Подземный житель.
Однажды вечером к нам пришёл знакомый отца, работавший вместе с ним в конверторном цехе медеплавильного завода. Только отец работал фурмовщиком, а он не понятно кем, потому, что он работал сутки, а затем двое отдыхал. Жил он на соседней улице. Я про него знал, что он был заядлым рыбаком и охотником, а его сын Толька учился в нашей школе в параллельном классе. Я даже не знал их фамилию.
Они какое-то время посидели на веранде, а потом отец позвал меня. Я, конечно, удивился, но не подал вида.
-- Вот, Пётр Иванович предлагает одно дело, -- отец как-то растерянно смотрел на меня, -- а я даже не представляю, что ему ответить. Пусть он сам расскажет.
-- Понимаешь, Вадик, -- начал гость, -- я четвертый год занимаюсь добычей кротов. В прошлом году мне начал помогать сын Толик, да ты ж его знаешь! И в этом году мы начали неплохо, но позавчера сынок неудачно упал с велосипеда и сломал руку. Врачи сказали, что он в гипсе проходит минимум недели три, а то и целый месяц. Капканов на кротов у нас поставлено много, больше сотни, их надо проверять хотя бы через день, а ещё лучше каждый. А я ведь работаю. Попросил вчера отпуск, так не дали. Сказали только в октябре. А сейчас ещё август. Толик мой и предложил к тебе обратиться, поработать вместо него. Он очень тебя хвалил, говорил, что ты все леса и луга в округе прекрасно знаешь и вообще природой очень интересуешься. Каникулы – то ещё почти месяц, вот и помог бы нам. А я тебя научил бы этой охоте и изготовлению капканов-давилок. Да и не даром же! – он повернулся к отцу. – За каждого пойманного зверька по двадцать копеек давать буду. А я за каждый выход меньше двадцати не приносил, а то и все сорок. Может на что-нибудь дельное заработает, на велосипед там или на лыжи с коньками.
-- Не знаю, не знаю. -- пробурчал отец. – Да и тяжесть такую ему таскать рановато.
-- Какую тяжесть? Крот – зверушка маленькая, самое большое взрослый самец сто граммов весит, а самки и молодняк того меньше. Что там для него три килограмма, поди полные корзины грибов приносит!
-- Пап, я уже не маленький, сам решить могу. Никаких серьёзных дел у нас нет, а попутно я и грибов, а то и ягод насобираю.
-- Ишь ты, «не маленький», -- передразнил отец, -- вот получишь через месяц паспорт, тогда и большим станешь. Да чего там, я-то не против.
-- Ну и ладненько! – Пётр Иванович обрадованно соскочил с табуретки. – Завтра и пойдём. Я в шесть часов забегу, всё равно мне мимо вас проходить. Ты только поесть возьми и ботинки в рюкзачок брось. Утром в сапогах приходится идти – роса очень сильная, а как подсохнет, то переобуешься. Всё легче ногам, а сырых мест там совсем нет. Да, вот ещё что, я тут две книжки прихватил. Про кротов и охоту на них, почитай вечерком. Всё же лучше, когда знаешь, с кем имеешь дело.
Сразу после ужина даже не пошёл играть в футбол с соседней улицей, а занялся чтением книжек. Конечно же, я знал, что крот подземный житель, однажды до этого видел его вживую и держал в руках. Знал, что он относится к насекомоядным, видел его ходы под опавшей листвой в лесу и кротовины на лугах. Но не более того. А оказалось, что крот – довольно интересный зверёк.
Он имеет удлиннённое тело, практически без шеи. У него нет глаз и ушных раковин, хотя внутреннее ухо имеется. Зато обладает отличным обонянием, благодаря носу, вытянутому в короткий хоботок. Шкурка бархатистая, чёрного или тёмно-бурого цвета. Его короткие, лопатообразные, с длинными когтями лапы, хорошо приспособлены для копания рыхлого грунта. Задние лапы тоже короткие, но узкие. Длина туловища не более двадцати пяти сантиметров. Хвостик маленький: от двух до трёх сантиметров. Весит крот от восьмидесяти до ста пятидесяти граммов.
