После рождения сына, Панин уже фактически стал забывать, что значит иметь дело с женщиной в постели. Когда их сынишке было месяца три, он подумал, что уже организм жены, по–видимому, пришёл в норму. Решив, было, заняться с ней любовью, Сергей вдруг понял, что ей это не очень–то нужно. Первый раз, когда у него возникло желание, она сослалась на усталость. Через два дня ссылка была на головную боль, потом на то, что у неё нет настроения.
Раз в месяц она уступала его домогательствам и то, он заметил, что это совпадало с днями получки, которую он всю приносил домой и отдавал жене. В постели же супруга лежала с брезгливо–скорбным видом, как будто выполняла неприятную обязанность, вроде смены пелёнок у их сынишки, который пока ещё не мог пользоваться горшком.
Желание обладать женщиной, которая так себя ведёт, у Сергея возникало всё реже. Практически каждый вечер у них заканчивался или ссорой или потоком упрёков в его адрес, что он что–то не сделал по дому или сделал не так, или что денег не хватает, а другие живут как люди.
Незаметно для себя он начал появляться дома, когда дети уже спали, чтобы она не так громко могла кричать на него. А потом просто попросил начальника цеха ставить его в ночные смены, которых другие наладчики, кому не было сорока лет, старались избегать.
Теперь Сергей, получив однажды урок любви от молодой, но уже весьма опытной в этом девушки, не мог просто так взять и забыть её. Его мозг и тело требовали продолжения того неземного удовольствия, которое он однажды испытал.
Встречи со Светланой, как он предпочитал её называть, стали для него праздником. Она жила в общежитии. Не имея места для постоянных свиданий, они встречались, где придётся. Иногда удавалось ей выпросить ключ от квартиры то у одной подруги, то у другой. Один раз ключ ей опять оставил Валентин, с которым у неё было давнее знакомство. Иной раз Панину в голову приходила мысль, что возможно их связывает и что–то большее.
Такими знакомыми, со свободными квартирами, Серёга не располагал и чувствовал себя немного виноватым, что эти хлопоты брала на себя его подруга.
Один раз только ему удалось получить на вечер место у своего товарища, который вёл занятия в кружке «Юный турист» при домоуправлении. Ключ от подвала, где он располагался, тот вручил ему, понимающе похлопав по плечу и пожелав удачи. Там на топчане, покрытом коричневым дерматином, они со Светланой занялись любовью. Стfраясь не шуметь и задёрнув шторы, чтобы с улицы не было видно, что в помещении турклуба кто–то есть, утоляли они свою страсть. Было в этом что–то немного стыдное. Выбирались они на улицу, чуть не на цыпочках, пряча глаза от прохожих, которые могли их заметить вместе.
Клава Панина была женщиной не очень общительной, но Костомукша – не велик город. Слухи о том, что они вместе ходят по улицам, могли дойти и до неё. Один раз только вместе были они в ресторане. Сереге пришлось рубашку и брюки и ботинки положить в спортивную сумку и переодеться у Валентина. Сидя за столиком вдвоём они не сводили глаз друг с друга и говорили о том, о сём, иногда танцевали под оркестр, который вживую играл в этом заведении.
« Есть у тебя семья, мне так за тебя тревожно – нам вместе никак нельзя, а врозь никак не возможно», – пела молоденькая певичка под мелодию, которую любовно выводил саксофон.
– А ведь это про нас, – шепнула своему партнёру Света.
В ответ он только крепче прижал её себе.
«Что же нас ждёт впереди, Рай или Ад кромешный? – уже почти шептала под музыку солистка,– Я Бога прошу: помоги, прости нас, Господи, грешных».
Танец окончился. А они стояли, глядя друг на друга, и, не произнося ни слова. Каждый думал о своём.
Когда они сели за столик, настроение испортил им крепко подвыпивший парень, который наверняка работал на комбинате. Подойдя к их столику, он, покачиваясь, спросил:
– Серёга, это жена твоя? Красавица. Ну, ты молодец. Можно пригласить её на танец?
– Давай в другой раз, – отозвался тот, – мы уже уходим.
Он рассчитался за ужин, и проводил подругу домой. Расстались они у общежития в котором жила Светлана. Ключа от свободной квартиры в этот раз у неё не было.
Когда Валентин в очередной раз решил смотаться в Питер, то молодые люди устроили в его квартире настоящий праздник любви. Ключ выпросила у него Светлана. Сергей у бармена ключ не просил никогда.
Там для встречи двух любовников было всё. Играла музыка, ужин с шампанским, которое, правда, пила только девушка, проходил при свечах. Постель, застланная свежим бельём и почти невесомым пуховым одеялом, располагали к объятиям, поцелуям и любовным играм, в которых подружка Сергея понимала толк.
