Часть 2. Глава 4 Говори! 7 лет, 7 дней, 7 часов..

Славяна Бушнева
Все события и персонажи вымышленные, а любые совпадения случайны.
Любые копии текста и иллюстраций возможны только с письменного согласия автора произведения, а репосты в соц.сети со страницы автора приветствуются.
Идея иллюстраций: Бушнева С.Н.

РОМАН

Книга 2.

"7 лет, 7 дней, 7 часов..."

ЧАСТЬ 2. Семь дней.

Глава 4. Говори!

Не будет дням унылым счёта,
В них незачем смысл искать,
Когда встанет выбор: я или кто-то,
Не смей меня выбирать…

Настал рассвет, вот 6 часов, затем 7:00, 8:00, а вот и 9 утра. Как смертник, ожидающий приговора, который состоится сегодня – 9:40, отчёт пошел:

11.10., 9:40:17: Арсений: Она всё знает.
11.10., 9:40:06: Арсений: Я на работе.
11.10., 9:41:05: Ты сам всё рассказал?
11.10., 9:41:36: Арсений: Нет. Увидела фото наше с тобой возле Кремля.
11.10., 9:41:40: Арсений: В телефоне.
11.10., 9:42:46: Слава: Вы к чему-то конкретному пришли?
11.10., 9:44:00: Арсений: Нет.
11.10., 9:44:28: Арсений: Вечером приеду к тебе, обсудим всё.
11.10., 9:44:42: Арсений: У меня в голове всё вверх дном.
11.10., 9:44:58: Арсений: И магнелиса нет.
11.10., 9:46:19: Слава: Просто, думала, что ночи должно хватить, для принятия решения и обсуждения деталей, у всех по-разному :)
11.10., 9:47:19: Арсений: А ты что думаешь?
11.10., 9:47:47: Слава: Про что?
11.10., 9:48:13: Арсений: Про нас с тобой.
11.10., 9:48:21: Слава: Нельзя любить двоих одинаково.
11.10., 9:49:05: Арсений: Это я знаю.
11.10., 9:49:23: Арсений: А твои мысли на счет того, что ты возможно беременна.
11.10., 9:52:30: Слава: Я не хочу своё чудо смешивать с этой ситуацией. Чтобы не случилось, мои дети будут счастливы, но при помощи них никого удерживать против воли не стану. Забыл, я не из этих…
11.10., 10:23:15: Слава: Павел прислал скрин из домостроя 59 года (жена должна быть верной мужу и варить борщи).
11.10., 11:10:28: Арсений: Да, в 59-ом было проще.
11.10., 11:11:36: Слава: Расстрелять тех, кто написал, а прежде, заставить их борщи сварить))
11.10., 11:12:27: Арсений: Так это писали те, кто и расстреливал.
11.10., 11:12:42: Арсений: )))
11.10., 11:13:24: Слава: Думаю, они уже своё получили.
11.10., 11:13:51: Слава: Работа есть?
11.10., 11:14:12: Арсений: Нет.
11.10., 11:14:24: Слава: Что тогда там сидишь?
11.10., 11:14:45: Арсений: Уже переодеваюсь.
11.10., 11:15:05: Слава: Жратвы наварила))
11.10., 11:15:50: Слава: Не, сейчас прочитаю в домоводстве, как правильно сказать..
11.10., 11:18:55: Слава: «Кушать подано - жрать садитесь, пожалуйста»
11.10., 11:19:06: Слава: Блин, опять не так))

Он приехал довольно быстро и будто влетел в квартиру. Сел за стол, на котором уже стоял налитый суп и почти законченный салат (никогда не думала, что для кого-то буду готовить, чудеса). По нему, всему растерянному, было видно, что есть он не хочет, я села рядом, сказав: «Поешь».
Он, положив ложку на стол, протянул ко мне руки, желая поддержки и утешения. И тут я, отсев, начала диалог: «Говори!». Эта неожиданная от меня реакция, на его желание нежности и поддержки, заставила его будто опомниться и, он тоже отсел.
- Ты решил остаться там? – начала я.
- Я ничего не решил, всё очень трудно. Думал, увижу сейчас тебя и всё станет ясно. Я ничего не понимаю!
- Нет, именно сейчас ты понимаешь! Есть ведущие, а есть ведомые. Есть сломанные, но не сломленные. Есть одна любовь - главная.
- А знаешь, я сейчас не ощущаю любви ни к кому, ни к тебе, ни к ней, к ней – жалость, к тебе желание, - будто очнувшись, сказал он.
- Продолжай, именно сейчас ты слышишь себя настоящего, говори, решается твоя судьба. С моей, все давно понятно, - желала услышать продолжение я.
- Ты будешь меня подавлять, я тебе надоем быстро, ты – сильная, а она – нет. Она без меня не сможет, она будет слушаться,... теперь-то точно.
- Так мне идти дальше? – прервала его я.
- Да... Нет, подожди, нет! - я смотрела на него, он метался по дивану, в три секунды с одного конца его, оказался на другом, неосознанно приближаясь ко мне, а потом резко отодвигался, я встала.
- Не знаю, я еще не решил. У меня документы все в машине, чтобы подать на развод, я их привез. Думал, увижу тебя и всё станет ясно. Сразу сделаю выбор, - повторял одну и ту же фразу, в пол голоса он.
- Делай. Я подвергаю себя такому унижению первый и последний раз в жизни, разрешая выбрать, только потому, что это ты. Но знай, если есть выбор: я или кто-то, выбирай не меня. Я всегда буду первой и единственной, как бы больно не было.
- Я боюсь, какой бы выбор не сделал – буду жалеть... Я так понял если я сейчас уйду, то мы больше никогда не увидимся? – сказал очевидные вещи он.
- Да, ты всё правильно понял.

