Глава 1.
Прошел сильный утренний ливень, принесший прохладу и свежесть, что так необходимо летом. Темные тучи еще не спешили раскрыть небеса. Поющие птицы спасали округу от тишины. Автомобили редко проезжали мимо этого кладбища. Люди редко его посещали. Похороны уже неделю как прошли, но Кейт все еще не могла оправиться от потери. Она похоронила свою десятилетнюю дочь. У могилы лежала одна из ее любимых мягких игрушек. Маленькая белая пони насквозь пропиталась слезами природы. Она была немного испачкана грязью. Кейт не плакала. Она уже выплакала все слезы. Девушка просто стояла и смотрела на могилу. Сырая земля стала последним пристанищем для ее дочери в таком возрасте. Кейт держала цветы в трясущейся руке. Она простояла у могилы несколько часов, промокнув до нитки. Девушка и сама до конца не могла понять трясет ли ее от холода или от горя. Она не слышала пение птиц, лишь свое судорожное дыхание. Вокруг становилось светлее. Солнечные лучи все-таки постепенно прорезали себе путь к земле. Кейт не нравилось это. Ей стала близка непогода, потому что в ее душе было тоже самое. Положив цветы на могилу, девушка еще долго стояла на месте, вспоминая каждую улыбку и каждый смех своей дочери.
Фок медленно вошел в храм, когда утренняя служба закончилась и люди все уже ушли. Топот нарушил покой старого большого здания, окутав стены. Звук был особенно отчетливым из-за туфлей с твердой подошвой. Фок увидел священника, который стоял к нему спиной и смотрел на большую красивую икону, молча и задумчиво. Он подошел к иконе, сложив пальцы в замок, с видом покорного слуги. Священник обернулся на долю секунды и, убедившись, что он узнал гостя по неуверенным шагам, отвернулся снова.
- Доброе утро, - негромко поздоровался молодой мужчина, - Очень красиво.
- Да. Доброе, - голос священника не был ни грубым, ни мягким, - Почему ты не на работе?
- Сегодня у меня выходной.
- Операция прошла успешно?
- Да.
- Вот видишь. Я же говорил тебе. Нужно лишь верить.
- Это не благодаря мне. Я чуть было все не испортил. Рука дрогнула, и я…
- Мы все делаем ошибки.
- Я на них не имею права, находясь там. Я хочу уйти. Хочу стать священником. Я избрал не тот путь.
- Мы ведь уже это обсуждали. Ты должен быть там и точка, - тон священника изменился.
- Хорошо, - покорно произнес Фок, - Я попытаюсь снова.
- Ты на своем месте, дитя мое, - голос священника снова стал умиротворенным. Просто нужно приложить много усилий.
- Да.
Кейт открыла входную дверь своего небольшого одноэтажного дома. Примерно минуту она стояла у порога не в силах сделать шаг внутрь. Вокруг уже было темно. На работе ей дали два месяца отпуска, чтобы прийти в себя после потери. Боль частично стихла, но на ее месте росла ненависть.
Фок вышел из храма и глубоко вздохнул свежий воздух. Он был явно расстроен. Мысли окружали не спокойную душу. Он хотел остаться, чтобы помогать людям. Но это не часто случалось благодаря молодому хирургу. Чаще всего его руки дрожали и в ситуацию уже вмешивались более опытные люди. Или более одаренные. Он видел свои руки в крови неспасенных им людей. Для Фока это были не просто пациенты. Он ощущал тонкую грань, которую не все могли почувствовать. Лишь от части он видел в себе спасителя. Но чаще всего Фок ощущал себя палачом. Ему было очень тяжело засыпать, осознавая всю тяжесть врачебной ошибки. Иногда ему приходилось отпрашиваться с работы на пару дней, чтобы прийти в себя. Фок не употреблял алкоголь, не ходил в ночные клубы, не курил, поэтому его мысли не могли улетучиться так просто. Лишь долгие душевные терзания могли перемолоть эти воспоминания, оставляя нарастающий осадок.
Аттий и Эгон подъехали к многоэтажному зданию. Шел сильный ливень. Летняя прохлада вцепилась в округу.
- Я скоро, - проговорил Аттий.
- Я пойду с тобой, - ответил Эгон, - Не хочу тут торчать. Холодно.
- Ладно.
Служить в полиции не было простым ремеслом для Аттия. Он был мягким человеком. Не конфликтным. Он с напарником насмотрелись много зверства за свою продолжительную карьеру. Со временем Аттий стал много выпивать. За это его чуть не уволили. Однако потом он взял себя в руки и пил только по выходным. Чтобы постараться забыть все то, что он насмотрелся за эту рабочую неделю. Эгон, напротив, не ощущал душевных потрясений.
Они поднялись на лифте, который почти полностью был разрисован всякими непристойными рисунками и надписями. Казалось, что он вот-вот развалится по пути наверх. Раздавались тревожные трески и скрипы. Аттий нес два пакета. Подъезд, на удивление не был исписан. Напротив, было видно, что недавно кто-то сделал ремонт. Однако присутствовал противный запах, как и в лифте. Аттий передал одну сумку своему другу. Освободив руку, он вытащил связку ключей и отворил входную дверь квартиры.
Квартира была не очень уютной внутри и не очень просторной. Однако преобладал белый цвет. Старая не дорогая мебель. Старый дешевый не большой телевизор. Все говорило о том, что здесь живет далеко не богатый человек.
- Аттий, это ты? – прозвучал хриплый полушипящий голос из соседней комнаты.
- Да, Грэг. Это я, - с тяжестью в душе ответил Аттий, понимая, на что ему сейчас придется снова смотреть.
Поздний вечер. Кейт смотрела на обшарпанное одноэтажное здание, долго не решаясь войти. Школа единоборств. Внутри занимались одни мужчины разной комплекции и разного возраста, кроме стариков, конечно. В воздухе витал неприятный запах пота. Кто-то колотил грушу, кто-то тренировался на ринге, кто-то на матах. Все были заняты делом. Лишь один невысокий, но хорошо сложенный мужчина средних лет ходил вокруг них, давая подсказки и наставления. Когда Кейт заметили, все прекратили занятия. Ее глаза забегали от неуверенности. Она сжала рюкзачок в руках перед собой. Учитель велел всем продолжать занятия, направившись к девушке. Она не знала куда деть руки от волнения. То сунула их в карманы кофты, то сложила перед собой. В конце концов, помяв ладони, она снова сунула их в карманы.
- Чем обязан? – грубым голосом спросил подошедший тренер.
Аттий покормил Грэга, поменял ему подгузник, дал лекарства, прибрался в квартире, пока Эгон смотрел телевизор в зале. Лишь один раз он вошел в комнату к Грэгу, подать воды, и почти сразу же вышел. Эгон почувствовал тяжесть в душе и грусть. Он не хотел видеть это, но все же внимательно посмотрел, увидев мучения. Несмотря на скрытный характер, эта тема была ему близка. Его отец умер от онкологии. Об этом почти никто не знал. Эгон не любил плакаться в жилетку. Он уткнулся в телевизор, сделав вид, что у него твердый характер.
Грэг почти не вставал. Ему становилось все хуже, а значит приезжать приходилось все чаще. Аттий поменял баллончик в освежителе воздуха, который частично перебивал затхлый запах.
- Когда я умру, моя квартира достанется тебе, - прошипел Грэг.
- Перестань, - ответил Аттий, нахмурившись, размышляя о чем-то.
- Я написал завещание.
- Тебе еще долго жить.
Дверь в комнату была приоткрыта, поэтому Эгон слышал практически каждое слово, немного убавив звук на телевизоре.
- У тебя столько работы, но ты находишь время и на меня.
- Ты мой друг.
- Боли становятся все сильней. Это порой невыносимо.
- Я постараюсь купить то лекарство, но его трудно достать. Оно очень дорогое. Приходиться пользоваться аналогами.
- Я не могу так жить больше. Вколи мне что-нибудь, чтобы не мучился.
- Не сдавайся.
Кейт пришла домой еще более опустошенная. Тренер отказался тренировать ее и обучать боевым искусствам, потому что увидел в девушке нарастающую ярость. К тому же у нее был очень больной вид. Кейт давно нормально не ела и не пила воды. Чувство голода притупилось. Появились темные круги под глазами. Девушка немного похудела. Мужчина не стал спрашивать о том, что послужило причиной ее желания обучиться драться. Но по ее внешнему виду и по ее взгляду ему стало понятно, что девушка хочет не защищаться, а нападать. Но она не была готова отступать.
Глава 2.
Кейт проснулась, резко открыв глаза. Она взглянула в приоткрытое окно. Вечерняя прохлада просачивалась внутрь. Кейт снова приснился кошмар, который случился наяву. Смерть ее дочери.
Девушка не теряла времени зря, убиваясь от душевной боли. Больше недели после отказа тренера по единоборствам, она тренировала силу удара, купив боксерскую грушу. Падение духа и отчаяние ушли прочь. Их оттеснила ярость и неудержимое чувство мести. Внешний вид так же стал отличаться. Тело Кейт стало более подтянутым. Девушка выглядела более здоровой. Она знала, где находился ее враг, оставалось лишь подготовиться к встрече с ним. Первые дни девушка прошла изнуряющие тренировки. Она падала от усталости на пол, просыпалась и снова тренировалась. Наутро ее тело ныло так сильно, что нельзя было пошевелиться без боли. Но Кейт преодолевала эти препятствия. Ей хотелось, как можно скорее, подготовиться к встрече.
Эгон и Аттий сидели в обычном автомобиле и в гражданской одежде, чтобы не привлекать к себе никакого внимания. Они оба смотрели почти в одну точку. На арочный проход недалеко от них. Этим поздним вечером темнота была их лучшей подругой. На их стороне. Два копа наблюдали из темноты. Они были сконцентрированы. Оружие было наготове, но на предохранителе. Изредка на машину падали капли дождя. В домах уже не горел свет. Уличное освещение почти отсутствовало.
- Ты уверен, что он появится здесь? – спросил Аттий у напарника.
- Ну, если нам не соврали, то да, - очень серьезным голосом, устремив взор вперед, произнес Эгон.
