Гл.7
Ванька резко поднялся со стула и отошёл к печи, чтобы подкинуть туда очередную порцию дров. Он долго сохранял молчание, чем приводил девушку в непередаваемый душевный трепет. Казалось, будто сейчас решается её дальнейшая судьба, вернее, даже не судьба, а дальнейшее её пребывание на белом свете. И как же тяжело притворяться беспечной и спокойной, будто ничего не произошло, когда сердце разрывается от страха и тревоги за собственную жизнь.
- Я должен всё взвесить... - вдруг, сказал он. И не глядя на неё увалился на свою постель, отворачиваясь к стенке.
Время тянулось медленно, Люда про себя молилась, чтобы дожить до завтрашнего дня, а потом, безо всяких дурных намерений, Ванька отвёл бы её утром в деревню и всё, и кошмарный сон закончился бы на веки вечные.
"Хоть бы так и было. Господи, помоги мне, пожалуйста! Прошу тебя!"
Проходили часы, но Люда, так и не прилегла, оставаясь на кровати в сидячем положении. Как тут уснёшь?! Тем более, она чувствовала, Ванька тоже не спит и это сильно пугало.
"О чём он думает в данный момент? Согласится ли с моими доводами или, всё-таки размышляет, что со мною надо покончить?"
Неизвестность доводила до исступления, хотелось все точки расставить над "и", чтобы не мучиться в догадках и неведении, но потревожить Ваньку она ни за что не посмеет. Как говорится: не буди лихо, пока оно тихо.
Тут ещё не к месту вспомнилось, как кто-то сказал, мол, если медведь попробует человеческого мяса, то он уже никогда потом не вернётся к привычному рациону. Вот так и Ванька. Он никогда не остановится убивать, пока его не схватить за руку. Она даже представляла, что ему сейчас стоит себя сдерживать? Ведь он всё распланировал, настроился, а она, вдруг тормознула его своей "ненужной" логикой. А что, если ему наплевать на её старания достучаться до его разума, потому что личные домыслы и желания от сильнейшего искуса, они превыше всего. К сожалению, почти для каждого человека.
Но не зря Люда таилась, как мышка и скромно ожидала судьбоносного повеления. Вскоре послышалось равномерное дыхание и даже посапывание с его стороны, и Люда поняла, что егерь крепко уснул, тем самым избавляя себя от терзаний больного мозга.
Ещё по пути сюда, когда Ванька караулил девушку, пока она сходит за дерево или в кусты по маленькой нужде, Люда у него спрашивала:
- А как же быть в зимовье? Там страшно будет выходить ночью на улицу.
Но Ванька успокоил её, заверяя, будто у них там для этой "проблемы" имеется специальное ведро в коридоре. Теперь же, как раз такой случай, когда она решила воспользоваться его советом, ведь терпеть уже не хватало никаких сил, казалось, что мочевой пузырь больше не выдержит, а сию секунду лопнет от долгого и мучительного воздержания. Но в её положение можно войти, ведь она и пошевелиться боялась, ни то, чтобы встать и куда-то направиться без его ведома.
Девушка тихонько приподнялась, на цыпочках пробралась к порогу, не забывая всё время поглядывать на Ваньку, обулась в чьи-то ботинки, стоящие тут же, и осторожно скользнула за дверь.
В коридоре имелось ещё одно небольшое окошко и Люда с удивлением обнаружила, что на улице уже во всю буйствовал рассвет, освещая ещё дремлющий лес первыми проблесками света зарождающегося нового дня. В комнате плотно было зашторено окно и до сих пор горела свеча, имитируя продолжение ночи, а здесь уже и деревья все ясно просматривались, и застывшие на небе облака, какие-то серые, но с добавлением розового или жёлтого окраса, что говорило, будто сегодня должно выглянуть зимнее солнышко, приветствуя природу и всё живое вокруг своим бесполезным теплом, но и обещанием, что морозы и стужа не вечны и скоро всё равно наступит долгожданная весна.
У Люды защипали глаза, ей так хотелось жить и ещё долго-долго любоваться всем этим. Пусть не тайгой, ведь она из другого региона, но везде есть особенные и чудесные места, к которым человек прикипает "корнями" и всем своим нутром.
Справив естественную нужду, Люда вновь подкралась к окошку, откуда был виден весь мир, который она так любила. Зайти обратно не было сил, несмотря на то, что здесь в помещении было довольно холодно.
Вдруг, откуда-то сверху до неё донёсся звук работающего мотора.
"Самолёт, что ли?"
Её сердечко просто выпрыгивало из груди, она даже дышать перестала на мгновение.
"Может, это за нами?" - но тут же постаралась не думать об этом, чтобы не вспугнуть, чтобы не сглазить свои счастливые мысли.
Вскоре всё затихло, отчего у несчастной девушки потекли слёзы из глаз. Больше терпеть она не могла.
Так надеялась на этот гул, а он - раз и исчез, окончательно разбивая её последнюю надежду.
"Наверное, просто самолёт мимо пролетал, а я уже размечталась."
