СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ. СОБЫТИЯ И ЛЮДИ XVIII-XIX ВЕКОВ
Предисловие
Не боюсь быть банальным, поэтому большинство сведений и оценок, содержащихся в данной статье, читатели могут найти и во многих других источниках.
Но уважаемые читатели могут найти здесь и достаточно оригинальные гипотезы, например, о шейхе Мансуре. Реальный образ этого замечательного человека закрыт густой пеленой добросовестных заблуждений множества людей, начиная с Александра Сергеевича Пушкина и заканчивая Алауди Нажмудиновичем Мусаевым, – автора биографии шейха Мансура, изданной в серии «ЖЗЛ», – и другими современными русскими и чеченцами.
Крайне отрицательно отношусь к личности и деятельности генерала Ермолова. Мне, как русскому человеку, уважающему свой народ, оскорбительно, что из этого самовлюблённого и бездарного колонизатора пытаются вылепить образ национального героя России. В истории России много настоящих героев, которыми мы можем гордиться...
Основными источниками являются книги трёх историков.
Эти люди известны всем, кто серьёзно интересуется историей Кавказа:
Академик Сергей Михайлович Соловьёв (1820-1879), автор многотомной «Истории России с древнейших времён» и множества других научных работ;
Генерал Василий Александрович Потто (1836-1911), «Нестор Кавказской войны», наиболее известен, как автор пятитомной «Кавказской войны в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях»;
Академик и генерал Николай Федорович Дубровин (1837-1904), известный многотомным исследованием «История войны и владычества русских на Кавказе».
С.М. Соловьёв, В.А. Потто и Н.Ф. Дубровин частенько противоречат друг другу и это заставляет думать.
Много ценной информации есть в книгах Михаила Юрьевича Лермонтова и Льва Николаевича Толстого.
Единственным достоверным источником о шейхе Мансуре является его следственное дело, впервые опубликованное А.Н. Мусаевым в 2007 году, за что ему большое спасибо. (Теперь каждый, кто интересуется историей, может сам ознакомиться с этим первоисточником.)
Что касается современных авторов – они в основном повторяют ошибки, имеющиеся в книгах В.А. Потто и Н.Ф. Дубровина. (Это относится и к А.Н. Мусаеву.)
Сейчас весьма популярны книги о Кавказе современного русского литератора Якова Аркадьевича Гордина. Читал его книгу «Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века». Эта книга очень не понравилась: мало Кавказа, много Ермолова; автор сильно переоценивает и излишне использует умную, но лукавую книгу князя Зураба Давидовича Авалова «Присоединение Грузии к России», впервые изданную в 1901 году… В книге Я.А. Гордина «Кавказская Атлантида. 300 лет войны» мне хватило названия… Его биография Ермолова в серии «ЖЗЛ» убеждает в искренности современных «ермоловцев», но не более того…
Все даты, – за исключением Дня народного единства Дагестана, – указаны по старому стилю.
1. Пётр I на Кавказе
«Персидский поход» 1722-1723 годов иногда называют «русско-персидской войной», но с этим можно не согласиться. Ни Россия, ни Персия (Иран) формально войну друг другу не объявляли, более того, в начале похода император Пётр I издал для массового распространения «Манифест к народам Кавказа и Персии», в котором утверждал, что персидский хан является «Нашим верным приятелем» и главные цели России – наказать лезгинских бунтовщиков, боровшихся против персидского хана и попутно грабивших русских купцов, а также помочь «приятелю». (До столкновения с лезгинами дело так и не дошло: они успели формально стать подданными турецкого султана, а воевать с Турцией в то время Россия совсем не хотела, ограничиваясь «сражениями на дипломатическом фронте», довольно успешными.) Фактически основной целью российского императора было «взять то, что плохо лежит», а конкретно – захватить юго-западное побережье Каспийского моря.
«Нашим верным приятелем» в то время был персидский шах Солтан Хусейн I, личность совершенно ничтожная. Ещё в 1717 году российский посланник в Персии Артемий Волынский докладывал Петру I: «Этому трудно верить, ибо здесь такая нынче глава, что он не над подданными, но у своих подданных подданный, и что редко такого дурачка можно сыскать и между простых, не токмо из коронованных… Дела у них идут беспутно, как попалось на ум, так и делают без всякого рассуждения; от этого так своё государство разорили, что, думаю, и Александр Великий, в бытность свою, не мог войной так разорить…»
Диагноз Волынского оказался верным. Внутреннее неустройство и нападения афганцев привели Персию к фактическому распаду. Естественно, Россия и Турция постарались этим воспользоваться и присоединить к себе как можно больше земель, ранее принадлежавших Персии. Дело для того времени абсолютно заурядное и на Западе, и на Востоке...
Мы не будем касаться событий в Закавказье, реальных и вымышленных. Ограничимся лишь действиями Петра I на Северном Кавказе, воспользовавшись статьёй С.М. Соловьёва «Пётр Великий на Каспийском море», изданной впервые в 1868 году. Но сначала нужно сделать некоторые пояснения, необходимые современному читателю.
Со времён Ивана Грозного на Тереке селились русские казаки (гребенские казаки, гребенцы). При Петре I они жили на левом берегу Терека и были объединены в Гребенское казачье войско. Формально гребенские казаки были российскими подданными и подчинялись астраханскому губернатору. Скорее всего уже невозможно установить, насколько это подчинение было реальным. Гребенцы были староверами, а староверы плохо ладили с центральной властью. (Многие староверы считали императора Петра I Антихристом.) По крайней мере ни в одном из письменных источников я не встречал упоминания об участии гребенских казаков в «Каспийском походе».) В дельте Терека находился Терский редут (Терский городок, Терки, Терка) – основной форпост России на Кавказе. К северу от Терека кочевали ногайцы, ещё севернее – калмыки, воинственный народ, в 1609 году формально принявший российское подданство.
К югу от Терека жили кумыки, в политическом отношении находившиеся в состоянии феодальной раздробленности. Многочисленные местные князьки, как водится, враждовали между собой. Поход Петра I связан главным образом с тремя кумыкскими владениями. Крупнейшим государственным образованием кумыков являлось Тарковское шамхальство (шаухальство). Современные Тарки – посёлок городского типа рядом с Махачкалой. К северо-западу от столицы шамхальства находилось Эндиреевское княжество. Ныне Эндирей (Эндери, Андреевская деревня) – село в Дагестане, неподалеку от города Хасавюрта. Утамышский султанат располагался между Тарками и Дербентом. Утамыш (Утемиш, Отемиш) сегодня также является селом. Население Кумыкии не было этнически однородным. Например, в Эндирее кроме кумыков жили чеченцы...
Дербент – древнейший город не только Северного Кавказа, но и всей России – был тогда главным оплотом Персии на Северном Кавказе. Взаимоотношения Персии и России можно назвать традиционно дружескими. Прочной основой этой дружбы было отсутствие спорных земель и наличие общего врага – Турции (Османской империи). Россия воевала сначала в основном с Крымским ханством, турецким вассалом, а затем и с Турцией на европейской территории. Персия воевала с Турцией в Закавказье и Передней Азии. Помимо территориальных, между Персией и Турцией имелись и религиозные разногласия. В исламе существуют два основных течения: суннизм и шиизм. (Взаимоотношения между суннитами и шиитами во многом похожи на взаимоотношения между православными и католиками.) Государственной религией в Персии был шиизм, а в Османской империи – суннизм. На Северном Кавказе все мусульмане были суннитами, за исключением солдат гарнизона и части жителей Дербента…
18-го июля 1722 года Пётр I вместе с женой и пехотой отплыл на кораблях из Астрахани, конница шла сухим путём. 27-го июля войска во главе с императором высадились в Аграханском заливе. Здесь Пётр I узнаёт о военном столкновении русской конницы с жителями Эндирея. «Бригадир Ветерани, отправленный для занятия Андреевской деревни, был в ущелье осыпан стрелами и пулями неприятельскими; растерявшись, Ветерани, вместо того, чтобы как можно скорее выбираться из ущелья, остановился и вздумал отстреливаться, тогда как неприятель, скрытый в лесу на горах, был невидим; в следствии этого погибло 80 человек; тогда полковник Наумов, видя ошибку бригадира, согласился с остальными офицерами, бросился на Андрееву деревню, овладел ею и превратил в пепел».
5-го августа русские отправляются в поход к Таркам. На другой день с Петром встречаются тарковский шамхал и ещё трое кумыкских князьков, выразивших покорность императору. 12-го августа русское войско для отдыха стало лагерем под Тарками. Пётр I «ездил для гуляния в тарковские горы» и побывал в гостях у шамхала. (Сейчас место стоянки русского войска находится на территории Махачкалы – столицы Дагестана.)
«16-го августа войско выступило в поход к Дербенту. Султан Махмуд Утемишский вздумал сопротивляться; но был поражён и столица его, местечко Утемиш, состоящее из 500 домов, обращена в пепел; 26 человек пленных казнены смертию. Дербент не сопротивлялся: 23 августа император был встречен наибом дербентским за версту от города; наиб пал на колени и поднёс Петру два серебряных ключа о золотых ворот». Некоторое время Пётр I пробыл в Дербенте а затем, оставив в городе русский гарнизон, возвратился к Аграханскому заливу. Здесь им была заложена крепость Святого Креста, которая «должна была прикрывать русские границы вместо прежней Терской крепости, положение которой государь нашёл очень неудобным. В то время, когда полагалось основание новой крепости, атаман Краснощекий с донцами и калмыками ударил в конце сентября на утемишского султана Махмуда, который не переставал враждовать к России: Краснощекий разорил всё, что осталось от прежнего погрома или возникло вновь, много порубил неприятелей, взял в плен 350 человек и захватил 11000 штук рогатого скота, кроме другой добычи».