- Ну-ну.
- Я и сам не в восторге. Сегодня прохладная ночь.
- Если мы прождем в холостую, то ты должен мне ланч.
- А если не в холостую?
- Ладно… проехали…, - проговорил Аттий, смотря по сторонам.
- У меня нормальный источник.
- Тогда почему ты мне его имя не называешь?
- Не надо оно тебе. Он не гарантировал на сто процентов, что он придет. У него много точек, где он продает это дерьмо. Просто здесь он, вроде, бывает чаще, чем в других местах.
- Проклятые барыги.
- А вот и наш дружок, - Эгон указал на еле заметного мужчину, появившегося в арочном проходе.
Фок делал операции вот уже пять лет. Он многое видел. Много страдал в душе, если спасти жизнь пациента не удавалось. Внутри него нарастала эта боль. Он очень хотел, чтобы люди не мучились от пыток, ожидая свой смертный час, видя, как их родственники бьются в истерике. Сперва Фок хотел стать священником, но отец запретил ему, поставив перед фактом, что он должен стать врачом.
Вечером мужчина, переодевшись, собрался домой. Сегодня был удачный день. Он спас жизнь мужчине средних лет. Вдруг, ему преградили дорогу врачи, которые выкатили на тележке труп молодой девушки. Она была безнадежно больна и в последние свои минуты мучительно умирала. Он прижался спиной к стене и замер, вспоминая, как слышал ее предсмертные крики, делая операцию мужчине, которого сегодня спас.
Кейт всматривалась в арочный проход, находящийся под домами. Она была одета в кофту с капюшоном, который был одет на ее голову, чтобы ее лицо трудно было разглядеть, и двумя большими карманами, темные джинсы и кеды. Поздним вечером было довольно прохладно. Этот район был почти безлюдным. Но Кейт пришла сюда не для того, чтобы погулять прохладным летним вечером. Она, скрывшись в темноте, наблюдала за человеком, стоящим в арочном проходе. Этот мужчина был слегка сутулым. Во что он был одет, было сложно различить, его окутывала темнота. Какие-то люди то парами, то толпами, то поодиночке периодически подходили к нему. Было плохо видно, но Кейт смогла разглядеть, что это были какие-то свертки. Обмениваясь ими, люди уходили.
Девушка была настроена очень решительно. Она выждала момент, когда рядом с этим мужчиной никого не было и направилась к нему. Кейт перешла дорогу. Она приближалась. Каждый шаг заставлял ее дышать глубже, чаще. Она не могла идти быстрее, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Но вот она подошла почти вплотную, держа одну руку в кармане. Мужчина, молча, протянул руку, готовясь получить деньги. Вдруг Кейт резко вытащила руку из кармана с одетым кастетом и со всего размаху ударила мужчину. Раздался громкий треск. Кастет был с шипами, которые девушка наточила. Куски кожи оторвались от лица и вместе с кровью сгинули в темноту. Мужчина упал, почти не издав ни звука. Кейт бросилась бежать. Кто-то крикнул ей «Стой!».
Аттий и Эгон приготовились к действию.
- Так. Ловим этого урода быстро и четко. Я любой ценой заставлю его выдать нам тайники и его хозяев. И тогда можно и в отпуск, - проговорил Эгон.
- Что ж… это сильная речь, - ответил Аттий, выходя из автомобиля, выхватив пистолет.
- Если что, стреляй. Главное оставь его живым. Нужны только его сведения и рот, чтобы их сказать.
- Все. Работаем без шуток.
Они быстрым шагом направлялись к своей цели. Но вдруг Аттий увидел, как девушка приближалась к мужчине.
- Стой, - полушепотом произнес напарник.
- Что такое? – Эгон тоже остановился.
- Там девушка подошла к нему.
- И что? Ее тоже возьмем. Может что-то и знает, - Эгон увидел, что девушка ударила мужчину. Тот свалился на землю, - Вот черт!
Эгон и Аттий побежали к арке.
- Иди за ней! – негромко крикнул Аттий.
Эгон краем глаза посмотрел на лежащего мужчину, но почти ничего не увидел в темноте. «Стой!» - крикнул он девушке, но та напротив побежала еще быстрее.
Аттий подтянул мужчину на свет. Он увидел разбитое лицо и кровавую лужу под бьющимся в судорогах телом. Удар был такой сильный, что половина лица просто оторвало. Аттий был поражен тем, как девушка смогла ударить с такой силой. Эгон исчез в ночи так же, как таинственная женская фигура. Искать их по ночному городу не было смысла. Аттий вызвал скорую.
Кейт бежала очень быстро. Ей пригодились долгие изнуряющие тренировки. Она понимала, что просто так сделать дело и спокойно уйти в ряд ли получилось бы. Девушка спонтанно поворачивала на разные улицы. После долгой пробежки, она почувствовала, что начинает терять силы. Кейт затаилась в дверном проеме в полной темноте. Около десяти минут она неподвижно стояла, чуть дыша, и всматривалась в темные улицы. Прислушивалась к каждому шороху. Ритм ее сердца постепенно пришел в норму. Тело успокаивалось. Она не чувствовала страха. И гнев с тем ударом, казалось, вышел весь. Раньше она боялась темноты, но теперь. Девушка чувствовала себя в темноте в куда большей безопасности, чем на свету. Когда ты на свету, тебя видят все. А в темноте все наоборот. Ты видишь всех. Слышишь всех. Делаешь выводы обо всех. Чувствуешь себя охотником, а не жертвой. Кейт чувствовала, что ей этого не хватало. Она насыщалась темнотой. Она насытилась болью и кровью того, кому разнесла башку. Это был именно тот человек, который убил ее дочь. Дал ей попробовать наркотики, чтобы подсадить на них. Она выплеснула всю свою ненависть, все свои воспоминания, всю свою боль в один единственный удар. На руке девушки застывала кровь преступника. Кейт смотрела на нее с удовольствием.
В дверном проеме вечно стоять не будешь. Девушка, посмотрев по сторонам и убедившись, что никого нет, побрела вдоль стен легким, почти бесшумным, бегом. За ней по пятам проследовал невысокий мужчина.
Фок пришел домой. Он не был уставшим, но его вид был измученным. Его душа была наполнена болью. Крики звучали у него в голове. Не давали покоя. Мужчина включил телевизор сразу, как только вошел, чтобы не чувствовать себя одиноко. Обычно в это время шли новости. Он вытащил ужин из холодильника и, поставив в микроволновку, нажал на разогрев. Пока еда разогревалась, Фок открыл включил ноутбук. Ему пришло сообщение. Мужчина прочитал его, став более задумчивым. Он сжал пальцы в замок, долго не решаясь ответить. Наконец, тяжело вздохнув, отбросив все мешающие сконцентрироваться мысли, он начал печатать.
Скорая не успела вовремя подоспеть. Спасать уже было некого. Аттий почти недвижимо сидел рядом с бездыханным телом. Врачи сперва было кинулись к мужчине, но, увидев, что он уже мертв, остановились.
- Что так долго? – упрекнул Аттий водителя скорой помощи, вышедшего из автомобиля.
- Мы летели по встречке, - отозвался водитель, ни капли не чувствуя себя виноватым.
- Боже, - произнес один из врачей, подойдя к трупу, - Это кто его так приложил?
- Девчонка какая-то. Или женщина. Мы толком не разглядели. Но худая…
- Ничего себе девчонка, - поразился водитель, который тоже подошел посмотреть на обезображенное лицо мужчины.
- Его надо оформлять, а не пялиться на него, - грубо произнес Аттий. Он был явно недоволен таким неожиданным поворотом событий. Это была единственная зацепка по вычислению преступного клана. Единственный продавец смертью, которого было легко найти. После инцидента остальные залягут на дно.
Поздняя ночь. Вокруг тишина. Кейт не спеша подходила к своему дому. Она не боялась темноты. Не боялась, что ее встретит плохая компания. Она чувствовала себя такой непобедимой. Больше не было ни страха, ни боли. Эти чувства заменило умиротворение. Будто тяжелый груз спал с ее плеч, висящий годами, тяжелые оковы. Она вошла в дом и сразу направилась в душ. Девушка разделась. Одежду бросила в мусорку. Началась новая жизнь. Она отомстила. Горячие капли собирались в струйки и быстро стекали по ее прекрасному телу. Девушка дышала спокойно. Она просто стояла, слегка задрав голову вверх, закрыв глаза, наслаждаясь горячими каплями, которые слегка щекотали ее кожу. Шум воды в конце концов пересилил шум ее дыхания. Она больше не думала о дочери. Все темные воспоминания ушли сами собой. Пришло время отпустить всю свою боль, и Кейт ее отпустила.
Глава 3.
Время было почти под обед. Солнце приближалось к зениту. Аттий не выспался. Он сидел на лавочке, что напротив полицейского участка, в котором он работал. Он ел чипсы, запивая их светло-зеленой газировкой.
- Боже, что это за цвет? - спросил вместо приветствия Эгон в бодром настроении, указывая на газировку, слегка поморщившись, подсаживаясь к напарнику, - Ты хочешь стать мутантом? Лучше выпей из городской канализации. Так будет вдвое быстрей.
- Не приставай ко мне, когда я завтракаю, - Аттий был раздраженным, - У меня была очень долгая ночь. А у тебя я вижу, что нет.
- У меня хорошие новости. Я не стал тебе вчера звонить.
- Говори.
- Я догнал ту нашу вчерашнюю героиню. Но захватывать ее не стал.
- А. отличная новость, - с иронией ответил Аттий, - В смысле не стал?
- Слушай дальше. Она сперва притаилась в темноте, чтобы переждать и убедиться, что нет хвоста. Я подождал тоже. Она не заметила меня. Но, когда она стала уходить… кто-то проследовал за ней. А я проследовал за ними обоими.
- Кто-то тоже видел то происшествие?
- Да. И этот кто-то проследил за ней до самого дома, как и я. Значит, этот человек связан с нашим покойным парнем.
- Откуда ты знаешь, что он уже мертв?
