Перевод поэзии сопряжен с необходимостью сохранения многочисленных условностей стихотворной формы, традиционно поставленной в жесткие рамки ограничений. Ритм, размер, количество стоп, рифма, тип чередования рифм, каденция, строфа, рефрен, звукопись – это те особенности архитектоники стиха, которые, безусловно, являются доминантами перевода.
Однако хорошо известно, что не только компоненты стихотворной формы определяют сложность поэтического перевода. В оболочку стиха заключено не менее сложное содержание, выраженное целой системой образных средств языка. И здесь важным оказывается стилистическая и экспрессивная окраска лексики, место определенной лексемы в стихотворной строке; наличие неологизмов, экзотизмов, имен собственных; преобладание глаголов или существительных; характер тропов; особенности семантической и грамматической сочетаемости и многое другое. Передача всей совокупности поэтических доминант на язык перевода является сверхзадачей, к которой должен стремиться переводчик. Игнорирование даже одной из них часто приводит к переводческим потерям, анализ которых может быть весьма плодотворным для конструирования более или менее оптимальных переводческих стратегий.
В этом плане представляется полезным рассмотреть некоторые подходы к переводу на русский язык английских лимериков как особого вида поэтического творчества. И хотя, на первый взгляд, проблема эта может показаться достаточно узкой, изучение существующих переводов показывает, что она заслуживает внимания и выводит на размышления о соотношении общего и частного, объективного и субъективного в переводе в целом.
Как известно, лимерик – особая жанровая форма английской поэзии, являющаяся неотъемлемой частью национальной языковой культуры. Лимерик относят к поэзии нонсенс (nonsense verse), так как весь его смысл в бессмысленности происходящего. В противовес размеренности и гармонии смысла и осмысленности, нонсенс ищет и показывает нелепость и нецелесообразность происходящего, раскрывая через противоречия и абсурдные ситуации другую, не менее интересную сторону гармонии.
Корни жанра лимерика лежат в народном фольклоре Великобритании. Известно, что первый сборник лимериков «The History of Sixteen Wonderful Old Women» появился в 1821 году и был издан в Лондоне. Однако стихи в том сборнике, написанные в форме лимерика, так не назывались. Официально слово «лимерик» вошло в английский язык в 1898 году, после его внесения в Оксфордский словарь. В XIX веке в Англии появляются авторы, пишущие лимерики. Наиболее известным среди них считается английский художник Эдвард Лир (1812-1888), которого называют «отцом-основателем» жанра лимерик. Очевидную популярность лимерик как стихотворная форма приобрел после 1846 года, когда в свет вышел первый томик стихов Э. Лира «A Book of Nonsense». Стихи, составляющие этот сборник, были написаны для детей в форме лимериков или шутливых пятистиший, каждое из которых было проиллюстрировано автором. Подобная форма, по мнению Э. Лира, предоставляет «безграничные возможности для упражнений с рифмой, а забавное содержание является замечательным материалом для художественных иллюстраций» [Демурова, 1978: 11].
Лимерики Лира - забавные истории о нелепых поступках весьма экстравагантных личностей, имеющих конкретные места проживания. В них узнаются чудаковатые персонажи народного английского фольклора. Традиционно лимерик имеет строгую поэтическую форму и представляет собой пятистишие определенного ритмического рисунка. Пишется он только трехсложными размерами. Еще во времена Э. Лира, лимерик состоял из пяти строк анапестом, рифмующихся по схеме aabba, причем строки с рифмой a были трехстопные, с рифмой b – двухстопные. Содержательная линия лимерика достаточно формализована, а его структура строго калькируется.
Первая строка всегда содержит указание на героя и начинается словами – «There was a young (old) Man (or Lady, or Person) of…», а заканчивается названием города, деревни или страны (топонимом), в котором это человек проживает. Вторая строка содержит развернутую характеристику его качеств или поступков. В третьей и четвертой строках идет описание разворачивающихся событий.
Пятая строка либо повествует о том, чем все заканчивается, либо в ней конкретизируется характеристика героя, с помощью сильного оценочного эпитета.
1. «There was an Old Person of Gretna,» (герой, место проживания (топоним)
2. «Who rushed down the crater of Etna » (его действия, характеристика)
3. «When they said, ‘Is it hot?’