И вот тут, делаешь выбор ты сама, видя любимого человека, который ведет внутреннюю борьбу с собой, но сомневается в тебе. Ты же думала, что у него уже нет сомнений, что ответ очевиден – вы единое целое.
Страшно наблюдать, за ходом его мыслей – будет жалеть, какой выбор бы не сделал? Без меня он жить привык, научился – все эти годы я была «главным злом», теперь она подбирается к этому пьедесталу, но возможно ему просто показалось, что она ему изменила и заслуживает еще одного шанса, а я безнадежна. Знаю-знаю, ты не готов принять здравое решение и плохо мне, от осознания, что ничем не могу помочь, ведь решение можешь принять только ты сам, чтобы потом никого не винить.

В этот момент думаешь – вот он конец, ты уже всё понимаешь, о человеческой слабости, которая всегда склоняет его к накатанному удобству, ужасая страхом перемен. Но, а как же данный Господом нам шанс быть вместе? Можно было применить все женские низкие уловки, как его жена сделала это буквально несколько часов назад – падать в ноги, заливать ладони слезами, цепляться за собранную сумку, кричать, что любит, совершенно не отвечая за то, что сама оттолкнула его от себя и подвергала мучениям рогоносца 3 месяца. Может, все-таки, надо было умирать на его глазах. Быть жалкой. Но я так не смогла, за десять лет ожидания его, выплакала все слезы, высушила сердце до состояния окаменелого дерева.

Цеплялась бы падала в ноги? Хотелось – да. Но зачем? Чтобы быть с ней на равных? Тогда бы стала такой же, как они – не держащей слово, не отвечающей за поступки. Я всегда была другой. Решала и делала. Принимала ответственность за последствия. За это он и будет любить меня всю свою жизнь.
- Всё хорошо, иди домой, - спокойным голосом, продолжая резать салат, сказала я, - Тебя обрабатывали ночь, а у меня всего минута, и я не хочу её тратить, доказывая, что я лучше, да и мама твоя на проводе. Любовь не нуждается в уговорах. А другое мне не нужно.
 Он растерялся, пытаясь сформулировать ответ, но раздался снова телефонный звонок, это была его мать.

Одни борются с принципами, а другие их давно побороли, и тогда уже начинают жить по беспределу: нравственному, духовному,... и прочему.  Я отношусь к первой категории, как оказалось, он ко второй.
Арсений стал разговаривать по телефону с мамой, которая контролировала процесс, с нашего возвращения обратно.
Я вышла в другую комнату, но до меня всё ещё доносились обрывки фраз: «Да, я у неё, поговорили. Поеду домой». Я присела на кровать напротив икон Матроне, Пётра и Февронии (как ни странно я родилась именно в день, который сегодня активно отмечают, как праздник «Семьи, любви и верности»), открыла в телефоне молитву и стала тихо читать. На меня смотрели лики святых, привезённые нами из Москвы. Он открыл дверь в комнату, уже надевая куртку.

- Я могу передумать и тогда позвоню, но если ты не ответишь, я посчитаю, что ты не хочешь меня знать, - видя мое спокойствие, которое давалось мне с адской болью, и, восприняв его за показатель той самой моей силы, убедив себя, в этом, проследовал в коридор.
Не сбивая дыхания, сказала очень важную фразу, которую он должен был понять и запомнить. И если бы это было так, то счастье было бы возможно.
- Позвони мне только один раз, и только в том случае, если решение твоё будет окончательно, и носить оно будет моё имя. В противном случае просто никогда не звони.
- Видишь, я не такой хороший, каким кажусь, - будто пытаясь найти объяснение всему, сказал срывающимся, от подступающих слез, голосом, он.
Стоя на колене и надевая обувь, вдруг прильнул к моему животу и поцеловал его, будто надеясь, что я все-таки окажусь беременной.
- Знай, никто не любил тебя сильнее меня, - сказал он.
- Я знаю. Иди с Богом. Я буду любить тебя всегда, - так же спокойно, ответила я, понимая, что столь желанный путь, оказался вновь, не моей настоящей дорогой.

Он взял нераспакованную, с нашего вчерашнего приезда, сумку, которую оставлял, потому как сегодня к ней должны прибавиться другие его вещи, затем шарф с вешалки, и, пятясь назад, вышел.
В голове пульсом бьет: что это было? Это реально? А такое возможно? Знала ли я вообще его настоящего? Я ведь смотрела на него, все эти годы, через розовые очки настоящей любви, теперь мне надо посмотреть на него через призму жизни, где он  30-летний, считает, что справедлив, что имеет право так поступать, что бабы расходный материал градирующийся на «жалкое» и «желанное», не та, так другая. О чём вы? Какая настоящая любовь?
Знаешь, теперь я тоже так считаю, только не считаю себя бабой…

продолжение следует...
http://www.proza.ru/2018/02/13/1869