– Что говорят? – Николай посмотрел на своего заместителя – Валерия.
– Извиняются, что не могут приехать «по объективным причинам» и просят перенести встречу на более поздний срок.
– Пусть сами переносят… Давай команду! Юристы пусть знакомятся между собой и новый пакет условий на тендер сейчас же.
– Какой? Не сглупить бы.
– Как ты считаешь?
– Первый!
– И я так же считаю. Первый пакет. Пусть получают документ о принятии. Старый пакет, проверить на месте, не вскрывали ли, и сюда. Всё уничтожить. Не здесь. Предварительно проверишь сам – всё ли так.
– Если тендер выиграем – проглотим ли? – Валерий задумчиво посмотрел на Николая.
– Без дармоедов и нахлебников проглотим! А то решили в тёмную поиграть!
Я так думаю, что президент после выборов устроит им кузькину мать. Проще будет закопать, чем отмыть украденное.
Проглотим, если никто гайки в кашу кидать не будет.
…Ну, давай… Позвоню, когда решу где буду. Оттуда позвоню. Сообщишь свой новый номер. Этот, – он вынул телефон, – оставлю в кабинете включённым. Всё. Меня нет.
Если кто очень интересоваться будет, скажешь, что, наверное, в Германию по кой-то хрен его нелёгкая унесла, на новый год глядя.
…Отъезд Николай вспоминал в машине по дороге к родителям. Решение поехать сюда, пришло неожиданно. К своему удивлению он вдруг… оказалось, что у родителей он не был шесть лет.
«Шесть лет, как с куста!» – думал он по дороге к их дому в счастливо найденной машине, водитель которой согласился отвезти его к дому, в котором вырос.
Думал, вспоминая эти шесть лет, нечастые случайные разговоры с отцом, с братьями.
В посёлке перестал работать последний телефон, а сотовая связь в тайгу ещё не дошла.
– Хорошо, что снега мало. Доедем до места, – водитель всматривался в дорогу, судя по всему ему знакомую. – Немного осталось.
Николай мысленно соглашался с ним, глядя на, знакомые с детства, очертания гор, отчетливо видимые в свете луны.
Водитель проехал чуть дальше дома родителей, там развернулся и подъехал к нему.
Николай видел, как к калитке подошёл Туман. Тот, молча, широко расставил лапы и чуть опустил голову, исподлобья глядел на гостей.
– Туман, дружище… – приветствовал его Николай, подходя к нему. – Узнал. Спасибо тебе. А вот мне сейчас достанется по первое число. Бли-и-и-н… Стыдобища-то какая…
Тот боднул вправо-влево воздух вокруг себя, припал на передние лапы, выгнулся, дёрнул хвостом и выдал трель приветствия, заодно предупреждая хозяев, что рядом с домом свои.
– Вот моя визитка, – водитель протянул бумажку. Вдруг что надо будет. Меня Алексеем зовут. Тут написано, – водитель стоял около открытого багажника.
– Ещё бы знать, откуда звонить тебе, – хмыкнул Николай, взяв визитку.
– Так отсюда и позвоните. Здесь, небось, у каждого стационарный сотовый с усилителем, – тот осмотрел дома. – Я сам из этих мест. Пятьдесят километров отсюда. Мы проезжали мимо. Сейчас к родителям... Раз приехал – дня два-три побуду. Жаль ребятишек с собой не захватил. Да, у них сейчас в городе тоже… Ёлки, праздники всякие… А на каникулы сюда.
Звоните. Я там ниже телефон бати дописал – вдруг что понадобится. Он-то этот дом хорошо знает, – улыбнулся водитель, кивнув на дом, в котором вырос Николай. Потом поглядел на Тумана, стоящего напротив. – Дом-то егеря! Его здесь каждый знает. Как лесхоз ликвидировали, тут совсем тихо стало.
Николай, попрощавшись с водителем, нагруженный пакетами пошёл в дом в сопровождении Тумана.
Дом встретил знакомыми запахами, от которых почему-то сдавило горло.
На звук открывшейся двери из комнаты вышел отец с какой-то газетой и опустив голову, поверх очков вгляделся в гостя: – Она как!.. Я думал, Пушок весь день мороз намывал, а он гостей, оказывается…
Отложив на стол газету и очки, он остановился, встречая сына.
– Вот… – только и сказал Николай.
