Героин -5 глава из неопубликованного романа

Владимир Марфин
                Глава 10.
                -…Итак,- старший оперуполномоченный колонии старший лейтенант внутренней службы Зорин придвинул к себе заранее приготовленный протокол допроса. И выжидающе взглянул на сидящего перед ним заключённого  Пухова.- Итак, - повторил он, продолжаем беседу, начатую накануне. Жаль, нет у нас видеокамеры, поэтому приходится писать и писать…
                Он достал из стола ручку, поводил стержнем по чистому листу бумаги и, убедившись, что «рабочий инструмент» в порядке, снова поднял глаза на зека.
                -В прошлый раз мы остановились на ваших отношениях с Бурлаковым. Вы показали, что отношения были нормальными. Но тогда как вы объясните тот факт, что десятого октября труп Бурлакова был обнаружен в пустой бочке из-под извести возле культурно- воспитательной части?
                -Да почём же я знаю?- угрюмо буркнул зек.- Я его туда не клал, мне такое несподручно.
                -А кто клал?- сразу ухватился за обмолвку Зорин.- Кто? Вы ведь это точно знаете!
                -Да откуда мне знать? От кого?- взбеленился Пухов.- Я ж весь вечер до отбоя пробыл в бараке! И народ это видел, любой подтвердит. Вы спросите бригадников. Они вам скажут.
                -Когда надо будет, спросим. И уже спросили. Но заметьте, что ни один из них не показал на вас, так как все они страшно запуганы. Лично вами, или же вашими лихими дружками. И теперь вопрос: кем именно? Что на это скажете?
                -Да ничего. Что я, зверь, чтобы меня бояться? И вообще всё было не так, как вы предполагаете.
                -Ах, не так? Понимаю. Тогда рассказывайте, рассказывайте… Ну, значит, вы вывели Бурлакова… а затем? Что было дальше?
                -Ух, етить твою мать!- грубо выругался Пухов.- Ему в лоб, а он по лбу… обалдуй стоеросовый! Ну, какого хрена ты в меня вцепился? Ничего я не знаю, никого не видел! Я узнал о мокрухе лишь на следующий день!
                -От кого?- бдительно прищурился старший лейтенант.- Назовите фамилию, отряд, бригаду!
                -Ну да разве я помню? На разводе болтали все… даже надзиратели. Спросите у них!
                -Надзиратели меня сейчас не интересуют,- строго сказал Зорин и склонился над протоколом.- Итак, вопрос: где вы были десятого октября от двадцати одного до двадцати трёх часов?
                -Где я был? Так я же ответил. Сидел в бараке. Правду скажу… играл в карты с Гулькиным. И за это можете меня наказать.
                -Хорошо, так и запишем,- кивнул Зорин и неспешно вписал в протокол его ответ.- А теперь объясните, каким образом вы с Золотниковым и Реповым оказались возле культурно-воспитательной части в двадцать три часа двадцать минут?
                -С Реповым и Золотниковым… возле КВЧ?- озадаченно уставился на него Князь.- Да ты что, начальник, ёкнулся? Как я мог там быть, если с ними не виделся почти неделю? Кто такую парашу на меня возвёл? Давай очную ставку, я его изобличу!
                -Попрошу мне не тыкать,- повысил голос и Зорин.- А очную ставку мы устроим, не сомневайтесь. Сейчас же меня интересует, каким образом в неположенное время вы оказались возле КВЧ?
                -Да не мог я там быть, начальник!- прижал руки к груди Пухов.- Ведь вечерняя проверка засекла меня в бараке. А после этого все двери на замках и запорах! Как же я оттуда выбрался? Разве распилив решётки… Ну, подумайте сами!
                -Вот это-то меня и интересует,- хладнокровно констатировал опер.- И поэтому предполагаю, что у вас были сообщники.
                -Репа и Золотник? Но они-то как вышли? Они что, Игори Кио, чтоб творить иллюзион? Да побойтесь вы Бога! Не там ведь ищете! Ни один зек после отбоя из барака не выйдет!
                -Но однако вас видели! Свидетели есть!
                -Да я бы этих «свидетелей» на куски разорвал! Это ж явная чернуха, клевета и навет!
                -Но зачем же напрасно на вас показывать? Ни с того, ни с сего ничего не бывает. Вот наручники же у вас нашли! А в наручниках этих держали Бурлакова во время его зверского избиения. Экспертиза подтвердила этот факт. И куда вы теперь денетесь?
                -Так и это же туфта! Кто-то мне их подсунул! Ну откуда у меня могли взяться «браслетки», да к тому же ментовские, с фабричным клеймом? Да если бы я их имел, хотя на кой они мне сдались… то уж верно не прятал бы их в подушке! А так нате вам, товарищи, готового убийцу! Оговор ведь подобный и на вас навести можно!  Это ж ваши вертухаи подложили их мне!
