Заповедные сны

Виктор Ярвит
   Однажды Брусныцин придумал записывать за собою сны.
   Не то чтобы он их видел в большом количестве и надеялся впоследствии сваять из них популярные в будущем мемуары о своём прошлом или написать фантастический роман, отнюдь. Просто в голову к Брусныцину зашла такая мысль, что было бы весьма интересно облечь свои ночные кошмары в так сказать более-менее литературную форму. Другими словами – попробовать перенести свои порой примитивные, а иногда и весьма причудливые, даже фантасмагоричные видения на бумагу. Для этой цели Брусныцин приобрёл собственно бумагу в виде специальной тетради с неизвестным зверьком на обложке, купил новую гелевую ручку и положил всё это хозяйство на табуретку, которую установил возле кровати. Ведь всем известно, как трудно ночью встать, чтобы записать свой сон. Кажется: да ладно, я так хорошо его помню, утром, утром… Но утром, как правило, от сна остаются такие крохотные, разрозненные и невразумительные обрывки, что собрать их в кучу уже не представляется возможным…
   В ближайшие четыре ночи Брусныцину не снилось вообще ничего. Как будто таинственный мир снов заподозрил его в неладном: а чего это он вдруг? Что это он задумал? Однако на пятые сутки царство Морфея не выдержало и наградило Брусныцина вот каким видением…
   Брусныцин стоял на какой-то возвышенности, а перед ним лежал город, составленный из совсем незнакомых, малознакомых и очень знакомых мест: домов, улиц, переулков, дворов, скамеек, деревьев и мелких камешков на обочинах. Было не очень темно, но одновременно и не совсем светло – какие-то странные сумерки. Всё вокруг было одинакового серо-жёлтого цвета: и дома, и деревья, и земля, и небо. Не было ни ветерка, и ни малейшего звука, как будто Брусныцин находился в декорациях какого-то фильма. Но это был реальный город, Брусныцин, несмотря на странное освещение, видел его как на ладони. И вот что ещё было удивительно: в городе явно никого не было. Город был неподвижен и пуст, как глазницы черепа. Брусныцин видел и свой дом с чёрными окнами квартиры, где он жил, и даже кактус на кухонном подоконнике…
   Внезапно Брусныцин почувствовал какой-то звук. Не услышал, а именно почувствовал. Звук был такой низкий, что ухо его не воспринимало, зато всё тело откликалось неприятной мелкой вибрацией, от которой по спине пробегали мурашки. Оставаясь неслышимым, звук приближался и усиливался, и Брусныцин начал испытывал что-то вроде паники. И вдруг жёлто-серое небо стало антрацитовым, как будто облачную пелену в миг сорвал сильный порыв ветра. Перед Брусныциным открылись звёзды, много-много звёзд, среди которых совершенно не угадывались созвездия… И тут почти всё небо вместе со звёздами заслонила чья-то огромная, косматая голова. Брусныцин увидел окладистую бороду, сурово сдвинутые брови и под ними – не то запредельно тёмные, не то ослепительно свелые глаза. Затем медленно начал открываться рот, и звук – тот страшный звук, который Брусныцин уже чувствовал ранее – стал многократно усиливаться… И от безумного ужаса Брусныцин проснулся.
   Брусныцин прекрасно понимал, кого он увидел. Но почему это было так страшно, понять Брусныцин не мог. Какое время он, тяжело дыша, лежал в постели и не двигался. Совсем недалеко – всего в нескольких метрах от него, стоял стол, лежала тетрадь с неизвестным зверьком на обложке, и ждала своего часа новая гелевая ручка…
   А где-то далеко-далеко звёзды толкались за вновь набежавшими на небо облаками, постепенно вставая на свои прежние места…

   7 февраля 2018