Обняв сына, отец отошёл от него, оглядел: – Анастасия! Иди гостей встречай.
Из комнаты вышла мать, какое-то время смотрела на гостя, потом, не двигаясь, развела руки. Николай ткнулся в плечо матери, стараясь не выдать своего волнения, сглотнул комок подступивший к горлу.
– Один? – отец смотрел на них.
– Один, – Николай смотрел на родителей.
– Тогда, давай мыть руки и к столу. Найдём ли чем гостя накормить?
– Что ты его все «гость» да «гость». Домой человек приехал, – жена стала собирать на стол.
– Ну, давайте за встречу, что ли? – отец поставил на стол початую бутылку.
Сын глянул на неё с ухмылкой: – Хорошо живётся в тайге, куда не летают самолеты и не ходят даже поезда.
– Так твоя это! С тех пор так и стоит хозяина ждёт, – улыбнулся отец.
– Котлеты разогреть? – мать сняла крышку с протянутой мисочки.
Сын глянул на них, улыбнулся, вспоминая старую отцовскую шутку – «Котлеты из телятины с свининой надо есть холодными, чтоб почувствовать запах тайги»: – Не надо. Значит, в тайгу-то ещё похаживаешь? Как там?
– Лучше. Зверь возвращается. Плешины перестройки затягивает. Меньше случайных людей. Слава Богу, им больше берег турецкий подавай. Бережёт Бог нас!
– Я там ножи булатные, настоящие привёз тебе и братьям. До сих пор помню, как твой утопил. Жалко. Знаю, что дарить их нельзя, поэтому сам себе выбери.
Тихий спокойный разговор, тепло, уют дома…
– Мам, а я что-то с дороги устал, – Николай посмотрел на мать.
– Так я тебе уже постелила в большой комнате. Конечно, ложись… ложись.
…Николай проснулся от того, что кто-то на него смотрит. На улице было уже светло. В комнате стоял пацан, держа за ухо знакомого с детства плюшевого медведя.
– Привет, – шёпотом сказал Николай и сел на кровать. – Ты кто?
Пацан подумал и тоже шёпотом ответил: – Паша. Подумал и повторил: – Павел.
Взял медведя на руки и пошёл на кухню.
– Проснулся. Давай за стол, – мать заглянула в комнату. Познакомились? Ничего не ест… Растёт, ему бы надо есть и есть… Ничего не ест. Как бычок - только молоко и пьёт. А вот за компанию что-то и засунет в себя…
– Батя-то где? – Николай сел за стол. – Давай, Павел, садись рядом. Одну котлету на двоих. Согласен? Мне побольше – тебе поменьше. Куда батя ушёл-то?
– Садись, Паша. Садись. Не сказался. Поел и ушёл, – мать села рядом.
– Мам. А почему у вас телефона нет? – Николай смотрел как Пашка «мучил» котлету.
– А зачем он нам с отцом? Всё время смотреть на него и постоянно ждать звонка? Устанешь так-то. …Ждать звонка, говорю, устанешь… Жить в ожидании… жизни. Твои братья хотели поставить – отец запретил. «Приезжайте со своим. Будете уезжать – увозите». Ты знаешь: отцу перечить – себе дороже. «Отцу перечить – себя калечить».
– Хочу пройтись, посмотреть что да как стало.
– Сходи. Грустно стало. Отцовское надень, да Пашку с собой возьми, а то без него собаки за чужого примут. А этот-то… он их всех знает. Тумана с собой не берите, а то он Пашку охраняет, вдруг что ему не понравится… Раздерется с собаками. Порвет ещё их ненароком. Где у дома машина стоит – там и люди. Тебе-то я так поняла отзвониться куда-то надо. Иди. Погуляйте. Отец придёт – обедать сядем. Идите, – мать грустно оглядела Николая и Павла. – Идите.
– Что, Павел, составишь компанию? – Николай поглядел на Пашку допивающего молоко.
Тот кивнул, допил молоко и пошёл одеваться.
– Родители-то его где? – Николай проводил мальчишку взглядом.
– Мать только. С братом в район уехала. Сегодня–завтра приедет, – она встала и пошла в комнату за Пашкой.
Туман увидел выходящих из дома встал в ожидании приглашения идти с ними.
– Жди нас. Скоро придём, – Николай улыбнулся собаке, пропуская вперёд Пашку.
У дома Назаровых стоял большой автомобиль на широких колёсах.