4. «He replied, ‘No, it’s not!’», (подробное раскрытие ситуации)
5. «That mendacious Old Person of Gretna» (конечный эпитет, подтверждающий характеристику героя, данную во второй строке)
Как отмечалось, каждая из строк несет определенную повествовательную функцию. Причем последняя строка повторяет первую с заменой прилагательного на более выразительное выражение, часто придуманное самим автором для усиления впечатления от описываемого характера. Повторяется здесь и топоним первой строки.
Некоторые исследователи считают, что хотя лимерик и не одобряет поведение героев, он на их примере учит тому, как следует себя вести, чтобы не стать объектом насмешки [Демурова, 1978:20]. Информация о правиле поведения преподносится читателю в виде «закодированного кода» [Клюев, 2000:12], что является отражением этнокультурной специфики поведения англичан, исключающей выражение нравоучений в прямой императивной форме.
Своеобразная структура стихотворения с каламбурным смыслом привлекала и по сей день привлекает литературоведов и писателей и, конечно, переводчиков. Так лимерики Э. Лира переведены на очень многие языки. В России традиция перевода Лира насчитывает уже более века. Можно говорить о русской «лириане», наиболее существенный вклад, в которую внесли поэты – переводчики Г. Кружков, М. Фрейдкин, Е. Клюев, Ю. Сабанцев, С. Таск, О. Астафьева, М. Редькина, Б. Архипцев.
Рассмотренные выше характеристики лимерика бросают переводчикам не один вызов. В рамках этой статьи мы остановимся на некоторых из них.
Как отмечалось выше, большинство лимериков начинается с традиционного «There was Old Man (Lady, Person и т.п.), после чего следует уточнение, сводящееся, как правило, к топониму. География проживания героев лимериков Э.Лира необычайно широка и не ограничивается одной лишь Англией. Berlin, Spain, Jamaica, Peru, Prague, Norway, Ottava, Sparta, Russia – страны и города, которые, наряду с названиями типичных английских графств, городов и местечек, естественно входят в нонсический сюжет лимериков.
Создается впечатление, что поэт играл в игру под названием «Придумай рифму к городу», так как анализ вторых строк целого ряда лимериков показал, что именно эта строка подрифмовывается к топониму. Иногда Лир в угоду рифмы даже меняет орфографическую форму последнего слова второй строки, которое становится непонятным, ассемантичным:
There was an Old Man with a poker,
Who painted his face with red Oker…
Играя с орфографией, поэт вместо слова okra (охра) создает новое, созвучное слову poker.
Таким образом, становится очевидным, что рифма в лимерике жестко обусловлена топонимом (или другим признаком), который лежит в основе стихотворной композиции. Иными словами, в оригинале название мест во многом определяет содержание лимерика. Данный факт, поэтому, следует учитывать при переводе. Вместе с тем сравнительный анализ оригиналов и переводов лимериков, выполненных многими переводчиками, среди которых М. Фрейдкин, Г. Кружков, Б. Архипцев, С. Шоргин, К.А. Атарова, Ю. Сабанцев, показал, что в переводах, как правило, все наоборот – топоним подрифмовывается к содержанию, с которым переводчик обращается так же вольно. Приведенное ниже переводческое решение Ю. Сабанцева является ярким примером такого подхода:
There was a Young Lady of Ryde, «Дама с берега Волги-реки,
Whose shoe-strings were seldom untied. Завязать не сумела шнурки;
She purchased some clogs, Бросив в Волгу ботинки,
And some small spotted dogs, Закупила на рынке
And frequently walked about Ryde» Пятьсобак, а на ноги – коньки».
Мы разделяем точку зрения исследователей поэзии нонсенса, которые предполагают, что топоним – основная причина, в силу которой создается лимерик, поскольку именно с ним рифмуется та главная «странность», которая и составляет сущность пятистишья [Клюев, 2000:12]. Более того, читатель должен находиться в полной уверенности, что эта «бессмыслица» и есть следствие той местности, в которой проживает герой.
Интересно отметить, что у Э. Лира намек на ту или иную странность жителя его «лимерической» местности часто имеет объективную мотивацию, то есть за эксцентричностью поступка или поведения «старой леди» или «старого джентльмена» угадываются представления, связанные в общем сознании с данной страной или городом. Подтвердим это на примере лимерика:
There was an Old Person of Sparta,
Who had twenty-one sons and one ‘darter’;
He fed them on snails,
And weighed them in scales,
That wonderful Person of Sparta.
