В этом огромном мегаполисе...

Галина Алинина
В Москву! В Москву! В Москву!
«Все дороги ведут в Рим» — поговорка времен раннего Средневековья. В 90-е  - все дороги вели в Москву.

Филиал крупного московского предприятия завершил свои работы на здешнем, остановленном до лучших времён объекте, и бригада квалифицированных монтажников получила расчёт.

Сергей, в этот день, вернулся с работы необычайно рано. Достал из кармана и выложил на стол – трудовую книжку, паспорт и деньги.
- Вот! Это расчёт и двухмесячное пособие.
Ирина  деньгам не обрадовалась.
- А остальные:  Иван, Борька, Валентин… ?
- Всех сократили. Охрану, пока, только оставили.

***
Бесплодные недельные поиски работы и не выплаченный кредит за машину, заставили поторопиться с принятием решения. На зарплату Ирины, воспитателя детского сада, рассчитывать было нечего. Сразу, после Октябрьских праздников, Сергей выехал на московское головное предприятие, и через пару дней, был принят на аналогичные монтажные работы объекта  в Ново-Гиреево.
 
В новогодние праздники навестить семью не получилось.  Поставили дежурить. Со знакомым передал коробку гостинцев своим. К празднику, 23 февраля, когда опять  не сложилось – приехать, Ирина поменялась дежурствами с подругой, оставила Татьянку у матери и собралась в Москву.

Мать подруги Лариски, давно  устроившейся в Москве на работу,  упросила её захватить для дочери индюшку и пару банок солёностей, клятвенно заверив, что здесь она в вагон – посадит, а там  дочь - встретит. И, заодно,  шёпотом, наказала разведать потихоньку – нет ли, у той подвижек с личной жизнью. У Ирины, вот, дочке  шестой год, а  Лариска всё «гуляет».

***
Встретившая на Павелецком подруга, и слышать не захотела, чтобы немедленно отпустить Ирину.
- Если твой сегодня работает, что ты одна станешь делать? Где он там живёт – в общежитии? Давай, ко мне –  хотя бы, на часок.  Мы с девчонками стол накрыли. Короче – едем! А потом проводим тебя до метро.

- Ну, если на часок, - сдалась Ирина под таким натиском и  страхом перед незнакомым городом.

Девчонки – три подруги Ларисы, тоже одинокие, нарядные, смелые и, конечно, в чём было грех  Ирине сомневаться, благополучные во всём, заявили, что  Праздник Защитников Отечества, принципиально, празднуют без мужчин.  Потому что, именно на них, женщинах, по-настоящему, и «держится отечество».

- Выпьем, девочки, за нас, - подняла Лариса бокал, - это мы, не ожидая никаких благ от мужиков, смело едем на заработки. С приличным образованием, не испытывая рефлексий, берёмся за любую работу, обеспечиваем и себя, и родных наших. Готовы к замужеству, семье, детям...  А  что они нам могут предложить? Вечную усталость и  капризы свои?   Ничем не подкреплённую самоуверенность или, напротив, нытьё  о недооценённости начальством. И, главное, решительное нежелание жениться, заводить семью.  Кстати, ни один из моих, не зарабатывал больше меня.  Джинсы, пара маек и свитер -  вот и весь нынешний мужик, около тридцати. А в клубе таких мальчиков на вечер можно оторвать! И никаких наутро обязательств. Ни грязных носков, ни оторванных пуговиц. Впрочем, можно и без мальчиков, - шутливо понизила она голос.
Подруги весело поддержали.

- Нет! -  тихо возразила Ирина, - вы, девочки, как хотите, а я выпью за  мужа  моего. Он и в Армии отслужил, и сейчас здесь, в далёкой от нас Москве,  зарабатывает для  семьи своей, для нас с дочкой.  Я – за Серёжу!

Лариса  смутилась лишь на мгновение и махнула рукой – периферия!
 
Тем не менее, старшая из подруг, добавила:
- Может там, в ваших «медвежьих углах», ещё и водятся  русские мужики, которые умеют принимать  решения, и  на которых можно опереться.
А, всё - таки, знаешь, Иришка, держи мужа дома.  Москва, она ведь такая, одурманит, привяжет и... не отпустит. И нас, не особенно, слушай.  Мы ведь, о ком начинаем говорить, если больше трёх соберёмся? Вооооот! О мужиках! Свободные-то, и успешные! А время, между тем, уходит. Через 25 перевалило – ребёнка хочется. Да, не от мальчика из клуба. От нормального, ответственного за семью мужика, как Серёжа твой.

- Нам бы только кредит погасить...

***
Между тем, смеркалось и быстро темнело. Ирина заторопилась. На такси, до Ново-Гиреево, по  поздней  Москве она ехать побоялась (опять же – провинция).
Но,  уже на выходе из метро, ей стало не по себе, хотя в блокноте был подробно расписан  Серёжей весь маршрут до его квартиры.  Стало совсем темно. Полупустой автобус мчался по бесконечным улицам Москвы,  вспыхивающих лишь ярко освещёнными остановками,  и она боялась  не расслышать  названия и пропустить, из-за  начавшегося вдруг снегопада,  ту, нужную ей,  на которой, отпросившись на часок, должен был встретить её Серёжа.

И вдруг, в свете фонарей, на совершенно пустой остановке, она увидела припорошенную снегом, такую  знакомую, такую  родную фигуру мужа, который, единственный, в этом огромном чужом  мегаполисе, ждал её.   Единственный, которому  она была здесь нужна.  Кажется, никогда, даже во времена первых свиданий, не был он ей так дорог.

Сергей торопился,  успел только ключом открыть ей комнату, которую  снимал, и убежал.

Ирина перевела дух. Оценила, свежим бельём застеленную к её приезду, кровать. Открыла холодильник. Её любимые, купленные к приезду, голубцы. Приготовленный Сергеем, их любимый домашний салат. Купаты, которые они всегда покупали, когда выбирались в город. Коробка с московскими, изумительной красоты пирожными. В дверце холодильника – шампанское и коньяк. А в уголке, на столике, для дочки Татьянки – великолепный набор «Лего» в большой яркой коробке.

Через полчаса он позвонил.
- Ну, как ты?
- Серёжа! Я тебя люблю!  Я даже не подозревала, как сильно я тебя люблю! Прости, я не успела вручить тебе подарок.

В ответ, он, молча, «чмокнул»  в трубку.