А Пётр I в это время сел на корабль и 4-го октября 1722 года благополучно возвратился в Астрахань…
Немного прервёмся и возвратимся в наше время. В Дербенте и Махачкале Петру I поставлены памятники. Памятник в Дербенте российский император действительно заслужил. Дербент в то время был персидским городом, оставшимся после крушения центральной власти во враждебном окружении. Напасть на Дербент, и поступить с ним, как с вражеской крепостью, могли и кумыки, и лезгины, и представители других народов. Поэтому у жителей города были серьёзные основания радоваться приходу русских войск. Можно сказать, что Пётр I пришёл в Дербент, как защитник, и забывать об этом было бы неблагодарностью со стороны современных дербентцев. А под Тарками ничего подобного не было. Современный многонациональный город Махачкала был основан в 1844 году на земле, принадлежавшей в петровские времена кумыкам. Можно сказать, что разорение кумыкских селений Эндерея и Утамыша было «нормальным злом» для своего времени, но ведь никакого добра по меркам любого времени Пётр I в кумыкских землях не сделал и памятник в Махачкале он не заслуживает…
В результате "Персидского похода" к России были полностью присоединены западное и южное побережье Каспийского моря. Это была «Пиррова победа». Новоприобретенные земли оказались весьма убыточными. Международная торговля в регионе не налаживалась. В русских гарнизонах, оставленных на Каспии, только в 1723-1725 годах от местных болезней умерло 29 тысяч человек…
В 1732 году к власти в Персии приходит сильный правитель Надир-шах, после чего завоёванные Петром I земли в 1732-1735 годах были переданы Персии, крепость Святого Креста уничтожена, а её жители переселены в основанный в 1735 году город Кизляр. О «Персидском походе» стали понемногу забывать…
В эпилоге поэмы А.С. Пушкина «Кавказский пленник» есть одна любопытная деталь:
«И воспою тот славный час,
Когда, почуя бой кровавый,
На негодующий Кавказ
Подъялся наш орел двуглавый;
Когда на Тереке седом
Впервые грянул битвы гром
И грохот русских барабанов,
И в сече, с дерзостным челом,
Явился пылкий Цицианов…»
Речь идёт о событиях 1796 года. Но почему же Пушкин, очень уважавший первого российского императора и получивший в Царскосельском лицее прекрасное по тем временам историческое образование, не вспомнил о первом «грохоте русских барабанов» в 1722 году? Неужели не знал? Вполне возможно, что в Лицее ему об этом не рассказывали…
Но вскоре россияне «начали вспоминать»…
В романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» есть замечательный эпизод, где Автор рассказывает о каменном кресте у Военно-грузинской дороги:
«…Об этом кресте существует странное, но всеобщее предание, будто его поставил император Пётр I, проезжая через Кавказ; но, во-первых, Пётр был только в Дагестане, и, во-вторых, на кресте написано крупными буквами, что он поставлен по приказанию г. Ермолова, а именно в 1824 году. Но предание, несмотря на надпись, так укоренилось, что, право, не знаешь, чему верить, тем более, что мы не привыкли верить надписям».
Сколько всего было подобных странных преданий мы не знаем, но об одном из них, попавшем в книгу В.А. Потто и живущим до сих пор, следует рассказать.
О сражении у Эндерея Потто сообщает: «Поражение Ветерани живет поныне в преданиях кумыкского народа, которые говорят, что рейтеры Петра Великого были сброшены с кручи сильным натиском чеченцев. Кумыки и теперь показывают это место на обрывистых берегах Акташа. Чтобы наказать за это горские племена, Пётр пригласил калмыцкого хана Аюка вторгнуться за Терек со своим ордами…»
Почему я уверен, что предание, рассказанное В.А. Потто, является поздним вымыслом?
Во-первых, народные предания рассказывают о победах и бедах прежде всего своего народа, а здесь почему-то кумыки рассказывают о победе чеченцев. (Это мало похоже на настоящее народное предание.) Во-вторых, упоминаются какие-то «рейтеры». Кто это такие? Почему о них говорят кумыки? Самый простой ответ: «предание» – это новодел XIX века, а автор, чтобы сделать его «под старину» назвал русскую кавалерию «рейтарами», не зная, что рейтарская конница была упразднена ещё в 1719 году, до начала «Каспийского похода». В результате опечатки «рейтары» превратились в «рейтеров». В-третьих, калмыцкий хан Аюка был к тому времени уже глубоким старцем, в походах не участвовал и жаловался на то, что дети и внуки его не слушаются…
К тому времени военные столкновения русских с кумыками остались в прошлом. Кумыки уже были достаточно мирными российскими подданными и «предание» направлено на то, чтобы стереть старые обиды. В итоге в сражении у Эндирея виноватыми оказываются чеченцы, а в карательном набеге главная роль отводится не донским казакам, а калмыкам…
Такие выводы можно сделать, сравнив повествования С.М. Соловьёва и В.А. Потто. Но если не с чем сравнивать, нестыковки в труде В.А. Потто заметить очень трудно. (Честно скажу, что я не замечал, пока не стал изучать труд С.М. Соловьёва…)
2. Борьба народов Дагестана против Надир-шаха
Надир-шах из тюркского племени Афшаров родился в семье пастуха, рано остался без отца и в детстве жил в бедности. Благодаря воле, уму и удачной женитьбе стал влиятельным человеком. Именно Надир-шаху удалось изгнать из Персии афганских захватчиков, подавить внутренние мятежи и вновь объединить в единое целое распавшееся государство. Надир-шах был самым выдающимся персидским полководцем XVIII-XIX веков. Он вёл успешные войны с Турцией, захватил и разграбил Дели, столицу империи Великих Моголов. В 1732 году Надир стал фактическим правителем Персии, а в 1736 году, после свержения последнего персидского шаха из династии Сефевидов, и формально принял титул шаханшаха – «царя царей»…
Английскому историку и политику лорду Актону принадлежит афоризм: «Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Так бывает не со всеми, но Надир-шаха власть действительно развратила. Русский резидент при персидском дворе Иван Калушкин докладывал в Санкт-Петербург: «Прежде, хотя с трудом, однако можно было ещё говорить о делах, а теперь так неслыханно возгордились как шах так и его министры, что и подступиться нельзя; шах только и говорит, что нет в свете государя, которого бы можно с ним сравнить: на какое государство оборотит саблю свою, – то сейчас же покорится… Причём не говорит, а кричит во всё горло… Слабый мой ум всех неслыханных его затей понять не может… Шах одержим постоянно неутомимым гневом, едва не каждый день казнит и ослепляет по нескольку знатных управителей… [Однажды] разговаривая с афганским предводителем, Надир вдруг стал кричать: "Персия скверная, достойна ли такого великого государя иметь! Един Бог на небе, а мы единый государь на земле, ибо ни один монарх на свете о нас без внутреннего страха слышать не может…" (Прим. А.Л.: Цитаты из донесений Ивана Калушкина взяты из главы 1 тома 21 «Истории» С.М. Соловьёва)
И вот этот гордый и жестокий владыка организовал ряд походов и карательных экспедиций в Дагестан, закончившийся разгромом Надир-шаха. Можно достаточно обоснованно говорить о том, что в 1734-1745 годах была персидско-дагестанская война – самая большая война на Северном Кавказе в XVIII веке. Крупнейшее сражение, – битва в Андалальской долине, – произошло в сентябре 1741 года. О результатах С.М. Соловьёв рассказывает так:
«Горцы успешно защищались в своих неприступных убежищах и шах с позором должен был поспешно отступить от Аварских гор, плача от досады, произнося хулы на Бога. Безвременно ночью, иногда по два и по три раза, выходил он из женских шатров в переднюю палатку и сидел часа по два; тут кто б ему ни пришёл на память, приказывал звать к себе и казнить; кричал, что счастие начинает от него отступать и потому произведёт последний опыт: или сам пропадёт и всё своё войско погубит, или добьётся того, что весь Дагестан обратит в пепел; велел собрать вдруг девять миллионов рублей денег и 25.000 войска, наконец Надир призвал к себе индийского волшебника, чтобы тот предсказал ему будущее. По этому поводу Калушкин писал: "Напрасно он столько труда принимает, потому что и без волшебства знать можно, что он скорее все свои богатства растеряет и сам пропадёт, нежели лезгинцев покорит"».
Последующие карательные экспедиции также не принесли победу Надир-шаху. В 1747 году он был убит заговорщиком на радость всем своим подданным и соседям…
Несколько слов о взаимоотношениях Надир-шаха с Российской империей. В 1730-е годы связи были неплохие, «благодаря» наличию общего врага – Турции. Затем появились обоснованные опасения, что Надир-шах может начать войну и против России. В районе Кизляра пришлось держать достаточно большую русскую армию. По мнению С.М. Соловьёва «самым сильным побуждением похода в Россию служило для Надира желание загладить бесславие неудачного похода против горских народов».
Поражение Надир-шаха в Дагестане принесло России большую пользу: после этого поражения Персия уже не являлась реальной соперницей России на Северном Кавказе…
Ежегодно в Дагестане 15 сентября официально отмечается праздник – День народного единства. В этот день, в 1741 году, была одержана победа в Андалальской битве. В местечке Хициб в Андалальской долине построен историко-мемориальный комплекс – музей «Ватан» (Родина). Дагестанский писатель Ш.М. Казиев написал о борьбе горцев с Надир-шахом художественный роман «Крах тирана»…
Но большинство граждан России, вероятнее всего, никогда не слышали об этих событиях в истории народов нашей страны. (О войнах гугенотов с католиками во Франции некоторые россияне знают больше.) Это несправедливо. Андалальская битва 1741 года заслуживает того, чтобы о ней рассказывали в российских школьных учебниках по истории… Да и в самом Дагестане не всё в порядке с исторической памятью. В борьбе против Надир-шаха принимали участие аварцы, даргинцы, кумыки, лакцы, лезгины, рутульцы, табасараны и представители других народов. Естественно, в преданиях разных народов исторические события отразились по-разному. Сейчас потомки победителей спорят о том, у кого больше заслуг. Иногда спорят корректно, а иногда и не очень…
3. Основание Моздока. Кабардинцы и западные адыги
Город Моздок основал в 1763 году в урочище Маздоу или Мздогу (по-кабардински – глухой, дремучий лес). Основатели Моздока: один из кабардинских князей, подполковник русской армии Андрей Иванович Канчонкин-Черкасский (до крещения – Кургоко Канчонкин), выбравший место для поселения; комендант Кизляра генерал-майор Николай Алексеевич Потапов; подполковник Пётр Гак (отчество мне выяснить не удалось), руководивший строительством оборонительных сооружений. Разрешение было получено от самой императрицы Екатерины II, в связи с чем В.А Потто пишет: «Екатерина с самых первых дней своего царствования начинает уже серьёзно заниматься кавказскими делами, и то, что было сделано ею в Моздоке, было только началом той великой программы, на выполнение которой потребовалось целое столетие и миллионы материальных жертв и нравственных усилий. Первоначальная идея, так счастливо и вовремя подсказанная Канчонкиным, с течением времени развилась до колоссальных размеров, и при основании Моздока едва ли кто подозревал, что мы кладём краеугольный камень завоеванию Кавказа».
