Так называют некоторые местные старожилы часть Ломовского болота с окрытой водой и дамбами между канавами, образовавшуюся после торфоразработок в тридцатые-сороковые годы. Некоторые говорят об этом месте с опаской, опасаясь змей и болотной топи. Другие рассказывают, наоборот, с восторгом, описывая свои походы сюда за грибами и ягодами. Мне хорошо знакома жизнь этой болотной зоны, этапы развития местной флоры и фауны.
В семидесятые годы я туда просто не ходил, ибо дамбы были пустыми и только начинали зарастать голубикой и брусничником. Только-только начала завязываться здесь клюква. Но появились первые подберёзовики, издалека заметные на противоположных дамбах, до которых непросто было добраться.
В восьмидесятые сборы здесь уже шли полным ходом. Собирали клюкву, голубику, подберёзовики. Я неоднократно ходил по этим дамбам, порой до самого края болота. Перебирался с дамбы на дамбу. Собирал по одному-два стакана клюквы, находил отдельные подберёзовики, созерцал семейства утят, бесстрашно плавающих в соседних канавах почти рядом со мной. Однажды, ближе к осени, обнаружил на торфяных склонах скопление черных груздей, которые мы потом отлично засолили.
В какой-то год, в середине 80-х, собрал на дальнем краю болота сказочный урожай подосиновиков. Они росли на крайних узеньких дамбах и в густой траве заросших канав, расположенных ближе к краю болота. Обнаружив несколько первых крепышей с толстыми ножками и прижатыми к ним шляпками, подумал, что это случайная встреча, ибо никогда ранее "красовиков" на болоте не находил. Но когда их стал находить один за другим, понял, что это очередное вознаграждение мне за сегодняшние болотные терзания - по солнцепеку и болотным хлябям. Собрал целую сумку, килограмм на двенадцать. Особенно радовали несколько великанов - с огромными, величиной с большую тарелку, толстенными шляпками, сидящими на короткой толстой ножке. Росли они в траве, в заросшей старой болотной канаве, на открытом, припекаемом солнцем пространстве, и издали были похожи своими красно-коричневыми шляпками на медные тазы, разбросанные по болотной зелёной поверхности... В дальнейшем я приходил сюда еще несколько раз, через два-три дня и всякий раз собирал очередную порцию отборных "красненьких". Все они были чисты, "как на подбор", вместе со своими великанами - предводителями.
Этот слой просуществовал здесь всего один год и сменился "черноголовиками" - крепкими подберезовиками, росшими как на дамбах, так и на сухой, возвышенной части болота. Но о них уже знали и другие любители...
В последующее десятилетие я стал ходить на дамбы за голубикой, разросшейся по всему болоту и начавшей давать хорошие ягоды. Неоднократно встречался с местными чёрными гадюками - "ужасно смертельными", как охарактеризовал их встреченный мною здесь старичок, промышлявший первую ягоду.
Змей я особенно не боялся, неоднократно встречаясь с ними и в лесу, и на болоте, и даже на Дворишковом поле. Знал, что они никогда первыми тебя не тронут, уползут в сторону. Но можно было нечаянно и наступить на неё в азарте лесных поисков, тогда последствия могли бы быть неприятными. Поэтому при встречах с гадюками на ягодных полянах, или среди болотных кочек я предупреждаю их о своём присутствии, стараясь загнать ее в логово, или просто выгнать с этого места. Большей частью они сами это делают без моего предупреждения, но бывали случаи, что длинно-толстые не спешили ретироваться и сидели в кустах, не давая мне возможности приблизиться к ягоднику. Тогда приходилось применять к ним более серьезные меры, легонько выдворяя их оттуда палкой. Однажды я попробовал даже потрогать рукой одну из таких, бесстрашно ползущую совсем рядом со мной... По ее поведению я понял, что подобное братание ей не очень понравилось, и мне пришлось срочно прервать столь близкое общение, оставив ее ползти дальше восвояси...
После многолетнего перерыва я стал приходить сюда в конце девяностых. К этому времени дамбы покрылись уже достаточно высокими деревцами - соснами и березами, заросли почти сплошным голубичником. Здесь стали промышлять и клюкву, и бруснику, и даже первую чернику, появившуюся на прилегающих к дальнему (восточному) лесу дамбах.
Клюква появилась как-то сразу, в нескольких участках болота, и была поначалу достаточно крупной. Она росла и на самих дамбах и на мокрых "зыбких" участках междамбового пространства, прячась во мху и траве, а порой даже среди гонобобельных кустарников. Собирать её приходилось с определённой осторожностью, памятуя о глубине вырытых здесь траншей.
