Родной дом

Николай Старорусский
 (предыдущее - http://www.proza.ru/2018/01/17/440  )



             Идут часы, и дни, и годы,
             Хочу стряхнуть какой-то сон,
             Взглянуть в лицо людей, природы,
             Рассеять сумраки времен.
                (А.Блок)


В роддоме на меня не вешали лоскутков клеенки с именем – спутать было нельзя, я был крупнее всех, рожденных остававшимися в Ленинграде.

Все же на оборонных и военно-восстановительных работах снабжение было лучше, хотя, вероятно, и не такое, как в передовых частях.  На Дороге жизни наркомовские сто граммов женщины отдавали летчикам, а те им – какие-то продукты.  Как говорил Василий Сталин, напряжение  в воздушных мгновенных схватках такое, что уснуть без алкоголя не удается… А когда голодных лениградцев только привезли для службы на той Дороге, каждому дали по буханке хлеба и предупредили, чтобы не ели сразу много… Не все устояли перед невиданным искушением и потом сильно мучились животом…

Недолго пробыл отец с нами :  нашему Морскому порту поручили помочь с восстановлением Выборгского порта, и отец довольно надолго переехал туда как связной и одновременно как инженер. Интересная история приключилась в конце командировки. Из-за противоречивости указаний отец задержался там больше, чем ожидали. За этот «прогул» его судил Трибунал Министерства морского (гражданского!) флота. Приговорили к денежным вычетам. Отец подал апелляцию в Президиум Верховного Совета, и приговор был отменен полностью.

Немного позже потребовали надевать и форму. Помню, как отец размечал и пришивал к рукавам кителя шевроны – верхнюю золотую полоску с ромбиком и ниже другие – узкие и широкие.  Меня удивляло, что военное звание отца было инженер-майор запаса, а на гражданке, как помнится – старший лейтенант.  Впрочем, позже обязательность ношения формы постепенно сошла на нет.

Жили мы в небольшом симметричном трехэтажном доме на улице Писарева (Алексеевской), совсем рядом с Новой Голландией., где были военные склады и другие объекты.  В конце двадцатых годов отец купил здесь комнату на втором этаже с окнами на мостовую.

 Этот район обстреливали очень интенсивно.  Один снаряд попал в окно и остался  лежать на кресле, не разорвавшись.  Пришлось перебраться в другую комнату, с окнами во двор, на третьем этаже над аркой.

Парадные нашего небольшого   дома выходили во двор. Сохранились фото, на которых  народ разбирает часть булыжного покрытия и закладывает садик. Это – 1949 год. Я, кажется, помню этот день – хотя, быть может, я просто вспоминаю воспоминания.

      
     Справа, через несколько шагов от выходной двери -  корпус, где была прачечная – хозяйки по очереди топили дровами и стирали в огромных чанах. Там же располагалась конюшня с двумя лошадками. Впрочем, почти все время  Нерв проводил на улице, к радости жильцов, любивших  кормить его. Лошадки и управлявшие ими «гужбаны» числились при жилконторе. Тракторов с тележками ведь не было.

     Во дворе с другой стороны стоял отдельный двухэтажный домик. Мне – но не жильцам – он нравился тем, что на второй этаж заходили по узкой металлической наружной лестнице. Позже мы с приятелем, жившим там, устроили самодельный телефон, перекинув провод по воздуху.

     На улицу выходили через подворотню. Решетчатые ворота  поздно вечером закрывались. Чтобы попасть домой или выйти позже, требовалось звонить дворнику, Тетя Вера жила в подвале. Вход в него был как раз под входной аркой. Там жили еще несколько семей, в том числе дядя Вася. Про него было известно, что в округе он единственный сильнее моего отца. Был он шофером и катал меня на трофейной БМВ. Сейчас на таких разъезжают  капитаны и оберсты в кино.   

Напротив дома  располагался большой в городских масштабах Алексеевский сад с высокой стеной-оградой. По вечерам сторож свистками предупреждал о закрытии и выключал фонтан. Нередко проходили бесплатные концерты в саду.
               
    В глубине сада находился дом с башней, стилизованной под замок. Вход туда был уже с Мойки. На площадке перед входом отец учил меня ездить на велосипеде, а внутри замка с витыми лестницами была детская библиотека. Говорили, что все это принадлежало какому-то князю Алексею, а в нашем доме жила его челядь.

_______

На фото: слева - уголок Алексеевского сада и дворец в. кн. Алексея Александровича - напротив моего дома через улицу (с сайта http://community.livejournal.com/fotopiter/4151550.html); в середине - перспектива улица Писарева-Алексеевской; справа - мой родной дом