Экономическая сказка, или Сказочная экономика

Вадим Алямовский
Царь-государь постучал ребром ладони по дубовому столу и негромко сказал:
- Заканчиваем, бояре, личные разговоры. Заседание Царственно-государственного совета Тридевятого Царства, Тридесятого Государства повелеваю считать открытым. Собрались мы вот по какому поводу. Что-то ко мне жалобщики зачастили. Приходят ходоки из разных концов страны и говорят: плохо, мол, жить нам стало, голодно, денег нет и так далее. Что скажете на это, бояре?

Премьер-боярин убрал в карман головоломку, которую прежде вертел в руках и радостно кивнул:
- Так и есть, государь! Только не пойму я, а чего они жалуются-то? Я же им когда ещё сказал: денег нет, но вы держитесь. То есть, не только предупредил, но ещё и посочувствовал. Хотел даже одного мужичка по плечу похлопать, да передумал – руки помыть негде было, а я как раз на пир собирался.

Ключница Главной сокровищницы (или Центроклада, если называть короче), поправила на груди медаль «За победу над здравым смыслом» и сказала:
- То, что жалобщики плохо живут, государь, это им только кажется. На самом деле можно жить гораздо хуже. Они это тоже поймут, но позже, мы сейчас как раз работаем над этим. А покушать нормально можно и почти без денег. Вот я, к примеру, недавно салатик недорогой придумала, назвала его «эливье». Чтобы, значит, на имя моё похоже было…

Она покраснела, помолчала немного, и продолжила:
- Надо сварить морковку, картошку, яйца, нарезать всё это кубиками, потом так же нарезать солёные огурцы. Добавить гороху, заправить сметаной, посолить, перемешать и…

- Да погоди ты, боярыня, со своим горохом, - прервал её царь. - Скажи, деньги в сокровищнице есть?

- Ну, как, есть… Скорее, они там бывают. Мы же продаём в другие государства грязь лечебную, нам за неё золотом платят. А золото у себя-то боязно держать – а ну, как стянут люди лихие? Так мы что придумали: оставляем золота боярам на жизнь приличную, немного холопам, чтобы с голоду не перемёрли, а остальное за море-океан отправляем, Змею Горынычу на хранение. Мало того, что за золото не беспокоимся, так ещё и в прибытке остаёмся. Нам Горыныч за каждый сундук в год по одной золотой монете платит. Так что через тысячу лет золота вдвое больше станет!

Царь с сомнением покачал головой:
- А если нам золото наше не через тысячу лет, а завтра понадобится? Отдаст его Змей Горыныч, не обманет?
 
- Не может такого быть! – тряхнув кудрявой головой, воскликнул бывший премьер-боярин. – Всем известно, что Горыныч – самый честный и справедливый на свете человек. То есть, не человек, а даже ещё лучше, чем человек – башки-то три! В его государстве вообще всё по-честному. Например, люди сами выбирают, какая голова Змея несколько лет  править будет – первая, вторая или третья… Так что за золото можно не переживать. Я больше скажу: надо не только грязь лечебную, а вообще всё продать, что есть в государстве. Вырученные деньги, само собой, Горынычу отправить. Сделайте меня опять премьер-боярином, я в лучшем виде всё устрою. У меня вот тут целая программа написана об этом, только я вам её не покажу, если не назначите. Живите и мучайтесь догадками.
 
С этими словами он достал из-за пазухи краешек картонной папки и сразу же спрятал обратно.

Премьер-боярин снова убрал в карман головоломку и спросил:
- На моё место метишь? Ну и гад же ты!

А про себя подумал: «Гад же ты… Гаджеты! Красивое слово, надо будет что-нибудь им назвать».

Он опять вытащил головоломку и стал нервно крутить её в руках.
 
Тут поднялся боярин, должность которого называлась мудрёным заморским словом «оппозиционер». Никто не знал, что это значит, поэтому он всегда строил из себя умного:
- А почему же Горыныч тогда у шаха персидского золото забрал?
 
- Так шах же сам виноват был! – ответил бывший премьер-боярин.

- В чём?

- А чего он… сидит там, у себя в Персии, как этот…  Как было золото не забрать?..  Да ладно, честно говоря, деталей не знаю и знать не хочу. Сам Змею доверяю и вам советую. От греха подальше.
 
- Я считаю, что всё-таки нужно себе золота намного больше оставлять, - не унимался боярин-оппозиционер.

- Да мы нормально себе оставляем, не сомневайся! – радостно закивали другие бояре.

- «Себе» - в смысле царству-государству своему. Купцам да фабрикантам надо денег дать на развитие дела. Они будут налоги хорошие платить и жалованье работникам. Те купят что-нибудь, а с этого – опять же налоги.
 
Самый старый из бояр тяжело вздохнул:
- Змею Горынычу все засылают, да побольше нашего. А если наша доля малая сиротская ещё меньше станет, рассвирепеет Горыныч. Тогда уж всем несдобровать.
 
- Нельзя пресмыкаться перед пресмыкающимся, огнетушитель ему в глотку! – уверенно сказал воевода. Он, как бывший начальник пожарной дружины, терпеть не мог тех, кто играет с огнём. А тем более – изрыгает пламя.
 
- Войны хотите? – испуганно спросил старый боярин.

- Нет, не хочу, - ответил воевода. – И Горыныч тоже, я уверен, не хочет. Больше пугает. А подданные его – тем более войны с нами не хотят.
 
- Кстати, о подданных! – поспешил перевести разговор с тяжёлой темы боярин, заведующий дворцовой кухней. – Видел вчера двоих заморских на рынке. Языка-то их я не понимаю, слышу только, будто они всё одно талдычат: трамп-пам-пам, да трамп-пам-пам… Это песня у них такая новая, или что?

Солидный боярин, занимающийся заморскими делами и сидящий почему-то с лавровым венком на голове, махнул рукой:
- Да какая она новая…  Не первый год её поют, надоели уже всем со своим «Трамп-пам-памом».

- Так что, государь, - спросил оппозиционер, - будем своим золотом сами распоряжаться, или всё по-старому оставим?

- Я должен подумать, - сказал царь-государь. - Своё решение сообщу позже.
Он встал и вышел из зала.

Вот, собственно, и сказке конец. Но не расстраивайтесь – все чудеса ещё впереди.