Милая моя девочка!
Прости, что не писала тебе весь этот год. Все никак не решалась, нужно ли. А потом вдруг представила, как ты будешь рада, когда научишься читать и не сдержалась.
Сегодня тебе исполнился один год, первый в твоей жизни день рождения. И, как подарок мне к этому дню, произошло настоящее чудо. Вчера и позавчера ты робко пробовала стать на ноги и сделать первый шаг. Наблюдая со стороны, я боялась дышать. Раз за разом, пытаясь подняться с пола, ты падала и опять начинала с начала. Господи, какая же ты настойчивая! Как твой папа...
***
Доченька, любимая!
Думала, что не переживу эту ночь… Ты плакала и плакала, а я не знала, что могу сделать для тебя. Я гладила тебе животик, а ты все не успокаивалась. Маленькие слезинки скатывались по твоим щечкам, а я ревела вместе с тобой от собственной беспомощности. Только к утру я почувствовала, что ты засыпаешь. Как-то незаметно уснула и я…
Когда я открыла глаза, на меня смотрели две горошинки твоих глаз. Прижимаясь к моему лицу, ты будто бы говорила: «Спасибо, мамочка…»
*****
- Наташа, ты закончила? До конца дня палату надо убрать, - стоя в дверях, дежурный врач повернулся и бросил взгляд на опустевшую комнату.
- Да что тут убирать? Она была аккуратной пациенткой. Вот только не знаю, как с этим? –спокойно ответила девушка в белом халате и перчатками под мышкой, кивая на пачку писем, перевязанную красной лентой. – Странно как-то. Все без адреса… Я здесь уже почти пять лет. Даже и не слышала, чтобы она просила передать их… Я тут прочла…
- Некому…
- Что, вообще? У нее что, нет родственников?
- Отнеси мне в кабинет…
Подойдя к окну, он отодвинул занавеску, посмотрел сквозь решетку на заснеженный двор клиники и грустно добавил:
- В автокатастрофе она потеряла мужа и будущего ребенка… Месяц оставался… Должна была быть девочка…
На фото - работа фотохудожника John Wilhelm