- Я читал твой рапорт, пока ты тут прохлаждаешься. Жаль, но того парня я упустил. К нему резко подскочила машина. Он сел в нее и свалил.
- Нужно проследить за девушкой. Возможно, ты был прав, что не схватил ее. Может у нее были более веские причины снести башку этому уроду.
- Значит, едем? Пока ни свет, заря. Она наверняка еще дома. Понаблюдаем за ней.
- Я не могу, - с долей грусти ответил Аттий, - Мне нужно к Грэгу. Ты ведь знаешь.
- А. Да. Я помню, - улыбка с лица Эгона пропала, - Как он там?
- Тяжело. Он медленно умирает. Все твердит про свою квартиру. Иногда бредит. Но это совсем не долго. Я не знаю, что мне делать. Дозы лекарств уже и так приличные. Я на грани. У меня уже и у самого психика не выдерживает.
Аттий опустил глаза вниз. Напарники замолчали. Эгон пытался найти слова, которые бы поддержали его друга, но не стал ничего говорить. Он знал, что в такие минуты Аттия лучше не трогать. Он начинал замыкаться в себе и в ряд ли бы ответил. В последние дни, тяжелые для Грэга, он становился все более задумчивым и грустным. Эгону было жаль своего друга. Он хотел вытащить Аттия из этого ошейника грусти. Постоянной печали. Но мог ли он это сделать?
- Ладно. Я тогда один за ней присмотрю. Узнаю, что она за человек, - почти полушепотом произнес Эгон.
- Хорошо. Иди.
- Пока.
Уходя, Эгон несколько раз обернулся на напарника. Тот так и продолжал сидеть на лавочке, опустив голову вниз, теребя бутылку с газировкой.
Кейт долго и хорошо спала. Почти до одиннадцати утра. Ей не снились кошмары. Она проснулась без тяжелого груза на душе. Птицы пели под ее окном, сквозь которое проходили теплые лучи. Совсем недавно было время, когда она этого совсем не замечала. Девушка даже непродолжительное время старалась не дышать, чтобы получше расслышать их пение. Она впервые за долгое время улыбнулась.
Кейт привела себя в порядок, позавтракала, оделась в легкую спортивную одежду и вышла на прогулку. Ей не хотелось весь день просидеть дома. Она чувствовала свободу. Девушке хотелось пройтись по магазинам. Погулять в парке. Может полюбоваться горизонтом. Но никак не могилой своей дочери.
Воздух был теплым, чистым и свежим. Машины редко проезжали здесь. Кейт жила на окраине города в хорошем районе. Она могла это себе позволить. Шаги девушки были неспешны и почти неслышимые. Девушка свернула с дороги, пойдя по тропе. Кроны высоких деревьев скрывали солнечные лучи. Лишь их частицы просачивались, опускаясь на прохладную землю. Кейт оказалась у небольшой опушки. Девушка приходила сюда в выходной, чтобы насладиться природной красотой и лесными звуками.
Вдруг покой нарушили чьи-то шаги. К девушке приближался здоровяк с пистолетом. Она высунула руки из карманов. При ней не оказалось кастета. Бандит уже был готов выстрелить. Вдруг из зарослей раздался глухой негромкий выстрел. Пуля порвала кисть, сжимающего пистолет, бандита. Оружие отскочило куда-то в сторону. Из-за куста выскочил Эгон. В руках он сжимал пистолет с глушителем. Враг кинулся за пистолетом. Эгон успел подбежать к нему и ударить с разбегу ногой по голове. Мужчина, потеряв сознание, упал на землю. Все произошло очень стремительно. Кейт не успела и шелохнуться. Казалось, что она и испугаться-то толком не успела. Но это только казалось. Эгон, убрав пистолет в кобуру, окинул взглядом девушку с ног до головы.
- Интересное у вас хобби, мисс, - с долей иронии произнес полицейский.
- Кто вы такой? – Кейт насторожилась.
- Ты не знаешь меня. А вот я навел о тебе справки. Я знаю кто ты, кем ты работаешь, где ты работаешь. Даже то, куда ты ходишь в магазин, - Эгон достал наручники и прицепил руку врага с ногой, чтобы, когда тот очухается, он не смог встать и предпринять какую-нибудь глупость.
- Прежде чем поведать мне кто я, лучше сперва скажите все-таки кто вы такой? – Кейт скрестила руки перед собой.
- Я из полиции. Я здесь потому что вы вчера поздно вечером кое-что сделали, - Эгон на мгновение посмотрел на преступника, лежащего без сознания, - Да и он здесь по той же причине.
- Не понимаю, о чем вы?
- Вы все понимаете, Кейт. Я проследил за вами до самого дома. Не нужно мне лгать. А знаете почему?
- Почему? – голос девушки стал более тихий и покорный.
- Потому что тому человеку вы разбили его бедную башку так, что он за одну секунду оказался в раю. Экспресс доставка.
- Как? – Кейт затрясло. Она хотела убить того человека. Очень хотела много дней и ночей. Но когда приходит время платить за содеянное все вдруг меняется в душе.
- Я не осуждаю тебя, знаешь…, - Эгон сменил тон на более мягкий и понимающий, - На твоем месте, Кейт, я бы поступил так же. Твой мотив мне известен. Очень грустно все получается. Твоя дочь мертва. Ты отомстила за ее смерть. И только-только начала жить по-новому, как случается все это, - Эгон развел руками, - Тебя чуть не убили. И теперь тебя ждет суд и тюрьма, - Кейт опустила глаза. Она ничего не ответила, - Пожалуй – это слишком грустная судьба.
- Я не могла иначе, - к глазам девушки подступили слезы, - Эти уроды заманивают детей. Подсаживают их на эту дрянь. Я разбила башку этому ублюдку за свою дочь.
- Я в курсе этого. Я навел о тебе справки. Что твоя дочь умерла от передозировки. Мне очень жаль. Правда, - Эгон тяжело вздохнул и, подойдя к девушке на пару шагов, проговорил, - Я дам тебе еще один шанс. Начать жить нормальной жизнью. У тебя забрали дочь. Ты отомстила за нее. Но теперь ты должна жить нормальной жизнью. Я не расскажу о тебе.
- Я продам этот дом и перееду в самое ближайшее время. А пока поживу у подруги.
- Уходи. Он пришел один и хвоста за тобой не будет. Иди смело.
- Спасибо, - полушепотом произнесла Кейт и тут же скрылась за пышными кустами.
В этот момент Эгон чувствовал себя очень благородным. Вершителем судьбы и справедливости. Судьей. Справедливым и мудрым. Он считал, что сделал правильный выбор. Дал возможность человеку начать новую жизнь. Не каждый день выпадает такой шанс. Эгон схватил мужчину, все еще не пробудившегося после удара ногой, и потащил его к машине.
Кейт прибежала домой, схватила рюкзак и начала второпях кидать самые необходимые вещи и документы. Она была очень взволнована. Девушка не ожидала и не думала о том, что за ней могли проследить. Она была просто уверена, что оторвалась тогда от погони и просчиталась. Но, возможно, то стечение обстоятельств, что на том месте и в тот вечер оказалась полиция, спасло ей жизнь. Нужно было как можно быстрее убраться из дома, поэтому Кейт не складывала вещи, а просто бросала их в рюкзак. Она решила уйти через задний двор, чтобы ее наверняка никто не видел и не проследил.
Эгон подъехал к зданию полицейского участка. Возле входа стояли и курили двое его коллег. Эгон остановил машину рядом с ними и, открыв багажник, начал вытаскивать мужчину с простреленной рукой, скованного наручниками. Коллеги были в недоумении.
- Он из банды, которую мы ищем, - наконец пояснил Эгон, надеясь на помощь своих товарищей.
Мужчины все поняли и потащили добычу Эгона в здание. Эгон сел на багажник, глубоко вздохнул и задумался: «Хорошо, что я все-таки оказался рядом. Хорошо, что этот урод не приперся к ней ночью». Один из его коллег вышел на улицу.
- Ты Аттия не видал? – спросил Эгон.
- Грэгу стало плохо. Ему пришлось уехать.
- Разве он еще не вернулся?
- Нет.
- Ясно, - Эгон сделал очень задумчивый вид.
- Ты сейчас будешь его допрашивать?
- Да… мы с Аттием… свою работу сделали. Дальше уже пусть работает группа захвата. Он многое знает, я уверен.
- А что на счет девчонки, про которую ты говорил?
- Откуда ты знаешь?
- Аттий сказал. Ты вроде выследил…
- Это был не ее дом. Я так и не нашел ее. А этот тоже подумал, что она живет в том доме. Вот тогда я его и взял.
- Ясно.
- Аттий сказал, - тихонько пробурчал себе под нос Эгон.
Глава 4. Спустя три месяца.
Вокруг все было тихо и спокойно. Птицы не пели. Машины не проезжали мимо. Свет от их фар не обнимал прозрачные окна белоснежного здания. Даже ветер не колыхал деревья. Был вечер. Белое пятиэтажное здание отражало часть света, исходящего от уличных фонарей. Сверчки издавали свои пронзительные крики в густой траве на лужайке. В здании больницы из нескольких окон исходил свет.
Из операционной вышел хирург. Молодой мужчина. Брюнет с короткой стрижкой. Поверх обычной неброской одежды на нем был белый халат, а на одном ухе висела маска. В нескольких местах халат был испачкан кровью. Хирурга звали Фок Зэтан. Он шел с каменным лицом с опущенными глазами вниз в свой кабинет. Мужчина сильно хлопнул дверью. Раздался громкий хлопок. Он был явно раздражен. За ним все это время шла девушка. Она расстроилась еще больше, когда та самая дверь захлопнулась почти у нее перед носом. Девушка выдохнула и, постояв немного с опущенным взглядом, молча вошла в кабинет. У девушки были светлые длинные волосы, которые она распустила после того, как вошла внутрь. Мужчина сидел за рабочим столом. Он сжал пальцы в кулак, которые прижимал к губам, и загадочно смотрел в никуда.
- Фок, - девушка попыталась окликнуть мужчину, но тот сначала никак не отреагировал, - Ты ничего не мог сделать.
