МАРИЯ ИЛЛАРИОНОВНА
Скорбные главы возвращения. Вот она твоя родная улица, на которой ты никогда уже не встретишь ни мать, ни брата, ни Колю Кобылкина, ни Серегу Шилова и уже не пойдешь по своему переулку к Марии Илларионовне, потому, что ее тоже не стало.
Никто не будет оспаривать тот факт, что когда тебе уже прилично за шестьдесят, а твоя первая учительница жива, это – счастье! Мы меняемся с возрастом, и то над чем раньше не задумывался, приобретает новый и очень значимый смысл для нас. Учителя, как родители, пока они с нами рядом на этой земле, мы чувствуем себя детьми.
Часто мы вспоминали их в суете дней ушедших лет? Скорей всего нет, но потом вдруг останавливаешься и поражаешься – как же постарела Мария Илларионовна. Из статной и стройной женщины, что крепко брала твою детскую руки и властно вела по тетрадному листку, она превратилась в сухонькую и маленькую старушку, таких бабушек называют – Божий одуванчик.
При первой же встрече Галя попросила: «Мария Илларионовна, покажите мне ваш пальчик»…Помните, ребенок вопрошал у матери, почему, мол, у учительницы такой палец? И Мария Илларионовна показала, бывшая ученица бережно взяла худенькую руку, рассмотрела и ощупала указательный палец, такой как много лет назад…у Гали было такое чувство, словно она снова окунулась в детство. Стала той маленькой девочкой, что читала по слогам – мама мыла раму…
В редкие приходы ее учеников, она из кухни вела гостей в свой постаревший вместе с хозяйкой дом, смотреть фотографии. Альбомов много, в них царит удивительный порядок. Снимки с полувековым стажем выглядят так, как будто их отпечатали вчера. Так аккуратно человек относился к памяти об ушедшем времени.
И вот поразивший в самое сердце снимок: Галя с Ниной Будяковой, соседские дети совсем девчушки, тогда еще Михайлов Н. не стоял между ними, и Галька в радостном порыве, что фотографируется, прильнула к подружке!
На обратной стороне детским и старательным почерком сделана надпись – На память дорогой Марии Илларионовне! И с чувством добавлено – храните и помните меня! Что первая учительница и сделала – она хранила фото и, конечно, же, помнила Галю. Дети есть дети, они хотят все в первую очередь для себя непосредственно – и любви и долгой памяти о них. «Мария Илларионовна! – взмолилась пришедшая, - отдайте мне эту фотографию, у меня нет такой!» «Возьми, Галя», - спокойно позволила старушка.
А вот групповой снимок: бывшая ученица узнала учительницу, Витю Шелудько, а рядом кто? «А это Валера Шишкин приезжал с женой, и приходили ко мне» - пояснила хозяйка. «Это Шишкин?!» Пенсионерка сидела пораженная в самое сердце – ничего себе красавчик! Высокий, стройный в свои сорок лет, он был очень похож на кумира их молодости американского певца Дин Рида, если кто помнит. На следующей фотографии присутствовала и жена, ну, как всегда Галя отвела взгляд, ничего особенного – обычная, а на одноклассника не могла налюбоваться; ведь был небольшого росточка, сестра была выше брата, а теперь, смотри, какой вымахал!
Да, Галина Панайотовна, пробросалась в свое время женихами. Шишкины двойняшки Валера и Тамара выбыли в конце восьмого класса. Но до отъезда мальчишка предложил Гале дружбу, а девочка отвергла. Уже из Куйбышева мальчик прислал письмо почему было не ответить? В чужом городе помнил одноклассницу, а та на пару с подружкой Веркой нарисовали в ответ дулю! Правда не так давно, при встрече Вера уверяла, что это постыдное художество девчата так и не отправили адресату, ну и хорошо, Бог отвел. Шла пожилая женщина домой и размышляла – вот если бы она ответила тогда Валерке, стали бы переписываться и все могло быть, а могло и не быть…
Мария Илларионовна прожила 90 лет. В ее восемьдесят восьмой день рождения, бывшая ученица испечет собственноручно торт и пойдет поздравить первую учительницу, они попьют чайку, поговорят, и именинница спросит: «Галя, а еще кто-нибудь придет?» «Нет, Мария Илларионовна, больше никто не придет»…
И уже возвращаясь домой по переулку, Галя испытывала огромное желание отвесить подзатыльник каждому постаревшему и поседевшему школьнику, которого учила Марилариона! Нет, милые мои, на следующий год все соберетесь! Намерение не ждать юбилея было твердым. Пока будешь ждать, все может случиться.