Осмелюсь не согласиться с В.А. Потто. Он здесь слишком преувеличивает внимание Екатерины II к кавказским делам в то время, да и никакой «великой программы» никогда не было. Русские поселения на Тереке были отдалённой окраиной Астраханской губернии и не имели самостоятельного значения. Екатерине II хватало и других дел. Положение изменилось лишь в 1777 году…
Однако мнение В.А. Потто и сейчас пользуется определённой популярностью, особенно среди некоторых людей, утверждающих, что основание Моздока является началом «войны России с Черкесией, длившейся 101 год, с 1763 по 1864 год». Сторонников этой версии не смущает, что в 1763 году на Кавказе не было такой страны, как Черкесия…
Здесь опять необходимы некоторые разъяснения…
Черкесы или черкасы (самоназвание – адыге) – это один из коренных народов Северного Кавказа, уже давно разделившийся на несколько этнических групп с разной исторической судьбой. Черкесы или адыги, живущие в бассейне Терека – это кабардинцы. А на Кубани и побережье Чёрного моря жили западные черкесы (адыги) – предки современных адыгейцев, черкесов и шапсугов. (Большую часть западных адыгов в исторической литературе называют также закубанскими черкесами или закубанцами.) Я не знаю, существовала когда-либо или нет на Кавказе Черкесия, как единое государство. По крайней мере во времена Ивана Грозного и позднее политического единства у черкесов не было. При этом кабардинцы больше стремились к союзу с Россией, а западные адыги находились под большим влиянием Крымского ханства и Турции. (Именно поэтому русские казаки появились на Тереке, где их изначально поддерживали кабардинцы, на два с лишним века раньше, чем на Кубани.)
С.М. Соловьёв пишет, что в 1557 году в Москву «двое князей черкасских кабардинских, Темрюк и Тизрют, прислали бить челом, чтобы государь велел им себе служить и велел бы астраханским воеводам дать им помощь на шамхала Тарковского…» В Москве бывали послы и от западных адыгов, но это не имело никаких последствий. А князю Темрюку удалось даже стать тестем Ивана Грозного. Его дочь Мария Темрюковна (до крещения – Кученей или Гошеней) была второй женой Ивана Грозного и русской царицей в 1561-1569 годах. От кабардинцев идёт род русских князей Черкасских…
Если мы и о XVIII веке мало знаем, то от XVI века дошли в основном одни имена и даты. Мы практически ничего не знаем о том, какими людьми были Мария Темрюковна и её родственники. Согласно летописным свидетельствам Мария была очень дурным человеком, но это не более, чем недостоверные сплетни. Считается, что после смерти первой жены с Иваном Грозным произошла «дурная перемена». И уж если это совпало со второй женитьбой, да ещё на чужеземке, естественно, все стали говорить: «Жена виновата!» Но никаких серьёзных доказательств этому нет…
К началу XVIII века Кабарда по внутреннему устройству напоминала Речь Посполитую в Западной Европе, не имевшую реальной центральной власти. Астраханский губернатор Артемий Волынский, направившийся в Кабарду для примирения ссорившихся между собой князей, писал Петру I: «И тако вся Кабарда ныне видится под рукою Вашего величества; токмо не знаю, будет ли им из моей медиации [посредничество] впредь польза, понеже между ими во веки миру не бывать, ибо житье их самое зверское, и не токмо посторонние, но и родные друг друга за безделицу режут, и я чаю такого удивительного дела мало бывает или и никогда, понеже по исследованию дела не сыскался виноватый ни один и правого никого нет, а за что первая началась ссора, то уже из памяти вышло, и тако за что дерутся и режутся, истинно ни один не знает, только уже вошло у них то в обычай, что и переменить невозможно… Только одно могу похвалить, что все – такие воины, каких в здешних странах не обретается, ибо, что татар или кумыков тысяча – тут черкесов довольно двух сот…»
Кабардинские князья воевали между собою, с соседями, в том числе и с русскими, жестоко эксплуатировали своих подданных. Точные границы, в пределах которых тогда жил кабардинский народ, установить невозможно.
Кабардинские князья правили и землями, на которых жили в основном другие народы… Россия и Турция могли в двусторонних договорах «решать судьбу» Кабарды, например, в Белградском договоре 1739 года Большая и Малая Кабарда были объявлены независимым государством… Какое это имело значение, если местные князья тот договор не читали, да многие и вообще читать не умели?!
Формально кабардинские князья исповедовали ислам, но на деле большинство из них были такими же мусульманами, как русские сановники – христианами… Настоящей веры не было, поэтому нет ничего неестественного в том, что некоторые кабардинцы, принимали православие и переходили на русскую службу. Это было давней традицией, как и обращение к России в случае внутренних междоусобиц…
Сторонники гипотезы о том, что основание Моздока стало началом «вековой войны между Россией и Черкесией» рассказывают о том, как многочисленны были кабардинцы, как много у них было хороших воинов… Согласен! Мне нечего возразить. Могу только добавить, что и русские на Тереке были воинами хорошими, но… малочисленными. Поэтому в случае начала настоящей войны кабардинцы не только могли с лёгкостью уничтожить Моздок, но и весь Терек очистить от русских… Но ничего подобного не произошло.
В 1763 году никаких особых столкновений не было. В 1764 году те из кабардинцев, кто был недоволен постройкой Моздока, отправили двух своих депутатов в Петербург с жалобой. Далее почитаем В.А. Потто:
«Депутаты жаловались на стеснения, выявленные постройкой Моздока, основывая права свои на Моздокское урочище тем, что они издавна пользовались там лесом и пастбищами. Им отвечали категорически, что это доказывает только снисходительность русского правительства, дозволявшего кабардинцам пасти свой скот не только в этом урочище, но и по Куме. Однако же, желая смягчить хоть немного резкость такого отказа и вместе с тем задобрить кабардинцев, депутатам вручили в знак императорской милости три тысячи рублей для раздачи их на общем собрании народа всем владельцам и узденям… Отказ, объявленный депутатами на собрании народа, так раздражил кабардинцев, что они, не приняв трех тысяч рублей, удалились в верховья Кумы и, соединившись с закубанцами, до конца 1779 года производили набеги на всем протяжении наших границ. И первый набег их в июне 1765 года отличался таким необычайным упорством и дерзостью, которые только и можно объяснить себе еще не остывшим раздражением, вызванным неудачей ходатайства.
Вместе с черкесами нагрянули они тогда на линию и шесть недель стояли под стенами Кизляра, грабя и опустошая его окрестности. Наконец предводитель партии Росламбек Карамурзин, известный под именем Сокур, то есть Кривой, отважился на приступ, но был отбит с громадной потерей и, чтобы поправить свою репутацию, кинулся в кочевья астраханских татар, у которых угнал такое громадное число лошадей, что, по словам одного современника, в целой степи, кроме небольшого количества овец да быков, не осталось ни одной животины».
Понятно, что В.А. Потто добросовестно пересказывает или цитирует имеющиеся у него источники… Но вот незадача: получается, что возмущённые строительством Моздокской крепости многочисленные кабардинцы, во время первого набега вместо того, чтобы разрушать ненавистную крепость, сначала уходят к верховьям Кумы, – это довольно далеко к западу от Моздока, – а потом, соединившись с западными черкесами, совершают рейд на восток, минуют Моздок, не обращая на него внимания и нападают на Кизляр... Либо в источнике, которым пользовалься В.А. Потто, что-то напутано, либо участников набега Моздок не интересовал… Хотя одно другому не мешает. Некий Росламбек Кривой собрал шайку из кабардинцев и западных черкесов и попытался ограбить Кизляр, военно-торговый город, в котором проживало множество богатых купцов разных национальностей и было что пограбить. А в Моздоке взять было нечего…
Похоже это на «третий год войны»? Думаю, что нет. В Санкт-Петербурге подумали то же самое, поэтому серьёзные ответные меры против Кабарды и не предпринимались…
Между Россией и Кабардой не было серьёзных войн ни в XVIII ни в XIX веках. В замечательном этнографическом очерке М.Ю. Лермонтова «Кавказец» (1841 год) с долей юмора рассказывается о том, как русские офицеры искренне дружили с кабардинскими князьями во время настоящей Кавказской войны…
А когда началась и когда закончилась Кавказская война?
До сих пор это «вопрос открытый»…
Никоим образом не претендуя на истину в последней инстанции, выскажу своё субъективное мнение. Россия вела на Северном Кавказе не одну, а две продолжительные колониальные войны против коренных народов, обе в XIX веке.
Одна Кавказская война была велась на Северо-Восточном Кавказе в 1817-1861 годах. Война началась стараниями генерала Ермолова и завершилась гибелью Байсангура Беноевского. В этой войне Россия воевала с народами Дагестана и Чечни.
Другая война шла на Северо-Западном Кавказе, началась после подписания в 1829 году Адрианопольского мирного договора между Россией и Турцией и закончилась в 1864 году сражением у поселения Кбааде (русское название – Красная Поляна) близ Сочи. Противниками России были западные адыги и родственные им народы. После победы России произошла гуманитарная катастрофа: большая часть коренного населения была переселена в Турцию, но переселение было организовано из рук вон плохо, что привело к массовой гибели людей от голода и болезней. Это было преступление и у него есть конкретные виновники. Из главных преступников пока точно известен один – генерал Евдокимов. (Обвиняют также императора Александра II, но судя по тому, что я читал, это никем толком не исследовалось…)
А зачем вообще нужно «ворошить прошлое»?
