Природа свое возьмет

       
         Берегите в себе человека.
                А.Чехов
               
             
        Человек не упускает случая подчеркнуть свою неординарность. Его внешний вид, выражение лица словно говорят: «Я – загадочен, сложен, противоречив». «Я – крепкий орешек», – утверждает он. Но, неохотно соглашаясь с этим, не следует забывать, что человек – дитя дикой природы, он еще и зверь.
        Как можно назвать фильм по чеховской «Драме на охоте», если режиссер, что естественно, обнаружит свой взгляд на произведение? Вся эта фантасмагория, состоящая из любви, страсти, ревности, подлости, продажности,  убийств, действительно, может быть названа: «Мой ласковый и нежный зверь». Невозможно чем-то человеческим объяснить поступки Камышева. Ведь не случайно в записях судебного исполнителя внятное человеческое повествование прерывается перечеркиванием, невразумительной писаниной, текст становится неразборчивым, когда дело доходит до «зверских эпизодов», словно в те минуты человеческое сознание покидало его — оставались лишь инстинкты.
       Человек — венец эволюции. Он преобразовал планету, создал цивилизацию, науку, культуру, проник в тайны мироздания. Но его сходство с братьями нашими меньшими предельно очевидно. Нужны ли доказательства его двойственной природы, двух начал — возвышенных  духовных устремлений и природного, животного?  «В Нехлюдове, как и во всех людях, было два человека. Один — духовный, ищущий блага себе только такого, которое было бы благо и других людей, и другой — животный человек, ищущий блага только себе и для этого блага готовый пожертвовать благом всего мира. В этот период его сумасшествия эгоизма, вызванного в нем петербургской и военной жизнью, этот животный человек властвовал в нем и совершенно задавил духовного человека. Но, увидав Катюшу и вновь почувствовав то, что он испытывал к ней тогда, духовный человек поднял голову и стал заявлять свои права…» (из романа Л.Толстого «Воскресение»).
       Конечно, животное начало человек не любит демонстрировать в своей визитной карточке, предпочитая отражать в ней должности и звания. Но такова логика эволюции — человек в дикой природе появляется как закономерное ее звено. Животный мир груб и беспощаден, несмотря на все попытки красиво его показать под чарующую музыку передачи «В мире животных». В рассекреченном исследовании, проведенном еще в начале ХХ века, описано сексуальное поведение антарктических пернатых, пишет Карлотта Де Лео в материале, напечатанном на сайте газеты Corriere della Sera (сайт InoPressa 11.06.2012). «Влюбленные, готовые к самопожертвованию и преданные пингвины вызывают очарование». Однако остававшееся засекреченным на протяжении столетия научное исследование по результатам наблюдений за поведением пингвинов на мысе Адэр (1911-1913г.г.) раскрывает шокирующую правду. Самцы пингвинов занимаются однополым сексом, насилуют самок, убивают детенышей, порой самцы совокупляются даже с умершими самками...» — об этом почти век назад английский натуралист Джордж Мюррей Левик (участник антарктической экспедиции) написал в своем докладе, который хранился в сейфе под замком, дабы не шокировать Великобританию ХХ века. 
        Что роднит человека и дикую природу? Во-первых, это происхождение. Несмотря на  массу вопросов о том, когда и каким образом произошел тот качественный чудесный переход от животного к человеку разумному, существование промежуточных видов — человекообразных обезьян, питекантропов, синантропов, неандертальцев — ясно говорит: корни человека ведут к единой природе.  Во-вторых, общее строение: скелет, нервная система, кровообращение, система дыхания. Утверждают, что на ранних этапах зародыш человека трудно отличить от зародышей других позвоночных животных. Откуда, собственно, взялись все эти «эпитеты» в адрес людей: змеиная головка, ослиные уши, веки льва, слоновьи ноги… Даже внешнее сходство с нашими младшими братьями, что легко обнаруживается в человеке, который сбросил с себя звериную шкуру с тех пор, как он вышел из первобытного леса, напоминает нам, откуда мы. «Каждый из нас сохраняет под человеческим обликом черты какого-нибудь животного, нечто вроде признаков своей первоначальной породы» (Г.Мопассан «Сестры Рондоли»).
