- Мальвина Саввична, мужчины будут? – женщина открыла холодильник, рассматривая его содержимое, переставляя продукты с места на место, будто желала отыскать среди них то, о чем спрашивала.
- Дорогая, говорите громче, я плохо слышу.
- Мужчины! – громко повторила "дорогая", закатив взгляд на лоб, где он затерялся в морщинах.
- Поищите в холодильнике, мне кажется, я все купила для праздничного стола, - ответила Мальвина Саввична, дама далеко не юная, но, как говорили о ней друзья, улыбаясь сквозь слёзы, вспоминая молодость: "Ещё коптит свеча".
- Не поняла, - Зинаида Евгеньевна, взмахнула бесцветными ресничками, поправила на голове причёску из редких седых волос, почесала пальчиком, нарисованную чёрным карандашом, бровь, смазав контур "дуги".
- Вы меня отвлекаете от важного момента, - отозвалась Мальвина Саввична, намазывая последний медовый корж, сметанным кремом. – Ещё пять минут и торт готов, - она умилённо вздохнула, облизывая, испачканные в креме пальцы. – Так о чем вы спрашивали?
- О мужчинах, - с таким же вздохом, но, не вкладывая в него капли радости, ответила подруга.
Мальвина присела у стола. Подперев кулачком подбородок, подозрительно посмотрела на Зинаиду Евгеньевну, соседку и подругу, живущую с ней на одной лестничной площадке более пятидесяти лет.
- Зиночка, простите меня за вопрос. У вас появился новый друг или бросил муж?
Зинаида Евгеньевна всплеснула руками.
- Мальвиночка, я всё понимаю: возраст, предновогодние волнения, гипертония, артрит, но нельзя же так запускать склероз! Обратите на него внимание! Он прогрессирует!
- СклЕроз, странное имя, - произнесла Мальвина Саввична, не слушая возгласы подруги. - В мои молодые годы, и намного позже, таких имён, мальчикам в Стране Советов, не давали. Он из зарубежья?
Зинаида Евгеньевна схватилась за виски.
- Я никогда не была замужем! Вы и этого не помните? Скажите тоже: "Друг!" – она брезгливо передернула плечами. - В нашем возрасте? Вы о чём?
- Мужчина - друг в любом возрасте хорош, если он…
- Мальвина! Постесняйтесь!
- Уже стесняюсь, - она улыбнулась уголками губ, пролетевшему в голове заснеженному воспоминанию.
Зинаида Евгеньевна раскрасневшись, обмахивала лицо кухонным полотенцем.
- Вас до сих пор мучают приливы, голубушка? - поинтересовалась Мальвина.
- Нет у меня приливов, они в прошлом. Это нервы! Как вы могли забыть, что я девственница? Спрашиваете о каком-то друге, муже.
У Мальвины отвисла челюсть.
- Это надо исправить пока не поздно! – воскликнула, распахивая настежь окно. - Хотя, …поезд давно ушёл, - прошептала с сожалением и грустью, взглянув на восьмидесятипятилетнюю подругу, вспомнив, что Зиночка старше её на пять лет. Подсчитав в уме, сколько им вместе лет, ужаснулась полученной сумме. - Как вы себе позволили остаться в старых девах?! – Мальвина удрученно покачала головой. – Ничего не понимаю, зачем нам, в таком случае, мужчины к новогоднему столу?
- Чтобы было кому открыть шампанское! – произнесла Зинаида Евгеньевна, перебирая пальцами, бантовые складки шерстяного платья. – Уже не первый год в вашем серванте стоит бутылка шампанского, чтоб она взорвалась! На протяжении пяти лет, мы пытаемся её открыть. Шампанское, наверное, давно прокисло.
За окном жалобно взвыл ветер. Распустив павлином снежный хвост, умчался в город на поиск мужчины, который обязательно заглянет к дамам на огонек.
Когда куранты пробьют двенадцать раз, он с шумом откроет бутылку шампанского.
Наступит новогодняя ночь, в которой могут произойти самые невероятные события, влекущие за собой много тайного, привлекательного, не зависимо от возрастной грусти, одиночества и неверия в то, что что-то все ещё, может быть.