- Ничего не выйдет...
- Ты сама создаешь реальность, — сказал я, еще крепче прижавшись к ней на скамейке в саду, куда впадал Босфор из листьев раннедекабрьских берез.
- Но это ведь только сон, — завыв едва слышно, она полностью расслабила свои обьятия.
- А что есть реальность, глупая? Такой же сон. В котором, однако, ты заперт в камере обскура. Вся реальность по ту стороны — такой же сон. И к тому же менее натуральный: вся эта гниль, старение, фекалии, вирусы, низкая скорость света, ненормальная плотность молекул, и вытекающая из последних двух факторов ограниченное восприятие времени и мировых линий. Короче, ЦО2 и короткая память.
- Я даже детство стала забывать...
- Ну да... Матрикс стирает основы.
- Но мы все боги?
- Да.
- Просто забыли об этом?..
- Да!
- Честно-честно?
- Да, вай!
- Ты пэган!
- А ты пэганка!
Она угарала. Я был счастлив, и пытался не думать, что это сон.
Увы, мысль о «не думать об этом» создавалa замыкание в матрице нашего астро-ментального тела и я дрифтовал между сном и моментом просыпанья, подобно гавайскому серфингисту на волнах Пасифика.
- Малышка, меня тянет назад, — я понимал что это конец.
- Назад, в обскуру! – она то ли смеялась, то ли плакала.
Я проснулся, ведь Солнце намеревалось сжечь мне веки. Разве в декабре оно бывает настолько ярким?
Я закрыл глаза. Её больше там не было.
Только голос и смех её.
«Ты пэган! Айриш пэган»!