        Но есть и существенное отличие человека от животного — его способность создать социум, в своих устремлениях выходить далеко за пределы борьбы за выживаемость. Однако даже в обществе, где господствуют законы, правосудие, экономическая эффективность и конкуренция, человек не может игнорировать свой природный эгоизм. Он отражается в рыночной стихии, которая в какой-то мере напоминает закон джунглей, но смягчается государственным регулированием.
       Приведенный  выше отрывок из романа «Воскресение» заканчивается так: «И в Нехлюдове не переставая в продолжение этих двух дней до Пасхи шла внутренняя, не сознаваемая им борьба». Подобная борьба, судя по всему, идет с переменным успехом. Собственно,  изгнание из рая является результатом борьбы двух начал, когда природа возьмет верх над установками (запретами) творца. Эта драма первых дней жизни человека кажется почти абстрактной по сравнению с тем, как остро, противоречиво и трагически будет сопровождаться борьба духовного и животного начала в человеке на протяжении всей его истории. Но, похоже, попытки обуздать первобытные инстинкты обречены на поражение. Можно ограничить в себе животное начало с помощью правил, приличий, воспитания, образования, но подавить его невозможно. Природа возьмет свое. «Ум – оружие столь гибкое и универсальное, что, наделив им человека, природа лишила его всякого иного; но против силы инстинкта ум не слишком надежная защита» (С.Моэм).
       Знаки внимания, терпеливые ухаживания, демонстрация чувств, пение любовных арий, клятвы в вечной любви — все это заканчивается на пороге спальни. На любовном ложе мужчина, который в иное время не прочь ограничить свои права, чтобы комфортно находиться под властью закона, не потерпит никаких ограничений, чтобы обуздать свою страсть, и желает иметь звериную силу монстра. Если идти по четной стороне Литейного проспекта (Санкт-Петербург) и остановиться возле бывшего особняка княгини Юсуповой, то на противоположной стороне улицы, на доме номер сорок семь, можно увидеть барельефы кентавров, которые изображены с девушками. Причем, многозначное толкование исключено. Это сцены любви. Кентавр олицетворяет не только хрустальную мечту мужчины — обладать мужской силой, чтобы исключить иронические замечания женщин типа: «У вас садятся батареи», как сказано в каком-то фильме. Но и двойственную природу человека, он воплощает грубую природную силу, господство инстинктов, которые укрощаются человеческим компонентом. Кентавр отражает звериную натуру, соединенную с более высокой природой, человеческим достоинством. Он может служить и олицетворением самой любви, сочетающей возвышенные человеческие чувства и  физиологическую страсть.
        «Тем временем Джулия схватила его руку и поднесла к своей груди, стараясь заставить Марчелло сжать левую грудь. При этом она страстно и шумно дышала как невинное ненасытное животное» (А.Моравиа «Конформист»). Персонаж рассказа Мопассана «Задвижка», рассказывая о своём первом опыте любви, бросит упрёк в адрес творца, что тот был слишком натуралистом: «Его изобретению не хватает поэзии». Между прочим, не является ли идея непорочного зачатия в христианстве попыткой поэтизировать «причину» появления младенца на свет?
        Нигде так очевидно не проявляется животное начало человека, как в сексе, являющимся своего рода физиологическим насилием (термин заимствован) со всеми стонами, криками и царапинами до крови... «У женщин... ее окружающих, были мужья, возлюбленные, они удовлетворяли с ними глухое звериное сладострастие...» (из романа Л.Фейхтвангера «Безобразная герцогиня»). Нетрудно провести параллели между звериным законом силы и тем, что во время «битв», которые разворачиваются в постели, человек мягко называет доминированием. Любопытная деталь — невозможность почувствовать оргазм, который по энергетике, страсти и безумству воплощает торжество животных инстинктов, спустя полвека после сексуальной революции рассматривается  как катастрофа. Если это своего рода насилие —  когда мужчина в постели отчасти напоминает хищника, то все эти вакханальные аксессуары (плети, наручники…) кажутся естественными — это уже дело вкуса.
