Под сенью трех статей

Николай Старорусский
Всё проходит, -
                но всё остаётся,
И ничто не исчезнет совсем.
Что забыто, - тайком отзовётся
На решеньи грядущих проблем.

Где хранится былое, не знаю,
Но приносит плоды свои нам…
И хоть прошлого жаль, - понимаю:
Стало вечным причастно мирам.

(По мотивам письма Флоренского)





Перед окончанием Университета предстояло распределение на работу.  Но если уж совсем ничего не подходило, изредка давали и «свободный» диплом.

К сожалению, я не  сумел найти себе стоящего научного руководителя, сменил их несколько и в конце концов написал диплом практически самостоятельно.  Так что тогда мне хотелось
как можно скорее покинуть его стены.  (Впрочем, на защите рецензент предложил мне аспирантуру).

Несколько раньше на факультет заглянул в поисках молодого таланта  доктор, ныне академик, из очень закрытого научного центра. Ему порекомендовали моего товарища, идущего на красный диплом.  Тот согласился уехать далеко и глубоко.  Я попросил его похлопотать и за меня, но  замдекана не счел меня достаточно достойным.

Тем не менее,  направление мысли запало в голову. И я принял предложение на сходную, хотя и не такую эффектную, работу в Ленинграде.  Пока шло основательное оформление, товарищ успел жениться. И лишился обещанного места, поскольку жена имела родственников заграницей. 

Совершенно удивительным образом это изменило мою судьбу через четверть века. Но все это – дела давно минувших дней…

А несколько лет назад в Питере ненадолго открылся новый магазин технической книги, почти рядом с моей теперешней работой. Я часто заходил туда.  На этот раз я был один между книжными стеллажами и не торопясь просматривал полки одну за другой.

Раскрыл одну книгу в наугад выбранном месте – и тут неожиданно включилась  программа тревоги – как я думал, давно забытая.  Я осознал, что держу в руках  подробный чертеж известного мне устройства – совершенно секретного.

Первую минуту я лихорадочно соображал, как я мог вынести его с работы. Ощущения при этом были, выражаясь по-новому, не слабые. Но постепенно шок угас и я увидел, что передо мной – обычная, общедоступная книга. Конечно, ничего другого и не могло здесь оказаться. Да и я давно другой.

«История разработки и  создания...»  С ее страниц смотрели на меня знакомые лица. Давно это было...Больше половины жизни назад. Странно: лица, фамилии, интонации голоса, милые особенности и привычки помню лучше, чем у людей, с кем встречаюсь сейчас. И вместе с тем, быть может, впервые ощутил, какая бездна времени позади...
               _________________________

Статья 75. Разглашение государственной тайны

Разглашение сведений, составляющих государственную тайну,
лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны по
службе или работе, при отсутствии признаков измены Родине или
шпионажа, -
наказывается лишением свободы на срок от двух до пяти лет.
То же деяние, если оно повлекло тяжкие
последствия, наказывается лишением свободы на срок от пяти
до восьми лет.
                (УК РСФСР 1960 года)

Срок засекречивания сведений, составляющих государственную тайну, не должен превышать 30 лет. В исключительных случаях этот срок может быть продлен по заключению межведомственной комиссии по защите государственной тайны.
      (из Википедии. Приводятся только общедоступные сведения). ___________________________________

Иными словами, то,  что было давно – того как бы и не было. Но фотографии – вот же они. Причем большинство снято, как кажется,  в мое время, а некоторые – и раньше того. Как будто специально, чтобы легче было вспоминать...

Меня, конечно, на фото нет. Точнее, мы, молодежь, скрываемся внутри строки: в теоретическом отделе работало 10-12 человек. Но вот мой ближайший научный руководитель – назовем его И.Я. или просто ИЯ - одно упоминание, переврана должность, нет фотографии. Странно. И несправедливо.

Помню первый день работы.. Познакомили меня с сотрудниками, и ИЯ повел меня к начальнику отдела, позже – заму по науке – ЕА, дважды лауреату, доктору и профессору .Только от него я и узнал, чем придется заниматься. До оформления и подписания разных бумаг знал одно – прикладная ядерная физика. Новых законов физики здесь не открывали. Новейшая техника – такой эвфемизм был в ходу, и это было совсем не то, что новая. В закрытых бумагах, скажем, в Указе о награждении конторы орденом Ленина, добавлялся еще один эпитет.

Вероятно, ЕА хотел сильнее заинтересовать меня перспективами. Так или иначе, мне показалось, что от меня ожидают слишком много. Помнится, нашел я скамейку в укромном уголке, сел и размышлял. Там и нашел меня отправившийся на поиски ИЯ: «Ничего, Коля, не боги горшки обжигают». 

 Так началась моя жизнь в маленьком дружном коллективе. Инженеров, конечно, было гораздо больше, чем нас – но  они жили отдельно,  с ними общались ИЯ и другие старшие.

          ____________________________

Из рассказов ИЯ.
В давние уже тогда времена один сотрудник, уходя вечером, забыл запереть дверь. Вообще-то ничего особенного там не должно было остаться. Тем не менее, сотрудника вызвали куда надо и поговорили. С тех пор он, закрыв дверь, разбегался и бросался на нее, чтобы убедиться, что все в порядке. При мне он уже  не работал.

ИЯ кончал тот же физфак, что и я – но в 1941 году. С этого курса вышло несколько довольно известных позже физиков. ИЯ с женой 21 июня соб через четверть века ирались в Павловск и о войне узнали на Витебском вокзале. Дальше – фронт, точнее – береговые части флота. После войны ЕА предложил ему работу здесь – зарплата несколько больше, половина литерной карточки. Так, по собственным словам, ИЯ стал «ренегатом от физики». Имелось в виду, от «чистой», академической.

(подробнее – в  http://www.proza.ru/2011/08/16/1361  и далее)

Фото из  яндекс-картинок