Крот роет длинные норы под землёй, периодически выталкивая её на поверхность. Получаются земляные бугорки, которые называются кротовинами. По ним и определяют наличие кротов в данной местности. Зверьки очень прожорливы. Они питаются круглые сутки, прерываясь на два-три часа для сна. Его рацион составляют дождевые черви, слизни, мокрицы, мыши, лягушки, ящерицы. Попадая в кротовый ход, животные двигаются по нему. Кроту остаётся только периодически проверять свои владения и подбирать добычу.
На этой особенности и основано добывание кротов. В кротовый ход ставят капканчики-давилки. Двигаясь по ходу, зверёк натыкается на сторожок капкана, тот срабатывает и сильная пружина сдавливает крота. Кроты очень плодовиты. Самка приносит до двенадцати детёнышей, и поэтому их численность быстро восстанавливается.
Врагов у крота немного. Это лисы, куницы, колонки, хорьки. Но, поскольку кроты имеют неприятный запах, хищники нападают на них только в случае крайнего голода. Больше кроты страдают от хищных птиц, но опять же, кроты редко появляются на поверхности.
Ночью мне снились бескрайние луга, лесные поляны и кроты, выскакивающие из-под ног. Но вот утро и мы уже шагаем сквозь туман по росистой траве. До первых капканов добрались за час.
-- Вот отсюда начинается мой путик. Путик – это охотничья тропа, -- пояснил Пётр Иванович, -- рядом с кротовиной в кротовый ход поставлены сразу две давилки, настороженные в разные стороны. Крот ведь может подползти с любой стороны, и если капкан насторожен в противоположном направлении, он просто не сработает. Крот оттолкнёт его в сторону и двинется дальше. Так, смотри сюда. Видишь две проволочки недалеко друг от друга. Это верхушки давилок. Они торчат из земли вертикально, значит, зверька здесь не было, и проверять нет смысла. Идём дальше. Да, вот ещё что. Я свои места установки капканов знаю наперечёт и потому никогда не пропущу, а тебе поначалу надобно ставить какие-либо метки. Вон от куста отломи ветку и воткни в землю рядом. Теперь уж точно не пропустишь
-- Пётр Иванович, а почему мы прошли несколько полян с кротовинами, но Вы там давилки не поставили?
-- Видишь ли, парень, до тех полян доходит коровье стадо. Весной и летом его пастухи сюда не догоняли, а после того как траву скосили, скот стали пасти и здесь…
-- А я понял!! Коровы могут наступить на давилку!
-- Не зря Толик говорил, что ты парень сообразительный, -- похвалил меня мой старший товарищ.
Следующий капкан тоже оказался пустым, а потом подряд в пяти оказались кроты. Пётр Иванович осторожно освобождал их от сдавливающих проволок, расчищал кротовый ход, ставил в него настороженный капкан, закладывал травой, а сверху засыпал землёй. Я ставил вешку из прутика, и мы шли дальше. Следующего отловленного зверька, мой наставник предложил вынуть из давилки мне, а затем и установить его в кротовый ход. Я это сделал, хотя и несколько неуклюже. Дальше эту работу делали по очереди. Становилось жарко, роса высохла, и Пётр Иванович предложил остановиться, сменить обувь и перекусить. Он показал на дальний конец поляны. Там стоял шалаш покосников. Рядом стоял грубо сколоченный из нестроганых досок столик и скамейка из жердей. Мы достали свои припасы и с удовольствием пообедали.
-- Если желаешь можно отдохнуть с полчасика в шалаше на сене. Ботинки пока не обувай, пусть ноги проветрятся.
Под крышей из бересты и лапника пахло сеном и мышами. Комаров почти не было, и я незаметно задремал. Проснулся от лёгкого толчка в бок. Мой наставник беззвучно смеялся. Я смущённо протёр глаза, быстро натянул ботинки на отдохнувшие ноги и надел рюкзак.
-- Мы проверили уже больше половины капканов, дошли до самых дальних и сейчас повернём в сторону дома.—объяснил Пётр Иванович. – Только пойдём другой тропой и на обратном пути проверим остальные. Ты хорошо запомнил места установки капканов? Сможешь теперь самостоятельно их найти?