- Вот именно, что я ничего не могу сделать.
- Перестань. Онкология – это не грипп. Ты ведь это знаешь не хуже меня. Мы все попытались. И мы все не смогли, - девушка говорила монотонно, будто священник в церкви, глядя на то, как Фок тихонько постукивает кулаками по губам.
- В первую очередь я.
- Ты не виноват. А что ты ожидал, когда согласился идти по этому пути? – девушка сменила тон на более твердый, - Удалять злокачественные опухоли. Так бывает, Фок! И ничего с этим поделать нельзя. Нельзя помочь всем. Даже Богу это не подвластно. Вон он пример всего этого, - девушка указала рукой на дверь, - лежит в операционной с зафиксированным временем смерти. Мы пытались спасти его от смерти. Да! Мы пытались. Но не смогли. И человек, который сейчас умер из-за кровотечения, которое мы не смогли вовремя остановить, потому что его кровь оказалась слишком жидкой или потому что мы такие бестолковые, понимал этот риск! Может, если бы он не согласился на операцию, то прожил бы больше. Но умер бы в кошмарных муках.
- То есть, мы ему помогли уйти без боли?
- Может и так.
- Просто, это уже десятый случай за полгода. Они все умерли у нас на глазах, Кейт. Почти у нас на руках. В то время, когда от нас зависели их жизни.
- Привыкай, - девушка направилась к двери, - Родственникам я скажу сама. И, Фок… если и дальше будет такое поведение с твоей стороны, я буду вынуждена отстранить тебя от подобных операций.
Дверь за девушкой захлопнулась, и Фок остался один. Он присел на стул и, опершись подбородком о кисти рук, стал молча пристально смотреть на стену, иногда тяжело вздыхая, наполненный мыслями. Фок сидел так пока Кейт снова не вошла в кабинет.
- Ты еще здесь? Я думала, что ты уже ушел, - проговорила девушка, сняв халат и повесив его на вешалку, - Все уже разошлись. Поехали. Я подвезу тебя. Ты в ряд ли сейчас найдешь транспорт, кроме дорогущего такси.
Мужчина молча собрался с мыслями и встал со стула.
Кейт и Фок ехали молча, не смотря друг на друга. Лишь звуки мотора автомобиля слегка заглушал неловкое молчание.
- Может включим радио? – спросил Фок.
- Оно не работает, иначе я бы его уже включила. Ненавижу ехать в такой тишине.
- Они страдали? – неуверенно произнес пассажир.
- Конечно, Фок. Все страдают. Знаешь сколько раз я вот так выходила к родственникам с этой страшной новостью? Много, Фок. Очень много. Я частично страдаю вместе с ними. Слезы сами собой подступают к глазам. Все реагируют по-разному, узнав итог. Однажды меня даже хотели задушить. Ворвались в операционную. Но тело уже было вывезено. Тогда на меня попытались наброситься еще раз. Это не было связано с онкологией. Другая операция. И… моя ошибка.
- Часто ты ошибалась?
- Нет, конечно. Но осадок оставался огромный. Хотела даже сменить профессию. Навсегда. Думала, что буду где-нибудь простым продавцом. Меня поддерживал главный врач. Мой учитель. Он мне был как отец. Рассказал мне, что однажды по невероятной какой-то случайности, сам не зная какой, он задел сосуд важный… я уже не помню…и человек умер. Он убивался от этого всю ночь. А на следующий день он чудом спас жизнь безнадежному пациенту. Вот так.
- То есть…
- То есть, если ты бросишь, то не спасешь очень многих, Фок. Тех, кто в тебе так нуждается и будет нуждаться. Не стоит закрываться от мира из-за этого, потому что многие умрут опять же по твоей вине. Из-за твоего бездействия.
- Я понял.
- Хорошо, потому что мы уже приехали, - улыбнулась Кейт, остановив машину, - Выпрыгивай. Чем займешься в выходной?
- Я люблю спокойный отдых.
- Ясно. Книга, камин, теплый плед.
- Да. А ты?
- Фильм ужасов, ящик пива и дешевые чипсы, чтобы потолстеть и стать такой же, как эти ребята из фильмов, которые я смотрю. Ууааффяяххччффааа!!! - кривлялась Кейт, размахивая руками, словно щупальцами.
- Зачем? – засмеялся Фок.
- Все ты мне надоел. Проваливай.
Фок вылез из автомобиля и направился к одноэтажному небольшому домику с большими окнами. Кейт нечаянно наехала на газончик перед домом, и Фок с долей шутки, будто бы разгневанно, размахивал руками. Кейт показала жестом, что совсем его не слышит. Она сдала назад, снова проехавшись по газону, и с пробуксовкой уехала прочь. Кейт не часто шутила, особенно с Фоком. Она была очень задумчивой и закрытой девушкой. За это коллектив ее не очень любил. Ей не часто открывались коллеги. Но Фок, в отличии от других, сразу постарался наладить хороший контакт, не обращая внимания ни на какие отговорки коллег. По началу он будто бы бился о стену при разговоре с девушкой, но постепенно Кейт с удивлением для себя начала замечать, что рассказывает Зэтану личное все чаще. Они подружились, но все же девушка старалась быть строже.
Молодой мужчина с тяжелым вздохом вошел в свой дом. В свой одинокий дом. Его никто не ждал. Никто не разогрел ему ужин. Не налил кофе. Он часто тяжело вздыхал по этому поводу. Но сегодня повод был другой. Фок включил телевизор, чтобы не было так скучно, достал еду из холодильника и поставил ее в микроволновку на разогрев. Пока еда грелась он сходил в ванную, умылся, переоделся и как раз подоспел к громкому звонку микроволновки, сигнализирующий о том, что еда согрелась. Гостиная и кухня не были разделены стеной, поэтому Фок мог спокойно смотреть новости по большому плазменному телевизору.
Полуночные вечерние улицы в центре города были на редкость малолюдны. Пробки здесь обычное дело, но не в этот день. Темные тучи блуждали в вышине, так и не решаясь пролиться дождем на каменные джунгли. «В этом году выдалось прохладное лето», - подумал Эгон, смотря наверх, сидя за столиком в небольшом тихом и уютном ресторанчике. Он часто приходил сюда ужинать, потому что ресторанчик находился очень близко к его квартире. К тому же Эгон почти не умел готовить, несмотря на то, что жил холостятской жизнью. Настроение его было не очень веселым в тот момент. Эгон вспоминал бедного Грэга, которого навещал вместе с Аттием вот уже несколько раз, наблюдая все более тяжелую картину. Эти тяжелые воспоминания не давали ему покоя весь день. Сначала он подумал о том, что лучше наложить на себя руки, чем жить так. Однако, смог бы он сделать это на самом деле? Вдруг к столику кто-то подсел, оборвав его мысли.
Глава 5. Спустя день.
Аттий негромко сопел на большой просторной кровати, что находилась прямо под большим панорамным окном. В комнату через закрытые жалюзи чуть-чуть просачивался свет городских ночных огней. Комната хоть была и не большой, но за счет того, что в ней не было ничего лишнего, в ней было довольно просторно. И белый свет стен немного расширял визуальное пространство. Вдруг нарастающим звуком зазвонил телефон. Так как телефон был еще и с вибрацией, он упал с тумбочки на пол. Аттий открыл сонное глаза, нехотя нащупал телефон и хриплым голосом произнес.
- Алло.
- Здорова, друг, - раздалось в динамике.
- Здорова. Сколько время?
- Шесть утра.
- Тогда у меня только к тебе один вопрос. Какого черта?
- У нас труп. Тебе надо приехать.
- При чем тут я?
- Это Грэг, - Аттий промолчал, ничего не ответив, - Приезжай к нему домой.
Аттий был очень опечален этой новостью. Он дружил с Грэгом много лет. Поэтому мужчина встал с кровати и принялся собираться в путь. Он понимал, что Грэгу осталось жить не так уж и много, но к этому никогда не бываешь готов, как себя не настраивая. Аттий много думал, особенно в последнее время, о том, что же все-таки там, за рекой.
Аттий подъехал на своем автомобиле к небольшому многоэтажному зданию, немного обшарпанному снаружи. Кое-где стены обрисованы граффити. На улице было еще темно и прохладно, поэтому мужчина был в куртке. Он вошел в здание, вызвал лифт. Поднимаясь наверх, Аттий думал о том, что же ему придется там увидеть. Но он намеренно не стал спрашивать подробности смерти своего друга. Аттий видел много смертей. Издержки профессии. Но, когда умирает твой друг и ты видишь его тело, это совсем другое. Лифт остановился и его двери медленно открылись, сопровождаясь несильным грохотом. Пройдя немного по коридору, Аттий увидел приоткрытую дверь, проем которой уже оклеили. Полуприсядя он проскользнул под ними. На пороге его сразу встретил Эгон, сообщивший ту скорбную весть.
- Где он? – сразу спросил Аттий и, не дожидаясь ответа, направился в гостиную. Грэг не ставал с кровати уже довольно-таки продолжительное время. Но Аттий задал этот вопрос просто машинально, выбитый эмоциями из колеи.
- Он в спальне, - Эгон видел печаль в глазах своего друга. Но в глубине души он был немного рад тому, что Грэг, отмучившись, тем самым прекратил страдания Аттия, наконец отпустив его из плена душевных терзаний.
Аттий и Эгон вошли в спальную комнату. Труп лежал на кровати. Аттий отвел взгляд. Ему стало дурно от того, в каком состоянии он увидел своего друга. Бездыханный, холодный, закрытые очи, молчание. Окна были открыты, поэтому трупный запах был не таким сильным. труп осматривал эксперт, предельно аккуратно, чтобы не навредить процессу расследования. Не задеть важные детали.
- Что там, док? - обратился Аттий к судмедэксперту, что осматривал тело, повернувшись к окну за глотком свежего воздуха.
- Смерть наступила примерно десять часов назад, - мужчина отвечал спокойным голосом. Для него видеть подобное не редкость, - Насильственных следов смерти нет, но есть очень важная деталь. На руке есть след от укола в вену.
- Что? – переспросил Аттий, явно удивленный такому ответу, - Какой еще укол? Это просто исключено.