Но неожиданно она увидела, как к зимовью, утопая в снегу, чуть ли не по пояс, спешили Макар, Толик, а с ними ещё какой-то мужчина. Люда едва не закричала от радости, но быстро сообразила, что рановато выдавать своё ликование и ограничилась тем, что прикрыла рот ладошками и несколько раз подпрыгнула на месте. А дальше она уже мало понимала, что делает, это свыше кто-то руководил её действиями. Девушка сорвала с гвоздика ружьё, оставленное там Ванькой ещё с вечера, наспех открыла все засовы на двери, всё же стараясь не шуметь так громко, и бегом побежала навстречу своим спасителям, не замечая утренней стужи и глубины сугробов.
Макар на ходу расстегнул тулуп и принял её в свои объятия, укрывая полами овчины, а Толик забрал оружие из её рук.
- Жива? Слава Богу... - простонал участковый.
- Он там? - поинтересовался Толик.
Люда кивнула, но тут же добавила:
- У него ещё нож есть.
- Разберёмся. - успокоил её Макар. Люда всматривалась в эти мужественные лица, она догадывалась, что им уже кое-что известно о преступлениях младшего егеря.
"Ну и хорошо."
Вся тоненькая, как былиночка, она дрожала всем телом: от морозного ветра и от страха, пережитого за последние сутки.
Да, вся испуганная, но зато безумно счастливая.
А когда вошли в комнату, то Ванька уже не спал, он смирно сидел на кровати. Ни с кем не поздоровавшись, он сразу вперился в неё ледяным взглядом.
- Всё-таки сдала меня, сучка. - утвердительно выкрикнул он.
- Никто никого не сдавал. - ответил ему Толик. - Мы сами догадались. Я вчера наткнулся на тело Наташи Серовой, которая приезжала в гости к деду Василию. Вернее, на её останки. Звери постарались. Они же и вытянули труп из-под снега. Ты на это и рассчитывал, будто весной от твоего преступления и следа не останется, животные всё за тебя сделают. Но ты лопухнулся, потому что потерял там свою вещицу. Вот эту... - Толик выудил из кармана брюк небольшой перочинный ножик. - Узнаёшь? Вижу, что узнал. Я даже представил, как это всё было. Ты спешил, закапывая труп, озираясь на все четыре стороны, а потому и не заметил, как обронил такую ценную улику.
- Вставай, расселся! - приказал Ваньке Макар. - Отгулял ты, паря, на свободе. Тесно тебе тут стало, захотелось приключений? Ты их сполна получишь.
Третий мужчина не вмешивался в разговор, он лишь хмурил брови и с брезгливостью косился на Ваньку. Это был лётчик МЧС.
Летели назад на вертолёте. И Люда про себя благодарила такое стечение обстоятельств, что не пришлось вновь преодолевать обратную дорогу по тайге. Но если выбирать между бытием и смертью, то она готова ещё несколько раз пройтись к зимовью и потом вновь возвратиться в деревню, только бы, как можно дольше сохранить своё существование под этим солнцем.
Ваньку никто не связывал, а просто усадили на сидение и забыли о нём. Это была ошибка. Все в курсе, будто вертолёт не сравнить с автомобилем и из него невозможно выйти во время движения. Оказалось, что можно. Пока мужчины отвлеклись на беседу, кто займётся немедленной отправкой журналистки домой, в свой город, Ванька сиганул к двери, рванул её и выпрыгнул наружу.
- Твою мать... - воскликнул Макар, а Люда только охнула от неожиданности.
Владимир Андреевич, так звали пилота, поинтересовался у участкового:
- Что делать будем, Макар? Я здесь не посажу вертолёт. Возле зимовья еле справился и то потому, что вы там периодически расчищали площадку, а тут без вариантов.
- Я знаю. - глухо отозвался Макар. - А и не надо садиться. Я сразу поеду Людмилу провожать, а Толик соберёт людей и они сообща порешают эту проблему. Как его, в данный момент, заносить в салон? Дивчину пугать? Там смятка, наверное, да и кровищи... - участковый махнул рукой, мол, изначально гиблая затея.
- А если волки похозяйничают, пока суть да дело? - не унимался Владимир Андреевич.
- Зверь зверя не тронет. - грубо пошутил Толик.
Уже будучи в самолёте, Люда вспоминала, как Макар просил её повременить, не писать плохих текстов о их посёлке и не выдавать убийцу раньше положенного. Конечно, потом всё равно всё раскроется, такое разве можно утаить? Но гнать лошадей не надо, ведь это несмываемое пятно на их с Толиком репутациях. Мол, пригрели змею на груди, неужели не могли распознать в нём душегуба и насильника, пока не произошло несколько убийств?
"А жаль. - улыбнувшись, вздохнула Люда. - Такой материальчик редкий. И взрывной, как бомба. И кричащие заголовки, типа: "Журналистка в плену у таёжного маньяка.", или: "Ходить по лезвию ножа", так и просились на немедленную публикацию. А сколько бы гонорара она выручила за подобную информацию, даже представить сложно. Но... Люда обещала Макару, а обещания следует выполнять.
"Ну и что для меня, в эту минуту, является важнее самих денег? - задала себе вопрос девушка. И тут же на него ответила: - Сама жизнь. Правильно, жизнь и есть дороже всего на свете и никакие богатства не смогут с нею соперничать. Никогда не смогут."