Исключив из реестра реальных возможностей аспекты социального опьянения, в смысловом понятии как условную возможность практического изменения физиологического состояния собственно биологического организма, получающего посредством некоего плацебо безусловное наполнение покоем и перспективой в смысле изменения личностного восприятия сущего, можно допустить реинкарнацию рефлексивного поля в изменённое состояние относительно состояния исходного.
Что, в общем-то происходит постоянно и даже перманентно, потому что самость, то есть восприятие личности самой себя, никогда и никаким образом не может быть некой константой, это всегда движение - или конструктивное, поднимающее качество чувственного интеллекта на более высокий уровень способностей сенсорного восприятия сигналов своего собственного мира мыслеформ, или ниспадающая глиссада деконструкции и демонтажа внутреннего поля обзорности и видения вообще всех смысловых конструкций того или иного уровня сложности.
То, что любая сущность при достаточно высоком уровне своих определяющих качеств переходит в собственную противоположность, вполне констатируется на аксиоматическом уровне и реально подтверждается эмпирикой любого действия и взаимодействия, поэтому, исходя из чёткого понимания предыдущих слов, можно понять, почему рождение возможно только после смерти, а бессмертие возможно лишь вне рождения.
То есть, принимая идею импульсности или некой дискретности, выражаясь терминологией физики, вообще любого существования любой сущности физического мира, при взаимном проникновении друг в друга любых дуальных противоречий в тот или иной отрезок длительности, когда чёрное становится белым и наоборот, можно понять идею идеи, то есть действие самой первой точки отсчёта, всегда стоящей над последующими детерминированными действиями всех элементов, которые только есть или могут быть представленными.
Эта идея первопричинности, вне всякого сомнения, лежит в области не социального конгломерата и его условного миропостроения, а в точке исходных данных вообще всего мысленного обзора и любого возможного восприятия, которое включает в себя любую невозможность, однако выстроенную на основе доступных элементов самой самости, то есть тех элементов, вне списка которых нет вообще ничего и ничего не может быть в принципе, хотя эта невозможность в различных мыслительных рассуждениях имеет реальные имена - такие как трансцендентность и нирвана, являющиеся смысловыми синонимами, которых можно плодить бесчисленное количество, отчего они отнюдь не наполняются смыслом привязки к интровертной эмпирике, то есть непостижимого просто не существует, так как рефлексивное поле включает в себя все возможные элементы, которые всего лишь не все включены в тот или иной список описания, вроде Стандартной модели.
Таким образом, понимая что непрерывность перманентных перемен всего сущего лежит в исходной точке начала начал, то есть в идее самой идеи, можно признать точку истечения намерения и мотивации, регулирующую всё многообразное наполнение идеального мира мыслеформ, исходным кодом созидания всего что может быть создано и создаётся в результате очередного наступления длительности, и это движение не имеет никакого начала, а поэтому и не может иметь конца, что синхронизируется как данность методом обыкновенного блокирования ресурса памяти, в силу которого нет возможности помнить будущее, но прошлое - вполне, что воспринимается на эмоциональном уровне как некая возможность некоего выбора, которого конечно же нет, в чём и есть красота движения в бесконечность, потому что помнить всё это и есть предполагаемый ад.