– Зайдём? – спросил Николай Пашку, остановившись у дома.
Тот молча, кивнул, подошёл к калитке и открыл её идя вперёд.
– Кто там? – раздалось из дома.
– Я! – громко и отчётливо ответил Пашка, встав у двери.
– Павел! Привет. Друзья твои к вечеру только приедут, – из комнаты вышел Михаил Назаров – старший из братьев. – О-о-о-о! Да ты не один! Никак… привет, Николай… привет…
Михаил стушевался, подошёл к Николаю, протянул руку: – С приездом…
Что-то хотел ещё сказать, но передумал и громко сказал в комнату: – Маша. Посмотри кто в гостях-то у нас.
Из комнаты выглянула его жена – Маша, увидела Николая, глянула на Пашку, замялась, но тут же обрадовалась: – Коля! Какой молодец ты, что приехал. Вот уж дяде Паше с тётей Настей праздник. Раздевайтесь, чаю попьём. А мы одни… вот. Сыновья позднее подъедут. А уж все… Это после новогодних. Если погода будет.
– Да мы вот… позвонить бы, – стушевался Николай, – да мы только из-за стола.
– Звони. Звони, – Маша кивнула на телефон, стоявший на комоде, глядя на молчавшего Пашку.
Николай достал свой телефон, по нему набрал номер. Дождался нескольких вызовов и положил трубку.
– Нет никого?.. Посиди, потом ещё позвонишь, – Маша села рядом с мужем, глядя на гостей.
– Должны сами перезвонить, – сказал Николай и тут же зазвонил телефон.
Николай снял трубку.
– Да, – сказал и стал слушать собеседника.
Положил трубку.
– Спасибо. Миш, а реально такой же аппарат приобрести в ближайшие дни? – Николай посмотрел на Михаила.
– Сейчас узнаем. Мой младший сегодня должен сюда приехать. Сейчас, сейчас… – он стал набирать номер.
– Ещё в городе? Хорошо. Купишь телефон, как у нас или лучше и поставишь его бабе Насте с дедом Пашей. Каким? У тебя много баб Настей и дедов Паш? Найдёшь… Не потом, а вчера ещё надо было. Сначала поставишь, с него позвонишь мне, и только потом домой. Вот что тут непонятного?! – он положил трубку и повернулся к Николаю. – Сегодня будет. А вот во сколько?.. Это, брат… это… Но, сегодня! – он посмотрел на Пашку и подмигнул ему.
Пашка улыбнулся и тоже подмигнул хозяину.
– Может, останетесь? – Маша, посмотрела на Николая.
– Пойдём мы, – Николай положил руку на плечо Пашки. – Точно?
Пашка кивнул.
– Вы домой? – Маша вынесла большой пакет. – Отдашь тёте Насте. Скажешь, что тут всё перестирано и переглажено. Там джинсовый костюмчик… ну… к лету, а то и к весне, Паше как раз будет. Ну… сама посмотрит.
Николай взял пакет. Посмотрел на Машу и Михаила стоявших рядом и смотрящих на них с Пашкой.
– Ой! Подожди, – Михаил зашёл в комнату и вынес лист бумаги. – Тут номера телефонов всех наших. Мало ли чё… Вдруг понадобится.
Николай, не спеша, шёл к дому, что-то обдумывая.
– Паш. А какая у тебя фамилия, – он остановился и посмотрел на пацана.
Пашка тоже остановился, помолчал: – Павел Николаевич я.
– А фамилия?
Пашка назвал фамилию Николая.
– А маму как зовут? – у Николая всё внутри сжалось.
– Маму зовут Светлана Владимировна. Она у нас в школе работает, – сказал Пашка, повернулся и пошёл к дому.
…– Что-то вы быстро нагулялись? – мать встретила их у плиты. В доме пахло пирогами.
– Вот, – Николай протянул Пакет. – Назаровы передали.
– Помоги Паше раздеться, а то у меня руки в муке. А пакет в комнате поставь, – мать показала руки Николаю.
Тот помог раздеться пацану, сел у стола: – Мне никто, ничего не хочет рассказать?
Мать вытерла руки полотенцем и села рядом.
– А ты много нам рассказывал?
