Последний поход Советской эскадры Глава 12. Якорь

– Боцман, отдать якорь!
– Товарищ капитан, я вашего якоря не брал…
(флотская шутка)

       Мы вернулись из дальнего плавания на свою базу в Севасто-поль. Город, охвативший в объятия бухту, выглядел по-весеннему чистым, умытым и радостным. Белые здания сияли на солнце, словно жемчуга на зеленом бархате садов. Абрикосы, еще без листвы, стояли в полупрозрачных светло-розовых накидках распустившихся бутонов. Город ждал, город радовался возвращению своих земляков из дальних походов. На пристани полно народу. Родственники и друзья, прикрыв глаза ладонями от бликующей воды, пристально всматривались в лица матросов и офицеров, пытаясь разглядеть родные черты. Тщетно. В белой парадной форме моряки стояли вдоль борта как оловянные солдатики – все на одно лицо. Слишком далеко корабль от причальной стенки – не разглядеть.
       На корабле радостное, но сдержанно спокойное возбуждение. Приодетые, побритые, подстриженные, некоторые с аккуратной шкиперской бородкой, матросы в отглаженных с особым флотским шиком, с едва заметными складками синих воротничков, с нетерпением ждали швартовки…
       Тесно кораблям у причальных стенок. Они швартуются кормой. Подошли, отдали правый якорь, развернулись на нем кормой к берегу, сбросили левый и стали отрабатывать назад. Якорь лежит на дне, но мы продолжаем травить якорную цепь, приближаясь к причальной стенке кормой: чтобы корабль не мотало из стороны в сторону, якорные цепи должны быть предельно натянуты и лишь потом привязывают корму к швартовым кнехтам.
       - Боцман! Трави правый якорь!
       - Оттравил!
       - Сколько метров?
       - 270.
       - Левый подтрави!
       - Травлю…
       - Сколько?!
       - 200….
       - Не понял?! Что с якорем?!
       - Чего, якорь?.. Все нормально, товарищ командир, плавает…
       - Как плавает?! Боцман?! Ты пил с утра?!
       - Только чай…
       Командир прибежал, наклонился через борт и увидел плавающий якорь.
       - Боцман! Ты идиот?! Я тебя убью! Куда дел якорь?! Сволочь! Где пропил?!
       - Ну, что поделаешь… Потеряли…
       - Где?
       - Да где-то в Средиземке…
       - Почему не доложил?!
       - Да я сразу и не обнаружил…
       Командир выплеснул поток слов и букв, что собрались в его распаленном мозгу. Два дня он ставил боцмана в позу бобра, заставляя грызть перила.
      - Как хочешь, так и доставай якорь!
       У нас был запасной. Стоял на шкафуте. Но, чтобы его установить, необходимо было составлять акты, протоколы, писать объяснительные записки боцману, старпому, командиру, а это, как известно, влекло за собой оргвыводы командования и прочие неприятности.
       Отсутствие левого якоря мы обнаружили перед проливом Босфор. Подошли к нему поздним вечером и стали на рейде до утра. Самый узкий пролив на нашем пути с девяти вечера до девяти утра закрывался для судоходства специальной металлической сетью так, что даже маленькая джонка не проскочит. Пролив имеет несколько узких мест, и чтобы волной или течением не ударило судно о стенки – берега водного прохода, корабли идут с приспущенными до уровня воды якорями, что дает возможность быстрого торможения или резкой остановки для следующего маневра.
       Опустили якоря до заданного уровня. И тут боцман заметил, что якорная цепь без особого энтузиазма опускается из левого клюза. Посветил фонариком за борт и ахнул – цепь пустая… Другой бы растерялся: что делать? Но не таким был наш боцман. Он из любой ситуации находил выход.
       - Серега, ты у нас художник. Рисуй якорь!
       - Какой якорь?
       - Натуральный! В натуральную величину!
       - Да ты что, Викентич! Хочешь рисунок прилепить к якорной цепи, чтобы турок обмануть?
       - Чтоб турок обмануть, я бы якорь на борту нарисовал. Нам надо обмануть командира, хотя бы до Севастополя. Да еще прикрыть от прямого попадания» свой зад о борт корабля. Из-за вас, уроды, я потерял якорь. Кэп узнает, поставит меня в позу “мама моет пол”.
       - Так что будем делать, боцман?
       - Якорь! Идите за мной!
       Он показал две железнодорожных шпалы, невесть откуда взявшиеся у запасливого боцмана “на всякий случай”. Мы вытащили их, разметили, одну распилили под откос, вторую поставили вертикально. Сбили скобами, обтесали до необходимой формы, покрасили черной краской, чтобы выглядело натурально, привязали канатом к якорной цепи и опустили за борт…
       Смастерили “якорь” за два часа в кромешной темноте, соблюдая светомаскировку, чтобы не вызвать подозрение офицеров и командира. Пока не прошли Босфор, никто из боцманской команды ночной вахты не ушел в каюты спать. Молча наблюдали за ходом корабля, перемигивались, довольно улыбались. И лишь с выходом в открытое родное Черное море пошли отсыпаться.
       А якорь мы потеряли в Эгейском море. Эта подлая “лужа”, усыпанная островами, островками и скалами, проклятая всеми моряками за самый сложный фарватер! Постоянно приходилось то опускать, то поднимать якоря – тормозить и лавировать в узких и кривых проходах, да еще шторм налетел, а он на мелководье особенно крут. Видимо, в очередной раз забыли поднять вовремя. Он брякал, брякал по камням, да и отбрякал…
       - Что же боцман? Как он выкрутился на этот раз?
       - Испортил настроение командиру, лишил его радости встречи с близкими людьми. Насмешил до слез всю команду своим “непотопляемым якорем”… Боцман – есть боцман… На шкиперских складах Севастополя достал якорь и привез на корабль. Специалисты быстро “посадили” его на цепь, а деревянный оставили на палубе.
       - Не вздумай бросить его в море! – предупредил командир. – Узнают, чей – на весь флот просмеют. Еще и анекдоты рассказывать будут. Увези его домой. Поставь перед воротами, как памятник, как символ смекалки и находчивости русского моряка! – посоветовал командир, дружески хлопнул по плечу нашего Викентьича и громко захохотал. Шутку подхватили, и громкий веселый смех прокатился над причалом, пугая нахальных и крикливых чаек.