Лев Толстой.
Старая репа.
Всё смешалось в доме Коноплянских.
Садовник доложил, что в огороде выросла совершенно невиданных размеров репа, и объявил, что не может более служить в доме, где тяжесть подозрений за неумеренное потребление пестицидов ляжет непременно на него.
Жена в страхе не выходила из спальни, детей увезли в город, домработница просила расчёт.
На третий день после мучительных раздумий Владимир Андреевич Коноплянский, проснулся по обыкновению в восемь часов утра и вышел в сад. Как человек правдивый и имеющий свойство объяснять всё с хорошей стороны, он чувствовал всю тяжесть и ответственность положения, и в таком настроении, озабоченно пройдя между аккуратно ухоженными заботливой рукой грядками, остановился перед могучим растением.
Это была огромная, в три обхвата репа с несимметрично растопыренными шершавыми листьями, презрительно возвышающаяся среди улыбающихся морковок и словно говорящая: Не верю я вашим надеждам!
- Она права, тысячу раз права, эта репа… - думал Коноплянский, не сдерживая слёз. - Боже мой, боже мой, надо принять это, как искупление. Надо вырвать корень зла из души своей и стать решительно чистым. Да, да, жизнь не кончена в пятьдесят шесть лет, надо собраться и вырвать зло с корнем – и простить… простить...
Владимир Маяковский - http://www.proza.ru/2018/01/12/1384