Так ублажать его в постели жена не могла и мечтать, да и не стремилась. После любовных утех его подружка всегда расхваливала мужские способности, своего партнёра и не раз говорила:
– Жаль, подруги меня сейчас не видят. Я даже не могу перед ними похвастаться. Не у каждой в жизни случается любить такого мужика. Ты настоящий тигр, – приговаривала она, с улыбкой поглаживая пальчиками его мускулатуру, и, наблюдая, как напрягаются рельефные мышцы на бицепсах и животе.
– Я ведь каждый день по пять, а по выходным по десять километров бегаю и про перекладину не забываю, – отвечал ей любовник. – А перед подругами, чем хвастаться? Что мы тут с тобой творим? Я же не рассказываю друзьям…
Наутро Сергей при расставании подарил Светлане золотой браслет – теперь у него была такая возможность.
Клава при этом была уверена, что муж как всегда работает в ночную смену. Чтобы его отсутствие прошло незамеченным, пришлось упросить друга его подменить, пояснив, что заболел, но нет желания выходить «на больничный».
Встречи мужа с другой женщиной, как правило, не остаются незамеченными для жены, если она хоть сколько–нибудь обращает внимание на своего мужа.
Панина долго не замечала происходящих перемен, будучи вечно озабоченной решением домашних забот и пытаясь воспитывать детей по своему разумению. Более того, её муж теперь приносил домой кроме зарплаты каждый месяц то на сто, а то и на двести рублей больше, чем прежде, объясняя, что это ему выдали премиальные за ударный труд. В такие моменты радость переполняла её сердце, и она скорее бросалась в комнату, чтобы пересчитать заветные купюры. Иной раз он сам приносил продукты из магазина, которых они раньше купить были просто не в состоянии.
Дома появилась стиральная машина, потом большой телевизор. Один раз, правда, сомнение чуть было не закралось ей в душу, когда она, пересчитав очередную премию, обняла Сергея и пыталась поцеловать. Он отстранился и пробормотал, что очень устал на работе и ему не до того. Но для неё это был такой пустяк, по сравнению с полученными деньгами, что это не омрачило настроения.
Серёга уже даже вошёл во вкус двойной жизни: тайных встреч с молодой женщиной и тайных проникновений в чужие жилища.
Он уже не очень задумывался о том, правильно ли поступает или нет. Философское замечание Валентина: «Когда от многого берут немножко – это не грабёж, а просто делёжка», всё больше ему нравилось и позволяло преступником себя не считать.
Чувство опасности добавляло ему в кровь адреналина, а поиск денежных заначек начал напоминать ему решение кроссвордов и головоломок из журнала «Техника молодёжи».
В тех случаях, когда украшения не лежали откровенно на виду – он находил их довольно быстро. Всё же их помещали в какие–то не такие уж незаметные коробочки, иногда даже весьма дорогие и изящные.
Денежные «заначки» найти было потруднее. Чаще всего они тоже были привычных для поиска местах: или под бельём, или в книжных шкафах. «Отщипывание» нескольких купюр от пачки обнаруженных в такой «заначке» денег, придавало Панину моральную уверенность в правильности такой «делёжки», во всяком случае, полностью деньги он никогда не забирал, в любом случае его добыча была меньше половины.
Редко его интересовало ещё что–нибудь. Сбывать краденное каналов у него не было. Мог бы, конечно, помочь в этом Валентин, но тогда пришлось бы ему объяснять происхождение вещей. Не брать лишнего было проще.
Сергей в бар к Валентину давно не показывался. Когда тот спросил, о причине, то услышал в ответ, что очень занят теперь.
– Светка приворожила? – хмыкнул бармен, – однако, увидев, как зло сверкнули глаза «Схимника», от дальнейших шуток и расспросов отказался.
Света начала потихоньку привыкать, к тому, что у её любовника стали появляться деньги, которыми она могла воспользоваться. Время от времени она намекала ему, что ей то подруги предложили косметику, то новую кофточку, то туфли. Сергей обычно тут же оплачивал ей это удовольствие, но через неделю требовалось ещё и ещё. Каждый раз после очередной кражи он говорил себе, что не пойдёт на это снова.
Если Светлана разочаруется в нём, когда не будет свободных денег, стало быть, расстанется и с ней. Первый «медовый» месяц острых впечатлений от встреч с этой красавицей уже закончился и он уже мог посмотреть на их отношения как бы со стороны.
Однако, понимая, что с такой жизнью нужно кончать, что это не может продолжаться бесконечно, Сергей не мог заставить себя остановиться. Отказаться от посещения чужих квартир с последующим пополнением собственного бюджета за счёт хозяев, было уже не просто.
К шальным деньгам азартные люди быстро привыкают. Однако чувство тревоги у него нарастало. Он уже слышал в раздевалке на комбинате, как мужики обсуждали, что в городе из квартир начали пропадать вещи.
«Наверняка милиция об этом знает. Значит, поиск они ведут», размышлял наладчик за работой.
Наконец, он решил: "иду на дело последний раз, потом выброшу этот проклятый ключ и забуду, как страшный сон".