Когда я искал квартиру, в которой мы договорились встретиться с Алексеем Катышевым, подсчитывал, сколько ему сейчас лет. Тогда, во время своего первого фильма «Огонь, вода и медные трубы» ему, златокудрому и голубоглазому, было семнадцать, сегодня, значит — за
пятьдесят. С трудом разыскиваю дверь в бывшем актерском общежитии. Звоню. Пока открывают, думаю, насколько изменился сказочный молодец за тридцать с хвостиком лет...
В дверном проеме темный силуэт. Приглашение в комнату. Алексей Юрьевич указывает на стул у окна, сам садится напротив. Закуривает. Большие голубые глаза, легкая сказочная улыбка. Похож, очень похож. Слава Богу, сказочные герои не стареют.
На большом столе пепельница, книги, газеты. В одной из них недавние откровения Ирины, бывшей жены Катышева. В полосном материале смаковались откровения женщины, находившейся, по словам автора, «подшофе», которая за пачку сигарет наговорила все что нужно въедливому журналисту. Понятно, что жизнь и творчество не сильно интересовали корреспондента. Заметив, что я смотрю на газету, Алексей Юрьевич вздохнул:
— А это статья... Она меня очень расстроила. Как это можно писать неправду? Я встретил после этого Ирину, спросил, зачем она наговорила этот бред. Она пожала плечами и сказала, что не помнит что рассказывала...
Мы условились с Алексеем Катышевым не застревать на опровержении клеветнической статьи и не касаться постельных тем. Решили поговорить «за жисть» в кино и вне его.
Семья коренных москвичей Катышевых начала свое продвижение на юг в середине пятидесятых. У отца Алексея Юрьевича, рабочего шинного завода, заболели легкие. Врачи посоветовали сменить климат. Семья переехала в Черновцы, а затем в Ялту.
Учился Алексей средней, разве по физике обгонял одноклассников. Уж больно он был охоч до всякой техники. И еще у Алексея была любовь — кино.
— Вы знаете, — говорит Катышев, — первый-то мой фильм был не «Огонь, вода...». Снялся я в крошечном эпизодике в каком-то московском фильме. Название не помню, знаю, женщина режиссером была. Снимали сцену на ялтинском стадионе. Я — в числе глазеющих. Тогда кто-то из киношников выдернул меня из толпы.
— Хочешь сыграть?
— Запросто!
— Роль была небольшая, но со словами. Говорил я следующее: «Тебе не страшно черную кошку, которая перейдет дорогу?». С ролью справился блестяще, — смеется Алексей.
Так что любовь к кино вспыхнула давно. Самые яркие, первые впечатления: фильм Александра Роу «По щучьему велению». Смотрел и пересматривал его маленький Алеша затаив дыхание, и конечно, и мысли тогда не было о том, что и ему предстоит сниматься у великого киносказочника, да езе в заглавной роли. Не знал, не думал, а сердце щемило, словно подсказывало что-то, словно говорило о близкой встрече со сказкой.
***
После восьмого класса Алексей пошел на работу. Чем заниматься, было ясно — конечно, техникой, конечно, в кино. Отец через знакомых помог устроиться сыну на студию в звукоцех учеником к Виталию Бахману. Работа была низкооплачиваемой и на первый взгляд несложной: держать на специальной удочке микрофон во время съемок. На самом деле ремесло микрофонщика предполагало ряд хитростей и требовало умения и опыта. Секреты мастерства передавал Юрий Полуянов, мастер высокого разряда. На съемках приходилось изворачиваться, чтобы был качественный звук, чтобы микрофон находился как можно ближе к актеру и в то же время не попадал в кадр, не мешал операторам и не отбрасывал тени.
Алексей быстро освоил азы специальности и вскоре оказался в первой своей командировке в Севастополе. Там, на старом еще крейсере «Слава» снималась «Оптимистическая трагедия». Съемочная группа и актеры жили на берегу, в гостинице. А общительный Лешка сразу же подружился с командой корабля и на все время съемок жил на крейсере, как юнга. Море, кстати, было еще одной любовью Катышева...
И вот пробил для Алексея звездный час Х. Костюмерша, работающая у Роу, предложила Александру Артуровичу попробовать Алешу на роль. Роу спросил, не против ли он сняться.