- Почему? – спросил судмедэксперт.
- Потому что кроме меня у него никого нет. И я ему ничего не колол.
- Я подтверждаю это, - отозвался напарник, - Мы заезжали к нему вчера днем, завезли продукты. Рядом с нами стояла соседка. Так что на счет алиби все в порядке.
- Я не подозревать сюда приехал. Я говорю, как есть.
- Господи, Грэг, - тихонько проговорил Аттий, посмотрев на своего умершего друга.
- Нужно опросить соседей, - проговорил Эгон, надеясь уже наконец выйти из этой комнаты.
- Да... идем.
Эгон позвонил в соседнюю квартиру. В квартире у порога послышались шаги.
- Какого черта вам надо!? – прозвучал разгневанный женский низкий голос.
- Простите за беспокойство. Мы из полиции. Вашего соседа, Грэга, убили, - ответил Аттий, показывая через глазок свое удостоверение.
Дверь открыли не сразу. Соседка узнала этих двух мужчин. Женщине на вид было около пятидесяти. Она была одета в домашний халат большого размера, и сама была очень полной.
- Это ведь вы вчера приходили к нему? – с настороженностью спросила женщина.
- Да, верно. Скажите вы никого не видели, после нас? К нему никто не приходил? – спросил Аттий.
- Приходил. Господи, какой ужас, - женщина была взволнована, иногда поглядывая в открытую оклеенную дверь, - Какой-то молодой мужчина. Он приходил раз, наверное, пять к нему.
- Что? Как я не мог знать об этом? – спросил Аттий сам у себя.
- Вы видели его лицо? – эстафету перехватил Эгон.
- Нет. Лицо не видела. Но со спины было видно, что это молодой мужчина.
- Что ж…
- Еще. Он был рад этому гостю. И назвал его доктор.
- Спасибо вам большое, - поблагодарил Аттий.
- Я позову Сэма. Пусть он оформит показания, - сказал Эгон и направился в квартиру покойного.
- Скажите, - снова обратился Аттий к свидетельнице, - А вы слышали голос этого доктора?
- Ну, слышала. Только лишь приветствие. Оно было грустноватым. Как и у старика.
- А вы сможете опознать этот голос?
- Нет, конечно. Как? По одному слову?
Негромко прозвенел будильник на мобильном телефоне. Фок проснулся рано почему-то с улыбкой на устах, но так и не смог вспомнить, что же ему все-таки снилось. Отключив будильник, он снова закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сон не хотя отпускал Зэтана, заставив его несколько раз зевнуть, хорошенько открыв рот. Фок явно не выспался, потому что до поздна смотрел передачу о политике. Это была одна из его любимых тем. Он снова посмотрел на часы в мобильнике и не хотя поднялся с постели.
Приведя себя в порядок, Фок одел серую рубашку и белые штаны, обул черные легкие туфли и вышел из дома, прихватив с собой зонт. Идя вдоль домов, Зэтан обернулся несколько раз, будто шпион, боящийся, что его рассекретят. Маленькие капельки дождя еле-слышно падали на раскрытый зонт. Но Фок ничуть не расстроился, а наоборот порадовался дождю. Это было его любимое состояние природы. При дожде многое останавливается, как и он сам. Можно о многом подумать. Пересмотреть многие поступки из своей жизни. Это молодой врач делал часто. Возможно, даже слишком часто. Как и Кейт. Фок часто думал о ней. Она, будучи молодой девушкой, уже проводила сложнейшие операции. Всегда подбадривала его. Находила минутку для добрых слов. Дарила окружающим тепло.
***
Кейт спала долго, потому что до поздна смотрела фильм про зомби на пару с чипсами. Она чувствовала себя одиноко. Особенно по вечерам. Жених бросил ее около года назад. Если бы не работа, вся череда событий, случившаяся с ней за последний год, сломила бы ее. Но она, спасая жизни, тем самым спасла и свою. Приведя себя в порядок, она снова легла на кровать. Ей нравилась тишина. Однако эта идиллия часто прерывалась звуками автомобилей. В предыдущем доме такого не было. Кейт продала старый дом и купила квартиру на девятом этаже небоскреба почти в центре города. Поближе к работе. Вдруг зазвонил телефон. Это было так неожиданно, что Кейт вздрогнула.
- Да? – сказала она, приложив телефон к уху.
- Привет, Кейт. Это Роза.
- Да у меня записан твой номер. Что случилось?
- Я застряла в пробке. Не знаю даже на сколько. Ты не могла бы меня подменить на операции? Время уже поджимает. Я рана выехала, но вот застряла здесь. Там ничего сложного. Тебя введут в курс дела.
- Хорошо. Я буду там минут через пятнадцать.
- Спасибо. Ты лучшая. Пока.
Кейт положила телефон. Еще примерно минуту она лежала на кровати, глядя в потолок, о чем-то думая. Затем она нехотя засобиралась на работу.
***
Автобусная остановка находилась прямо напротив храма. Фок был очень грустным. Он молча шел к дверям большого величественного здания, который находился почти у окраины города. На улицах было почти безлюдно, и это очень нравилось Зэтану. Ему чаще других хотелось спокойствия и чувства отдаленности от всей суеты этого сумасшедшего мира. Кое-где храму был сделан косметический ремонт, кое-где он выглядел очень ветхим. Приближаясь все ближе, Фок все сильней ощущал запах сырости. В абсолютной тишине скрип двери слышался особенно громко и противно. Как не старался Фок открывать дверь тише, это ему никогда не удавалось. Он был частым гостем здесь. Приводила ли его сюда набожность или совесть? Казалось, он и сам до конца не понимал этого.
Храм был очень большим внутри с высокими белыми стенами. Потолок был окутан росписью. Кое-где на стенах были фрески с изображениями святых.
Зэтан посмотрел на наручные часы и понял, что подоспел как раз вовремя. Вокруг царила тишина и гармония. Было абсолютно безлюдно. Фок медленно вошел в исповедальню и, присев на лавку, стал ждать. Ожидание продлилось недолго. С другой стороны, в исповедальню вошел мужчина в рясе священника. Присев на лавку, он глубоко вздохнул и опустил голову вниз.
- Здравствуйте, святой отец, - негромко начал Фок.
- Здравствуй, Фок, - ответил священник, - Что случилось? Если бы я тебя случайно не увидел, ты бы так и сидел здесь.
- По моей вине снова погиб человек. Я…
- Знаешь, Фок… вот уже который раз ты приходишь сюда со страданиями в душе. Пойми, тебе не нужно это делать. Ты хороший врач. Ты стараешься помочь людям своими знаниями, временем. Но ты не можешь помочь всем. Не можешь спасти всех от ужасных болезней. От испытаний. Бог видит твои душевные терзания. Ему и этого достаточно. Простому мирянину не нужно этого делать.
- Но ведь я не простой мирянин, помните?
- Да… помню. Ты не зря перестал идти путем священника. Твой отец этого не желал. Потому что видел в тебе другой дар. Другое предназначение. И он, я думаю, не ошибся. Я думаю, что это пошло тебе лишь на пользу.
- Я здесь не для того, чтобы вы мне напомнили о прожитом, святой отец.
- Повторюсь, ты не должен это делать.
- В этот раз грех сильный. Я даже не могу о нем рассказать. Вы не поймете. Никто не поймет. Не говорите об этом отцу.
- Ну… будь по-твоему.
Священник понял, что не сможет переубедить молодого мужчину. Он вышел из исповедальни. Фок последовал за ним. Оба они шли по узкому коридору молчаливо и почти беззвучно. Наконец, дойдя до нужной двери, остановившись, священник полушепотом проговорил: «Это в последний раз. Больше не приходи с этой просьбой ко мне».
Священник молча ушел, оставив Зэтана с тяжелыми мыслями и болью в душе. Фок медленно вошел в комнату, затворив за собой дверь. Тяжелый и протяжный скрип пронесся по храму. В комнате было мало света, что просачивался из единственного маленького окошка. Она была почти пустой. Вдоль стены были сооружены полки из длинных досок. Фок подошел к одной из них и взял наполовину деревянные розги. Он оголил торс, положив одежду на пол. Эхом разлетелся по стенам храма звук сильного удара о плоть.
Глава 6.
Кейт делала утренний обход по палатам. Ей нравилось видеть, как люди идут на поправку. Большинству из них она сама лично спасла жизнь. Люди благодарили девушку за спасение. Хвалили ее. Она ощущала колоссальную потребность в себе. Благодаря этому она обретала вкус к жизни. Смысл жизни. Ощущение великой цели. Ощущение выполнения предназначения. Кейт не была сильно верующим человеком. но это дарило ей ощущение наполненности в своей жизни. Смысл. Одну из одиночных палат девушка пропускала, чтобы вернуться к ней в последнюю очередь. Там находилась маленькая девочка десяти лет по имени Мила. Кейт испытывала глубокую душевную боль, когда заходила туда. Она могла не приходить. Доверить девочку другому врачу, но Кейт осознано этого не делала. Дело все было в том, что Мила была невероятно похожа на ее умершую дочку. И Кейт, приходя к ней, оставалась в палате на долго. Она относилась к девочке как к дочери. Играла с ней. Рисовала. Иногда забывая о том, что она не ее дочь. Это продолжалось вот уже несколько месяцев. Мила вроде бы шла на поправку, но ей было тяжело. Девочка почти с рождения жила в детском доме. Кто родители – неизвестно. Ее в младенчестве просто подбросили, избавившись от обузы. Кейт задумывалась о том, чтобы удочерить девочку, когда ее выпишут. Девушка не говорила это ей. Она хотела, но все не решалась спросить, согласится ли Мила.