В семнадцать лет как ушёл в институт, так мы тебя и видели. Братья на тебя надеялись, ты на братьев… А нам на кого?!.. Те хоть появляются, а ты… Шесть лет ни слуху, ни духу…
На Свету обиделся. С тобой не поехала. А куда она от больной матери? Да брат в городе учится. Его на ноги поднимать надо. Губу надул, хвост трубой и… хоть трава не расти.
Я Пашку то как увидела – наша кровь. Так же нижнюю губку подсасывал, как и вы все. Отцу сказала. Тот к Свете. Она и сказала – чей Паша. А Пашей-то она его назвала. А регистрировали его Света с отцом.
– Братья-то, значит, знают? – Николай притих.
– Знают. Тут все знают. Ты бы их всех вместе видел… Как… А тут разве что от кого скроешь? Она же у нас начальные классы ведёт. С братом не дали совсем школу-то закрыть.
– Она же университет закончила. Физико-математический факультет с отличием. В аспирантуру поступать хотела…
…Учитель начальных классов…
– Не поймёшь ты ничего. И её не поймёшь, и нас с отцом.
– Мне, почему ничего не сказали?
– А ты где? Кричать? Сначала хотели, а потом она запретила. А отец братьям и мне запретил.
…А потом как-то всё прижилось. Тебе ничего неинтересно, а тебя никто и не тревожит. Чем ты не доволен-то. Ты же так всегда хотел. Как хотел – так, так и делал, по-твоему всегда выходило и тут вышло.
Ну, а Свете без нас никак. Она же всё в город ездит. Что-то у неё там в университете. Отец дом протапливать ходит – говорит у неё весь стол в бумагах, а в них лишь крючки какие-то и не одного слова. Он и сегодня ведь дом протапливать ходил с утра-то.
– А Пашка-то знает?
– Так кто ж его знает. Он парень не из болтливых. Только с дедом о чём-то секретничает. Друзья они. Так, что ты с ними поосторожнее. Следи за словами-то. Да и на дела поглядывай…
Отец-то Свете позвонил, сказал, что ты приехал. Захочет тебя увидеть – увидишь. А уж не захочет…
Она ведь тут у всех на виду. Никто слова плохого не скажет. А на брата её только чуть ли не молимся. Если бы не он… Ни дороги бы не было уже, ни света…
Бьется один, чтоб село не умерло… А что он один сделает? А кто помощник? У него ведь тоже двое. Близнецы.
Вот такие дела, сынок. На них да на отце село держится. Да ещё на собаках – не дают чужим ни зайти, ни выйти.
Мы тебе не судьи, но и ты нам не судья.
Туман резко и отрывисто подал голос.
– Отец идёт.
Николай поднял голову, в дверях комнаты стоял Пашка, прижимая к себе медведя.
Отец зашёл: – Не ели? Меня ждали? А я вот по поводу охоты с мужиками говорил.
Павел-то ел? Давай мать, чтоб тебе не мешать, мы в горнице поедим, да мальчишке спать надо. Народу что-то много собирается. А если протянем – ещё больше будет. С Виктором говорил. Он уже две лицензии взял. Пока снег не пал, можно в лес выйти. Сегодня ещё трое подъедут. Вот и считай – нас трое. Виктор. Назаровых двое, а то и трое… И ещё трое...
– Батя, а кто – нас «трое»?
Отец тяжело посмотрел на Николая. Перевёл взгляд на жену. Тихо отчетливо сказал: – Павел, я и Туман. С тобой – четверо…
Все притихли.
Пашка молчал, поглядывая то на Николая, то на его отца. Поел, отнёс тарелку на кухню, взял медведя и ушёл в комнату. Отец что-то тихо сказал матери и тоже ушёл.
Николай вернулся на кухню и присел к столу.
Мать, молча, заканчивала «постряпушки».
– Света приехала, – она кивнула на окно. – С братом. И ещё кто-то.
Иди. Всё равно она знает, что ты здесь.
Пашка ещё спал, отец где-то что-то обсуждал с мужиками.
Светлана с Николаем сидели на кухне, рядом. Прислонившись к печке, сидела мама Николая. Все молчали.
– Так вы что решили? – спросила мать.
– Алгоритмически неразрешимая задача, – сказала грустно Светлана. Николай промолчал.
Вышел Пашка с медведем, увидел мать, бросил ей на колени медведя и прижался сам.
– Ты сказала, что завтра приедешь.
– Получилось раньше.