                -Значит, вы отрицаете ваше пребывание у КВЧ в двадцать три часа двадцать минут с заключёнными Реповым и Золотниковым?
                -Ещё как отрицаю! Не могло этого быть! А кто грязь на меня льёт… того Бог покарает!
                Пухов вскинул в к небу руки и молитвенно возвёл глаза.
                Старший лейтенант усмехнулся.
                -Хорошо… так и отметим… «меня там не было»… Прочитайте и распишитесь… Расписались? Хорошо.
                Он спрятал исписанный листок в стол и достал из другого ящика чистый «протокол допроса».
               -Сейчас будет проведена очная ставка со свидетелем, видевшим вас у КВЧ. Так что думайте, Пухов. Добровольное признание, как вы знаете, может учесться судом.
               -Да мне не в чем признаваться!- не выдержал зек и, рванув ватник так, что отлетела пуговица, бешено ощерился.
                В уголках его узких обветренных губ появилась какая-то нечистая пенка, широко расставленные глаза излучали ненависть и презрение.
                -Волоки хоть сто «свидетелей», я всё равно откажусь! Не был! Не был я там, где вы говорите! Потому как заключён! В бараке! На ключ!
               -Ладно, ладно,- благодушно усмехнулся Зорин и, подняв трубку внутреннего телефона, торопливо набрал 03.- Алло! Роман Григорьевич? Подсылайте свидетеля. И пришлите на всякий случай пару своих…
              Он опять усмехнулся и уставился на Пухова, умаслившимися от предвкушения удовольствия глазами…

             -…Ну, давай!- подтолкнул Мигулько к двери кабинета опера конторского дневального Митькова.- Заявляй, стой на своём, как я тебя научил. А последствий не бойся, мы всегда тебя выручим. Думай лучше о том, как тебе повезло. Сразу после суда пойдёшь на «досрочку»! И считай, через  месяц  уже будешь дома. В общем, топай! Красухин, Симаньков, идите с ним. И чуть что, без раздумья вяжите Пухова!
              Спустя несколько секунд перед старшим лейтенантом поочерёдно появились Митьков и надзиратели. Заключённый опустился на предложенный ему табурет, а служивые встали за спиной Пухова.
              Очная ставка длилась недолго. Митьков сходу опознал известного ему Князя, заявив, что именно его видел ночью у КВЧ. На вопрос, как он сам оказался там в это время, Митьков сказал, что его послал прапорщик Анфилогов отыскать подчинённого ему сержанта Курбатова.
              Пробегая мимо культурно-воспитательной части, он заметил возле бочек троих человек и, решив, что там находится и Курбатов, направился к ним. Но сразу же понял свою ошибку. Заключённые, однако, его не заметили, так как что-то в это время засовывали в бочку.
             -Врё-о-ошь!- истошно заорал взорвавшийся Пухов и, вскочив, вцепился в горло бывшему охотоведу.
             В тот же миг надзиратели сбили его с ног и, выкручивая руки,повалили на пол.
            -Врёшь, паскуда ментовская! Шнырь поганый!- продолжал кричать Князь, вырываясь из рук сержантов.- Кто купил тебя, падла? За что продался? Ты же, гад, людей гробишь ни за что, ни про что!
            -Никого я не гроблю!- взвизгнул дневальный, осторожно ощупывая саднящую шею.- А что видел, то и видел! От слов не откажусь! Вот ведь чуть не задушил… блатяга проклятый! Запишите, гражданин начальник, как я пострадал! Отметьте это в протоколе, а я подтвержу! И не гляди на меня так!- крикнул он хрипящему Князю, испепеляющему его лютым, бешеным взглядом.- Сам нашкодил, сам и отвечай! Нечего других запугивать!.. Я свободен, гражданин начальник? Мне можно идти?
             -Иди, иди,- разрешил Зорин.- Протокол потом подпишешь.- И наклонившись к задыхающемуся от возбуждения Пухову, спросил задушевно: - Но теперь-то будем признаваться?
             Тот опять дико вызверился, кроя матом вся и всех.
             -Ммм… ну как хочешь. Себе же хуже делаешь. А доказательства все налицо! И уже не отвертишься.
             -Да какие доказательства?- внезапно заплакал Князь.- Вызвали свою «шестёрку», а  он, что хочешь, наплетёт! Это противозаконно! Нарушение всех прав! Отведите меня в камеру! оставьте меня!
             -Эк тебя разобрало!- удивился Зорин.- И законы сразу вспомнил и о правах заговорил. А когда убивал, ни о чём не думал?
             Он хотел ещё что-то добавить, но вглядевшись в помертвевшее лицо зека, испугался, что сейчас тот забьётся в припадке и махнул рукой сержантам.
             -Тащите его!
Надзиратели, до сих пор лежащие на Князе, отпустили его и поставили на ноги.
             Осторожно расправляя плечи, он дышал тяжело, как после долгого бега.