Эгон приехал навестить своего друга. Своего напарника, который впал в сильную депрессию. Аттий уже несколько дней не появлялся на работе. Не отвечал на звонки. Ему оформили отпуск, чтобы не увольнять с работы и дать время пережить потерю друга. Аттий жил на предпоследнем девятом этаже. Высотка прилично выглядела как снаружи, так и внутри. в подъезде почти на каждом этаже даже стояли горшки с цветами, за счет чего внутри был приятный чистый воздух. Эгон зашел в лифт. Там тоже было довольно чисто. Наконец мужчина добрался до той самой двери. Эгон нажал на кнопку звонка. Тишина. Дверь никто не открыл. Тогда он постучал в дверь. Снова тишина. Эгон постучал еще сильней. Он услышал крадущиеся шаги по квартире. Кто-то замер за дверью в раздумьях пускать ли незваного гостя в свою обитель.
- Друг, это я, - негромко крикнул Эгон.
Еще секунд пять тишины. Наконец мужчина услышал звук открывающегося замка. Дверь медленно без единого звука открылась сама. Аттий был уже в нескольких метрах от нее. Он направился на кухню. Эгон вошел в квартиру. Он сразу направился к своему другу. Войдя на кухню, он не поверил тому, что увидел. Точнее, кого. Небритый, сломленный, сутулый, морально раздавленный человек, не похожий на Аттия.
- Будешь пиво? – монотонно спросил Аттий, доставая из холодильника очередную бутылку. Эгон посмотрел на мусорное ведро, почему-то стоящее прямо посередине комнаты. Оно было забито с бугром. Рядом с ведром лежали порванные пакеты с чипсами и прочим.
- Господи, Аттий, я тебя совсем не узнаю, - ему было грустно смотреть на друга, - Ты совсем пропал. Не берешь трубки. Ты даже похудел.
- Ну не хочешь, как хочешь, - проговорил Аттий, будто Эгон ничего не говорил.
- Давай, - Эгон кивнул на холодильник, поняв, что только так ему удастся установить контакт с Аттием. Мужчина достал бутылку, открыл ее и поставил на стол, поближе к собеседнику, - Мы все переживаем за тебя.
- Взгляни на этот мир, Эгон, - Аттий пошел на контакт. Он говорил вялым не выспавшемся голосом, - Мы не знаем для чего живем. Для чего умираем. Зачем страдаем. В этом мире происходит столько дерьма. Насилие, убийства, ложь, болезни, - В ответ Эгон лишь тяжело вздохнул, дав возможность выговориться, - И что толку? – вдруг Аттий резко начал повышать голос, - Зачем мы работаем, спим, жрем!!? – Аттий со всей силы ударил кулаком по стоящей на столе бутылки из-под пива, которая от удара отлетела и разбилась о стену. Воцарилось недолгое молчание. Аттий продолжил уже снова монотонным голосом, - Взгляни на нас с тобой. Мы столько лет боремся со всем этим дерьмом, которое происходит КАЖДЫЙ день. В огромных количествах по всему хрупкому миру. Мир держится благодаря таким, как мы с тобой, - из руки Аттия пошла кровь, но он продолжал говорить, даже этого не заметив, - И что? Посмотри на наши жизни. У нас нет детей. У нас нет жен. У нас нет девушек, -вдруг Аттий снова закричал, но уже сильнее, - Все потому что мы с тобой хорошие люди, твою мать!!! И мы сдохнем, страдая!! – Аттий ударил ладонью по столу.
- Да, - произнес Эгон. Аттий не ожидал, что он согласится с этим мнением.
- Мне позвонил наш эксперт. Сказал, что послужило причиной смерти Грэга.
- Что?
- Ему ввели раствор…который его умертвил, - Аттий сдержал слезы с трудом, а затем продолжил, - Эвтаназия в нашей стране незаконна. Он несколько недель просил меня об этом. Каждый день. А я говорил ему нет. Я не разговаривал с ним об этом. Видимо он нашел того, кто ему помог. По крайней мере, он ушел без боли. Узнать, кто же этот избавитель так и не получилось. Обшарили всю квартиру. Никаких следов.
- Это его выбор, - Эгон все так же стоял на своем месте.
- Я теперь совсем один. Это моя вина.
- Тебе нужно встретиться с одним человеком. я сведу вас. Просто пообщаться. Он раньше был священником.
- Что?
- Правда. Просто поговори с ним.
- Мне никто не нужен. И ты проваливай!
Фок забрал розги с собой в качестве напоминания о своих грехах. Зэтан нес их в руках, потому что у него не было больших карманов или рюкзака, в который розги можно было бы спрятать от лишних глаз. Люди смотрели на него, оборачиваясь, провожая недоумевающим взглядом. Ему иногда было даже от этого не по себе. Фок ушел из храма озлобленным. Уходя, он крикнул, что больше никогда там не появится и сильно хлопнул большой массивной дверью. Он чувствовал, что его никто не понимает или не хочет понять. Не хочет выслушать. Боль в спине после умерщвления плоти придавала Зэтану еще больше злости. Из-за боли он не мог идти походкой обычного человека. Все прохожие смотрели на него, как на странного человека, которого стоит опасаться. Некоторые даже шарахались и обходили Фока. Он очень часто дышал. Все эти факторы в совокупности создали действительно очень мрачный образ. Фок решил пойти пешком малолюдной дорогой, чтобы не ощущать больше презрительных на себе взглядов. Вдруг зазвонил телефон.
Глава 7. Несколько дней спустя.
Кейт резко припарковалась, чуть не задев машину, стоящую на соседнем парковочном месте. Было раннее утро. Из-за пасмурной погоды, солнце не стремилось показываться и было довольно темно. Девушка выскочила из машины, сильно хлопнув дверкой, позабыв о сигнализации. Она забежала в больницу, в которой работала. Кейт была очень взволнована. Она бежала по коридору, быстро дыша. Ее глаза бегали и не могли сконцентрироваться на одной точке. Девушка быстро бежала по лестнице, потому что была одета в свободную одежду и легкие кроссовки. Поднявшись на пару этажей, она, снова пробежав по длинному коридору, остановилась у кабинета, из которого выходила взрослая женщина лет пятидесяти с грустным видом. Увидев возбужденную Кейт, она на мгновение замерла, опустив глаза.
- Что с ней? – Кейт не могла отдышаться, но ей срочно нужен был ответ.
- Ей сделали химию, - полушепотом ответила женщина.
- Где она сейчас? – Кейт схватила женщину за локоть.
- В своей палате. Пока не ходи туда.
- Я не смогу на это смотреть, - Кейт еле-сдержала слезы, - Я не смогу.
- Ей стало хуже. Просто за пару дней, которые ты ее не навещала. Нам пришлось. Где ты была?
- Я болела. Простуда. Я даже не удосужилась узнавать, как у нее дела.
- Ты не виновата ни в чем, Кейт. Ты не всесильна. Ты замечательный человек.
- Каковы прогнозы?
- Мне жаль, Кейт, но мне кажется…, - девушка от этих слов присела на лавку, так и держась за локоть женщины, - мне жаль…
Погода была замечательной. Прохладный безветренный пасмурный день без дождей. Солнце даже сквозь негустые тучи умудрялось освещать улицы, но свет не был слишком ярким. Фок сидел в небольшой кафешке. Он попивал чай, читая свежую прессу. Ему нравился запах бумаги в то время, как почти все в этом мире перешли на электронные СМИ. Ему нравилось перелистывать страницы и слушать их приятный шелест. К тому же чтение на бумаге не так портило глаза нежели просмотр страниц на ноутбуке или на экране телефона. Вдруг к нему подсел молодой парень лет двадцати. Он поставил сумку, в котором носил ноутбук, на соседний стул. Фок отложил газету в сторону.
- Вы что серьезно читали газету? – с удивлением спросил парень, - Не думал, что такие люди еще существуют.
- Хватит. Давай к делу, - это замечание немного задело Зэтана. Он привык придерживаться правила, что никто не лезет в его жизнь, а он не лезет к другим. Не всегда это правило работает.
- Я сделал то, что вы просили, - парень сделал очень серьезный вид, будто в качестве извинения за неучтивое начало разговора. Он достал из сумки ноутбук, открыл его и, подождав загрузки, начал постукивать по клавиатуре. Через минуту, он повернул ноутбук в сторону Зэтана.
- Об этом никто не знает? – Фок немного наклонил экран к себе.
- Конечно нет. Наш большой замысел близок. Я тоже буду участвовать.
- Ты уверен? – Фок вдруг с очень серьезным и грустным видом посмотрел парню прямо в глаза.
- Да. Я решил. Когда?
- Скоро. Мы набрали достаточно людей.
Аттий стоял в ванной комнате и брился, смотря на свое отражение. Ему стало легче. Он решил выйти на работу, понимая, что если останется дома еще на пару дней, то слетит с катушек. Он думал о том, что же там за чертой. Снова. После смерти лучшего друга, все изменилось в том числе и мировоззрение. Мысли стали другими. Более глубокими. Сомнение, отчаяние, обида. Это все постоянно менялось в голове, будто меняющиеся пластинки в магнитофоне. Резко менялось настроение и мышление. Взгляды на одни и те же вопросы. Порой не проходило и минуты.
Аттий пришел на кухню, включил телевизор и начал делать себе бутерброды, чтобы позавтракать. Чайник уже вскипел. Как всегда, по программе в это время начались новости. Как всегда, в них было мало доброго. В основном внешняя политика. Но в этот раз первая новость была связана с его страной, его областью, его городом. Аттий прислушался. В новостях говорили о том, что в городе появился маньяк, который лишает жизни безнадежно больных, вкалывая им раствор безболезненно умертвляющий. Говорили о том, что это уже седьмой случай за неделю. Весь город в панике. Людей находят в их домах родственники.
- Видимо я многое пропустил, - проговорил Аттий полусонным голосом.
Кейт весь день не могла нормально работать. Мрачная весть о Миле не давала ей покоя. Иногда, проходя мимо палаты девочки, Кейт смотрела на нее через окно с дрожью в сердце. Девушка почти ни с кем е общалась. Закрылась. Лишь общие слова.
Близился конец рабочего дня. Многие уже ушли домой. Но Кейт не могла уйти не поведав Милу. Она долго собиралась духом, чтобы зайти в палату. Когда девушка вошла, Мила не спала в это время, хотя был уже поздний час. Она лежала на спине с зажмуренными глазами. Но, услышав открывающуюся дверь и шаги, девочка еле-еле открыла глаза и слезы тут же покатились по ее щекам. Она вцепилась в одеяло, прерывисто дыша. На теле девочки не было волос, а сама она заметно похудела.