…Паша. Я хотела тебе сказать, что это твой папа, – она посмотрела на Николая. Он не сказал тебе сразу, ждал меня. Вот я и приехала. Вот сказала тебе.
Пашка долго, молча, смотрел на Николая, потом оглядел мать, бабушку: – Я знаю.
– Откуда? – мать прижала его к себе.
– Он на дедушку похож и… и его фотография в книге синей у тебя на полке, что ты постоянно берёшь.
Пашка отстранился от матери, сел на колени к бабушке, обняв медведя.
Было слышно как капли из умывальника падали в раковину.
– Давайте будем на стол собирать. Отца не дождёмся. Паша, помогай мне, – мать встала, глянув на Светлану с Николаем. Те сидели, молча глядя на отблески огня, пробивавшиеся через поддувало.
Отец пришёл, когда все уже сидели за столом. Глянув на всех, сел на своё место. Помолчал, встал, достал всё ту же бутылку коньяка: – Что-то холодает! И без снега хорошо. И с снегом хорошо… Тайге-то с снегом терпимее. Через два дня решили.
Поужинав, Светлана стала собираться домой: – Паша. Собирайся, пойдём домой.
Пашка долго внимательно смотрел то на мать, то на Николая, изредка поглядывая на дедушку с бабушкой.
– Я не пойду, – вдруг сказал он. – Ты сказала, что я буду у дедушки две ночи, а я был только одну…
Он подошёл и сел на клони к деду.
– Ну, как знаешь, я пойду одна, – устало сказала Светлана. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответил Пашка, не слезая с колен деда.
…За день до охоты Пашка подошёл к Николаю: – А можно я на охоту не буду брать нож, что мне дедушка дал.
– Почему? – спросил Николай.
– Дедушка сказал, что когда ты был маленький, то потерял нож и потом всю жизнь огорчался. Я не хочу потом всю жизнь огорчаться.
– Тогда не бери. Мы возьмём один нож на двоих, – улыбнулся Николай.
– А так можно?
– Конечно можно. Если мы оба согласны.
Пашка с облегчением вздохнул и ушёл в комнату.
– Вот дело ли такому мальцу нож давать? Совсем отец стареет. А ты куда смотришь, – мать укоризненно посмотрела на сына.
– На отца, – грустно сказал Николай.
…Вечером Валерий: – Тендер мы выиграли. Выиграть-то выиграли, но, похоже, приобрели с миллиардным контрактом не меньше врагов. Ты когда здесь будешь?
– До нового года меня не будет точно. Более определенно и подробно сказать ничего не могу.
– Николай! Ты с ума сошёл. Они меня тут порвут,как Тузик грелку.
– Побоятся. Пока сообразят что к чему – там до рождества уже никому не до чего дела не будет. Бросай всё приезжай туда, где мы были шесть лет назад. Я тебе телефон дам, тебя встретят.
– Ты там что?... Обдышался свежим воздухом?
– Надо будет – звони.
Николай, покрутил в руках визитку, что ему дал таксист, подвозивший его сюда, набрал номер: – Это твой клиент, что ты до егеря подвозил. Узнал. Просьба есть. До нового года можешь организовать доставку сюда… ну там всё, что надо на новый год пацанёнку лет пять-шесть. Только вот расплатиться…
…На какую сумму?.. Не знаю. …Возьми своих пацанов консультантами, что выберут, то и выберут… И это… там маме бы его что-нибудь… Только ни размеров, ни вкуса я не знаю… Бери… Десять процентов в валюте с покупки твои и компенсация транспортных… Вспомнил, вспомнил… Размер обручального кольца у неё лет шесть-семь назад был семнадцатый… …Хотя… …Говорят: кольцо к разлуке… У тебя есть с кем там посоветоваться? …Посоветуйся… …И это запиши номера телефонов братьев моих. Может кого с собой заберешь сюда. Новый год скоро… Надо бы всем собраться.
Подошёл Пашка с медведем: – А вот разве на охоту девчонок берут?
– Девчонок не берут. Но если мама попросилась – надо брать. Мы же тоже много чего у неё просим. Тем более, что дед не против. А на охоте он самый главный.
– Придётся брать, – вздохнул Пашка. – Только я обещал дедушке не отходить от него в тайге. А кто с ней без меня будет? Ты?
– Получается, что я, – сказал Николай.
– Ну, смотри там… …А то я и Туман… – Пашка отошел, – с дедушкой будем.