Люлёк 1-го марта день кошек

               

           Придя с работы, жена, ещё не закрыв за собой дверь, с загадочной интонацией сказала:
           – А я не одна!
           – И кто с тобой, Ольга?
           – Нет, не Ольга. Она, как бросила курить, перестала заходить. Иди помоги! Смотри, кого я принесла!
           И Нина извлекла из-за пазухи тощее жалкое существо, тёмнополосатое и с тоненьким хвостиком. Оно, казалось, почему-то мокрым, глядело мутными глазками, время от времени вздрагивало и беззвучно открывало рот. 
          – Где же ты его нашла?
          – Подержи, я хоть переоденусь. Я его не находила. Меня наша сотрудница уговорила взять котёнка. Ну я и согласилась.
         – То есть ему тебя нашли. Ну здравствуй…зверь! – Я осторожно взял невесомое тельце, подержал в ладонях, затем бережно опустил на пол.  Котёнок постоял, неуверенно сделал несколько шажков и беззвучно мяукнул. Он был настолько жалкий, беспомощный, что я вновь взял его в руки, лёг на диван, положил себе на грудь и погладил. Котик замер, потом покрутился, тыкаясь мордочкой в складки рубашки, и медленно сполз на диван. Снова, выискивая материнский уют, обследовал наугад диван и мою руку. И что-то его привлекло – то ли тепло, то ли нужный запах, а может инстинктивное желание спрятаться в укромном защищённом местечке – котёнок довольно уверенно продвинулся вдоль моей руки и заполз мне в подмышку, уткнулся головкой в подмышечную впадину и сразу притих и успокоился. Он нашёл своё постоянное надёжное комфортное убежище!
          – Неси его на кухню, я ему молока налила! – сказала Нина, зайдя в комнату. Огляделась вокруг и недоумённо спросила:
          – А где он?!
          – Не тревожь его, он нашёл себе друга. Ну и хозяина.
          – Всё как всегда, – с деланной обидой сказала жена, – их лелеешь, холишь, кормишь. подтираешь за ними, а любят они других! 
          После ужина, Нина спросила, как бы между прочим:
          – Ну а ка мы назовём котика? Только не надо этих распространённых Мурзиков, Барсиков, а то и Васек…Васьков!
          – Сначала нам предстоит выяснить, зверь наш – он или она? Провести, так сказать, гендерное обследование, чтобы потом не пришлось переименовывать Мурзика в Мурзилку! – предупредил я.
           – Света сказала, что это котик.
           – Но я всё-таки проверю.
           Убедившись в половой принадлежности котика, и уложив его, сытого и обласканного в постель, сочинённую женой из старой кофты и салатницы, которую поставила под стул, «Чтоб у него была крыша над головой!» я собрался было перебирать имена – или клички?! – нет всё же имена. Он же не шпана какая-то, чтобы на кличку отзываться. Но Нина сразу же предложила, видимо, заранее заготовленное имя:
           – Давай его назовём Принц! Или Рыцарь!
           – Тогда уж Гамлет Принц Датский!
           – Хватит тебе шутить, давай серьёзно!
           – А я серьёзно. Вспомни: назвали же наши архитекторы кота Пётр Фёдорович, председатель профкома.
           – Да помню я. В честь Пети Митина. Смешно, конечно.
           – Смешно и поучительно, чтобы сбить С Пети чванство.
Но жена не унималась:
           – Вот я придумала! Мы назовём его Цезарь! А что, красиво и… уникально.
           – Да какой он Цезарь!  Он же как игрушка. И к тому же тощий, замухрышный, с крысиным хвостиком. Был бы он кошечкой, я бы назвал его Лялькой. А кота…. Кота, если только Люлёк.
           И Нина вдруг легко согласилась:
           – А что! Пусть будет Люлёк!
           И высокие договаривающиеся стороны пришли к консенсусу и стали жить втроём.
           А надо бы назвать его Цезарем!

PS: фото взрослого Люлька.