О блестящем ученом Валерии Александровиче Мироненко (1935 - 2000) написано много и всякого. В основном перечисляются его заслуги в науке. А их за короткую жизнь набралось изрядно. Можно теперь сказать, что это его работы - классика гидрогеологии. Мне же хотелось остановиться на чисто личных моментах. Они постоянно всплывали в памяти когда я рекомендовал своим студентам его учебник "Динамика подземных вод".
Валерий Александрович Мироненко. На кафедре гидрогеологии, в ученом совете Питерского Горного института Мироненко уважали и побаивались. Он всегда жестко отстаивал свою точку зрения, невзирая на чины, звания, авторитеты. Прямой и бескомпромиссный он держался независимо, особняком. При встрече мы здоровались, но никогда не пытались завести разговор. Однажды ситуация резко изменилась. Ко мне обратился (не помню уже кто) из преподавателей и попросил устроить жену Мироненко на работу. Выяснилось, что Мироненко недавно женился, причем жена его не то студентка, не то выпускница метеорологического факультета Гидромета.
- А почему он сам ко мне не обратился?
- Да он мало тебя знает. Видимо постеснялся. Вопрос то деликатный.
- Это Мироненко постеснялся? Не очень то на него похоже.
- Представь себе. Но это так.
Я призадумался. Метеорологу найти работу в Ленинграде, где все места давно и прочно забиты, было просто нереально.
- Хорошо. Попробую навести справки. А что она вообще умеет делать?
- Она прекрасный программист. Да и в случае затруднений Мироненко сам готов подключиться.
Тут я вспомнил: Мироненко, ведь одновременно с Горным, окончил и математический факультет Ленинградского университета, по специальности «прикладная математика». Как он ухитрился окончить одновременно два ВУЗа - никто не понимал. Но это был факт, аналогов которому я не знал. В результате этого двойного образования Мироненко сразу же занял лидирующее положение в области динамики подземных вод и программного обеспечения гидрогеологических расчетов. Почти сразу после окончания Горного защитил кандидатскую и докторскую диссертации по теме связанной с расчетами осушения карьерных и шахтных полей.
В то время я вел договорную тему по субмаринной разгрузке подземных вод на побережье Кавказа (Лазаревский и Гагринский полигоны). Успешно завершить работы я мог и без расчетов на ЭВМ. Но что бы придать блеск отчету можно было попробовать дополнить его модными в то время расчетами с использованием электронно-вычислительной техники. Прикинул свои финансовые возможности. Выходило, что пробить ставку программиста теоретически можно. С начальником научно-исследовательского сектора (НИС) института у меня был неплохой контакт.
- Ладно, давай домашний телефон Мироненко. Пока ничего не обещаю. Через два – три дня все выясню и позвоню ему сам.
Проявив чудеса красноречия, начальника НИСа я уговорил. Ставку программиста мне выделили. После этого позвонил Мироненко и договорился о встрече. Рандеву решили организовать у него дома поздним вечером (занятия в Горном кончались поздно).
Супруга Мироненко оказалась рослой, спортивного склада, стройной и весьма привлекательной молодой женщиной. Я еще тогда подумал, что Мироненко знал где надо искать жену. На метеофакультете учились в основном девушки. Эдакое подобие Смольного института благородных девиц, только с более современными нравами.
С Мироненко мы сразу перешли на «ты» и называли друг друга просто по имени. Да и разница в возрасте у нас всего 4 года. Валерий предложил коньяк, но поскольку я был за рулем, ограничились чаем. Мне показалось, что отказ от спиртного он принял с облегчением – ему надо было, несмотря на поздний вечер, еще поработать. Вообще о работоспособности Мироненко ходили легенды.
Условия работы я обозначил самые демократические. Работает она дома, в институт является только за зарплатой. Связь по телефону не реже раза в неделю. Для молодой жены – условия просто идеальные. Но дама оказалась с характером, крутым, под стать мужу. Однажды мы договорились с ней встретиться в институте, но я заболел, поднялась температура. Лариса (кажется, так ее звали) немедленно примчалась ко мне домой. Привезла лекарства, какую-то еду и кучу дорогих фруктов. Более того, когда пришла с работы моя жена устроила ей форменную выволочку. Это мол безобразие бросать больного мужика без лекарств и еды дома одного. И все это с таким напором и темпераментом, что я подумал: с такой женой Валера не пропадет. Вот ведь как бывает, даже темперамент, замашки и характеры у них схожие.