          В фильме М.Скорсезе «Мыс страха» (1991 г.) семье адвоката начинает мстить вышедший из тюрьмы его бывший клиент, который получил 14 лет за изнасилование. Дело в том, что вынесенный клиенту приговор мог бы быть значительно мягче, если бы адвокат серьезно подготовился к защите. Один из первых ударов клиент нанесет таким образом, что это будет иметь двоякий эффект. Он совратит любовницу адвоката и сильно ее изобьет. А заодно обнаружится и адюльтер. Скучающая любовница адвоката познакомится с клиентом в кафе, а потом они окажутся в какой-то гостинице. Любовная сцена там непринужденно начинается с того, что клиент связывает ей руки, но реакция молодой женщины на это совершенно терпимая, словно это в порядке вещей, это абсолютно ее не смущает. В другом фильме режиссера («Волк с Уолл-стрит», 2014 г.) герой создает небольшую брокерскую фирму, которая втюхивает клиентам акции неизвестных компаний по дешевой цене, но с огромными комиссионными. Доходы компании стремительно увеличиваются... Как отражен в фильме успех компании, помимо меняющихся и все более роскошных ее офисов? Жуткие оргии, наркотики, сотни шлюх... настоящее безумие — вакханалия в офисах и даже в самолете, который летит в Вегас. Быстрый финансовый успех обнаруживает подлинную сущность человека, который стремится удовлетворить прежде всего свои низменные инстинкты.
         «А может, возникающая в мрачных глубинах сознания человека-зверя жажда убить равносильна жажде обладать» (Э.Золя «Человек-зверь»)? Тот, кто смотрел фильм «Основной инстинкт» (режиссер П.Верховен, 1992 г.), содержащий массу откровенных постельных сцен и сцен насилия, правомерно может задать вопрос. Так в чем же заключается основной инстинкт? В стремлении убивать, насиловать, совокупляться? Само слово «инстинкт», больше предназначенное для описания животного мира, говорит о многом. В фильме О.Стоуна «Поворот» (1997 г.) кадры постельной сцены перемежаются с кадрами животных, что ясно указывает, откуда ветер дует. В «Дракуле Брэма Стокера» (режиссер Ф.Ф.Коппола, 1992 г.) подружка главной героини будет совращена Дракулой, которому, разумеется, приданы в тот момент животные черты и сам половой акт будет происходить в «звериной» позе.   
        История не забывает тиранам не только ужас их правления, но и сексуальную распущенность: наложницы, рабыни, гаремы из мальчиков. Однако в отношении известных писателей, актёров, художников история не так злопамятна: все вспоминают о созданных ими шедеврах, но редко о более чем экстравагантной личной жизни знаменитостей. Увы, приходится отделять художника от его личности... Разве демонстрация или подчеркивание откровенной сексуальности не кажется стремлением разжечь природные инстинкты? Или возникшая на Западе толерантность по отношению к представителям ЛГБТ не является относительной победой природы над стереотипами? Неужели ничего не говорят чрезвычайно пикантные подробности личной жизни целого ряда выдающихся деятелей культуры? Если бы речь шла о людях праздных, развращенных, порочных, для которых цель жизни сводилась лишь к поиску самых разнообразных удовольствий, то, без сомнения, «нетрадиционность» могла бы рассматриваться обществом как извращение. Но этот вывод становится поверхностным, когда узнаешь, что знаменитая поэтесса становилась невменяемой, если обнаруживала, что ее страсть к подруге не встречала взаимности. Прочитав письма Ж.Кокто к Ж.Марэ («Иностранная литература», №1 за 2019г.) и задавшись вопросом, что же это, у меня есть только один ответ – это любовь, любовь во всем ее блеске духовных и телесных проявлений. «И этот человек, стоящий на вершине духовной культуры...» — так характеризуется герой пронзительной новеллы С.Цвейга «Смятение чувств» — профессор университета — человек нетрадиционных нравов. Размышляя о нетрадиционной сексуальной ориентации, о случаях каминг-аута, я прихожу к выводу, что это, по всей видимости, проявление  сложной природы человека – наше восприятие не готово к признанию подобных вещей. Впрочем, вся история говорит о том, что стереотипы, предрассудки, заблуждения человека «без боя» никогда не сдавали свои позиции. «Но разве наш рассудок расстаётся  с чем-нибудь так же трудно, как с предрассудком?» (С.Цвейг «Франц Антон Месмер»).