В начале двухтысячных ягода развилась на заросшем кочками и мхом пространстве вокруг центральной канавы, по которой вода уходила через болото и леса далеко за сторожку, и дальше в Востру. Здесь мои сборы были особенно удачными, и тут я впервые увидел клюкву, величиной с вишню, или черешню. Приятно было вытаскивать такую ягоду из мокрого мха, каждый раз убеждаясь, что она здесь далеко не последняя.
Запомнились мне клюквенные сборы на соседних с центральной дамбах, метрах в трехстах от этого места, по направлению к лесу. Там канавы уже заросли травой и плотным мхом, по которому можно было спокойно ходить, не боясь провалиться. Отдельные участки этого заросшего болота тоже были богаты клюквой. Порой ее можно было собирать на площади сотен квадратных метров. И я ползал по мокрому мху, то и дело вытаскивая из него крупные розово-красные ягодины. После таких ползаний клюква начинала быстро краснеть и через несколько дней радовала крупными рубинами по всей, "потревоженной" поверхности. На таких, особо красивых участках, мне удавалось собрать по бидону и больше ягод.
При моей технике сбора (ползком и на коленках) приходилось подкладывать под колени либо широкий полиэтилен, либо клеенку, и это частично спасало меня от полного промокания. Но влага не страшила меня. Я уже привык ходить по лесам по колено и выше мокрым. К тому же, в солнечную погоду всегда можно было подсохнуть, греясь на солнцепеке, на сухом, возвышенном месте дамбы. У меня даже было любимое местечко для этих целей - на центральной дамбе, под соснами, где можно было удобно улечься прямо на сухую игольчатую массу, предварительно освободив ее от упавших шишек.
Я любил такие минуты отдыха, с полным расслаблением и созерцанием окружающего меня мира. Любил наблюдать за летающими вокруг стрекозами и ползающими по соседству со мной муравьями, за маленькими пичужками, каждый раз встречавшими меня во время отдыха и порхающими вокруг среди ветвей березок и сосен, слушать монотонное отдаленное кукуканье, то замолкающее на несколько минут, то возобновляющееся с новой настойчивостью. Любил наблюдать за спокойной, неподвижной, кажущейся "мёртвой" водой в канавах, в которой я ни разу так и не увидел какой-либо прячущейся в глубине живности. Солнышко приятно согревало и сушило влажную от пота и мокрую от болотной воды одежду. Было даже видно, как испарения поднимаются вверх медленными струйками...
Здесь я отдыхал и от комаров, и от слепней, которые почему-то не залетали на болотную территорию. То ли на них отрицательно действовал дурманящий дух болотного пространства, то ли здесь для них просто не было подходящей добычи. Кстати, на болоте я ни разу не встречал и вездесущих для леса клещей. Поэтому мог ходить здесь, не осматриваясь и не опасаясь встречи с ними... Отдых здесь, у воды, среди дурманящего запаха болотного багульника, в полной тишине и покое, немного опьянял и успокаивал, способствуя полной душевной релаксации, а также быстрому физическому восстановлению. Это еще одно положительное свойство наших верховых болот, на которое обычно мы не обращаем внимания...
Хождение по болоту - само по себе непростое занятие. Даже по сухому, учитывая все препятствия, возникающие там на пути. Странствие по дамбам усложняется еще и опасностями, которые там тебя подстерегают. И еще жара! Мелкие сосенки и березки практически не дают тени. Поэтому километровые переходы там являются настоящим испытанием. Идёшь насквозь мокрым от пота, пот заливает глаза... За день худеешь на несколько килограммов... А вокруг тебя канавы, заполненные такой привлекательной, кажущейся чистой, водой. Так и хочется сбросить с себя мокрую одежду и окунуться в эти таинственные водные бочажки.
Кругом широкий простор и полное одиночество. Болото просматривается на многие сотни метров, и только на центральных дамбах уже заросло сравнительно высокими деревьями. Они скрывают тебя от постороннего случайного взгляда и дают возможность спокойно поплавать при желании.