И вот через год она спрашивает: «Мария Илларионовна, мы придем вас поздравить, никаких угощений не надо, мы только поздравим и уйдем, или можно собраться у меня и попить чайку. Как вы хотите?». И первая учительница захотела почаевничать.
Конечно было беспокойство: а вдруг старому человеку станет плохо, утомится, давление поднимется, но к изумлению собравшихся «школяров» все прошло на Ура! Под звуки «Школьного вальса» встречали седовласые ученики свою первую учительницу, Полина Сорока, как самая старшая ученица сказала приветственное слово, потом сделали общую фотографию и отправились пить чай.
Четыре часа просидела постаревшая учительница, прекрасно себя чувствуя. Она пригубила винца, закусила, и тортика отведала и благополучно была доставлена домой, где ее встретила дочь Наталья. На память осталась общая фотография и видиосъемка.
В последнее лето ее жизни Галя отважилась и предложила свою книгу «Левый берег», а что, Мария Илларионовна, не смотря на возраст, хорошо слышала, Господь сохранил ей здравомыслие, она читала газеты и стихи, это была вполне адекватная старушка.
Учительница приняла из Галиных рук стопку листов, отпечатанных на компьютере, мемуары, и Галя замерла в ожидании; что скажет столь строгий судья? Не сказать, чтоб Мария Илларионовна рассыпалась в великой похвале, но когда прочла, попросила не забирать, а еще оставить на некоторое время: «Я, знаешь, Галя, прочту главу перед сном и ложусь спать». Конечно, конечно, читайте на здоровье, ведь «писательнице» от этого только радостно. Еще старенькая учительница призналась, что читая про Галино детство, она перебрала в памяти свои детские годы, возможно, сожалела, что в свое время не запечатлела дорогие сердцу картинки на бумаге…
И вот в одно из посещений Мария Илларионовна, уже провожая, у калитки спросила гостью: «Галя, ты помнишь, я тебе шкатулку дарила, на день рождения? Я ее сама ночью сидела и шила…»
«Да, Мария Илларионовна, помню…» соврала ученица. Она не помнила этого подарка, и только дома, хорошо порывшись в памяти, удалось воссоздать образ рукотворного знака внимания. Это была шкатулка из обыкновенных поздравительных открыток, сшитая суровыми нитками, собственноручно первой учительницей.
Жертвенность этого поступка принять и оценить можно только сегодняшним умом и сердцем. Что прочувствовала школьница в то время, память не сохранила эмоций, вполне возможно, что девочка и не очень обрадовалась, на тот момент два метра штапеля волновали гораздо больше. Как когда-то Клавдия Григорьевна, не считаясь со своим личным временем, убила весь выходной, чтоб сшить Гале платье, так первая учительница сидела и корпела ночь над шкатулкой, чтоб поздравить ученицу с днем рождения.
Ничто не тукнуло внутри, почему старый человек спросил про подарок? Смысл дошел уже после похорон любимой учительницы: в мемуарах есть глава «Первая кукла», где автор подробно описала подарки детства, что остались в ее памяти на всю жизнь, но там ни слова не было сказано о шкатулке…
Возвращая Галину писанину, она попросила, мол, как издашь книгу, подаришь мне, а я оставлю ее своим девочкам, надо думать – дочери и внучкам.
Приближался юбилей, Галя не раз прокручивала в мозгу, что и как она сделает. Конечно, надо многое согласовать с родными, но ей непременно хотелось пригласить местное телевидение для репортажа и еще заказать имениннице ее любимую песню – мама, милая мама, как тебя я люблю! Эту песню, кажется, исполняла Зыкина.
Но жаркое лето 2017 года уложило Галю под капельницу, и свое девяностолетие Мария Илларионовна встретила в кругу своей семьи большой и дружной! И буквально через два месяца Господь прибрал ее в течение четырех суток. Последние ее слова, обращенные лично к Гале – она просила передать привет всем девочкам. Уже страдая от боли, старенькая женщина не уточняла каким девочкам, но Гале было все ясно - ее бывшим ученицам...
«Дай Бог так каждому пожить!» шушукался народ во дворе, куда уже был вынесен гроб. Люди добрые, человек не наживается ровно, как в молодые годы и в девяносто он боится смерти и хочет жить!
На кладбище, когда застучали комья земли по крышке гроба, а Люба Кульбацкая тоненьким голоском выводила – Господи помилуй, Господи помилуй, бывшая ученица разрыдалась горько и безутешно – она прощалась со своим детством, где Марии Илларионовны было немало. Который раз, провожая близких и родных, Галя прощалась с той жизнью, что была и, увы, ушла навеки.