Ну хотя бы затем, чтобы потомки тех адыгов знали правду о судьбе своего народа…
А пока вместо правды очень много выдумок и политических спекуляций.
Например, утверждают, что «Россия насильственно выслала горцев в Турцию». На самом деле можно насильственно выслать множество людей в другой регион своей страны или в страну, потерпевшую поражение в стране. А Турция в 1864 году «ходила в победительницах» после Крымской войны. Следовательно, переселение адыгов не было односторонней акцией российских властей, а велось по совместной договорённости между Россией и Турцией… Но этот вопрос, как и многие другие, также никем не изучался…
Утверждения некоторых адыгов можно пересказать одной фразой: «Мы дольше всех воевали с Россией, мы больше всех пострадали от России». Для обоснования этого утверждения начало войны считается от основания Моздока, а о погибших при переселении говорится, что погибло «девять десятых всех адыгов»…
Никто не знает, сколько погибло в действительности, никто их не считал ни тогда, не сейчас. «Девять десятых» взято «с потолка» и нет в этой выдумке ни сострадания к погибшим, ни простого уважения к предкам.
4. Екатерина II, шейх Мансур и война с Турцией
Во время правления императрицы Екатерины II на Северном Кавказе начинается новая историческая эпоха. В течении веков эта земля страдала от набегов крымских ханов, вассалов Турции. (Крымскому ханству принадлежала часть территории современного Краснодарского края, что позволяло контролировать и ряд других территорий.) Крымские татары брали в плен людей и продавали их в качестве рабов в Турцию. Отряды крымской конницы доходили до Кабарды и Чечни… В результате победы России над Турцией в войне 1768-1774 годов ханство становится независимым от Турции и попадает в зависимость к России. Набеги крымских татар на Кавказ прекращаются, но начинает возрастать присутствие России.
Для Турции потеря сильного вассала стало серьёзной утратой, но борьба двух империй не закончилась, новая война была неизбежной. У Турции оставалась надежда вернуть протекторат над Крымом, можно было попытаться использовать для борьбы с Россией народы Северо-Западного Кавказа, исповедующие ислам. Турецкий плацдарм на Северном Кавказе был невелик. Всего две черноморские крепости: Анапа и Суджук-Кале (ныне на территории Новороссийска). Но у России в тех краях и того не было. К тому же у Турции был сильный черноморский флот, а у России на тот момент ещё нет…
В 1777 году Россия начинает создавать на Кавказе Азово-Моздокскую укрепленную линию – систему укреплений из крепостей (среди них будущие современные города Ставрополь и Георгиевск), между которыми располагались укреплённые казачьи станицы, форты, пикеты и редуты. В начале 1778 года на Кубани недолгое время командует корпусом А.В. Суворов. В 1780 году основана Константиногорская крепость (ныне на территории Пятигорска).
Турция, поддерживаемая Францией, также готовится к новой войне. В 1781-1783 годах в Анапе под руководством французских инженеров строится мощная укреплённая крепость, состоящая из семи бастионов, соединенных куртинами. Крепость была окружена глубоким, одетым камнем рвом, за рвом тянулись вал и частокол из заостренных брёвен. Со стороны моря Анапа была практически неприступна благодаря утёсистым берегам и морской отмели, препятствующей подходу к городу больших судов. В фирмане султана Анапа была названа «ключом азиатских берегов Чёрного моря»…
В 1784 году Крымское ханство вошло в состав России. Присоединение прошло достаточно мирно и в этом большую роль сыграла религиозная политика Екатерины II. Сама императрица относилась к религии довольно равнодушно и руководствовалась в принятии решений политической целесообразностью. Права российских мусульман были законодательно закреплены ещё в 1773 году. «Терпимость всех вероисповеданий» предусматривала запрет православным архиереям вмешиваться в дела других конфессий. А в 1783 году в Манифесте «О принятии Крымского полуострова, острова Тамана и всея Кубанской стороны под Державу Российскую» Екатерина II торжественно объявила: «Возвещая жителям тех мест силою Нашего Императорского Манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо за Себя и преемников престола Нашего, содержать их наравне с природными Нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру, коей свободно отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно…»
Фактически мусульмане в России пользовались теми же правами, что и православные и гораздо большими правами, чем русские староверы. (Через несколько десятилетий имам Шамиль уравняет в правах русских староверов и мусульман и это произойдет раньше, чем в России, где правительство считало староверов «политически неблагонадёжными».) В 1787 году по указу Екатерины II в типографии Академии наук в Санкт-Петербурге под редакцией муллы напечатан Коран на арабском языке для бесплатной раздачи мусульманам…
*******
Вернёмся к Кавказу.
В 1785 году была создана Кавказская губерния. (Ранее русские земли на Кавказе формально входили в состав Астраханской губернии, теперь обе губернии стали частью Кавказского наместничества, при этом центр наместничества и Кавказской губернии находился в Екатеринограде (ныне станица Екатериноградская в Кабардино-Балкарии), что также подчёркивало возросшее для России значение Кавказа. Первым наместником стал генерал Павел Потёмкин, командующий войсками на Кавказе, троюродный брат светлейшего князя и всесильного фаворита императрицы Григория Потёмкина.
Судя по тому, что пишут историки, Павел Потёмкин был человеком дельным, энергичным и весьма гуманным для своего времени. (Н.Ф. Дубровин «с высоты XIX века» даже упрекает Павла Потёмкина в излишней мягкости, в том, что последний пытался действовать уговорами, когда было необходимо «власть употребить».) Такой человек мог бы стать хорошим наместником на Кавказе, но, к сожалению, как сказано в «Истории» Н.Ф. Дубровина, «вызванный в декабре 1784 года в Петербург, по вопросу об открытии кавказского наместничества, генерал П.С. Потёмкин возвратился на линию не прежде конца сентября 1785 года». Получается, что в это время он руководил действиями русской армии на Кавказе из Санкт-Петербурга… Можно ли в таком положении разбираться в сложных вопросах и всегда принимать правильные решения? Логичнее предположить, что в случае возникновения нестандартной ситуации будет весьма велика вероятность ошибки… Смею утверждать, что именно так и произошло, когда в 1785 году в селе Алды начал проповедовать перед односельчанами молодой чеченец Ушурма, более известный, как шейх Мансур...
О шейхе Мансуре рассказывается во множестве публикаций и практически все авторы, независимо от национальности и политических убеждений утверждают одно и тоже: «Шейх Мансур в 1785-1791 годах возглавлял борьбу народов Северного Кавказа против России». Есть лишь один источник, в котором утверждается, что это неправда: протоколы допросов самого шейха Мансура, имеющиеся в его следственном деле. Я постараюсь доказать, что правду говорил шейх Мансур, а все, кто утверждал и утверждает обратное, либо врали (это относится прежде всего к его современникам), либо добросовестно заблуждались и заблуждаются до сих пор…
Современный биограф шейха Мансура А.Н. Мусаев пишет: «Судьбы великих людей интересуют многих и очень быстро обрастают пестрым шлейфом легенд и мифов. О шейхе Мансуре писали французский философ Дени Дидро, великий поэт России А.С. Пушкин, писатель Л.Н. Толстой». Первое утверждение бесспорно. Что касается второго, то и Пушкин и Лев Толстой родились уже после смерти шейха Мансура, с его близкими не встречались, материалы о жизни шейха Мансура не собирали и могли лишь пересказывать услышанные мифы и легенды. А Дени Дидро умер в 1784 году, за год до того, как шейх Мансур стал известен на Кавказе. Поэтому Дидро ничего о шейхе Мансуре не писал и не мог писать…
Пушкин, конечно, гений и даже «наше всё», но вот что он пишет в путевых заметках «Путешествие в Арзрум»: «Черкесы очень недавно приняли магометанскую веру. Они были увлечены деятельным фанатизмом апостолов Корана, между коими отличался Мансур, человек необыкновенный, долго возмущавший Кавказ противу русского владычества, наконец схваченный нами и умерший в Соловецком монастыре».
Мы явно знаем в данном случае больше Пушкина. Например, знаем, что Мансур не черкес, а чеченец, и умер он не в Соловецком монастыре, а в Шлиссельбургской крепости… Зато мы не знаем, откуда у Пушкина такие сведения…
По поводу источников информации о шейхе Мансуре довольно любопытно пишет В.А. Потто: «Русские власти, естественно, могли смотреть на Шейх-Мансура преимущественно с точки зрения влияния его на русские пределы. И в этом отношении все известия, сохранившиеся в донесениях войсковых начальников, носят характер несомненной исторической истины. И вся военная деятельность Шейх-Мансура на Кавказе должна быть описываема и оцениваема только по русским источникам…»
Вообще-то взгляды русских властей не являются безусловным подтверждением истинности донесений войсковых или штатских начальников. Некоторые начальники в донесениях позволяли себе проявить простор фантазии. Точных данных о количестве противника часто не было, потери противника тоже трудно было сосчитать, так как горцы старались забрать с поля боя погибших, чтобы в тот же день их похоронить. В конце XVIII века, да и позднее, правильно определить национальность горцев тоже могли далеко не все начальники, как и их подчиненные. «Горцы», «черкесы», «татары»… Тем не менее факты и выводы, изложенные русским генералом В.А. Потто в принципе совпадают с тем, что пишут многие современные чеченские авторы…
А.Н. Мусаев об источниках информации говорит ещё интереснее: «Все известные документальные материалы об имаме Мансуре составлены на основе докладов агентов и осведомителей российского военного командования на Кавказе». Проще говоря, документальные первоисточники об имаме Мансуре, составлены на основании доносов.
А ведь не было тогда у российского командования за Линией достойных разведчиков, работавших ради большой идеи. Доносы писали за деньги, получали, скорее всего, сдельно, так что причины «преувеличить» у осведомителей были. А ещё доносы – это лёгкая возможность свести личные счёты, убрать неугодного человека… Разве у шейха Мансура не было ненавистников?
Я говорю простые до примитивности вещи, но это то, о чём историки почему-то не хотят задуматься.
Но кроме «донесений войсковых начальников» и «докладов агентов и осведомителей» есть ещё один важнейший первоисточник: «Следственное дело шейха Мансура».