В принципиальности и профессионализме Мироненко я убедился в ходе одной встречи. На кафедру в Горный приехали представители управления Якуталмаза. Трубку «Мир» начали затапливать высокоминерализованные, так называемые межмерзлотные подземные воды. Мироненко считался крупнейшим специалистом в Советском Союзе по осушению карьеров. Рассолы эти не замерзали даже зимой в лютые якутские морозы. Добыча алмазоносной породы (кимберлита) замедлялась. Мощные обогатительные фабрики простаивали. Это была серьезная проблема не только для Якуталмалмаза, но и для экономики всей страны. Крайне озабоченные якутские дяди предлагали любые деньги для решения вопроса. Тут пахло не миллионным, а очень многомиллионным контрактом. Мироненко же, выслушав суть проблемы, резко и решительно отказался от участия в проекте осушения трубки. Казалось бы, здесь и престиж, жена сидит без работы, но он сказал нет, причем категорически. И, чтобы прекратить разговоры на эту тему, просто встал и ушел с кафедры.
Позже, размышляя об услышанном. я пришел к выводу, что Мироненко был прав. Я неоднократно бывал на этом карьере. Глубина его к тому времени составляла 200 м, а может и больше. Насосов, способных втянуть и поднять на 200 метровую высоту вязкую как патока рапу в природе не существовало. Можно было попытаться поднять эту жижу ленточно-ковшевым транспортером. Но не это главное. Вопрос в том, куда потом сбрасывать эти рассолы. Утилизировать их не представлялось возможным. Тогда один выход – отправить их в рядом расположенную реку Баутобию. Значит безвозвратно загубить эту прекрасную таежную реку, а затем настанет очередь Вилюя. Потом Лены, куда впадает Вилюй. Думается, уже тогда Мироненко предвидел экологические следствия сброса рассолов. При Советах об экологии вообще не думали, а все, даже самые элементарные экологические исследования, засекречивали. А он подумал. Не случайно же спустя пару десятков лет (в 1997 г) он создал Санкт-Петербургское отделение Института геоэкологии РАН, а также «Научный центр гидрогеоэкологии» при Санкт-Петербургском государственном университете.
Особенности характера В.А. Мироненко сформировала сама жизнь. А она бала очень нелегкой. Его отец А.А. Вознесенский (ректор Ленинградского университета), а затем министр просвещения РСФСР, был арестован по так называемому «Ленинградскому делу» и в 1950 году расстрелян. Мать (доцент ЛГУ) сослана в Красноярский край. Валерий, ученик 181 средней школы (мы, оказывается учились рядом – я 182 школе) в 1952 г как «сын врага народа» был арестован. Просидел четыре месяца в тюрьме, после чего решением особого совещания МГБ сослан в Красноярский край сроком на пять лет.
После смерти Сталина В.А. Мироненко амнистирован. Тогда была массовая амнистия. Помните фильм «Холодное лето 53 г.»? В 1954 г он реабилитирован в связи с посмертной реабилитацией отца. Еще до реабилитации В.А. Мироненко поступает учиться в Ленинградский горный институт на специальность гидрогеология и инженерная геология. Я не исключаю, что он выбрал Горный только потому, что туда принимали и с подмоченными анкетными данными. Этим Горный и славился.
После окончания института следуют стремительные защиты кандидатской и докторской диссертаций. Издаются монографии, учебник, масса статей. В результате, В.А. Мироненко избирают членом корреспондентом Российской академии наук и академиком Российской горной академии (1990 г), иностранным членом института гидрогеологии США. Он работает экспертом ООН при международном институте «Прикладного системного анализа». Проводит семинары и читает лекции по приглашению ряда университетов и фирм в Канаде и США. Под занавес, становится лауреатом премии Совета министров России (1999 г). А занавес упал очень рано. В 2000 г Валерия Мироненко не стало. Он немного не дожил до 65 лет.
В последний раз я встретил Валерия в 1979 году. Это случилось в Петропавловске-Камчатском, куда мы оба приехали на совещание с громким названием: «Подземные воды Сибири и Дальнего Востока». Я немного запоздал к началу. Вестибюль был пуст. В гордом одиночестве на стуле сидел один человек – Валера и читал какую-то книгу.
- Здравствуй! Ты почему не в зале? Заседание ведь уже началось.
- А ну их к черту! В начале всегда пустая говорильня. Лучше я пока почитаю. Интересные доклады будут часа через два.
В этом ответе - вся суть характера Валерия Мироненко. Он был человеком дела. Он ценил время даже в командировке на краю света. Такой вот «self madе man».