Я неоднократно совершал такие уединенные купанья. Купался в Востре, в прудах у деревни Болото, в торфяных карьерах (озерцах) на том же Ломовском болоте. К сожалению, последние всегда оказывались очень мелкими – погрузиться можно было только по пояс. Да и ноги уходили чуть ли не по колено в мягкую торфяную жижу, и вода была тёплая, как парное молоко, и совершенно не охлаждала... Другое дело глубокие канавы с дамбами. Однако возникает вопрос, что в них тебя ждёт и как в них спускаться. Вроде, какой-либо железной техники там быть не должно, деревьев и сучков тоже... Но всё же надо быть очень осторожным и предусмотрительным.
В один из таких особенно жарких августовских дней, пройдя по болоту в поисках ягод добрых два километра, вконец измученный и обессиленный, я наконец решился. Нашёл на центральной канаве местечко с открытой водой, на дамбе - закрытое зарослями место, разложил и развесил сушиться мокрую амуницию, положил у края дамбы несколько крепких палок (на всякий случай), ухватился за крепкий ствол растущей рядом с водой берёзы и стал потихоньку погружаться в манящее к себе таинственное водное пространство. Вода на поверхности показалась очень тёплой. Я осторожно окунался в неё всё глубже, ощупывая берег ногами и стараясь достать дно. Погрузился целиком, но дна не достал.
В глубине вода оказалась холодной, в ней вполне можно было охладиться. Потихоньку, брассом стал перемещаться вдоль дамбы, близко к ее краю (на всякий случай). Канава была чистой, и я не обнаружил в ней никаких препятствий. Осмелев, немного поплавал на середине канавы. И даже погрузился в воду до холодной воды. Купанье здесь начинало мне нравиться. Опасаться каких-либо живых тварей здесь не приходилось. Бобры на болотах не водятся. Гадюки воды боятся. Ужи не страшны. Какие-нибудь нутрии сами от тебя убегут... В итоге, я с удовольствием поплавал здесь минут десять и вылез тем же способом - ухватившись за ту же самую берёзу, которая лишь немного согнулась под тяжестью моих килограммов... От этого купания я получил бы полное удовольствие, если бы не мельчайшие частички торфа, осевшие на теле, от которых я не без труда избавился, несколько раз обмываясь сравнительно чистой водой, не взбаламученной мною.
В последующие годы я нашёл на болоте несколько пригодных для купания мест, которые так и остались не опробованными по разным причинам. То погода была не столь жаркой, то поблизости промышляли любители ягод, то сил не было переодеваться и испытывать себя ещё раз на прочность... А то, единственное купанье запомнилось надолго остротой и необычностью ощущений...
Помимо клюквы, собирал я на этом болоте бруснику, а в последние годы и чернику, порой плодоносящую тут весьма обильно. Брусника на дамбах росла островками и плодоносила всегда одновременно. Поэтому я собирал урожай ее сразу со всех знакомых мне здесь плантаций. Бывало, ягода в тот или иной сезон плодоносила только здесь. И тогда приходилось успевать с заготовками, чтобы не остаться на болоте последним.
Черника стала радовать меня на дамбах совсем недавно и радовала два года подряд - когда в других местах болота и в лесу ее почти не было. Она вся была крупная, как на старом, так и, особенно, на молодом ягоднике, и вдохновляла меня каждый год почти в течение целого месяца.
В настоящее время, в урожайные годы занятие ягодным промыслом на дамбах становится большим удовольствием. С августа тут полное раздолье для сборщиков. Хочешь - бери клюкву, хочешь - гонобобель и чернику; или бруснику. Или то, и другое, и третье сразу. Вся эта благодать находится рядом, на одних и тех же делянках. Смотришь, на кустах висят голубые ягоды гонобобеля. Здесь же, под кустами, в густом ягоднике прячется отборная черника. Среди черничника краснеют полные грозди брусники, вместе с рассыпанной по мху и траве розово-красной клюквой. Созерцай и бери на радость и удовольствие!
Я предпочитаю собирать ягоды по отдельности. Тут и бидоны не перепутаешь, да и каждая ягода требует своей, особой техники сбора. Иначе будешь собирать по ягодке - медленно, и быстро устанешь. Поэтому десять минут собираю одну ягоду, затем десять - вторую. И так далее, меняя выбор в зависимости от настроения, обилия и качества ягод. Домой приношу и синих, и красных, и голубых, и розовых.
