Помещаю эту ученическую работу на своей страничке Проза ру.в знак уважения и благодарности к своей ALMA MATER- МГУ и в память профессора Н. А.Соловьевой, в те годы юной преподавательницы филфака - Натальи Александровны.
Эстетическая концепция Теккерея в романе «Ярмарка тщеславия»
Э.Л. Панкратова IV курс, I англ. группа
«Уподобление публичной жизни общества театру, а деятелей его актерской труппе, гистрионам, – уподобление очень старое. Но в XIX веке, особенно к концу его, оно приобрело небывалую широту и систематичность, ибо не тот или иной частный случай, а основные признаки строения общества и государства подсказали его».
Н. Я. Берковский«Литература и театр»
Научный руководитель Н. А. Соловьева
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение. Постановка проблемы «Ярмарка тщеславия» как классический образец жанра и как произведение, стремящееся сломать его каноны. Стр. 1 – 3.
Глава I. Классичность романа Теккерея на основании сопоставления с Фильдингом. Стр. 4 – 10.
Глава II. Проблема героя в произведении Теккерея, «a novel without a hero». Стр. 11 – 15.
Глава III. Предмет изображения в романе и «единство темы» как основной структурообразующий принцип романа. Сопоставление с Беном Джонсоном. Стр. 15 – 20.
Глава IV. «Контраст и параллели» как основа сюжетного построения романа. Вертикальность построения сюжета. Стр. 21 – 24.
Глава V. Взаимоотношение автора и персонажей. Противоречивость трактовки образа Бекки Шарп. Стр. 25 – 32.
Глава VI. Роль традиции «comedy of humours» в создании характеров в романе. Стр. 32 – 34.
Глава VII. Образ автора и его функциональная роль. Стр. 34 – 37.
Глава VIII. Социальная сатира и своеобразие позиции автора как моралиста. Стр. 37 – 41.
Глава IX. Театрализованность и зрелищность романа. Роман как комедия жизни. Стр. 42 – 45.
Глава X. Театрализованность и «историзм». Стр. 45 – 46.
Глава XI. Некоторые формальные особенности романа, позволяющие говорить о его драматургичности. Ст. 47 – 48.
Заключение. Значение изучения эстетической концепции Теккерея в романе «Ярмарка тщеславия». Стр. 49.
Библиография. Стр. 50 - 59.
По единодушному мнению советской и зарубежной критики «Ярмарка тщеславия» – вершина творчества Теккерея. Найдя имя, Теккерей в Британской энциклопедии мы читаем: English novelist the author of «Vanity Fair» – one of the World greatest novels» (подчеркнуто мной Э. П.) «Ярмарка тщеславия» – роман, принесший славу Теккерею в Англии*, и почти сразу же и мировую известность. Так, например, у нас в России переводы «Ярмарки тщеславия» выходили почти одновременно с печатанием ее частями в «Fraser’s magazine» в Англии. «Ярмарка тщеславия», – роман, написанный в расцвете жизни и творческих сил писателя.
Как замечает Laura Bennet «He was thirty five and naturally ambitious»**. Таким образом «Ярмарка тщеславия» будучи вершиной творчества такого большого писателя как Теккерей, является одним из самых блистательных достижений реализма XIX века в целом, с одной стороны как безусловно классический образец этого метода и жанра романа, с другой стороны, что наиболее важно, как произведение в высшей степени оригинальное, откровенно и последовательно полемизирующее с другими образцами этого метода и жанра и перерастающее, как и всякое истинно великое произведение, те рамки и каноны, в которых происходило формирование творческой сути Теккерея как писателя.
Целью моей работы не является выяснение всех особенностей творческого метода Теккерея в его романе в целом. Передо мной стоит более скромная и конкретная задача: выяснение некоторых особенностей художественного мышления Теккерея, что дает нам возможность проникнуть в эстетическую суть и художественное своеобразие романа.
