Академик Губин А.Е.принял решение выдвигаться в директора института. Возможность поруководить еще пяток-десяток годков когда-то чуть ли не своим учреждением недавала ему покоя. Около двадцати лет он безраздельно, в
окружении семьи (сына, жены), проверенных друзей- товарищей, не просто управлял здесь, а – царствовал. Мог любого сотрудника обложить крепким русским словом, причем ни капли не стесняясь, не обращая внимания на окружающих,кто бы перед ним ни был: девушка, женщина, пожилой человек. По любой прихоти, если его не устраивала позиция или мнение сотрудника не совпадало с его точкой зрения, увольнял, выгонял из учреждения, не задумываясь. За время его руководства численность учреждения сократилась почти вдвое, институт превратился в полузакрытую организацию.
Руководители, специалисты агропромышленного комплекса области, не говоря об аграрниках других регионов, не появлялись в стенах учреждения годами. Многие забыли о его существовании. Главное – блюл себя и семью, свои интересы, частенько, по поводу и без повода, устраивая банкеты. Махнуть несколько стопок водки, причем в рабочее время, было любимым занятием Губина.
Но его коньком был, конечно, талант устраивать скандалы. Причем беспардонность переходила всякие границы,наглость поведения не оставляла камня на камне от понятия порядочности. Где бы ни появлялся Губин: в Тульской или Московской, Нижегородской областях, Москве, Вологде, других местах – за ним обязательно тянулся шлейф скандалов и склок. Нахрапистость и заносчивость – приоритетная черта «выдающегося» ученого, ничего не создавшего и ничего не открывшего, не известного в научных кругах знаковыми разработками, но вырвавшего для себя, любимого, пожизненное звание академика и стипендию в сто тысяч рублей. Свои знания и научный опыт он строго «оберегал» от окружающего мира, поэтому никто ни в области, ни в стране никогда не приглашал этого «члена-корреспондента» и «академика» на семинары, конференции, совещания специалистов-аграрников. Коллеги, имевшие более низкие ученые степени, звания (Рамова И.Н., Валова Ю.Н., Уголков В.К.), колесили по области, постоянно приглашались в районы, хозяйства, где, детально и скрупулезно общаясь со специалистами, руководителями хозяйств, доносили до них научные разработки своего института, других научно-исследовательских учреждений России, давая конкретные рекомендации,практические установки. Они, как пчелки, трудились не покладая рук, повышая престиж учреждения, науки в глазах практиков агропромышленного комплекса. Писали статьи, научные трактаты, обязательно вставляя первой фамилию Губина. Так принято в научных кругах. Приглашать «видного» ученого Губина для уточнения стратегического курса развития того или иного агрохозяйства, консультаций, поиска перспективных решений в последние десять лет ни в области, ни за ее пределами никто и не собирался – пустое дело! В лучшем случае вся эта затея может вылиться в пьяное застолье, предпочитаемое «выдающимся ученым», дополнительную финансовую нагрузку предприятию. Пользы никакой, потому и не приглашают. Отсюда скепсис, неверие в саму науку и ее представителей, удостоенных высоких званий. Народ измельчал: нет Вавиловых, Емельяновых, Никоновых, а есть нынешние представители хваткой, «элитной» исследовательской среды, думающие не о научных результатах, открытиях, а о том, чтобы вскарабкаться, любыми путями, на Академическую Пирамиду! К таким относится и «легендарный» Губин.
В коллективе учреждения, в основном за глаза, постоянно «перемывали» кости бездельнику члену-корреспонденту, а затем академику, занимающемуся профанацией, игрой в научную деятельность, продолжающему грубить, хамить коллегам, заносчиво относиться к руководству, постоянно заглядывать в рюмку, месяцами лечиться в областных больницах,так как организм с трудом переносил градусные нагрузки. Возможно, сказывался уже и возраст. Отсюда отрицательные оценки ученых, специалистов учреждения академической верхушки РАН. Пример безобразного отношения к делу, создания видимости научного творчества, постоянный поиск виновных в собственных неудачах формировали отношение к миру ученых и у молодых сотрудников учреждения. Поголовно, пусть будет несколько грубовато, сотрудники отказывались защищать диссертации, обучаться в аспирантуре. Это лишь одна ячейка научного сообщества, а сколько, возможно,по стране таких коллективов – сотни!
Под стать директору действовала супруга, зачастую являясь на работу в опухшем от перепоя состоянии, от нее за версту несло перегаром. В коллективе все это видели, но, зная крутой нрав «хозяина», помалкивали.
Наверное, так оно и катилось бы дальше, если бы не перестройка Российской академии наук, начатая Президентом страны. О похождениях, проделках директора знали в Москве, но все сходило с рук, пока не грянула реформация.
Обиженный на не продление контракта, на многократное отклонение его кандидатуры, когда он подавал на звание академика, работая руководителем института (являясь членом-корреспондентом РАН), Губин рвал и метал, разоблачая
коррумпированную систему выборов в академию.
Действительно, как он рьяно утверждал, сложилась определенная коррумпированная система избрания в Российскую академию наук. Думаю, что он недалек от истины. Помимо детей академиков, родственников, порой просто бездарных,но рвущихся на вершину научной Пирамиды, продвигались и лица, обладающие большими административными или финансовыми возможностями. Как утверждал Губин, научным корифеям-академикам, чтобы они «правильно» голосовали,
заносились солидные суммы «зеленью» (долларами). Эта система функционировала вызывающе открыто. О порядке продвижения знали все кому не лень! Думаю, в структурах федеральной власти о творимых безобразиях догадываются, а возможно, и знают. Причем в сегодняшних условиях борьбы с коррупцией в России пресечение подобных явлений – задача одна из важнейших!
Второе «родовое» пятно академии – возраст её членов. В ряды этого высокого научного сообщества, по сложившейся традиции, избираются помимо претендентов, пробившихся с помощью взяток, представители административного ресурса (правда, сейчас Президент прикрыл эту «лавочку»), у которых сложились доверительные, добрые отношения с действующими членами, но у которых, как правило, солидный возраст. Не все из них могут работать по причине состояния здоровья, других житейских моментов, а пробить высокое, авторитетное звание – очень хочется! Исходом всей возни, борьбы является снижение эффективности научного творчества, большие трудности с вовлечением в эту архиважную деятельность талантливых молодых людей, отцы и деды которых не являются академиками.
В этой связи вспоминается анекдот: «Товарищ полковник, может ли ваш сын стать генералом?» – «Нет!» – отвечает он.
– «Почему?» – «У генерала есть свой сын!»
…В этой области человеческих отношений сплошь субъективные оценки и разливанное море корыстных действий. Только слепой не видит происходящего, а глухой не слышит возмущения научной общественности творимыми безобразиями. Отсюда – безудержное падение авторитета Российской академии наук. Шаги, предпринятые Президентом страны, Правительством по переналадке храма нашей науки, своевременны, если только не запоздали, и продиктованы объективными причинами. Сомневаться в этом может только заинтересованный в собственном благополучии (любыми путями) циник или человек, заинтересованный в крахе российской науки.