Михаил Стафарьев
Гора ШАТРИЩА
От городов Медыни на запад в 40, а от Юхнова на северо-восток в 25, и от Московско-Варшавского шоссе, проходящего из Медыни к Юхнову на север, в 20 верстах, возвышается гора Шатрища и непосредственно подле нее, с южной стороны - другая, более, нежели вполовину меньшая, под названием Малой-Шатринки. При подошве их - деревня того же наименования (Шатрища), Государственных Имуществ, Морозовской Волости, Дороховского Приказа и прихода Села Пречистого. Большая Шатрища, от подошвы ее, имеет высоту (без барометрических наблюдений), примерно, более 400 футов, находясь, притом, на известной в русской географии Плоской Возвышенности, что между Москвою, Торопцем, Смоленском, Калугою и Тулою. Она видна с некоторых сторон на довольно отдаленное расстояние, как наприм. с южной — из-за реки Угры через шоссе от Мещевского Уезда верст за 40, а с северо-западной, от города Вязьмы и даже из-за Вязьмы — около 15 верст, всего слишком за 80 верст, чрез всю северную часть Юхновского Уезда. Со всех прочих сторон, и притом по неровности мест, разбросанных по возвышенностям гор, пригорков и бугров, также кое-где растущих лесов, она открывается зрению на расстоянии, более или менее, 10 верст. На Большой Шатрище стоял высокий старинный дуб, который, около 80 лет назад, срублен, и корень его не так давно выкопан. Старики уверяют, что с него (на юго-восток) в ясную солнечную погоду летом видны были почти за 100 верст блестящие кресты, главы и куполы церквей губернского города Калуги, когда солнце, склоняясь к западу и, в должайшие дни, к северо-западу, освещало их.
Гора Шатрища, с протянувшимися от нее несколько на юго-восток и восток и отдаленнее на северо-восток (всего протяжением более 15 верст) горами, пригорками и буграми, а между ними лугами и болотистыми низменностями, образует сплошную, а инде и разобщенную цепь малых гор, резко отличающихся от прочей земной поверхности Медынского и многих других уездов Калужской, Смоленской и Московской Губерний, входящих в выше сказанную Плоскую Возвышенность. И эта малая, почти ничтожная цепь гор, протянувшаяся от главной из них горы Шатрищи в показанные нами стороны, по наружному образованно своему, имеет сходство с горами Валдайскими, как будто бы от них оторвавшимися и в уменьшенном масштабе (кроме горы Шатрищи), южнее повторившимися.
По показаниям старожилов и по дошедшим до них преданиям, на самой вершине Большой Шатрищи существовал, с незапамятной настоящим обывателям древности, мужской монастырь, во имя чудотворного образа Казанской Божией Матери, который, как они показали, был разорен Татарами при втором их нашествии на Москву [1] и впоследствии опять был выстроен монахами, имевшими, кроме сборов, подаяний и богомольцев, при монастыре собственные поземельные дачи и приписанных к нему крестьян. Потом монахи этого монастыря и приписанные к нему крестьяне слободы Шатринской будто бы много пострадали от болезни черной немощи [2], так что из числа всех монахов осталось 3 или 4, а из крестьян в двух дворах - немногие. Так как монастырь и все его принадлежности - кельи и службы к нему были выстроены деревянные, а по малочисленности братии и от уменьшившихся средств к поддержанию его, он упадал постепенно, то уже в царствование императрицы Екатерины II-й по бедности причислен был к Казанскому же Монастырю, что в городе Юхнове, при реке Угре, с крестьянами его и землями. С тех пор, на месте монастыря оставалась одна часовня, а при деревне Шатрище, у подошвы горы, долго существовал монастырский скотный двор с рогатым и разным скотом, при котором был исстари разведенный монахами плодовый сад и огороды. При часовне жил один старец, а при саде, огородах и скотном дворе - смотрителем другой монах. По уничтожении пришедшей в ветхость часовни и по смерти старца, или по распоряжению настоятеля Юхновского Монастыря, остался только один монах при скотном дворе и проживал при нем до вступления на престол императора Павла Петровича, при котором крестьяне от монастырей были освобождены, а земли их отобраны в казенное ведомство и причислены к казенной Морозовской Волости. Последний монах, по пострижении наименованный Рафаилом, удалился, с принадлежащим монастырю движимым имуществом, около 1802 года, в Юхновский Казанский Монастырь, где после был настоятелем; некоторые старики лично его знали. Крестьяне, бывшие монастырскими, остались поступившими в казенную Морозовскую Волость, иные в той же деревне Шатрище, а другие перешли в мещанство. В настоящее время незаметно даже признаков бывшего монастырского плодового сада, и на месте монастыря остались только памятники в преданиях деревни Шатрищи и других окрестных обывателей; а на горе видны впадины и бугры, свидетельствующие, что некогда существовали здесь строения, поблизости которых виден древний погост и от Шатринского храма доныне сохранились, в помещичьем селе Агафьине, за 4 ; версты от горы, царские двери, в церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи, выстроенной усердиием помещика Мясоедова [3] в царствование императрицы Елисаветы Петровны, в 1750 году; эти двери небольшого размера и старинной формы и резьбы [4].