- У меня все болит, - сквозь слезы проговорила девочка.
- Потерпи немножко, - ответила Кейт, как любящая мама, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
- Я не хочу этих мучений.
- Как твой аппетит? – Кейт с трудом сдерживала слезы.
- Его нет, - ответила девочка. За все время она не шевельнулась.
- Я помогу тебе. Я найду способ.
В этот день Аттия уже никто не ждал на работе. Некоторые очень удивились, что он вообще появился, некоторым было просто наплевать. Но почти никто не улыбнулся ему. Никто не сказал слова поддержки. Эгон куда-то пропал. Не отвечал на звонки. Аттий весь провозился с бумагами. Ничего интересного. В этот день Аттий по-настоящему понял, насколько же он все-таки одинок.
Кейт вышла из палаты. Ее слезы, сдерживаемые так долго, рухнули тут же вниз. Хорошо, что этого никто не видел.
Девушка поднялась на пару этажей снова по лестнице. Там уже собиралась домой женщина, с которой она виделась утром. Которая сообщила ей о тяжелую весть. К тому времени, как Кейт подошла к ней, девушка уже вытерла слезы.
- Мне нужно знать точно, что ее ждет, - приказным тоном казала Кейт.
- У нее нет аппетита вот уже несколько дней, - женщина без лишних слов поняла, о ком она спросила, - Снимки показывают мрачный прогноз. Клетки стремительно разрушаются. Я не знаю, чем ей помочь. Ее боли были все сильней. Я подходила пару раз. Никакие процедуры просто не помогают.
- Сколько ей осталось?
- Не знаю, Кейт. Просто не знаю. Но смерть будет очень мучительной. Она увядает на глазах, - женщина тяжело вздохнула, опустила голову от безысходности, - Боже, она так кричала от болей. Хорошо, что ты этого не видела.
Кейт резко повернулась и ушла, не дожидаясь, когда женщина договорит до конца. Ее терзала очень сильная душевная боль, которая становилась физической.
Глава 8.
Аттий проснулся от звонка телефона. Он не собирался на работу этим утром, поэтому проспал до девяти.
- Привет, Аттий. Ты где?
- Дома.
- Тебе нужно срочно приехать. Возможно мы поймали нашего избавителя, которого за которым мы гонялись.
- Поздравляю. И что с того?
- Она Сказала, что будет говорить только с тобой.
- Она?
Эгон проснулся от звука будильника. На сей раз он прозвенел немного пораньше обычного. Несколько минут он, лежа, просто смотрел в потолок, озадаченный какими-то мыслями. Он не хотел в этот день куда-то спешить. Об этом говорило плавность его движений. Обычно Эгон делал с утра зарядку. Тягал гантели, качал пресс. Но в этот день не стал. Он привел себя в порядок, оделся и пошел на улицу. Эгон хотел посидеть в парке, прежде, чем отправится в путь. Лето уже переходило в осень. Из-за этого по утрам стало заметно прохладней. Зато стало более приятней дышать утренним воздухом.
Эгон сидел на лавочке и смотрел, как вдали люди все куда-то спешили. Впервые за долгое время он смотрел с удивлением, насколько же это все-таки на самом деле ничтожно. Люди носятся по своим делам, считая, что они по-настоящему так важны. Важнее общения с близкими. Важнее понимания этого мира. Важнее созидания чего-то по истине невероятного. Все стремятся заработать побольше денег. Не жалеют себя. Не жалеют других. Не обращают внимание на ценность самой жизни. Своей и чужой. Думая, что живут вечно. Думая, что будут вечно молодыми и востребованными. После разговора с Аттием, Эгон стал еще больше задумываться о значимости жизни. О ее смысле и ценности. Сотни тысяч поколений позади, а человечество так ничему и не научилось. Убивают друг друга, лгут, предают. Ненавидят. Лишь редкие люди в этом мире способны увидеть все это, почувствовать и стараться изменить. Постараться помочь этому миру окончательно не захлебнуться. В этот день, Эгон почувствовал, что может это сделать. Стать таким человеком и послужить этому миру. Хоть немного избавить его от боли. Его и людей.
У Эгона совсем не было роди. От этого он чувствовал себя невероятно одиноко очень много лет. Просто не показывал этого. Потому что мало кому интересно знать, что же у тебя все-таки за душой. Из настоящих друзей у него был только Аттий. Какова его миссия в этом мире? Построить карьеру? Эгон никогда не стремился занять какой-нибудь высокий пост и командовать другими. Говорить подчиненным, которые из кожи вон лезут, чтобы сделать все дела по работе, какие они все плохие. У него так и не получилось найти свою любовь. Эгон уже давно в нее не верил, но все-таки в глубине души до последнего надеялся на ее существование. Ни одна религия не дала ему ответ на интересующие его вопросы. Он сделал для себя вывод, что это лишь система контроля, дабы не превратить этот мир в еще больший хаос. Эгон сделал выводы. Сделал выбор. Он молча встал и пошел вдоль тропинки.
Фок почти не спал ночь. Кошмары его вовсе не мучали. Просто он хотел пободрствовать. Он сидел на крыше и смотрел на звезды в тишине и одиночестве, как было уже ни раз. Спина больше не болела. Фок сжег розги в тот день. В его голове проносились картины из прошлого. Почти ни одна из этих картин не была радостной. Однако, иногда Зэтан все-таки улыбался. Но это была не улыбка радости, а скорее ирония. Он вспомнил, как его бил и запугивал отец. Вспомнил, как предала любимая. Посмеялась над ним. Вспомнил, как предали друзья. После всего негативного, полученного от людей, Фок ни с кем больше так и не смог подружиться и тем более сблизиться. Звезды сквозь холод и темноту смотрели на него. Они понимали его. Потому что тоже были очень одиноки.
Аттий приехал на работу. На пороге уже его ждали несколько коллег. Эгона не было с ними. Они, как и сам Аттий, недоумевали, почему общение должно состояться именно с ним. Он думал, пока был в дороге, о том, кто же это может быть. Откуда она знает его? И почему согласна говорить только с ним? Аттий даже стал вспоминать события прошлого в том числе и недавнего. Но это не принесло никаких результатов. Только вопросов стало больше.
Аттий вошел в комнату, которая находилась за двойным зеркалом камеры для допросов. Внутри его ждал комиссар. Он задумчиво всматривался в девушку, что находилась по ту сторону стекла. Девушка очень сильно дрожала. На ее щеках уже высохли слезы, но след от них был виден на свету. Она не была накрашенной, но это делало ее даже красивей. Девушка обладала естественной красотой. Длинные светлые волосы были заплетены в косу. Это была Кейт. Но Аттий не знал ее. От этого его непонимание усилилось еще больше.
- Наконец-то, - проговорил комиссар.
- Здравствуйте, - поздоровался Аттий, однако они оба не подали и не пожали друг другу руки.
- Ты в порядке?
- Да, - Аттий совсем не ожидал этого вопроса и на мгновение он даже растерялся.
- Узнаешь ее?
- Нет. Я не знаю кто она. Я никогда ее раньше не видел. Я не понимаю. Неужели это она умертвляла людей? Я не верю.
- Она врач. Занимается онкологией. Лечит людей. Удаляет опухоли. Сегодня ночью она умертвила маленькую девочку. Прямо в той больнице, в которой работает. Она сделала это ночью. Ее обнаружила одна из сотрудниц утром. Она просто сидела на стуле и плакала в той палате, в которой находилась девочка. Женщина вызвала полицию. Я сам лично поехал за ней. Она даже не сопротивлялась.
- Вы навели о ней справки?
- Ее зовут Кейт Мит. Тяжелая судьба. Дочь умерла несколько месяцев назад. Кто-то дал ей попробовать наркотики… страшная история. Мотив есть. Все люди были неизлечимо больны. Их ждала мучительная смерть. Наши ребята уже исследовали шприц, найденный в ее халате. Состав полностью совпадает. Это она.
- Ее можно понять, комиссар, - проговорил Аттий неожиданно для себя, - Я пойду к ней.
Аттий вошел в комнату для допросов. Он думал, что девушка хоть как-то отреагирует. Но нет. Он сел напротив девушки. Она опять же никак не отреагировала. Будто ей уже все равно абсолютно на все в этом мире.
- Ты не знаешь меня? – спросил Аттий.
- Нет. Вы Аттий?
- Да, я. Мы знакомы?
- Нет.
- Хм, - Аттий очень удивился, услышав такой ответ, - Я не понимаю. Я сижу и смотрю на убийцу моего лучшего друга и не понимаю.
- Сколько сейчас времени?
- Какая разница. Почти одиннадцать.
- Я не убивала вашего друга. Включите телевизор. Наверное уже началось.
- Что началось? Что за загадки?
- Эгон сказал, чтобы вы посмотрели.
Фок стоял на крыше небоскреба у самого края здания, не боясь высоты. Он смотрел вниз, разглядывая мелкие точки, которыми были люди. Сзади него стояли около двадцати человек с грустными глазами. Они ждали. В душе они были наполнены решимостью, не смотря на свой вид. Мрачные тучи свисали над горизонтом. На такой высоте дул ветер, но не сильно. Слегка касаясь волос. Внизу стояли люди. Кричали что-то, направив объективы камер вверх. Вертолет, принадлежащий одному из местных телеканалов, приближался к зданию. Фок повернулся к людям и начал говорить.
- Смерть – мучение? Жизнь – мучение! Что же выбрать? Мы приобретаем болезни, которые мучают нас! Они не дают нам право выбирать! Правительство, что сидит на верхушке и ест деликатесы, стоящие огромные деньги! Это наше тело и это наше дело! Никто не имеет право решать за нас! Накладывать запрет! Сегодня мы можем все изменить. Стать чем-то большим, чем просто одинокие, забитые, зажатые судьбой люди. Мы поможем людям добиться права уходить без боли! Только так нас, наконец, услышат!
Вдруг зазвонил телефон Аттия. Это был Эгон.