Доверие к изложенной нонсической ситуации у читателя укрепляется за счет общеизвестного исторического факта о том, что в Спарте хилых юношей бросали в пропасть. «Вот потому-то, - намекает Лир, - старик из Спарты, как мог, откармливал улитками двадцать одного сына, а заодно и дочь». Пародийно созданная «правдивость» ситуации лишь увеличивает степень «абсурдной гармонии», в чем и заключается смысл настоящего классического лимерика.
Переводчик лимериков сталкивается с большим количеством «трудных» топонимов, подобрать к которым рифму в русском языке практически не представляется возможным. Как отмечает Н.Н. Демурова, вся привлекательность жанра заключается в «поиске единственного эквивалента топониму, нахождение которого для переводчика подобно озарению» [Демурова, 1978:17]. Мы склонны разделить эту точку зрения при условии, что эквивалент не есть произвольно выбранная переводчиком географическая реалия из языка перевода. Вот лишь один из переводов приведенного выше лимерика о старике из Спарты, который выполнен без учета сохранения оригинального топонима:
У одного старика из ОПОЧКИ
Было двадцать четыре сыночка и дочка.
Он кормил их улиточным мясом,
Поутру на весы ставил разом, -
Баснословный старик из ОПОЧКИ.
Перевод выполнил Ю. Сабанцев. В версиях других переводчиков того же лимерика встречаем самые разнообразные города и веси, но, по-видимому, к слову «Спарта» подобрать рифму не удалось ни одному. Интересно то, что сам Ю. Сабанцев, рассуждая о главной задаче переводчика, отмечает, что при переводе переводчик должен сохранить «размер, рифмовку, ритм, сюжет, смысл, настроение и подтекст оригинала, игру слов, время место действия, имена, географические названия, пол героев [Лир, 2001: 427].
Стратегии перевода топонимов успешно разработаны в переводоведении и широко представлены в практических пособиях, помогая правильно передать на язык перевода любую географическую реалию из языка оригинала. Транслитерация, транскрипция, калькирование, уподобление – основные переводческие приемы перевода, на использование которых построена значительная часть устоявшихся версий переводов повсеместно известных топонимов. В редких случаях применяют особые способы перевода за исключением замены географического названия из одного национального контекста топонимом из другого.
Даже когда топоним входит в состав фразеологической единицы и при этом в языке перевода существует ее частичный эквивалент или аналог, образным ядром которого также является национальный топоним, использовать его в качестве перевода по законам переводоведения недопустимо. Примером может служить хрестоматийно известная пара фразеологизмов–аналогов: «Ехать в Тулу со своим самоваром» и «To carry cоal to New-Castle» (возить уголь в Нью-Касл).
Возникает вопрос: должны ли переводчики лимериков руководствоваться существующими нормами при переводе географических реалий, или же их действия не регламентируются этими законами?
Для ответа на этот вопрос следует знать, что при переводе любого текста, в том числе и поэтического, переводчику необходимо установить соотносительную значимость компонентов содержания, их коммуникативную ценность. Существующие в ПЯ средства передачи зачастую побуждают переводчика отбросить или заменить наименее важные компоненты содержания, чтобы эффективнее передать более значимые. Принято выделять следующие компоненты содержания текста, расположенные по нисходящей в соответствии с возможностью использовать ту или иную переводческую трансформацию:
1. Инвариантно-вариабельные компоненты - те, которые не могут быть опущены, но могут быть заменены, поскольку синонимическая замена не влияет на соотношение содержания текста и ситуативного контекста и не препятствует реализации коммуникативной установки.
2. Вариативные компоненты содержания, которые могут быть заменены и даже опущены, так как основная коммуникативная функция реализуется и без их участия.
3. Формальные компоненты содержания – те, которые лишь косвенно участвуют в реализации коммуникативной установки текста. Это может быть морфемный состав слова, грамматические категории и т.п. [ Алексеева, 1998: 50].
Представляется, что топоним в лимерике является безусловным инвариантным компонентом, доминирующим в его содержании и во многом определяющим его коммуникативную функцию.