— Запросто! — как всегда уверенно ответил Алексей.
Роу пообещал свидеться и погрузился в свою работу.
***
— Прошло время, я уже забыл про этот разговор, как вдруг на киностудию приходит вызов из Москвы, — вспоминает Катышев. — Мне тут же выписали командировку и отправили в столицу. Назначили день проб. Зашли в павильон, включили свет... Я, тысячи раз видавший, как снимают кино, — застыл и не смог произнести ни слова из вызубренного текста. Со стороны все просто, а в кадре... Сделали перерыв. Роу подошел, успокоил. Следующая проба прошла более-менее успешно.
На главную роль фильма пригласили несколько актеров, но выбрать нужно одного. Отбирал худсовет. Внешность Алексея понравилась всем, да комиссии он показался немного скованным.
— Ничего, я это беру на себя, — заверил собравшихся Роу. — Катышев будет сниматься. Я слеплю из него актера! Алексея утвердили. Движение и дикцию «ставил» новичку актер Лев Потемкин.
— Поначалу сниматься было тяжело, — произносит Катышев, — но втянулся. У нас была очень дружная команда. И режиссер, и актеры, и «супера» (рабочие, обслуживающие камеру) и «светики» (осветители) относились ко мне с душой.
Царство Огня снимали под Москвой, а царство Воды и Медные трубы в Крыму, в Понизовке, где были построены большие, красивые декорации. За главную роль Васи-угольщика Катышев получал 150 рублей в месяц. Сумма по тем временам неплохая, хотя актеры «со званиями» получали по 55 рублей в день. После завершения съемок Роу предупредил Алексея, чтобы тот готовился к следующему фильму. И уехал в Москву.
После сказки, как и положено сказочному герою, Алексей сыграл свадебку. А в это время пришла пора идти ему на службу ратную, службу царскую (простите, — советскую). Направили призывника в Севастополь на курсы подготовки сигнальщиков. А дома сидит-горюет молода жена. Как вы думаете, не сбежал ли Алексей с курсов?
***
— Конечно, сбежал, — ухмыляется Алексей Юрьевич. — Через месяц вызвал меня военком и говорит, не захотел, значит, служить в Севастополе, ну мы тебя оформим... В общем, оказался я в Североморске, на Северном флоте. Попал в учебку. Что такое учебка в Североморске? Суровая штука. Шею там мылили хорошо.
Примерно в то же время вышел на экран и фильм с участием Алексея. Докатилось кино и до северных морей. Вызвал курсанта Катышева комбат, осмотрел, опознал, расспросил и определил «по культурной части» в Дом офицеров. Стал Алексей разъезжать с программой по окрестным воинским городкам и поселкам. Крутили сказку, а перед фильмом Алексей рассказывал о съемках. Школа сержантская к этому времени подходила к концу. Однажды вызывает Катышева комбат и говорит, все, отслужил ты свое, собирайся в Москву. И показывает бумагу, подписанную самим маршалом Гречко. Снарядили воина в дорогу, дали паек, досрочно присвоили (на всякий случай) звание сержанта и отправили в Первопрестольную. В Москве начались съемки комедийного фильма-сказки «Варвара-краса, длинная коса». В этой ленте для Алексея также была уготовлена одна из главных ролей - Андрея-рыбацкого сына. Второй раз сниматься было гораздо легче.
Вопреки известной песне быль Лешкиной жизни стремительно превращалась в сказку. Его узнавали на улице, просили автограф, а какая девушка не мечтала тогда стать его Василисой Прекрасной? Да и в творческом плане перспектива была радужная.
***
Но случилось горе. Серьезно заболел Роу. Сергей Николаев (Андрей-царский сын в «Варваре-красе...») позвонил Леше в Ялту, приезжай, мол, батюшке-Роу плохо. В больнице Роу произнес слова, которые можно было назвать творческим завещанием:
— Готовься к следующему фильму «Финист - ясный сокол», - говорил он Алексею, - а после него хватит самодеятельности — пойдешь учиться в актерскую школу Герасимова, во ВГИКе. Я помогу...
Но слово свое, может быть, единственный раз в жизни Роу
сдержать не успел... Вскоре, после похорон, Катышев подошел к режиссеру «Финиста...», но тот заявил любимцу покойного мэтра, что для роли Алексей ему не подходит. Завещание Роу исполнено не было.