Разнообразие (как, впрочем, и объём, и качество) всегда больше радует встречающих. И начинается срочная дегустация - и красных, и синих... Но только самых крупных. Из левого, из правого бидона, из большого пакета, из маленького. Нет бы в тарелку ягоды высыпать! Параллельно идёт выбраковка некачественных ягод, а также критика. Чтобы в следующий раз столько мусора не приносил, и зелёных (незрелых) ягод - тоже. Что греха таить, порой попадаются. Особенно при сборе голубики, - ягоды целыми горстями отрываются. Не будешь же все на месте выбраковывать. А тут ещё иногда муравьи да лесные клопы из бидона вылезают. Как уж их-то я не заметил! Ну, муравей сам заползти в бидон может. Клопы же норовят скорее из него выбраться. И духом своим зловредным побольше насолить сборщику - в отместку за свои страдания...
Ну, это частности. В целом же все всегда довольны бывают, и даже одному-двум стаканам лесных ягод. Они, как и лес, и болото в целом, магической силой воздействия обладают. Её мы испокон веков интуитивно чувствуем, поэтому и топаем за ней по лесам и болотам, по завалам и бездорожью лесному. Трудимся, и даже истязаем порой себя, чтобы побольше домой принести, сохранить на зиму их благотворное воздействие...
Что еще сказать об этом болоте? Вроде, обо всём главном сказано. О ягодах и грибах - говорил, о гадюках и цветах тоже... О стрекозах, больших и малых, говорил. (О больших говорил ранее в одном из своих рассказов.) Да, о хождении по таким болотам не рассказывал. А надо бы! Довольно опасное занятие, особенно если с дамбы на дамбу перебираться приспичит. И ведь хочется порой, когда на другой стороне грибы или кучу ягод увидишь. Некоторых при этом такой азарт охватывает, что чуть ли не вплавь на ту сторону бросаются.
Между дамбами перемычки в некоторых местах образуются - болотная растительность старается. Кочки на таких перемычках возникают, довольно плотные, могут и выдержать. А могут и нет... В них уметь разбираться надо. Не то какой-нибудь водяной тебя за ногу утянуть в свое болото может. Случалось, говорят, здесь подобное. Умные люди поэтому такие перемычки стволами упавших деревьев обкладывают, чтобы надежнее шагать было. Правда, многие из коряг под воду ушли - не выдержали напора особо грузных сборщиков. Более мелкие, конечно, проходят. Да и знают, где переходы эти расположены.
Был я однажды свидетелем подобных странствий одной деревенской парочки, вероятнее всего, супружеской. Лет за семьдесят обоим дашь, а они чуть ли не бегом по болоту носятся. Напрямик через моховое болото к дамбам шли. И точно вышли, тютелька-в-тютельку! Явно, знатоки болот. Особенно, мужичок - предводитель. Тоненький, щупленький... Но шибко голосистый. Его я, наверное, ещё за километр услышал - с противоположной стороны болота. Сильно с «бабкой» ругался. То ли "грузная" через кусты «проломиться не могла», то ли всё в другую сторону сворачивала... то ли плохие щи сегодня сварила, - но крепко ей за всё доставалось, конечно, в наших, истинно русских выражениях. Весь лес сразу замок, вслушиваться стал. Такого дива здесь давно не слышали... Бабуся тоже хорошо отвечала...
Перешли дорогу, вышли на соседнюю со мной дамбу, меня увидели - сразу оба замолкли. Подумали, наверное, что местный леший на ходулях по своему болоту бродит. Потом очухались, сообразили. Даже спрашивать стали: "Какие ягоды берёшь, да сколько просишь?" Решили, очевидно, что я целую сумку для продажи приготовил. Когда сказал, что пока ничего не собрал и голубику ищу - сразу успокоились. Им клюкву нужно была. " Да клюква-то ещё зелёная", - поясняю. – «Мы и зелёную прокрутим», - отвечают. Ну и пошли работать невдалеке от меня. Не прекращали сбор и когда дождь небольшой начался - настойчивая парочка оказалась! Потом удалились, видимо, ещё через одну канаву перешли. Замолчали на какое-то время. Значит, сбор пошёл. Но ненадолго. Снова повздорили. Слышу: - "Я уже совсем здесь утопла, а ты, костыль старый, даже руку подать не можешь! Совсем угробить в болоте хочешь!" И в ответ: - "Не боись! С твоим-то пузом разве утонешь!... Куды свои кувалды ставишь... вон бревно-то, правее... На кочку не лезь! Там клюква..."
Конечно, если бы я тогда знал, что когда-нибудь буду описывать подобные встречи, то, безусловно, постарался бы запомнить и записать диалог подробнее. Было бы всё весьма поучительно. Но я тогда больше думал о ягодах, которые пошел искать в другом направлении. И нашёл всё-таки, и сумел собрать свою "болотную норму".