Следовательно, он должен переводиться в соответствии с упомянутыми выше стратегиями, среди которых: транслитерация, транскрипция, калькирование, уподобление.
Позволим себе представить здесь собственный перевод лимерика о старике из Спарты, в котором была предпринята попытка сохранить доминанты исходного текста, включая топоним.
У почтенного старца из Спарты
Было двадцать сынков и дочь Марта.
Их улитками пичкал исправно
И тащил на весы регулярно
Потрясающий старец из Спарты.
В данном случае добавление имени собственного «Марта» и опущение единицы в числительном (двадцать сыновей вместо двадцати одного) не может рассматриваться как нарушение адекватности перевода, поскольку эти элементы являются вариативными и не влияют на реализацию коммуникативно-прагматической функции исходного текста.
Далее в поле зрения нашего внимания лимерик Э. Лира о старой леди из Праги. Обратиться к анализу переводов этого лимерика побуждают случаи немыслимого переводческого произвола в его трактовке.
«There was an Old Lady of Prague, «У девицы из города Канны
Whose Language was horribly vague; Все ответы довольно туманны;
When they said, ‘Are these caps?’ ‘Это шляпка?’ – спросили;
She answered, ‘Perhaps!’ А она: ‘Или – или!’,
That oracular Lady of Prague». Удивляя ответом все Канны».
(С. Шоргин)
«Щекотливая леди на Каме «Некая старая леди из Праги
Изъяснялась лишь обиняками. Не проявляла в решеньях отваги:
На вопрос «вы нас звали?» Чепчики будете эти носить?’ -
Отвечала: «Едва ли!» спросили. ‘Ну, что ж,может
Лапидарная леди на Каме». быть!’ - Мямлила тихо старушка из Праги».
(М. Фрейдкин) (Ю. Сабанцев)
Как видим, в лимерике Э. Лира фигурирует топоним Prague (Прага), который рифмуется с vague («туманный», «непостижимый», «неуловимый»). Но в русском языке к слову «Прага» оказалось трудным подобрать эпитет в рифму, поэтому переводчики исходили из формулы «поиск топонима, рифмующегося с заданным эпитетом».
Ю.Сабанцев сумел сохранить истинный топоним лимерика, транслитерировав его. К слову «Прага» он нашел рифму «отвага», тем самым, не обращая внимания на то, что в оригинале говорится не о решениях, а о языке, манере уклончиво изъясняться.
Интересно отметить, что мало кто из переводчиков обращает внимание на эпитет последней строки в лимериках Э. Лира. Это, как правило, очень сильное и редкое слово, ставящее последнюю точку в оценке странностей героя или героини лимерика. В последнем случае это эпитет «oracular», который здесь употреблен в значении «неясный», «двусмысленный». Лишь М. Фрейдкин попытался найти равноценную замену: «лапидарная» дама.
Абсолютно уникальным в плане переводческой вольности является русская версия рассматриваемого лимерика, выполненная Ксенией Атаровой.
Уклончивей дамы из города Надь
Сколько ни бейся, ей-ей, не сыскать.
«Трижды три будет девять?»
«Это надо проверить!»
Вот дама так дама, туды ее мать!
[Атарова, 2008: 265].
Чего нельзя отрицать, так это необыкновенной экспрессивности рассмотренного варианта К. Атаровой. Однако можно с полной уверенностью утверждать, что переводом это произведение назвать нельзя. Всего скорей, это авторский лимерик на русском языке. Если выполнить подстрочный перевод созданного пятистишья на английский язык (обратный перевод), то он не будет иметь ничего общего с оригиналом. Думается, Э.Лир не признал бы в нем своего лимерика ни по одному из параметров.
Представляя ниже перевод лимерика, выполненный автором этой статьи, берем на себя смелость утверждать, что он сделан с соблюдениями требований к переводу лимериков, о которых шла речь в работе.
Престарелая дама из Праги
Словами блудила, бедняга.
Ей скажут: ‘Вот шляпки с вуалью’.
Ответит: ‘Ну, это едва ли…’
Туманная дама из Праги.