        Раздвоение сознания (личности) — известный феномен. Как я понимаю, в ряде случаев «переключение» личности с одной на другую является защитной реакцией вследствие обрушившегося на человека несчастья. Ксения Блаженная (причислена к лику святых), по-видимому, не смогла оправиться от потрясения из-за смерти мужа — ее сознание раздваивается. Ксения, надев мундир супруга, убеждала всех, что она умерла, а ее муж по-прежнему жив. Точно так же Роберт Портер, семья которого была зверски убита беглым заключенным, не может принять произошедшее, оставаясь самим собой («Человек с планеты Ка-Пэкс», режиссер И.Софтли, 2001г.). Герой фильма уверует в то, что он вообще с другой планеты. В этом случае трагедия к нему лично не относится, ведь его дом находится на астрономическом расстоянии от Земли. Однако это экстремальные случаи «переключения» личности с одной на другую, причём пол «новой личности» не важен. Мне думается, что непостижимая сегодня «нетрадиционность» человека является той тайной, разгадка которой позволит в будущем глубже проникнуть в сущность человека. Как не раз бывало, когда попытки исследователей понять необъяснимые поначалу явления природы приводили к новым открытиям в науке.
         Рассматривая некоторые фотографии Бонни и Клайда — знаменитых американских грабителей и убийц, действовавших во времена Великой депрессии, сразу не разобрать, кто перед нашим взором. Голливудские красавцы-актеры, загримированные и одетые по моде того времени, или любящие молодожены, отправившиеся на автомобиле в свадебное, романтическое путешествие. Разжигалась ли их страсть убийствами и грабежами? Как это описано в известных романах М.Дрюона, где средневековые героини становятся более чувственными и страстными на фоне казней и убийств. 
         В спектакле В.Фокина  «Маскарад» (Александринский театр) воображение снедаемого от ревности Арбенина рисует оргию участников маскарада: на сцене происходит имитация совокупления. Движения танцующих пьеро и коломбин откровенно сексуальны... Но точно так же (по энергетике и форме) выглядит жуткий замысел Арбенина: на сцене те же пьеро во время танца расправляются с коломбинами. Иными словами, чувство ревности предельно обнажено до инстинктов, а не прикрыто мучительными подозрениями и косвенными уликами.   
         Кто возьмется сказать, какова доля первобытной природной агрессии в том, что называют шекспировскими страстями? Разве Леди Макбет Мценского уезда не обладает энергией  взбесившейся от крови хищницы? Героиня сметает все на своем пути ради любовной страсти. Наоборот, даже малейшей доли подобного отголоска дикой природы нельзя обнаружить в трагедии, которая произошла в Майерлинге в 1886 году. Добровольный уход из жизни австро-венгерского кронпринца Рудольфа и его любовницы, баронессы Марии фон Вечеры, являет пример полнейшего игнорирования животного инстинкта самосохранения.
       «Она разбудила во мне звериные инстинкты», — оправдывается герой фильма «Операция Тушенка» (1991 г., режиссер Ж.М.Пуаре), которому французские спецслужбы подстроили «медовую ловушку», а потом фото подбросили жене. На Востоке, в отличие от Запада с его сексуальной революцией, мини-юбками, толерантностью к представителям ЛГБТ-сообщества, одеждой в обтяжку и пляжами нудистов, предпочитают скрывать женские прелести под свободной одеждой, всеми этими хиджабами и покрывалами. Но почему именно восточная поэзия так возбуждает и будоражит наше воображение?  Восточная поэзия («С той, чей стан – кипарис, а уста – словно лал») будто берет реванш за создание нарочито искусственного барьера — не давать даже малейшего повода провоцировать природные инстинкты.
