Чувства и эмоции в научной практике… «романтическое отношение» к научной деятельности – тема, показавшаяся мне интригующей, заставляющей размышлять. Путь моей мысли был полон преград и извилистых сомнений, а выводы, к которым я пришла, оказались неожиданными, диаметрально противоположными моим ожиданиям.
Первым делом, задумавшись о «романтическом отношении» к научной деятельности, я посчитала невозможным продолжить размышления без четкого понимания того, какие отношения можно назвать «романтическими». Э. Бершид и А.А. Кроник определяют романтические отношения, как частный случай диадических отношений между мужчиной и женщиной, характеризующихся высокой избирательностью и относительной устойчивостью, основанных на сильных эмоциях и выражающихся в стремлении каждого из партнеров быть уверенным во взаимности чувств.
По аналогии я выстраиваю понимание «романтического отношения» к научной деятельности; но с поправкой на то, что мужчина и женщина в этом случае заменяются субъектом (научным сотрудником) и наукой. Здесь я спотыкаюсь в первый раз, наблюдая некоторую неестественность. Может ли молодой ученый, влюбленный в науку, быть уверенным во взаимности чувств? Любые отношения, в том числе и романтические, представляют собой динамический процесс, то есть находятся в постоянном развитии. А.А. и Е.А. Кроник называют в качестве условий развития близких отношений одинаковую степень значимости партнеров друг для друга, открытость взаимовлиянию и взаимопринятие. Таким образом, возможно ли благоприятное развитие романтического отношения к науке? Или же такие отношения обречены на провал? Эти вопросы пока оставляю открытыми.
Рассуждая о том, какие чувства и эмоции будет испытывать научный сотрудник, влюбленный в науку, я непременно отмечу пылкость и увлеченность. Влюбленный ученый амбициозен, он преследует высшие цели, он находит важные смыслы, он стремится получить результаты. Ученый ожидает признания своих трудов, другими словами - взаимной любви. Всегда ли удается оправдать ожидания? Ученый затрачивает много сил и много времени, ученый не может думать ни о чем другом… и вдруг результаты противоречат ожиданиям, да и с признанием туговато… Здесь пора вывести на сцену такое понятие, как деструктивная привязанность. Согласно Т.П. Григоровой, отношения, не удовлетворяющие потребностей субъекта в любви, принятии и безопасности, и есть деструктивная привязанность. Такие отношения, утверждает Т.Л. Крюкова, не приносят удовлетворения, вызывают страдания и негативные тяжелые переживания.
Еще один аргумент в пользу неестественности переноса романтических отношений на любые другие сферы, в том числе и научную, кроется опять же в самом определении романтических отношений, как диадических. Романтические отношения существуют между двумя субъектами. Наука же относится к сферам широким и общим. Она не может принадлежать одному субъекту. Пышным букетом имеет возможность расцвести такой частый атрибут романтических отношений, как ревность. По мнению О.А. Екимчик, эмоции, которые ассоциируются с ситуацией ревности, образуют интенсивные комплексные переживания, связанные со страхом потери объекта привязанности. Могу представить, что другие исследователи кажутся влюбленному ученому конкурентами, претендующими на любовь Его науки. Дабы не потерять расположение любимой, ему приходится доказывать свою значимость, затрачивая еще больше времени и энергии.
Другой вопрос, на который мне необходимо ответить: близко ли мне понятие «романтическое отношение» к научной деятельности? Другими словами, испытываю ли я романтическую влюбленность в науку? Отвечу честно – нет. Однако, сомневаясь в уместности следующего заявления, я все же решусь сказать, что романтические отношения связывают меня с писательством. Я, не хуже страстного любовника, пытаюсь покорить литературу, но она переменчива, то улыбнется, то пройдет мимо, не заметив. При описании чувств и эмоций влюбленного ученого я основывалась, прежде всего, на своих эмоциях и чувствах.
Возвращаюсь к открытым вопросам, а именно, возможно ли благоприятное развитие романтического отношения к науке или такие отношения обречены на провал? Отвечая, я ставлю во главу угла потребность в принятии и равенстве, уверенность во взаимности чувств, как основные требования положительной динамики романтических отношений. Я считаю, такие отношения не могут быть долговечны. В доказательство процитирую слова монахини из фильма «Разрисованная вуаль» (2006 г.), удивительно конгруэнтные моим собственным ощущениям:
«Я полюбила в 17 лет. Господа. Глупая девчонка с романтическими иллюзиями по поводу отношений с Богом. Но влюблена была очень страстно. Годы шли, мои чувства менялись. Он разочаровал меня своим безразличием. У нас установились отношения взаимного равнодушия, словно у старых супругов, которые сидят бок о бок на диване и молчат все вечера…»
Обобщая все вышесказанное, еще раз отмечу, что основой романтических отношений являются взаимопринятие, одинаковая степень значимости партнеров друг для друга, удовлетворение потребностей в любви и безопасности. Романтические отношения являются диадическими, то есть существуют между двумя субъектами. Перенос романтических отношений из межличностной сферы в научную, сферу искусства или религии нарушает их основу и делает невозможным их существование, трансформируя в деструктивную привязанность. Я уверена, что качественно иные дружеские отношения с наукой, литературой, Богом… без завышенных ожиданий и эмоционального надрыва, будут более долговечны, результативны и гармоничны.