Известен случай из жизни, сама курьезность которого опровергает возможность замены топонимов в переводческой практике. Константин Кедров, в рецензии на переводы лимериков М. Фрейдкином, с восхищением отмечал, как глубоко английский поэт проник в психологию жителей Российской глубинки. [Лир, 2001:430]. Предметом рассмотрения К. Кедрова был следующий перевод:
Слабый духом старик из Рязани
Пил рассол в дни душевных терзаний…
Однако рецензент не подозревал, что в оригинале эти строчки звучали таким образом: There was an Old Man of Hurst,
Who drank when he was not athirst…
(Один старик из Херста
Пил даже тогда, когда не испытывал жажды)
Думается, что Э. Лир не только не знал о существовании Рязани, но и, по всей видимости, не предполагал, что его лимерики в переводах на русский язык ничего общего с оригиналами иметь не будут.
Особый интерес, на наш взгляд, для переводящих на русский язык может представлять лимерик о молодой леди из России.
There was a Young Lady of Russia,
Who screamed so that no one could hush her;
Her screams were extreme,
No one heard such a scream,
As was screamed by that lady of Russia.
Естественно предположить, что желание оставить топоним неизменным в русском переводе заставит переводчиков потрудиться над поиском рифмы к слову «Россия». Из семи рассмотренных переводов в трех вариантах (Е. Клюев, Ю. Сабанцев, Б.Архипцев) перевод топонима оказался эквивалентным. Практически весь комплекс доминант лимерика учтен Е. Клюевым:
Вот вам некая Мисс из России.
Визг ее был ужасен по силе
И разил, как кинжал.
Так никто не визжал,
Как визжала та Мисс из России.
В остальных переводах вместо России фигурирует Манила, Скопле, Фермопилы. Попытку перевести этот лимерик в свое время предпринял В. Набоков в контексте автобиографического романа «Другие берега»:
Есть странная дама из Кракова:
Орет от пожатия всякого,
Орет наперед
И все время орет –
Но орет не всегда одинаково.
Характерно, что сам Набоков назвал свой вариант «перефразировкой по-русски», хорошо, по-видимому, понимая, что он не отвечал в полной мере критериям перевода.
Анализ целого ряда переводов лимериков, осуществленных в разное время отечественными переводчиками, показал, что, увлекаясь многогранными возможностями лимерика для реализации творческих амбиций, переводчик часто создает собственное произведение (лимерик), которое обладает определенными достоинствами, и в лучшем случае, лишь отдаленно напоминает оригинал. Аналогичную точку зрения выражает известный переводчик Б.Архипцев, замечая, что «многочисленные попытки познакомить русского читателя с Лиром на поверку чаще всего оказываются не переводами, а… вольными пересказами или разной степени талантливости подражаниями Лиру, ошибочно или, напротив, вполне намеренно выдаваемыми за переводы короля нонсенса». [ Архипцев, 2003: 218].
Проведенное исследование дает основание утверждать, что подобный подход к переводу такого ярко выраженного национального явления в английской культуре как лимерик, не может считаться нормой в целом.
В свою очередь, перевод ключевого элемента лимерика – топонима должен, по всей видимости, осуществляться с учетом принципа гарантии обратимости в переводе, выдвинутым профессором В.В. Кабакчи. [ Кабакчи, 2004: 422].
Примечания
1. Алексеева И.С. Основы теории перевода. СПб, 1998.
2. Архипцев Б. Эдвард Лир. There was a Young Lady of Russia// Иностранная литература, 2003. №3.
3. Атарова К. Моя Англия .Эссе и переводы. – М.: ОАО Изд-во «Радуга», 2008.
4. Демурова Д.М. Эдвард Лир и английская поэзия нонсенса // Topsy-Turvy World. English Humour in Verse. – М.: Прогресс, 1978.
5. Кабакчи В.В. Практика англоязычной межкультурной коммуникации: Учебное пособие. – СПб.: Издательство «Союз», 2004.
6. Клюев Е.В. Теория литературы абсурда. - М.: УРАО, 2000.
7. Лир Э. Вот вам некая Мисс из России: Стихи/ Пер. Е. Клюева.// Иностранная литература, 2003. №3. – 220 с.
8. Лир Э. Книги нонсенса/ Пер. с англ. Ю. Сабанцева. – СПб.: Ретро, 2001.
9. Лир Э. Есть странная дама из Кракова. Стихи / Пер.В. Набокова// Иностранная литература, 2003. №3. – 220 с.