Катышев вернулся в Ялту, в свой родной звукоцех. Однако приглашения на съемки продолжали поступать. Вскоре Алексей Юрьевич сыграл Леля в сказке «Снегурочка» на «Белорусфильме», были и другие роли поменьше. Тогдашнему директору студии не нравились многочисленные актерские командировки микрофонщика Катышева, а после того, как Алексей лишился покровительства Роу, директор заявил: или работай по специальности как все, или...
***
Алексей не смог "как все". Он ушел со студии, выучился на водителя и двадцать лет отшоферил на шестьдесят второй ялтинской автобазе: развозил молоко по детсадам и санаториям. Вкалывать приходилось много: в три часа подъем, в четвре выезд и так до вечера. Водительство совмещал с работой грузчика. Зарабатывал неплохо, а деньги ему были ох как нужны — в то время у Алексея Юрьевича подрастало трое детей.
Даже за баранкой в рабочей одежде, а не в сказочном кафтане его, повзрослевшего, узнавали все, а беззлобная кличка «Мальчик из сказки» останется с ним, наверно, до конца жизни. Лет пять назад шестьдесят вторая автобаза были расформирована. Оказавшись без постоянной работы, Алексей пошел на стройку подсобником, работал охранником на родной киностудии. Катышев соглашался на любую работу, но наступило время, когда нормально оплачиваемой любой работы не оказалось. Безденежный мужик стал семье обузой. Сказка кончилась.
***
...Прощаясь, спросил у Алексея Юрьевича, есть ли у него видеокассеты с его фильмами. Видеокассет у Катышева не было. Как не было видеомагнитофона, на котором можно было их прокрутить, и телевизора, на котором их посмотреть. Не было у Катышева ни дома, в котором мог бы стоять телевизор, ни денег, ни работы, ни жены, ни паспорта... Алексея Катышева приютил на время бывший товарищ по студии. У него-то на квартире и произошел наш разговор.
Жизнь сурово обошлась со сказочным героем. Но, вопреки злым слухам, он не опустился на дно. Алексей не роется по помойкам и не просит милостыни на базарах (подобное писали о нем газеты) — в нем осталась некая особая черта, свойственная, быть может, только русскому человеку, — стойкость, надежда, вера. Внешне он был самым русским человеком на экране, таким он остался и внутренне. Напоследок я сфотографировал Катышева на фоне города. Его голубые глаза по-прежнему были цвета неба над Ялтой.
ОБРАЩЕНИЕ К МЭРУ ЯЛТЫ СЕРГЕЮ БРАЙКО
Уважаемый Сергей Борисович!
Недавно ялтинцы выбрали Вас мэром, как человека, который может изменить будущее города. Но будущее Ялты немыслимо без его прошлого.
Некоторым людям творчества, внесших значительный вклад в развитие нашего искусства и проживающих ныне в Ялте, сейчас непросто. Кому-то из них — хуже некуда. Помочь им в Ваших силах.
Мы предлагаем начать с Алексея Катышева. Он один из тех, кто прославил отечественное кино, Ялтинскую киностудию и сам город. Его герои навсегда прописаны в сказке, но он, живой человек, не прописан нигде и нуждается в помощи.
В последнее время стало хорошей традицией, в знак признательности перед заслугами, дарить новые квартиры в Ялте российским киномастерам. Алексея Катышева, скромного и доброго человека, устроила бы небольшая комнатка в пределах города. Неплохо было бы помочь ему с документами и работой. Это несложно, не противозаконно и в Ваших силах. За такой поступок Вам был бы благодарен не только Алексей Юрьевич, но и все ялтинцы, крымчане и любители кино. И Ваши дети и внуки станут еще больше гордиться вами, когда будут смотреть сказки с участием актера, которому Вы помогли.
С уважением и надеждой
Алексей ВАСИЛЬЕВ
P.S. К пожеланию автора присоединяется коллектив редакции «Крымское время», а также исполнители главных ролей фильма «Варвара-краса, длинная коса» Михаил Пуговкин (Москва), Татьяна Гагина (Клюева) (Севастополь), Сергей Николаев (Москва).
26 апреля 2002г, №79 (1435)