Гора Шатрища на 3/4 возвышенности от вершины к подошве, и именно часть ее, по крутизне неудобная к распахиванью, поросла разным лиственным лесом, более дубняков, клёном, ясенем, орешником и другими сортами дерев и кустарников, между которыми редко встретишь породы хвойные. В прежнее время, гора и окрестности ее покрыты были огромными старинными лесами, кроме небольших полей для посевов и полян для покосов, которые соединялись небойкими дорогами и пешеходными тропинками. В настоящее время не только все окрестные поля, распространены обширно, и леса, кроме немногих, вырублены, но даже на болотах, бывших непроходимыми, все деревья, кроме кустарников, уничтожены, и обыватели беспрестанно вырубляют и вновь зарастающий лес по пустакам, болотам и на самой горе Шатрище, нуждаясь дровами. Большая Шатрища ни с какой стороны не имеет такой крутизны, чтоб на нее трудно было взойти; напротив, она доступна и желающему взъехать на нее верхом до самой ее вершины. Почва горы разнствует от почвы мест, ее окружающих: кругом каменисто-песчаная, а на ней каменисто-серая, более с черноземом, нежели с песком, что и свойственно деревьям, произрастающим на горе; тогда как на прочих горах и возвышенностях, ее окружающих, равно как и на пониженных местах произрастает преимущественно сосняк, березник, осинник, а на менее песчаных - ельник; редко где по межам и низменностям пробивается дубняк и ясень, а по болотам ольшняк и ивняк. На Шатрище растет полевая клубника, которой во всем Медынском, Юхновском и многих других уездах, при том же северной широте, не найдешь нигде дикорастущею, кроме садов и огородов. Легко может быть, что она по горе в старину разведена монахами и, по качеству почвы и грунта, доныне сохраняется. Притом замечательно, что поверхность горы, по направлению от подошвы к верху, чем выше, тем менее зимою промерзает, - полагать надобно от местоположения, которое, более и более возвышаясь, менее удерживает в себе влажность, а весною, ранее других мест обнажавшись от снега, долее подвержено с восточной, южной и западной сторон влиянию солнечных лучей, отчего почва, подпочва и грунт горы, чем выше, тем суше и тем менее замерзает. Северная же сторона горы, весною долее удерживающая на себе снег, влажнее, и потому промерзает, чем ниже, тем глубже прочих.
Место существовавшего на горе монастыря и самое кладбище во многих местах изрыты крестьянами, подозревавшими существование погребенных там в древности кладов, и оттого место, где стоял дуб, вырыто, и с корнем, а корень употреблен на стул под строение. Впрочем, найден ли какой клад когда и кем-либо из них, никто вам удовлетворительно подтвердить не мог; однако ж в народе до сих пор поддерживается в том уверенность, и тем она сильнее между некоторыми утвердилась, что на самой горе находили мелкие серебряные старинные монеты; также на полях сел Агафьина и Желаньи, при распахивании земли для хлебных посевов, между 1830 и 1840 годами, два раза были найдены серебряные мелкие монеты, рассыпанные врозь, или по нескольку вместе, в верхней почве, или непосредственно под и нею; иначе сохою не были бы они выпаханы. Все эти монеты с штемпелями разных царствований русских князей и царей, из числа которых 10 экземпляров, частию покупкою мною приобретенных, при сем Русскому Географическому Обществу препровождаю.
Некоторые крестьяне и теперь утверждают, что на горе Шатрище, в окрестности ее и на прочих горах, существовали и ныне скрываются клады, присовокупляя к тому разные суеверные басни; будто бы эти клады сокрыты не просто, а с заговорами, отчего их отыскать и по указанию весьма трудно, да притом, отыскавши место, отрыть и взять их можно не иначе, как в полночь до петуха, с заклинаниями знахарей (колдунов), подвергая себя страшным испытаниям. Основываясь на таких баснях, суеверные простолюдины уверяют, что, когда найдешь клад по указанию, или выписям, или приметам - при открытии его выходит огонь с треском; потом, когда кубышку или котелок с сокровищем откроешь и станешь брать клад, являются искателям чер-ная кошка, или собака, или рогатое привидение черное, или смерть в виде костяка с пламенем из отверстий рта, ушей и глаз в страшных видах. Все эти явления сопровождаются стуком, шумом, свистом, криком, гайканьем и щелканьем зубов; и кто из искателей, окружив себя чертою, не выйдет из круга до полунощного петуха, тот получит найденный клад, и привидения исчезнут; но и вытерпев весь ужас этих страшных испытаний, после них не скоро приходишь в себя, и суеверы говорят, что эти выпаханные и найденные поверх земли монеты растеряны напуганными искателями, бежавшими без оглядки прочь от заколдованного места; почему, найдя их, хотя и принадлежавшими некогда к какому-либо из заговоренных кладов, взять монеты уж не трудно, по той причине, что очарование с них исчезло и уничтожено страшным испытанием, претерпенным теми, кто вначале нашел клад. Если же кто из черты выходил прежде петуха, тот падал без чувств на месте и приходил в память не прежде, как все привидения исчезали; клад снова скрывался, и искатель тогда не мог узнать даже места, ГДЕ до обморока своего находился, подле самого клада. Иные из последних возвращались немы, или слепы, или потерявшими от страха слух, рассудок и память.