А.С. Пушкин и В.А. Потто эти документы не читали. (Именно поэтому они были уверены, что шейх Мансур умер на Соловках.) Н.Ф. Дубровин и А.Н. Мусаев, следственное дело изучали, но «донесения и доклады», предания и «репутация» шейха Мансура (известная ещё А.С. Пушкину) для них оказались важнее…
В защиту официальных историков можно сказать, что «Дело о шейхе Мансуре – бунтовщике, заключенном в Шлиссельбургскую крепость», несмотря на небольшой объём, достаточно сложно для понимания. Показания шейха Мансура – это не подробные протоколы допросов, а, скорее, краткие выдержки из протоколов и краткий пересказ показаний. Следствие вёл тайный советник Степан Шешковский, которому Екатерина II доверяла расследование крупнейших политических дел. Шешковский не фальсифицировал результаты допросов, но очень хорошо знал, что именно будет интересно императрице, а о чём можно не упоминать и не дознаваться. В протоколах не всегда указаны даты событий, возможно потому, что это не интересовало Екатерину II. В материалах дела нет вопросов, которые задавались шейху Мансуру, а ответы записаны далеко не в полном объёме. Много вырвано из контекста и иногда трудно однозначно и правильно восстановить контекст.
Например, в протоколах имеются очень резкие высказывания о чеченцах: «Почитали меня человеком чрезвычайным, который мог, отрешась от всех прибыточных приманок, как то воровства и грабежа, единых добродетелей наших народов… Наш народ в каждое мгновение переменяет свои мысли… Я проповедовал ушам глухим…»
А.Н. Мусаев комментирует эти высказывания так: «В протоколе первого допроса шейха привлекает внимание очень резкая критика в адрес его земляков и постоянное преуменьшение роли самого Мансура в руководстве восстанием. Скорее всего, в этих искажениях истины виноват толмач-чеченец, пытавшийся таким способом оправдать шейха перед русскими властями и смягчить его участь. На последующих допросах с участием другого переводчика… показания Мансура выглядят куда более объективными».
Объяснения довольно наивные. Более вероятно, что толмач-чеченец понимал масштаб личности шейха Мансура и постеснялся бы искажать и «дополнять» показания своего земляка. Обмануть Шешковского было не просто. Да и последующие показания шейха Мансура принципиально не отличаются от первоначальных. Если поменялся переводчик, должен был поменяться и перевод. Тем более что, если новый переводчик не был чеченцем, новый переводчик скорее всего чеченского языка не знал, а знал один из тюрксих языков, кумыкский или турецкий. (Разные языки тюркской группы во многом похожи. Кумыки, турки, балкарцы, карачаевцы и представители других тюркских народов могут понимать друг друга, если каждый говорит на своём языке. Русские в XIX веке все тюркские языки обычно называли «татарским языком».) Кумыкский был языком межнационального общения на Северо-Восточном Кавказе. Турецкий язык шейх Мансур мог немного выучить в Анапе. В любом случае именно протокол первого допроса наиболее важен. Шейх Мансур мог предчувствовать свою судьбу и, отвечая на вопросы следователей, говорить что-то главным образом для своего земляка. Характеризуя чеченцев шейх Мансур сравнивал своих современников, какие они были, с тем, какими должны быть настоящие праведные мусульмане. Так что никаких «искажений истины» в протоколе допроса не было…
Приведу аналогичный пример из русской культуры. Выдающийся русский мыслитель, богослов, художник и поэт Алексей Степанович Хомяков сказал о России:
«В судах черна неправдой чёрной
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести, лжи тлетворной,
И лени мёртвой и позорной,
И всякой мерзости полна!»
Хомяков здесь также сравнивает Россию, какой она была, с тем, какой должна быть православная держава…
(Небольшое пояснение: Шейх Мансур и Хомяков имели право так говорить. У большинства остальных людей нет такого права.)
Шейх Мансур был человеком глубоко религиозным, резко возвышающимся не только над своими тогдашними земляками, но и над сегодняшними «среднестатистическими» мусульманами и христианами. Поэтому он не мог быть «лже-пророком», как считал Н.Ф. Дубровин и не мог «использовать ислам в качестве идеологии», как утверждают современные авторы. Он честно говорил на допросе: «Я не эмир, не пророк; я никогда таковым не назывался, но не мог воспрепятствовать, чтобы народ меня таким не признавал; потому что образ моих мыслей и моего жития казался им чудом…»
Как шейх Мансур «изучал ислам»?
В.А. Потто на основании русских военных донесений пишет, что шейх Мансур «изучил Коран под руководством одного из учёнейших мулл Дагестана». Многим нравится именно этот вариант, его и пересказывают, но сам В.А. Потто честно говорил, что знаком с несколькими версиями биографий шейха Мансура, рассказывающих о его жизни до 1785 года, но ни одну из них не может считать достоверной.
Согласно материалам следственного дела шейх Мансур, в то время его звали Ушурмой, родился примерно в 1760 году в чеченском селении Алды, рано потерял родителей и «в первых летах своей юности пас он овцы, а возмужавши, упражнялся в земледелии. Грамоте не учен, читать и писать не умеет, а выучил наизусть повседневные пять молитв…» В следственном деле также сказано, что у Ушурмы было два брата, но неясно, старшие или младшие… В 1785 году Ушурма был женат и у него подрастал маленький сын… Так что не было у него ни времени, ни возможности изучать Коран.
В Алдах была мечеть и «теоретические основы» ислама Ушурма мог узнать у местного муллы. А для глубокого понимания своей религии духовно одарённым людям нужны молитва, пост и уединение. Всё это у Ушурмы было. В результате произошёл духовный переворот, о котором он рассказывал сам: «Осветился я размышлением о вреде жизни мною провождаемой, и я усмотрел, что оный совсем противен нашему святому закону. Я постыдился своих деяний и решился не продолжать более таковой варварской жизни, а сообразить свое поведение с предписаниями Священного закона…» (Подобные примеры есть и в житиях христианских праведников.)
Шейх Мансур не стремился ни к власти, ни к славе, ни к богатству, а старался угодить Богу. «Советовал каждому не делать зла друг другу, как своим одноверцам, так равно и иноверцам». Сам Ушурма жил скромно. На допросе он рассказывал: «Я беден, все мое имение состоит в двух лошадях, двух быках и одной хижине или крестьянском домике… Мне приносили подарки деньгами, овцами, яйцами, быками, лошадьми, хлебом и плодами. Но не имея при умеренной своей жизни большой в том надобности, я немедленно раздавал все получаемое; и таким образом питал я бедных и последователей закона Божия, которые со своей стороны наставляли народ, не знающий доныне ни повиновения, ни порядка, ни человечества…»
Но мирная проповедь Ушурмы продолжалась недолго…
Л.Н. Толстой в повести «Хаджи-Мурат» пересказывает одно из преданий о шейхе Мансуре: «Это был настоящий святой. Когда он был имамом, весь народ был другой. Он ездил по аулам, и народ выходил к нему, целовал полы его черкески и каялся в грехах, и клялся не делать дурного. Старики говорили: тогда все люди жили, как святые, – не курили, не пили, не пропускали молитвы, обиды прощали друг другу, даже кровь прощали. Тогда деньги и вещи, как находили, привязывали на шесты и ставили на дорогах. Тогда и Бог давал успеха народу во всем…»
Но это всего лишь красивое предание. И рассказывает его не праведный мусульманин, а бесшабашный Хан-Магома, который сам и курит, и ворует и каяться в грехах не собирается…
А на самом деле нигде и никогда призывы к духовному обновлению не пользовались всеобщей поддержкой. Недоброжелатели и злые враги были и у Иисуса Христа, и у пророка Мухаммеда… Были они и у шейха Мансура. Они нашли очень удобный для себя метод борьбы против праведника: русскому военному командованию посыпались доносы, в которых говорилось о готовящемся бунте. Доносы попали на благодатную почву. Сравнительно недавно в России было подавлено массовое восстание под руководством Емельяна Пугачева. Среди тех, кто особо отличился в борьбе с Пугачёвщиной, был и Павел Потёмкин… Вполне естественно, что ознакомившись в Санкт-Петербурге с тревожными донесениями с Кавказа, он отдал приказ об аресте Ушурмы. Для поимки «злодея» летом 1785 года в Алды был направлен карательный отряд под командованием «известного своей энергией» командира Астраханского пехотного полка полковника Пиери. Полк был усилен другими подразделениями. Большинство жителей аула успело покинуть дома и уйти в горы, но само селение, состоящее из четырехсот дворов, было полностью уничтожено. В ответ на это чеченцы окружили и уничтожили отряд Пиери в лесу между Алдами и рекой Сунжа. Н.Ф. Дубровин оценивает потери так: «При отступлении отряд потерял 2 орудия, отбитые чеченцами, лишился 8 человек офицеров убитыми и 576 человек нижних чинов, из коих 414 человек было убито… остальные 162 человека были взяты в плен и потом в разное время выкуплены». Среди убитых оказался и сам полковник Пиери. Потери чеченцев по утверждению шейха Мансура составили «убитых до ста, а раненых вдвое против того»…
Насколько это поражение было серьёзным для русской армии на Кавказе?
В.А. Потто пишет: «Несчастное поражение Пиери, первое в ряду немногих, выпавших на долю русских войск на Кавказе, имело для края тяжелые последствия. Весть о печальной участи русского отряда мигом разнеслась по горам…»
Если быть скрупулёзным, это было не первое поражение. Но предыдущее поражение русской армии на Кавказе произошло в 1605 году, когда кумыки разбили воинскую рать воеводы Бутурлина. Это случилось 180 лет назад и было забыто. А известие о поражении 1785 года пронеслась от моря до моря, обрастая подробностями и увеличиваясь в размерах. (Вероятно, именно тогда Ушурму стали называть Мансуром – «Победителем».) Воодушевление от победы было очень сильное. К шейху Мансуру стали приходить чеченцы, кумыки и представители других народов с требованием возглавить поход на Кизляр, богатейший российский город на Северном Кавказе. О результатах похода шейх Мансур позднее сказал: «Мы принуждены были последовать стремлению и быть свидетелями неизбежной гибели, в которую неистовый жар ввергнул в тот день столь многих, хотя и храбрых, но несчастных людей, как они того и заслуживали... Россиянам не причинили и малейшего убытка, сами же потеряли немалое число людей, а сколько именно не знаю…» В других сражениях с русскими в 1785 году шейх Мансур не участвовал…
Возможно историки думают, что шейх Мансур просто изворачивался на допросах, стараясь добиться мягкого приговора… Но он не каялся, не просил о снисхождении. Шейх Мансур был одним из тех людей, кто не сомневается, что на всё воля Бога, кто никого и ничего не боится, кроме Бога и Божьего гнева. Он говорил правду.
