы меня одобрил.
8 марта 2018