Я утвердительно молча кивнул, и этого было достаточно. Следующий капкан преподнёс нам сюрприз. Земля была слегка разбросана, и одной давилки не было вовсе. Вторая стояла настороженная.
-- Лиса? – озадаченно спросил я.
-- Нет, не похоже. Смотри… Крот всё же попался. Но давилка полностью не сработала. Может быть, сучок попал в пружину. Бывает… Крот остался живым и попытался освободиться. Разворошил всё… Нет парень, тут не лиса и не куница… Хищный зверь съел бы крота на месте, и капкан бы остался. Скорее всего, бьющегося крота заметил ястреб или канюк. И утащил вместе с капканом. Ага, а вот и пёрышко! Ты сможешь определить, что это за птица.
Я пожал плечами и взял перо. Сразу бросилось в глаза, что оно снизу пуховое и рыхлое, как бы разлохмаченное.
-- Это не ястреб, -- сказал уверенно, -- это сова. И, наверняка, длиннохвостая неясыть. Видите, перо светло-серое с мелким струйчатым рисунком. И бурая продольная пестрина чётко заметна. А самая светлая сова у нас – длиннохвостая или уральская неясыть.
-- Молодец! – похвалил меня Пётр Иванович. – Нет, не зря мой Толька о тебе хорошо отзывался, куда ему, оболтусу, до тебя. Он путик-то долго запомнить не мог, даже блудил два раза. Бывало, и капканы не находил…
Он снял и развязал заплечный мешок. Вытащил из него тряпичный свёрток, в котором оказалось около двух десятков одинаковых новеньких давилок.
-- Не удивляйся, всегда ношу при себе запас. Тебе тоже несколько штук дам. Подобные вот случаи не такая уж и редкость. За сезон немало давилок пропадает. Приходится заменять на новые.
Позже пришлось менять ещё один капкан, на который наступил лось и повредил его. Отпечаток копыта был чётко виден на жирной земле. Выйдя на очередной луг, охотник обрадовался, завидев кротовины. Сказал, что эти кротовины свежие, и давилок здесь ещё не ставил. Установили сразу двенадцать штук. Можно было и больше, но он заявил, мол, всегда надо иметь запасные капканы на случай замены исчезнувших или повреждённых.
Домой пришли далеко за полдень, добыв тридцать одного зверька. Пётр Иванович передал мне оставшиеся четыре давилки. Послезавтра нужно идти самостоятельно.
-- Ты не смотри, что мы долго ходили. Я специально шёл медленно, чтобы ты смог запомнить всю обстановку. Один ты справишься намного быстрее. А вот тебе за работу, -- он протянул мне рубль, -- бери, заслужил! И похлопал меня по плечу.
Я смущённо положил рубль в карман. Вы представляете, что тогда представлял собой рубль? Билет в кино стоил десять копеек, а взрослый велосипед, о котором я мечтал – около сорока рублей.
До начала учебного года я сходил за кротами четырнадцать раз и принёс почти триста кротов. Самый большой улов составил тридцать три зверька, а однажды я принёс всего лишь девять. На велосипед катастрофически не хватало, но отец торжественно пообещал мне, что весной у меня велосипед будет! И всё же до середины ноября, пока не стала замерзать земля, я, по просьбе Петра Ивановича, прогулялся ещё несколько раз и заработал тринадцать рублей.
Кроме того охотник научил меня изготовлению самодельных проволочных давилок. Я строил радужные планы на следующий год, но им не суждено было сбыться. Я окончил школу и в августе сдавал вступительные экзамены в лесотехнический институт. А в сентябре, уже студент первого курса, копал картошку в Красноуфимском районе.
Значительно позже я узнал то, о чём умолчал Пётр Иванович. За тысячу сданных кротовых шкурок, кроме оплаты выдавали бесплатную лицензию на отстрел лося.
И ещё. Шуба из кротовых шкурок стоит от четырёх до пяти тысяч долларов, а куртка – от двух с половиной тысяч.