Однако историки, вопреки шейху Мансуру, утверждают, что в 1785 году его отряды не один раз, а дважды ходили походом на город Кизляр (в первый раз уничтожили Каргинский редут). В перерыве между этими операциями чеченцы ещё попытались взять штурмом крепость Григориополис на границе с Кабардой, а после второй попытки штурма Кизляра была большая битва между шейхом Мансуром и русскими у Татартуба…
Сначала разберёмся с Григориополисом. С одной стороны он был на границе с Кабардой… А с другой? А с другой были земли ингушей. Взаимоотношения между чеченцами и ингушами в то время были враждебными. Сведения об этом крайне скудны и, возможно, не все чеченцы враждовали с ингушами, но конкретно жители села Алды враждовали серьёзно. Сам шейх Мансур, как сказано в материалах следственного дела, говорил, что «ингушской народ, несносный для нас, потому что не имеют ни законов, ни веры, ни исповедания…» С учётом того, что шейх Мансур говорил о состоянии веры своих земляков – объяснение довольно странное. (Возможно, в данном случае, это комментарии толмача-чеченца, сделанные «по личному разумению».)
А.Н. Мусаев даёт другое объяснение: «Нападения чеченцев на ингушские деревни происходили по той причине, что жители Шолхи и Цори придерживались прорусской ориентации и к тому же не были мусульманами. Походы Мансура в ингушские села 11 и 13 июня 1785 года имели целью обращение своих соплеменников в мусульманскую веру. Сыграла свою роль и политика царских властей, которые, по сообщению историка П.Г. Буткова, "сознательно ссорили чеченцев и ингушей "».
А я так думаю. Истоки той вражды уже давно никто не помнит, а русские никогда и не знали. Для того, чтобы сознательно ссорить народы, нужны в каждом конкретном случае какие-то минимальные знания, а царские власти на тот момент были абсолютно невежественны в данном вопросе. Прорусская ориентация ингушей была не причиной, а последствием чечено-ингушской вражды. Шейх Мансур был противником столкновений с ингушами. Его «походы на ингушские сёла» имели место только в доносах. Под Григориополисом чеченцы не сражались. Столкновение, не очень значительное, было между русским гарнизоном и кабардинцами…
Что же касается «первого похода на Кизляр» и уничтожения Каргинского редута, то Н.Ф. Дубровин, на основании официального рапорта, описывает этот «поход» так: «[Шейх Мансур] торжественно объявил, что в скором времени пойдёт к Кизляру и в июле напал на Каргинский редут, находившийся верстах в пяти от этого города. Хотя весь гарнизон редута состоял из одного обер-офицера и нескольких человек рядовых, но чеченцы, не смотря на свою многочисленность, не могли овладеть укреплением и принуждены были зажечь близлежащие строения. Распространившийся огонь достиг до порохового погреба и укрепление с храбрыми его защитниками взлетело на воздух».
В.А. Потто пишет тоже самое, но ещё добавляет, о чём «рассказывают»… Кто именно «рассказывает» – непонятно.
Оба военных историка почему-то не называют фамилии офицера, который, судя по описанию, совершил подвиг. Для В.А. Потто такое абсолютно не характерно, следовательно, имя героя в документах не сохранилось…
Но могло быть и иначе: в июле 1785 года по неустановленным причинам взорвался пороховой погреб Каргинского редута. В результате начавшегося пожара сгорели близлежащие строения. Поэтому и «имени героя» нет. Но в подобное объяснение тогда никто бы ни поверил…
Последствия массовых слухов бывают сильнее, чем последствия реальных событий. Слухи о шейхе Мансуре с какого-то момента начали жить самостоятельной жизнью, их уже никто не мог контролировать, в том числе и сам шейх Мансур. Поэтому он позднее и говорил: «Каждое мое слово было выслушано с жадностью, и каждые уста рассказывали об оном различно по своему уму, по способности своего разума или в надежде, чтобы отличится, о чем слух обо мне рассеяли повсюду…» Обрастая подробностями слухи расходились по Кавказу, доходили до российского командования на Линии и до турецких властей в Анапе…
«Клин клином вышибают». Эффективнее всего бороться с последствиями вредных слухов – это распускать слухи противоположные. Возможно именно так и произошло с боем у Татартуба, большого кабардинского аула на Тереке. (Ныне на территории Северной Осетии недалеко от села Эльхотово.) Бой этот между горцами и русскими произошел в ноябре 1785 года, вскоре после того, как на Линию возвратился Павел Потёмкин, которому важно было показать «как нужно воевать». Согласно В.А. Потто «огромное двадцатитысячное скопище горцев» состоящее из чеченцев, тавлинцев (аварцев), кабардинцев и кумыков было разгромлено русскими войсками. «Татартубский бой являлся блистательной отместкой за истребление отряда Пиери». (Для борьбы со слухами о всемогущем шейхе Мансуре это было важно…)
Сам шейх Мансур о битве при Татартубе на допросе не упоминал…
Явно здесь кто-то лукавил. Сторонники концепции национально-освободительной войны однозначно «берут за основу» версию русских военных. (Хотя сам ход событий описывают, естественно, не так, как это делают В.А. Потто или Н.Ф. Дубровин.) И можно было бы с ними согласиться, но для национально-освободительной борьбы необходимы постоянные оккупационные войска на чужой земле и наличие оккупационной администрации. А в 1785 году в Чечне, как и в землях кумыков, не было постоянных русских войск, не было русской администрации. Правый берег и дельта Терека к тому времени были уже традиционной сферой влияния России. Аварцы вообще с Россией не граничили… Зачем-же большому количеству чеченцев и кумыков нужно было идти к Татартубу? Вот кабардинцы там вполне могли быть, но, конечно, не «двадцатитысячное скопище», там и двух тысяч могло не быть… Кабарда не была политически единым княжеством. Князья враждовали между собой, «доставалось» и соседям, но это – дело обоюдное… Небольшая стычка кабардинского и русского отрядов оказалась раздутой до всекавказского масштаба…
*******
В августе 1787 года началась очередная война между Россией и Турцией. Турцию закулисно поддерживали Великобритания, Франция и Пруссия. На стороне России выступила Австрия, причем австрийская армия возможно превышала по численности русскую и, естественно, военные действия велись, в основном, западнее Крыма. На Кавказе Турция в первые годы войны старалась воевать чужими руками, подстрекая к войне кавказские народы, в первую очередь закубанцев.
В начале войны Павел Потёмкин был направлен в действующую армию на Дунай и навсегда покинул Кавказ. Сменивший его в качестве начальника кавказских войск генерал Пётр Текелли в докладе князю Григорию Потёмкину отмечал, что Павел Потёмкин «не передал ему никаких дел, не оставил переводчика и ни сообщил никаких сведений о крае и народах его населяющих». Возможно, Павел Потёмкин догадывался, что имеющиеся у него сведения очень далеки от действительности…
Осенью 1787 года Текелли совершил поход за Кубань. Вместе с русскими в походе участвовали кабардинцы. Осенью 1788 года Текелли вновь предпринял поход за Кубань, имея предписание Григория Потёмкина как можно скорее начать военные действия против Суджук-Кале или Анапы. Русские войска дошли до Анапы, но убедившись, что крепость очень хорошо укреплена и сил для штурма или правильной осады недостаточно, Текелли после нескольких стычек с неприятелем отказался от штурма Анапы и вернулся на Линию. Он был смелым человеком, но при этом умным и осторожным, солдатскими жизнями напрасно не рисковал. Князь Потёмкин и Екатерина II были недовольны действиями Текелли и он вышел в отставку…
Прибытие нового начальника задержалось и этим воспользовался генерал Юрий Бибиков, решивший проявить инициативу и взять Анапу. Особыми способностями Бибиков не отличался. Поход начался в феврале, без должной подготовки и учёта природных условий. Солдатам не хватало провианта и палаток, лошадям – фуража. Когда войска подошли к Анапе, оказалось, что недостаточно боеприпасов и нет лестниц для штурма. Пришлось отступить… Весна выдалась ранняя. Некоторые переходы приходилось делать по горло в воде. При этом постоянно нападали горцы…
Оставшиеся в живых участники похода вернулись на линию в мае. В.А. Потто пишет: «Общую потерю бибиковского отряда показывают различно. По официальным донесениям, она не превышала тысячи ста человек, но по другим известиям, изо всего восьмитысячного войска вернулись только три тысячи на ногах и тысяча совершенно больных, причем из последних большая часть умерла… Назначено было и формальное следствие. Бибиков сентенцией военного суда был отставлен от службы, но отряд [каждый из участников], отличившийся мужеством в битвах и перенесением тяжких трудов и лишений в походе, награжден был особенной серебряной медалью на голубой ленте с надписью "За верность"» …
Теперь к нападению готовились турки, сосредоточившие значительные силы на территории Анапы и Суджук-Кале. Руководил подготовкой похода сераскир (главнокомандующий) Батал-паша, надеявшийся поднять против России всё мусульманское население Северного Кавказа. Особую надежду он возлагал на кабардинцев, к которым посылал своих эмиссаров с деньгами, подарками и письмами. Светлейший князь Григорий Потёмкин знал об этом и успокаивал графа Антона де Бальмена, нового командующего Кавказским корпусом: «Что кабардинцы переписываются с турками, на сие не смотрите и скажите, что позволяю им от турков деньги брать, лишь бы пребывали верны к России». Потёмкин знал и о переговорах, и о том, что воевать на стороне Турции кабардинцы не собираются.