        «Я бы с удовольствием помучил тебя в постели» (Э.Хемингуэй «Снега Килиманджаро»). Моя приятельница, предложившая мне термин «физиологическое насилие», поведала такую историю. Семейная пара. Жена  далеко не красавица, но очень подвижная, общительная и немного кокетливая. Она как-то спросила ее мужа, не ревнует ли он ее, когда та флиртует. И он ответил гениально: «Нет. Ведь все равно в постель она ложится со мной». В фильме «Утомленные солнцем» (режиссер Н.Михалков, 1994 г.) на дачу комдива Котова приезжает Митя — сотрудник НКВД. Молодой красавец, дворянин, блестяще образованный, с прекрасными манерами, играющий на рояле, он в какой-то мере взволнует супругу Котова, которая до замужества считалась его невестой. Мужиковатый комдив с рабоче-крестьянским происхождением внешне проигрывает Мите. Конечно, речь не идет о разводе, но таинственное сердце женщины взволновано приездом бывшего жениха. Между ними начинает искрить. Каким образом будут расставлены все точки над «i»? Супруг уединится с женой... и Митя, увидев Марусю сразу после этого действа, поймет, кто здесь хозяин. Все иллюзии моментально рассеются.   
        В рассказе Ю. Нагибина «Ненаписанный рассказ Сомерсета Моэма» приведено весьма любопытное сравнение, которое английский писатель подобрал «человеку разумному»: «Эта горестная и страшная черта двуногих». Человек, хотя и признает свое животное происхождение, но полагает, что именно его духовные устремления, его возвышенная человеческая натура является антиподом звериных инстинктов. В повести Г.Гессе «Степной волк» герой чувствует себя то волком, то человеком. И когда он ощущает себя человеком, благородным, возвышенным, волк в нем скалит зубы и смеется, показывает, насколько смешон этот благородный спектакль. Но если герой чувствует себя волком и испытывает ненависть к людям, к их лживым нравам, то в персонаже настораживается человек, следит за волком, называет его животным. Считается, что этот контраст и составляет основное противоречие человеческого существа. Эта мысль самой последней приходит на ум, если вы смотрели потрясающий фильм «Волк» (режиссер М.Николс, 1994 г.). Никакого противоречия между необузданной силой природы и цивилизованным поведением индивидуума совершенно нет. Уил Рэндал живет двойной жизнью. Днем — он сотрудник издательства, ночью — зверь. Но такая жизнь не угнетает его — он безнаказан и свободен, а инстинкты хищника только помогают ему жить. Именно звериный нюх поможет герою понять, что его жена изменяет ему с сослуживцем, который хочет занять его должность. Когда двери издательства перед ним закрываются, он черпает силы во втором я — зверином обличье. Это удивительно, но поведение хищника абсолютно  согласуется с нравами общества бизнеса. Два начала — звериная природа и человеческая совершенно не являются антиподами. Их борьба в герое фильма отсутствует. Как раз звериное помогает ему решить свои проблемы в этом цивилизованном мире.
         Посмотрев «Волка», я пришел в выводу: отнекиваясь от своей первобытно-звериной сущности, мы не только должны осознавать различия между человеком и животным, но и ясно понимать, что именно звериное начало дало людям определенную энергетику, грубую, но все-таки жизненную силу, физическую мощь, инстинкты, так необходимые в этом сложном мире. А разве не изображения животных символизируют мощь и силу государств на гербах многих стран?