По духу времени, все эти суеверия в народе начинают исчезать, и мы, встречая суеверных, встречали многих благоразумных крестьян, которые заколдованным кладам верят не вполне и даже совсем не верят.
По свидетельствам стариков, менее 100 лет назад, в этой окрестности проживали шайки разбойников при атаманах, из которых известны были трое, под именами Кондак, Бурова в Изот [5] и многие другие, прежде и после них бывшие, которые грабили обывателей, убивали и жгли селения, нападав на проходящих и проезжающих. Они имели при себе шайки товарищей и даже, по деревням, приятелей, чрез которых предварительно узнавали, где и что ограбить, и засылали их к богатым мужикам, даже к помещикам, чтобы их ждали в назначенный ими день в гости и приготовляла для них, что им нужно; почему некоторые хозяева убегали из домов, оставляя для разбойников обед, вино и дары, а другие, с трепетом оставаясь дома, угощали всем, что имели, а разбойники, хорошо угостившись, оставляли их в покое, не тронув и не ограбив; иногда же жгли домы обывателей и поступали с ними жестоко.
На другой горе вблизи проходившей по дремучему лесу дороги, верстах в 6-ти от Шатрищи, был вертеп разбойничий, как мы еще в молодости слышали от стариков нелживых: там проживала многочисленная их шайка, в то время известная под названием вОйны. Она производила большие грабежи, даже днем нападая на проезжающих и на селения, так что по этой дороге остановились проезды, а окрестные обыватели ежечасно находились в страхе, и правительство обратило внимание на злодеев, которых гнездо только посредством вооруженных солдат истребили. Впоследствии по уничтожении на этой горе лесов, построена деревня Воиново, которая и поныне существует и принадлежит помещику Комарову.
Разбойники, внезапно оставляя свои вертепы, оставляли, конечно, и ограбленные ими деньги зарытыми и спрятанными в землю под каменьями, корнями дерев и в прочих местах; скупцы и, вследствие обычая, многие крестьяне зарывали также разные вещи в места, им одним известные, что и ныне иные делают; потом, умирая скоропостижно, или потерявши пред смертью рассудок и память, и по многим другим обстоятельствам, они не успевали передать наследникам, или кому другому, оставляемыя ими сокровища, ни даже сведения о них; наконец, во время войн, в отечестве нашем бывших, всякое имущество и деньги обыватели и сами воины часто зарывали, для сбережения от неприятеля, а впоследствии, и то и другое, по разным обстоятельствам, несчастиям хозяев и по смерти их оставалось в неизвестности скрытым.
Вот те клады, о которых крестьяне и поныне рассказывают столько нелепых басень.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА:
1. След., в 1293 году, а как чудотворный образ Казанской Божией Матери явился в 1579 году, при царе Иоанне Васильевиче IV (Грозном) и при митрополите Антонии, то ясно видно, что и монастырь на горе возымел свое начало не раньше 1579 года.
2. След., в 1353 году, что также, по позднейшему явлению чудотворной иконы Казанской Божией Матеря, изустные предания опровергают. Не от моровой ли язвы 1771 года, в царствование императрицы Екатерины II-й, померли монахи и их крестьяне?
3. Сын этого помещика, гвардейской службы при императрице Екатерине II-й, 85-ти лет, поныне живет, по родству, в нашем доме.
4. Подробные сведения об уничтоженном Шатринском монастыре, можно было бы получить из монастыря Юхновского, ныне существующего, если только этот монастырь сохранил письменные о нем свидетельства.
5. Последний был пойман и сослан в Сибирь, с наказанием на месте, при императрице Екатерине II, а впоследствии, по какому-то случаю, прощен и возвращен с причислением в Морозовскую Волость. Он с семейством своим поселился в бывшей монастырскою деревне Шатрище, исправился в поведении, и по сие время от него размножилось 7 дворов, которые теперь владеют монастырскою землей и горою Шатрищею.
(Вестник Императорского Русского Географического Общества на 1851 год. СПб. 1851. Часть I. Отд. X. Смесь. С. 16 – 23).
Текст подготовлен к новой публикации М. Бирюковой.