Жила – была одна бабулька. Маленькая, верткая, хозяйственная. Её ровесницы давно уж шаркали ногами, опираясь на трость, остро реагировали на погоду и каждодневно боролись с высоким давлением. А она ничего. Вся сухонькая, жилистая, шустрая, целый день на ногах. Не сидится ей с подружками на лавочках. Одним словом, деятельная старушонка.
Когда-то работала она главным агрономом и звалась Серафимой Степановной, а когда на пенсию пошла, просто бабой Симой.
- Баба Сима, а сколько тебе лет? – спрашивали, бывало.
- Сколько есть, все мои. У тебя не занимала, - слышали в ответ.
Жила баба Сима в стареньком саманном домике, который каждое лето подмазывала глиной и белила. В небольшом садике росла вишня и куст черемухи. Ворота хоть и покосились немного, но имели еще вполне добротный вид.
У нее были дети, но навещал только младший сын, да и то раз в год, в начале осени. Приедет, целлофаном окна забьет, чтобы зимой не дуло, картошкой багажник загрузит и «пока».
Раз, правда, внук, сын старшей дочери, погостить летом приезжал. Но и 2-х дней не продержался. Он – то приехал «потусоваться», покупаться, с девчонками познакомиться. Пареньку лет 15 тогда было – самый гулёвый возраст. Да не тут-то было. Под такой пригляд бабули попал, что и под конвоем себя свободнее чувствовал бы. Вот поспешно и отбыл в направлении дома.
Истории о бабе Симе, что называется, передавались из уст в уста.
У Самохиных как-то гусак пропал. Вечером, когда с озера вернулись, одного хозяева не досчитались. Вот и пошла Анна искать пропажу.
- Баба Сима, ты гусака моего не видела? Белый весь. Говорят, в твой проулок гуси заходили.
- Как не видела. Видела. Я их к озеру прогнала. Ты, Анька, лучше за ними смотри, а то огороды-то потравят.
А вечером Серафима Степановна, обсасывая гусиные кости и бросая их под стол котам, приговаривала:
- Закормила Анька гусей. Больно жирные.
Предприимчивость и хозяйственность бабы Симы поражала.
Только где стройка какая или, наоборот, старую постройку разбирают, бабулька ночи не поспит, а пару тачек кирпичей и пару досок обязательно домой притащит. Как-то Ниязымбетов Рустем гараж надумал строить. Выкопали с сыном яму под фундамент, залили раствор. А ночью хозяин, которому не спалось что-то, решил выйти во двор покурить, и буквально за руку поймал бабу Симу, которая уже отруливала от места преступления. Рустем заставил бабульку вернуть на место мешок с цементом. Но она вывалила мешок из тачки прямо там, где была застигнута врасплох, и произнесла речь, в которой самыми безобидными словами были слова «жмот» и «чтоб ты подавился».
История замужества бабы Симы тоже никого равнодушным в деревне не оставила.
Как – то ближе к осени стали поговаривать, что к нашей бабульке дедок сватается. Кто-то поверил, но не до конца, а кто-то только посмеялся.
А нет, в один из теплых осенних дней подъехал к саманному домику старенький белый жигулёнок с прицепом, груженым нехитрыми пожитками. Из машины вылез пузатенький дедок и начал заносить вещи в дом.
Несколько дней в домике царила мирная тишина. Но ведь это так непохоже на бабу Симу. Все уже гадают, чем дело кончится? И вот соседи «новобрачных» стали поговаривать, что ругаться стали «молодожёны».
И вот она «финальная сцена». Дедок, заново нагрузив свой прицеп, уже собрался было отъехать от негостеприимного дома, как из ворот вылетела баба Сима и запустила в жигуленок валенками.
- Пимы-то забери, - закричала она.
Дедок медленно вылез из автомобиля, с показным достоинством подобрал валенки и бросил в прицеп.
- Ох и вредная ты старушонка, Серафима Степановна,- сказал он, садясь в машину.
- А ты прям сахарный, другую дуру себе поищи.
- Баб Сим, а ты почему жениха-то выгнала? Приставал что ли? – стали спрашивать сочувствующие.
- Тьфу, бесстыдники… Лодырь и жмот, вот и выгнала. Сядет, ножки вытянет: «Сима, может сегодня борщичок с петушком приготовишь?». «Хорошо,- говорю.- Иди, руби петуха». «Что ты? Я крови не переношу!». «Симочка, печку бы протопить, что-то прохладно сегодня». «Неси дрова, да топи». «Может ты лучше сама. Я же не знаю, где дрова». Я ему в окно тычу: «Вон дрова». «Ой, что-то в спину вступило». Лежит весь день. Да зачем он мне такой сдался, чёрт плешивый.
Вот такая была вредная старушонка. Почему была? Умерла два года назад.
Пришла накануне к своей соседке и говорит:
- Я, наверно, помру сегодня. Вы меня поглядывайте. Я ворота запирать не буду. Котов моих уж кормите, им много не надо.
И умерла. Всей деревней провожали. Скучно без нее как-то стало.