             -Невиновного губите, гражданин начальник! Но запомните, номер этот у вас не пройдёт! Суд  во всём разберётся, в том числе и в беспределе… А меня прошу больше к себе не вызывать. Я не буду отвечать ни на какие вопросы. И  с сегодняшнего дня объявляю голодовку.
            -Что ж, посмотрим,- неопределённо хмыкнул старлей.- Только вряд ли голодовка поможет делу. Я уверен, что оба ваших соучастника поведут себя умнее и покладистее. А теперь можете идти. И подумайте на досуге обо всём, что вас ждёт в дальнейшем. Поместите его в камеру к… опущенным!- приказал он.- Сколько там их у нас? Человек восемь? Вот пусть они и потолкуют с одним из обидчиков! Это будет справедливо. Долг платежом красен! Нынче «Князь», а завтра «Княжна»,- такое дело!- засмеялся он.
           И зажал уши пальцами, чтоб не слышать отчаянного воя зека, которого с шутками и прибаутками потащил к выходу веселящиеся Красухин и Симаньков…

           …В тот же вечер, после ухода начальства, штабной дневальный Митьков, завершив уборку в кабинетах, решил побаловать себя хорошей банькой. Тем более, что баня в этот день была для хозобслуги, к которой по должности принадлежал и Митьков.
           Взяв чистое бельё, мочалку и мыло, Митьков закрыл на ключ свою каморку и рысцой потрусил на другой конец зоны, где отдельно располагалась вся санобработка и котельная. Как он и предполагал, весь народ уже помылся, и раздевалка с предбанником были пусты.
           Быстро разоблачившись, Митьков прошлёпал босыми ногами по влажному полу в банный зал и, блаженно потягиваясь, встал под душ. Отрегулировав струю, он намылил стриженую голову и намыленной мочалкой стал растирать тело. Вода шумно и весело била в цементный пол, заглушая быстрым плеском посторонние звуки.
           Поэтому Митьков не услышал и не увидел, как  к  кабинке кто-то осторожно приблизился и с размаху опустил на его голову железную шайку.
           Взвизгнув и поскользнувшись, Митьков упал, зацепившись затылком за выступающий кран. Но сознания не потерял и заворочался на скользком полу, протирая залепленные мыльной пеной и всё время закрывающиеся от острой рези глаза. Однако следующий удар, пришедшийся в висок, оглушил его окончательно и он, уже не сопротивляясь, опрокинулся навзничь, раскинув руки.
          В тот же миг чья-то рука закрутила кран с холодной и открыла до отказа кран с горячей водой. Клокоча, и исходя паром, крутой кипяток бешеным напором обрушился на несчастного, обжигая лицо, сдирая кожу, забивая дыхание, проникая в лёгкие.
          Захлёбываясь, бессознательно Митьков попытался встать, но лишь судорожно дёрнулся и вскоре затих.
          Кто-то рядом стоящий пнул его ногой и. убедившись, что он уже не поднимется, так же быстро, на цыпочках, выскочил из помывочной…
          Когда спустя полчаса новые очерёдники, а это были повара, вошли в помещение, то едва могли разглядеть друг друга в заполняющем предбанник густом туманном пару.
          -Что за дурак там балуется?- закричал один из них.- Ишь, парилку устроил, козёл рогатый! Вон, вода где-то хлещет! Черняков, иди закрой. Или банщика покличь… куда он смотрит?
          Появившийся банщик сходу включился в общий ор и, натужно матерясь, побежал закрывать краны. Пробираясь на ощупь в горячем пару, он внезапно споткнулся обо что-то мягкое. Наклонился, чтобы рассмотреть непонятное препятствие, и вдруг взвыл так, что все невольно вздрогнули.
         Заключённые бросились на этот вой. Кто-то всё же сумел перекрыть раскалённый вентиль. И когда пар неожиданно быстро рассеялся, все увидели перед собой такую картину, что двоих тут же вывернуло наизнанку.
         -Кто это?- наконец спросил старший повар, с отвращением глядя на изуродованное лицо с вытекшими глазами и разваренным мясом. сквозь которое проступали обнажившиеся кости скул.
         -Я не-не знаю,- запинаясь, выдохнул банщик.- Без меня кто-то вошёл. А я был в парикмахерской… отлучился на минуту… Что же делать теперь?
         -Да беги на вахту! Не то сам загремишь ни за что ни про что!- Старший повар развернулся и пошёл в раздевалку.- Выметайтесь, мужики, какая теперь баня?- на ходу бросил он своим помощникам. - И вообще, я буду мыться теперь в ведре или в тазике, а сюда больше никогда… ни ногой и ни мыслью… Ну, дела, ну, дела!
         Он ожесточённо сплюнул и, схватив свой свёрток с бельем, не оглядываясь и не ожидая остальных, стремглав выскочил наружу…