         Те, кто видел великолепный фильм «Дикие истории» (2014 г., режиссер Д. Сифрон, продюсер П.Альмодовар), обратили внимание на то, что изображенные в нем социальные конфликты очень быстро низводят человека до уровня зверя. Трудно жить в этом цивилизованном мире, где господствуют  обман, бюрократизм, бездушие, алчность, хамство и несправедливость. И, странное дело, если человек не идет на компромисс (не примет штраф за неправильную парковку, не смирится с вымогательством, не  проглотит гнусную измену жениха, не забудет давние обиды, не простит обществу равнодушие, не устоит от «разборки» в банальном дорожном конфликте), то в нем может проснуться лютый зверь, отличающийся от хищников  только тем,  что он не только душит и рвет на части, но взрывает и сжигает своих жертв. В фильме, после пролога, вероятно, для пущей убедительности мы видим фото зверей, недвусмысленно напоминающих нам о нашей природе.
         Но дело не только в первобытном прошлом человека. Само государство способно взорвать плотину, сдерживающую зверя в человеке. Рабство в США до времен Гражданской войны, нацистский режим в Германии, сталинский режим...  В статье Артема Космарского «Погром на троих» (https://lenta.ru/articles/2016/07/01/lemberg/), посвященной чудовищному еврейскому погрому, произошедшему первого июля 1941 года, после занятия фашистами Львова, задается вопрос: что это было? Жуткие события тех дней, описанные  в материале, опубликованные фотографии нельзя воспринимать без содрогания. Все это не может быть обусловлено только ненавистью украинских националистов или эсэсовцев к евреям. Анализируя весь это ужас, автор предполагает и иную причину. «Или простые горожане, для которых погром уподобился средневековому карнавалу — когда можно смело позволить себе запретное и отдаться самым низменным инстинктам?». «Став палачами-исполнителями, выходцы из неимущих сословий превратились в реальных хозяев чужих жизней и разбудили в себе зверя, который спит в каждом. Многие из них стреляли с удовольствием, добровольно превращаясь в стахановцев смерти...» — так пишет  в статье Виктор Ерофеев (газета «Коммерсант» от 8 декабря 2016 года), которая продолжает дискуссию после публикации в интернете списков сотрудников НКВД времен Большого террора.
         В романе «Крёстный отец» (М. Пьюзо) есть любопытный эпизод. Молодые повесы пригласят девушку (дочь буржуа) на вечеринку и в отместку за то, что девушка не согласилась на то, на что они, видимо, рассчитывали, изобьют ее, изуродуют красавицу. Ее отец не сможет добиться от государства правосудия, так как влиятельные родители негодяев сумеют замять дело. Тогда разгневанный отец идет к дону Корлеоне... Государство с его законами и правосудием было создано именно как антитеза закону джунглей. «Чтобы сильный не обижал слабого, чтобы вдова и сирота не чувствовали себя обездоленными...» – примерно так формулировалось в первых законах еще со времен Хаммурапи. Как раз неэффективное, несовершенное государство и сейчас заставляет гражданина почувствовать, что он снова находится в первобытном лесу, где царит закон силы, закон джунглей. Именно поэтому он становится словно разъяренным зверем, видя, что его близкого искромсали так, будто он был растерзан хищниками. Эта мысль возникает, когда смотришь фильм «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» (режиссер М. МакДона, 2017 г.), в котором ожесточенная героиня (чья дочь погибла) приходит в ярость из-за бездействия государства.
         Сейчас трудно себе представить, что современниками роман «Любовник леди Чаттерлей» был воспринят как вызов обществу. В 1928 году роман был запрещен в Великобритании к дальнейшему изданию, а готовый тираж был изъят и уничтожен. Публикация романа вызвала большой скандал, связанный с многочисленными откровенными описаниями сцен сексуального характера. Роман описывает классический любовный треугольник: молодая красивая жена, муж-инвалид и угрюмый лесник, приглядывающий за поместьем. Кроме того, в романе присутствует социальный контраст (супруг, его жена, лесник представляют различные сословия). Однако все происходящее в романе выглядит абсолютно естественно, нравится это кому-то или нет. Игнорируя на своем пути все  социальные различия и брачные обязательства, природа человека свое возьмет.