Согласно Н.Ф. Дубровину «Батал-паша собрал 8,000 пехоты, 10,000 турецкой конницы, до 15,000 закубанцев и 30 орудий и двинулся с этим ополчением на Кабарду. Полагая, что оборона Линии значительно ослаблена неудачным походом генерала Бибикова, Батал-паша рассчитывал на полный успех предприятия».
Надежды Батал-паши имели некоторые основания, тем более, что генерал де Бальмен прибыл на Линию, будучи смертельно больным и не мог командовать войсками. Кавказский корпус был разделен на три отряда и двигался навстречу Батал-паше. Сражение произошло недалеко от современного города Черкесска. Турецкому корпусу противостоял русский отряд генерала Германа численностью около трёх (по другим сведениям – четырёх) тысяч человек. 30 сентября 1790 года русские вступили в бой и победили, несмотря на огромное численное превосходство противника. Позднее Иван Иванович Герман, главный герой этого сражения, вспоминал, что положение было критическое, если бы Батал-паша действовал более решительно, турки могли выиграть битву. Численный перевес далеко не всегда имеет решающее значение. Турецкие войска были сломлены морально и обратились в бегство. Среди трофеев, помимо прочего, оказались все 30 орудий и сам сераскир Батал-паша. Граф де Бальмен узнал о победе за несколько часов до своей кончины…
У Турции не было сил для попытки новой наступательной операции на Кавказе. Но война продолжалась. Из Анапы рассылались фирманы султана и подстрекательские воззвания. Походы на Анапу в 1788 и 1790 годах закончились неудачно.
В начале 1791 года на Кавказ прибыл новый наместник и командующий войсками генерал Иван Гудович. Его первоочередной задачей являлось взятие Анапы. Поход готовился основательно. Численность турецкого гарнизона составляла 10 тысяч человек. Кроме них как в Анапе, так и в её окрестностях было много союзных туркам горцев. Н.Ф. Дубровин утверждает, что Анапу, кроме турок, защищали 15 тысяч «татар, ногайцев, закубанцев и других горских племён», но я полагаю, что эта цифра значительно завышена. Численность турок можно было узнать от пленного начальника гарнизона Мустафы-паши, но точного количества «горских народов» он, скорее всего, не знал…
12 июня напротив Анапы по распоряжению Гудовича были заложены 3 батареи на 32 орудия. 19 июня был открыт огонь по крепости в результате чего в Анапе начались пожары. 20 июня Гудович предложил Мустафе-паше сдать город, но получил отказ. Пришло известие, что на помощь Анапе приближается турецкий флот. Гудович принял решение срочно штурмовать Анапу. Для штурма русские солдаты были разделены на несколько колонн, выделены резервы и отряд для прикрытия от возможных нападений горцев.
В ночь с 21 на 22 июня в течении часа велась артподготовка. На рассвете артиллерия снова начала обстрел Анапы и начался штурм. Несмотря на ожесточённое сопротивление, утром 22 июня 1791 года русские взяли Анапу. Среди трофеев были 83 пушки, 12 мортир, 130 знамён и несколько бунчуков, большое количество продовольствия и боеприпасов.
Сведения о количестве погибших в разных источниках расходятся. По данным В.А. Потто «более восьми тысяч турок были перерезаны в самой Анапе, столько же погибло и потоплено в море… Русские потери на этом штурме 93 офицера и до четырёх тысяч нижних чинов». Н.Ф. Дубровин пишет, что «неприятель потерял убитыми и ранеными до 8,000 человек. Весьма значительная цифра приходится на долю утонувших. Многие из жителей во время штурма спешили сесть на суда и переполняя их тонули в морских волнах… Наш урон состоял из 930 человек убитых и 1,995 раненых»….
Вскоре к городу подошёл турецкий флот, но узнав, что в Анапа пала, турки удалились. Также без боя они оставили Суджук-Кале. Больше крупных сражений между Россией и Турцией на территории Северного Кавказа не было.
Согласно условиям Ясского мирного договора Анапу и Суджук-Кале пришлось после войны вернуть Турции, но сначала русские практически полностью уничтожили крепостные укрепления, оставив в Анапе одни ворота, которые существуют и сейчас. Турция не восстанавливала оборонительные сооружения и в последующих войнах русские несколько раз брали Анапу «мимоходом». В 1829 году Анапа и Суджук-Кале окончательно вошли в состав России.
*******
Среди пленных в Анапе оказался и шейх Мансур. О его жизни во время русско-турецкой войны 1787-1791 годов можно узнать из материалов следственного дела.
Накануне войны шейх Мансур впервые прибыл в Анапу, куда его пригласил высокопоставленный турецкий начальник по прозвищу Косе-паша. В ходе разговоров Косе-паша уверял шейха Мансура, что русские «умышляют истребить правоверных» и уговаривал: «Старайся увещевать и побуждать, чтобы все магометане, вооружась, ополчились против россиян и наносили бы вред неприятелю мусульманской веры…».
Шейх Мансур «не знал что ему отвечать и просил времени на размышление и после нескольких дней отвечал Паше, что он как мугаметанин, конечно, обязан способствовать ко вере, но что касается до чеченцов и прочих дагестанцев, то… все сии народы имеют своих начальников и свои обстоятельства, соображаясь которым располагают они свои дела…»
Иными словами, шейх Мансур вежливо отказался в проповедях призывать людей воевать на стороне Турции против России. Эти несколько дней он мог молиться и присматриваться к тому, как живут люди в Анапе, а в результате пришёл к выводу, что далеко не всему из того, что говорят турецкие начальники, можно доверять. За то, как он использует дар проповедника, шейх Мансур отвечал перед Богом. Но и как-либо возражать против фирманов султана шейх Мансур не считал правильным. По большому счёту шейх Мансур не вмешивался в русско-турецкую войну. Для турецких властей этого было достаточно: они сами издавали от имени неграмотного шейха Мансура различные воззвания не только к народам Кавказа, но даже к казахам, жившим к востоку от Каспийского моря. На Кубани действовало несколько «лже-Мансуров», но эти возможно и не были связаны с турками. (Самозванство – явление распространённое. Емельян Пугачёв, к примеру, был седьмым из «Петров III, спасшихся от гибели».)
За эту войну шейх Мансур лишь дважды сталкивался с русскими войсками. Первый раз, вероятно, в 1790 году, когда он и с небольшая группа чеченцев-добровольцев «под видом переговоров с кабардинцами о взаимных претензиях, хотели пробраться и соединиться с Батал-пашою, будучи встречены российским войском и не имев ошибки от одних пушечных выстрелов, потеряв человек до десяти, возвратил в свои дома». (Так в цитируемом тексте допроса.) Второй раз шейх Мансур участвовал в качестве рядового при обороне Анапы, куда он прибыл, намереваясь совершить паломничество в Мекку. (Для этого проще всего было сначала на корабле переплыть из Анапы в Стамбул.)
Пленный шейх Мансур был доставлен для проведения следствия в Санкт-Петербург. В приговоре сказано, что он «содержась уже в крепости, оказал новую предерзость, поразя ножом караульного, за что и скован в железа». Никаких подробностей этого происшествия в следственном деле нет, но листы дела пронумерованы и при этом 6 листов (с третьего по восьмой) отсутствуют. Возможно, подробности были именно там.
Куда исчезли пропавшие листы?
Могу лишь высказать одно предположение.
Некоторые документы дела снабжены грифом «Секретно». Читать эти документы до 2-й половины XIX века мог лишь очень ограниченный круг лиц, например, императоры. Если какой-то очень высокопоставленной особе не понравились описываемые действия караульного и он сказал об этом, ретивые подхалимы могли изъять «неудобные бумаги»…
Как бы там ни было, изначально материалы допросов были переданы Екатерине II. Лицемерная, как и большинство государственных деятелей, она, естественно, не поверила показаниям шейха Мансура. Арестант был отправлен в Шлиссельбургскую крепость «на безысходное в ней пребывание». Далеко на Родине у него остались жена, сын и две маленькие дочери…
Шейх Мансур умер в камере Шлиссельбургской крепости 13 апреля 1794 года.
5. Ермолов и чеченцы
Деятельности генерала Ермолова на Кавказе посвящено множество хвалебных статей и книг. При этом поклонники «проконсула Кавказа», заметно преувеличивая его заслуги, преуменьшают достижения России на Кавказе до появления Ермолова, находят глубокий смысл во всех высказываниях этого генерала, не замечая, что иногда он откровенно лжёт.
Мало кто за пределами Кавказа знает о разгроме корпуса Батал-паши в 1790 году или о штурме Анапы в 1791 году. Почти забыт Пётр Степанович Котляревский, лучший русский генерал на Кавказе, герой Русско-персидской войны 1804-1813 годов. (Посвящённые Котляревскому строки А.С. Пушкина из «Кавказского пленника», являются плодом богатой фантазии…) Зато о «чудо-богатырях батюшки Ермолова» что-то слышали многие, хотя ничего, сопоставимого с подвигами русских солдат на Кавказе в 1790-1813 годах, при Ермолове не было.
Среди достижений «ермоловской эпохи» называют основание крепостей, ставших городами Грозный и Нальчик. А в последнее двадцатилетие правления Екатерины II были заложены крепости, ставшие городами Ставрополь, Пятигорск, Владикавказ и Краснодар, не говоря о менее крупных городах. Но эти достижения екатерининской эпохи оказываются «в тени Ермолова». Влиятельный в интеллектуальных кругах ермоловский апологет Я.А. Гордин рассуждает: «Екатерина, Орловы, Потёмкин были достаточно безответственные политические утописты, совершенно не рассчитывающие реальных возможностей государства». И никто с ним не спорит, хотя на Северном Кавказе политика Екатерины была намного «реалистичнее» и плодотворнее, чем политика Ермолова.
Ермолову приписывают выдающиеся заслуги в развитии района Кавказских Минеральных Вод. Ему установлены памятники в городах Пятигорск и Минеральные Воды… А памятника императору Александру I на Кавминводах нет. Хотя именно Александр I 24 апреля 1803 года принял решение «О признании государственного значения Кавказских Минеральных Вод и необходимости их устройства», что считается основанием знаменитого курорта. В 1808-1809 годах состоялся первый официальный заезд больных в Кисловодск, в 1812 году построены первые деревянные купальни. В 1813-1814 годах деревянные бассейны и ванны сооружаются в Пятигорске. Это было до назначения Ермолова на Кавказ. Сам «проконсул Кавказа» тратил деньги на развитие курорта не из своего генеральского жалования, а из средств, выделяемых из бюджета императором Александром I…
Почему же именно Ермолов считается «самым выдающимся во всём»? Почему он «заслонил» и Екатерину II и Александра I, и Котляревского?
