Одна из ночей в больнице.
В больницу попала практически впервые. Один раз в детстве болела скарлатиной. Во взрослой жизни – роды. А теперь вот серьёзно. Гематологическое отделение.
Шла сюда с тяжелым сердцем, потому что именно здесь в хирургии 30 лет назад маме по вине врачей пришлось отнять ногу по бедро.
Больница удивила своей чистотой, вниманием персонала, шестиразовым питанием, вполне приличным. Удобные постели, белоснежное бельё. Туалеты, правда, в конце коридора, но всё сияет. Нянечки постоянно чего-то трут. Есть комната гигиены, душевая кабина. Светлые палаты с хорошим освещением, очистителем воздуха, умывальником.
В коридоре – зимний сад, удобные мягкие кресла, диваны.
Главное - началось полное обследование и назначено лечение.
Очень хочется к Новому году быть дома. Меня уже ждет елка на балконе и все мои близкие, им так непривычно без меня. И традиции не хочу нарушать. Друзья и родные собираются у нас 30-го на рождение мужа. Это всегда так здорово, радостно и весело. Сил у меня хватит. А Новый Год мы уже будем встречать только вдвоём с мужем, как это бывало всегда.
Так много передумала, пересмотрела в больнице. Хочется больше отдавать, не расстраиваться по мелочам, не переживать из-за глупостей, жить с радостью, несмотря ни на что, ценить каждый день.
Неделю назад в палату ввели очаровательную старушку. Сопровождали ее милые родственники. Но, о ужас, она не закрывая рта кашляла, захлебывалась. Мгновенно вспомнила наблюдающего меня профессора, который предупреждал, что мой иммунитет близок к нулю, поэтому, если вижу людей кашляющих, чихающих и сморкающихся – бежать. А мы с ней через одну крошечную тумбочку.
Дикая тревога . Что делать? Бежать? Убить? Полюбить? Мне остаётся выбрать третье. И я её полюбила. Она в самом деле прелестна. Ей – 88 лет. Подвижна, аккуратна, интеллигентна, самостоятельна, ни каких жалоб, приятная улыбка. Стройна. Чуть вьющиеся седые волосы схвачены на затылке в скромный пучок. Кружевной платочек всё время у носа, но брызги всё равно долетают до меня. Очень доброжелательно говорит со своими близкими. Эрудированная . В руках постоянно кроссворд.
- Верочка, любимое блюдо Дон Кихота на «О» четыре буквы? А я Вам подскажу – «олье» Восторгаюсь ее светлой памятью. В перерыве между кашлем узнаю ее жизнь. Ордынка. Война, эвакуация, потеря близких людей– всё вместе со своей страной. Прекрасные дети, внуки. Все волнуются, приезжают, привозят самое вкусное из дорогого магазина «Азбука вкуса».
Легко набрасывает халатик и уносит свой кашель по коридору. Идет быстро, ровно держит спину.
Улыбается.
-Пойду, попудрю носик.
Понятно. Боже, какая прелесть.
С удовольствием помогает. Быстро вскакивает и нажимает мне беспомощной после химии кнопку вызова медсестры.
Ночь. В окно заглядывает серо-белый метельный вечер, бросая отсвет от сияющего огнями торгового комплекса. Можно бы и поспать, но сна нет. Бабушкин кашель усиливается – час, два, три без перерыва. Вдруг полное затишье.
Спать, спать. Приоткрываю один глаз. Что это? Мечутся, летают какие-то безумные птицы. Это моя бабушка делает гимнастику и массаж для больных суставов. Прямые красивые ровные ножки в черных носках . Они с юной легкостью летают вверх - вниз, вправо, влево. А что же эти ножки выделывали 60 лет назад, проносится совершенно не больничная мысль в моем усталом мозгу. Всё, гимнастика окончена. Старушка на мгновенье включает свет, ищет лекарство, раскручивает термос и натыкается на свою любимую хрустящую пастилу. Шуршит пакетик. Моя усталая мышка грызет плохо держащимися протезами свою любимую сладость. Хрум, хрум,хрум .раздается в ночи. Перекус закончен.
Всё, всё. Она взбивает подушки. Ложится на правый бок, подкладывает ладошки, как, наверно, учила её бабушка, начинает мирно и по-детски сопеть.
Господи, пошли мне сон.
Медсестры донесли, что из-за бабушкиного кашля взбунтовался дежурный врач, отказывается работать, требует начать лечение. Да, думаю я. Пора бы. Прошло восемь дней. Врач-то по коридору, за огромной дверью ординаторской, а мы с моей бабушкой практически на одной постели.
Старушке что-то снится, и она страшно вскрикивает, пугается. Переворачивается на спину. И тут начинается такой мужской сильный храп, что трудно представить, неужели всё это вылетает из ее хрупкого тела.
Смотрю на мобильник. Четыре часа 50 минут. До подъема еще два часа 10 минут.
Бабушка начинает тонко и изящно попукивать! Какая нежность, адажио, уносящее в сон. Какое блаженство! Давай поспим, моя хорошая..
Только не включай басы. Мы так устали за эту ночь. А завтра опять химиотерапия, переливание крови, уколы, таблетки, процедуры.
Засыпаю. Мне снится длинный забор, я ищу выход. Вдруг за забором кто-то кричит
-У проститутки Лидки Тарасовой родился ребенок, и она бросила его за забором.
Чем же записать? Это что-то очень важное для выписки. Надо запомнить. Повторяй, повторяй.
А где же ребенок? Я бегу вдоль забора. Вот я уже не на своих ногах, а на легких летящих бабушкиных ножках в черных носочках. Выход. Вот и ребенок. Пухленький, бело розовый. Это же к радости проносится в моей больной голове. Всё будет хорошо.
Вспыхивает свет. Громкий голос медсестры.
- На кровь!
Начинается новый день в больнице.