- Эгон? – Аттий ответил на звонок.
- Здравствуй друг мой, - голос Эгона был очень взволнованным.
- Эгон ты где?
- Это наш последний разговор. Мы больше не увидимся, поэтому, пожалуйста, выслушай меня до конца. То, что случилось с Грэгом… ты в ряд ли поймешь… но это сделал я.
- Что? – Аттий вдруг взглянул на девушку не понимая, что происходит.
- Я приходил к нему несколько раз, когда тебя не было. Он умолял меня. Я не смог отказать… прости. Эта девушка, которую схватили… она не делала этого. Она тебе все расскажет. Прощай…
- Эгон? Алло! Связь оборвалась. Принесите кто-нибудь телевизор сюда!
Эгон стоя на крыше небоскреба бросил телефон вниз, смотря на то, как он стремительно падает, исчезая. Эгон находился на крыше вместе с Фоком и остальными. Его переполняли эмоции. Он чувствовал, что участвует в чем-то очень важном. Более важном, чем просто одиноко прожить свою никчемную жизнь. Впервые за многие годы, он не чувствовал себя таким одиноким.
Когда вертолет подлетел совсем близко к крыше, люди развернули плакаты, на которых было написано лишь одно слово «Эвтаназия». Все начали кричать все громче и громче, размахивая плакатами: «Эв-та-на-зия! Эв-та-на-зия!!». Ни у кого не было даже доли сомнения в том, что они делают. Отчаяние и боль в душе сплотила каждого из них.
Аттий наблюдал эту картину через небольшой планшет, показывавший прямую трансляцию телеканала, операторы которого были на том самом вертолете. Среди толпы он рассмотрел Эгона. А Кейт увидела Зэтана. Комиссар тоже присутствовал в комнате для допросов.
- Вот это Эгон, - проговорил комиссар.
- Я вижу, - ответил Аттий.
- Эгон сказал, что свершится что-то очень важное. Значимое для многих. Он сказал мне, чтобы я об этом вам сказала, - Кейт кивнула на экран, - А это Фок Зэтан. Я с ним работала.
- Что происходит?
Они увидели, что вся толпа побросала плакаты с крыши. Плакаты подхватил ветерок, и они медленно, кружась в беззаботном танце, поползли вниз. Вся толпа, люди разного возраста и пола, взялись крепко за руки. Фок встал посередине между людьми, а Эгон последним с краю. Вдруг все, разбежавшись, крепко держась за руки, бросились в огромную пропасть. Прямое включение резко сменилось рекламой. Аттий выронил планшет из рук. Он с грохотом упал на пол. Он вскочил со стула, сделал спиной вперед несколько шагов пока не уперся ею о стену. Всех троих охватил шок.
Глава 9.
Все трое еще долго приходили в себя. Никто не понимал, что делать со всем этим. Как понимать все произошедшее. Допрос Кейт приостановился. Она еще больше ушла в себя, проведя целый день в одиночной камере. Аттий тоже был шокирован тем, что он увидел. Ему нужно было прийти в себя, чтобы продолжить. Он не хотел возвращаться домой, поэтому несколько часов пробыл сперва в ресторане, потом просто на площади. Бродил среди людей, не желая оставаться один даже на миг. Он просто смотрел на то, как все улыбаются, гуляют, общаются, шутят друг с другом. Аттий задумался, что у него так давно всего этого не было. Не происходило в жизни. Внешне он старался выглядеть спокойным, но на самом деле у мужчины все переворачивалось внутри. Его трясло в душе. Умер его напарник. И не обычной смертью. Аттий не понимал, оплакивать ли его или нет. Ведь он признался, что умертвил его лучшего друга. Но, с другой стороны, Грэг умолял его об этом много раз. Что лучше лишиться друга или дать ему возможность избавиться от мучений? Аттий пережевывал в душе сильные душевные терзания. В это время его коллеги вместе с комиссаром отправились домой к Эгону в надежде найти что-то, что объяснит его поступок.
Ближе к вечеру Аттий все же собрался силами, чтобы поговорить с Кейт. Он сидел в комнате он сидел в комнате для допросов. Комиссара с его подопечными еще не вернулись из дома Эгона. Аттий, ожидая, когда девушку приведут для разговора, несколько раз набирал телефон комиссара, но тот не отвечал. Наконец Кейт привели. Она села на стул. Наручники сняли по просьбе Аттия. Их оставили одних.
- Это ты подговорила их? Ты управляла процессом? – Аттий начал задавать вопросы не с целью надавить на нее, а, чтобы по-настоящему понять, разобраться во всем.
- Нет, - девушка отвечала хриплым голосом, уставшим и грустным, - Я не знала. Я не знала. Там был Фок. Фок Зэтан. Мы с ним вместе работали. Я ничего об этом не знала.
- Ты тот самый избавитель, о котором говорили по новостям?
- Нет. Эгон однажды спас мне жизнь. Я стала его должницей. Он взял с меня слово, что я однажды окажу ему услугу, если он обратится.
- Он попросил тебя сделать раствор.
- Да. Я имела доступ к большому количеству препаратов. Их можно забрать если есть смекалка. Списываешь брак или, например, нечаянно разбиваешь. Есть способы. Фок знал об этом. Теперь я начинаю понимать всю картину.
- Мой лучший друг был первой жертвой. Так или иначе ты причастна к этому. Как ты познакомилась с Эгоном?
- На меня напали какие-то плохие люди, - девушка поняла, что не все стоит рассказывать, ведь некоторые факты просто уже некому подтвердить, - Он спас меня, - Аттий был так близко к человеку, который так или иначе поучаствовал в его жизни, но в разговоре он так и не узнал, что это именно она убила тогда одним ударом наркомана несколько месяцев назад, отомстив за свою дочь.
- Зачем ты убила девочку? – Кейт, прежде чем начать говорить, тяжело вздохнула. Ее дыхание стало прерывистым.
- Я любила Милу. Она была замечательной девочкой. Я хотела удочерить ее… Я так и не сказала ей об этом… Я заболела. Пару дней была на больничном. В это время ей стало вдруг резко хуже. Она уже была на пороге мучительной смерти. Я не могла позволить мучениям поглотить ее. Вы не представляете, что я видела за то время, пока работала по своей профессии. Люди порой испытывают такие муки… Милу ждало тоже самое уже через считанные дни или часы, или минуты. Болезнь развивалась так стремительно. Ничего нельзя было сделать. Она не заслуживала мучений даже тех, которые испытала. Про Фока я не знала.
- Ты хотела увидеть меня просто, чтобы показать смерть Эгона?
- Он сказал, что будет что-то важное. Я знала, что меня схватят. Я не хочу убегать. Скрываться. Для меня теперь жизнь не имеет ценности. Можете осуждать меня, детектив… но вы не видели тех людских мучений, которые видела я.
- Я не судья, чтобы судить.
Аттий вышел на улицу. Он много лет не курил, но в этот раз не смог удержаться. Это немного успокоило его. Сердце стало биться медленнее, а сознание постепенно приходило в порядок. Аттий просто стоял и смотрел на горизонт. Он старался держать внутренний голос в тишине. Стоять без мыслей. В полной тишине внутри головы и внутри души.
Аттий увидел, что комиссар вернулся. Он припарковал свой автомобиль и с задумчивым лицом подошел к детективу.
- Никогда не видел, что ты куришь. Дай сигарету, - Аттий протянул пачку, затем зажигалку. В знак благодарности комиссар кивнул головой.
- Я давно не курил. Просто захотелось. Такая чушь творится. Я до сих пор не могу понять эти события.
- А я тебе проясню. Я только был у Эгона дома, - комиссар иногда останавливался, чтобы затянуть дым и выдохнуть его, - Ездил с некоторыми своими людьми. Они здесь не работают. Просто я позвал их на всякий случай и правильно сделал. Мы хакнули его комп. Оказалось он был зарегистрирован на одном интересном сайте. Он разработан совсем недавно. Сайт собирал людей одиноких, отчаявшихся. Тех, кто потерял всех родственников. В общем тех, кто ненавидел свою жизнь. Там был форум, на котором они обсуждали проблему эвтаназии. Обсуждали смерть, жизнь. Обсуждали почему они ненавидят жизнь. Некоторые прямо так и писали. Владелец сайта приглашал их на всякие семинары, чтобы пообсуждать подобного рода темы. Я и не знал, что оказывается у Эгона никого не было.
- Иногда мы просто не замечаем некоторых людей, комиссар. Что уж говорить о чьем-то одиночестве, - Аттий почувствовал долю своей вины за некоторые недавние события, которые можно было бы избежать, будь он чуточку внимательней.
- Разработчик этого сайта тоже бросился вниз вместе с той толпой. Ты не представляешь, что мне пришлось выслушать по телефону от мэра. Куча народу по всему городу вышла на улицы, требуя разрешить эвтаназию. Последствия всего этого оказались очень масштабными. Реакция оказалась буквально мгновенной. На кону моя репутация и должность. Скоро наша верхушка будет собираться и обсуждать этот вопрос. Кое-где уже были даже беспорядки.
- Представляю, - сухо ответил Аттий, бросивший окурок в урну.
- В итоге все-таки не понятно кто на самом деле все организовал.
- Копнуть нужно о коллеге этой девушки. Я думаю, что это он. Но это уже не важно.
- Как это не важно? Меня все заклюют за это. Езжай к нему домой и просмотри там все, что можно. И узнай у нее, кто это вообще такой.
- Нет.
- Что? – удивился комиссар.
- Нет. Я ухожу. Пошло оно все, - Аттий пошел куда глаза глядят.
- Какого черта?
- Прощайте, господин комиссар. Я меняю свою жизнь здесь и сейчас. Я больше в этом дерьме не купаюсь.
Аттий выдохнул, идя просто вперед. Никогда еще о не чувствовал себя таким свободным в душе. Невольно на его губах прояснилась улыбка. Он решил пометь свою жизнь. Уехать вообще в другой город. Начать новую жизнь. Найти другую работу. Встретить девушку. Завести семью. И никогда больше не вспоминать о плохом, что было у него в жизни.
Конец.