Ермолов бесподобно умел «подать себя», создать общественное мнение и репутацию. В этом у него конкурентов не было… Пушкин, в молодости восхищавшийся Ермоловым, позднее назвал его «великим шарлатаном».
Я.А. Гордин заступился за своего кумира: «Слово "шарлатан" в словаре Даля объясняется так: "Обманщик, хвастун и надувала; кто морочит людей, пускает пыль в глаза…" Разумеется, Пушкин не считал Ермолова обманщиком и надувалой…»
А почему же «разумеется»? Александр Сергеевич иногда ошибался, как и все люди, но очень часто он понимал намного больше, чем окружающие современники и недалёкие потомки.
Ермолов не просто обманывал, иногда он натуральным образом врал.
Вот отрывок из донесения Ермолова в Санкт-Петербург об уничтожении центра работорговли в Эндирее в 1818 году: «Недавно еще строгим настоянием моим и усердием определенного здесь старшего владельца, прекращен торг невольниками, которые свозились из гор и дорогою весьма ценою продавались в Константинополь. Большая часть таковых были жители Грузии, похищаемые лезгинами, и немало было солдат наших…»
На самом деле не могли в Эндирее продавать рабов в Константинополь. Не имели физической возможности… Эндирей находится в нескольких десятках километров от Каспийского моря, а турецкие работорговцы промышляли на Чёрном море. (Анапа, Поти…) Рабы из Грузии доставлялись в Константинополь через Западную Грузию, а не через Эндирей. Основными покупателями «живого товара» в Эндирее были купцы из Кизляра, российского города с российской администрацией, которая также подчинялась в то время Ермолову. (Но о Кизляре «великий шарлатан» умолчал, заменив его на Константинополь.)
Почему-то большинство историков не пользуются географическими картами и вообще совершенно не интересуются исторической географией…
А вот ещё пример лживого высказывания Ермолова, почитаемого, как проявление глубокого ума и дальновидности: «Кавказ – это огромная крепость, защищаемая многочисленным, полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать её или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого, так поведем же осаду…»
Неужели боевому генералу было непонятно, что любому «гарнизону» необходимо единоначалие? А на Кавказе ничего подобного в то время не было: царили разобщённость и междоусобицы. «Проконсулу Кавказа» даже не нужно было «разделять» местные народы, они и так были разделены. Время работало на Российскую империю и можно было постепенно увеличивать объём власти без «восторгов публики».
Но Ермолов любил власть, войну и славу. Одной власти ему было мало, а для войны и славы необходим сильный противник… Вот и появился на бумаге «полумиллионный гарнизон» задолго до имама Шамиля…
Однако поклонники Ермолова убеждены, что главной причиной войны были постоянные грабительские нападения горцев, в основном чеченцев, на русские казачьи станицы и на русских солдат. Набеговая практика или «хищничество» – это укоренившаяся национальная традиция и бороться с ней можно было только ермоловскими методами.
Я.А. Гордин сформулировал эту мысль довольно наукообразно: «Чеченский общинник и дагестанский уздень, не имея сколько-нибудь ясного представления о возможностях северного исполина и логике его поведения, уверены были, что, истребив несколько экспедиционных отрядов русских, они навсегда отобьют у них охоту проникать в горы. Отказ же от набеговой практики, которая была для них – в свою очередь – экономическим, религиозным и военно-поведенческим императивом, был для них равнозначен самоуничтожению – прежде всего духовному».
Я не специалист по национальным особенностям и мог бы поверить господину Гордину «на слово», если бы тот объяснил, почему России пришлось воевать именно с чеченцами, а с ингушами и лезгинами удалось договориться относительно мирно. Другие «поведенческие императивы»? Но чеченцы и ингуши очень близкие народы. В.А. Потто и Н.Ф. Дубровин так для себя и не решили: это два народа или один? (В.А. Потто, приводя фольклорный пример именно чеченского набега во время междоусобия, сообщает, что он «был совершен буйной шайкой, составленной из разного сброда. Здесь были и ингуши-язычники, и ингуши-магометане, были, наконец, христиане, или, по крайней мере, считавшие себя христианами…») Что же касается лезгин – именно они были самыми активными участниками набегов на грузин… Но ни ингушам, ни лезгинам «поведенческие императивы» не помешали договориться с Россией ещё до прибытия Ермолова на Кавказ…
Может быть, чеченцы чаще других нападали на русских терских казаков, в то время, как другие народы нападали лишь друг на друга?
Нет. Как раз с терскими казаками у чеченцев были неплохие отношения. Л.Н. Толстой, служивший в 1852 году на Кавказе, пишет о терских казаках: «Очень, очень давно предки их, староверы, бежали из России… Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев; но удержали и там во всей прежней чистоте русский язык и старую веру… Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чеченскими, и любовь к свободе, праздности, грабежу и войне составляет главные черты их характера. Влияние России выражается только с невыгодной стороны: стеснением в выборах, снятием колоколов и войсками, которые стоят и проходят там. Казак, по влечению, менее ненавидит джигита-горца, который убил его брата, чем солдата, который стоит у него, чтобы защищать его станицу, но который закурил табаком его хату. Он уважает врага-горца, но презирает чужого для него и угнетателя солдата…»
Конечно, в то время, когда на Кавказе служил Лев Толстой, кое-что изменилось по сравнению с ермоловским временем: отношения казаков с чеченцами должны были ухудшиться, а с солдатами – улучшиться…
О том, что чеченцы и казаки умели неплохо между собой договариваться, пишет и Н.Ф. Дубровин. Он рассказывает, как в 1851 году хищнический набег на ногайцев совершила «конная партия чеченцев, состоявшая из 22-х человек, предводимая беглым казаком Моздокского полка Алпатовым…»
В набегах на соседей на Кавказе участвовали все: чеченцы, ингуши, лезгины, осетины, терские казаки… Конечно, это было зло, но эффективно бороться с этим злом в тех условиях было невозможно. У каждого века свои пороки…
Я.А. Гордин называет Ермолова «одной из самых крупных и загадочных фигур русского генералитета всех времён» и безуспешно пытается разгадать эту «загадку Сфинкса»…
А ведь «загадка» Ермоловых всех времён и народов, как военных, так и штатских, давно уже «разгадана» Пушкиным:
«…Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами, – себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно...»
Вот и вся разгадка.
Начиная войну с чеченцами, Ермолов заботился не об интересах России и русских людей. Его заботило лишь личное честолюбие.
Главный итог деятельности Ермолова на Северном Кавказе: подготовка чеченцев к объединению с аварцами для войны против России.
В книге В.А. Потто меня больше всего поразили его слова о Чечне: «Главнейшее значение ее было в том, что она, со своими богатыми горными пастбищами, с дремучими лесами, посреди которых издавна раскидывались роскошные оазисы возделанных полей, с равнинами, орошенными множеством рек и покрытыми богатой растительностью всякого рода, была житницей бесплодного каменистого Дагестана». Об этом пишет и Н.Ф. Дубровин. Получается, что у чеченцев не было необходимости ни в набегах, ни в союзе с дагестанцами. Но если земледельца разорить – тогда он начнёт воевать. Генерал Ермолов разорение возвёл в систему…
Но не слишком ли много я «сваливаю» на Ермолова?
Наверное, слишком много...
И не только я.
Если отстраниться от оценочных суждений и говорить лишь о фактах, то "главным неопровержимым фактом" можно назвать хронологические рамки активной деятельности Ермолова на Северном Кавказе. 1817-1827 годы.
И это "ермоловское десятилетие" и для русских, и для чеченцев, и для других народов Северного Кавказа было не самым важным в 19-м веке. Личность Ермолова в значительной степени "обросла мифами", что нередко случается с памятью об исторических деятелях...
6. После Ермолова
В 1829 году на Северном Кавказе фактически было основано новое государство, называемое в современной литературе Северо-Кавказским имаматом. Для России это был гораздо более серьёзный противник, чем горцы "ермоловских времен".
"Но это уже другая история"...
Имам Шамиль и Хаджи-Мурат, Байсангур Беноевский и Кунта-Хаджи Кишиев...
Люди очень неординарные и очень разные.
Шамиль и Хаджи-Мурат известны большинству читателей по гениальной повести Льва Николаевича Толстого "Хаджи-Мурат". Художественные образы, созданные писателем, безусловно убедительные, "живые". Но для исторических деятелй далеко не всегда возможны однозначные и общепринятые оценки. Некоторые люди, интересующиеся историей, могут поспорить и со Львом Толстым.
Байсангур Беноевский был отважен не меньше, чем Хаджи-Мурат. Но если Хаджи-Мурата некоторые недоброжелатели обвиняют в предательстве, то о Байсангуре никто не может сказать чего-то подобного. Байсангур был, безусловно, одним из достойнейщих противников Российской Империи на Северном Кавказе.
Суфийский мистик Кунта-Хаджи Кишиев как личность выходит далеко за рамки своего века. Он один из тех людей, о которых можно сказать: "Человек на все времена". Для рассказа о нем у меня не хватает знаний. Вниманию интересующихся могу предложить ссылку:
Послесловие
Нельзя глобальные события объяснять деятельностью отдельных людей. (В этом я полностью согласен со Львом Николаевичем Толстым.)
«Какая сила движет народами?»
Мы не знаем ответ на этот вопрос.
Всё, что мы можем – это восстановить внешний ход событий, узнать о жизни отдельных людей…
Чему может научить изучение такой истории?
Пониманию того, что далеко не всё доступно человеческому разуму, что не следует делать поспешных выводов, не нужно торопиться восхвалять или осуждать. А если не всё доступно разуму, значит следует больше прислушиваться к совести. Совесть дана нам от Бога, в результате естественного отбора она не могла появиться…