Прежде чем переходить к выяснению художественного своеобразия, очевидно необходимо выяснить, что же делает «Ярмарку тщеславия» классическим образцом жанра. Если оглянуться назад на историю формирования
и развития жанра, вспомнить позднегреческий, рыцарский, плутовской роман, «романы больших дорог» и попытаться понять в чем же собственно их общность, каковы основные черты, присущие жанру романа как таковому, то весьма убедительно звучит замечание Кожинова: «Жанр романа всегда будет
_______
* «After «Vanity Fair» took the public fancy. Thackery became an eminent novelist, he was courtered by dukes and duchesses and with of both sexes» Greig John, London, Oxford University press, 1950.
**Bennet Laura. Thackeray «Of Great heart and humorous pen», New–York, 1947
путешествием, нескончаемым поиском вплоть до «В поисках утраченного времени Пруста и «Улисса» Джойса…»* Таким образом мотив путешествия, странствия, поиска можно считать самой главной, универсальной чертой присущей жанру романа.
Эта черта в чистом виде предстает как структурообразующий элемент в «романах больших дорог» у предшественников Теккерея – Фильдинга и Смоллета. Она же присуща, безусловно по-новому трансформированная и произведениями Диккенса, у которого роман путешествий, странствий связан уже главным образом с историей формирования личности (например, в «Оливере Твисте», «Давиде Коперфильде», «Мартине Чезлвите»). Тема, которая впоследствии на длительный срок займет одно из ведущих мест в европейском романе.
Находим ли мы эту тему, этот мотив у Теккерея? Да, безусловно, находим. Вспомним хотя бы 1-ую главу романа: две молодые девушки Эмили и Бекки покидают частный пансион мисс Пинкертон. Ворота, через которые выезжает их карета – это ворота в большой мир. Но та трактовка этой старой темы путешествия, странствия, которую мы встречаем в романе совершенно нова и неожиданна, полемична по отношению к предшественникам (Об этом подробней будет сказано ниже). И в целом какой бы аспект, частную черту романа мы не рассматривали, во всем мы увидим прямую непосредственную афилированную полемику**, последовательное нарушение «канонов» жанра. «Канонов» я беру в кавычки, так название очень условное, ведь как известно каноны и строгое соблюдение каких-либо принципов всегда легче найти у средних, посредственных писателей, эпигонов, с которыми большого писателя сравнивать нельзя, ввиду несоразмерности явлений, они могут только оттенить его талант и мастерство. Сопоставление с разным по таланту собратом по перу может быть иногда плодотворным и полезным, но всегда следует помнить о том, что у каждого из них
______
*В. В. Кожинов «Роман-эпос нового времени» Теория литературы, т. 2, 1964.
**Этой полемике специально отведено несколько блестящих пародийных страниц в начале романа, где в беседе с читателями Теккерей намеренно указывает то русло, по которому польется повествование его романа. Вообще жанр пародии занимает значительное место в творчестве Теккерея («Катерина» «Ребекка и Ровена», Барри Линдон)
своя плоскость изображения действительности, своя художественная реальность,
своя правда в искусстве. Теккерей очень ясно сознавал это «I think Mr. Dickens has in many things quite a divine genius…I should never think of trying to imitate him, only hold my tongue and admire him… I quarrel with his art in many respects which I don’t think represent nature duly… I protest against him»*
В чем же все-таки классичность романа Теккерея, если как было сказано выше, он стремится разрушить каноны жанра.
1) Как ни парадоксально – в последовательности полемики в том, что он видит смысл и необходимость этого разрушения. В том, что разрушая, полемизируя, создавая новое, он трансформирует форму романа, давая новый толчок развитию жанра, Теккерей как художник мыслит те ми же самыми художественными категориями, что его предшественники и литературные противники.
Писатель избирая форму для своих собственных впечатлений и переживаний, присваивает себе и то всеобщее содержание, которое уже претворено в сами способы, принципы создания образности сюжета, речи, романа»**
2) Знаменателен тот факт, что большинство исследователей Теккерея, начиная с XIX века так или иначе сопоставляют его с Фильдингом. Довольно широко известно остроумное замечание Шарлотты Бронте: «They say he is like Fielding. He resembles Fielding as an angle does to a vulture…»*** Сопоставление с Фильдингом и конкретно с его романом «Приключения Тома Джонса-найденыша» мы находим и у современных исследователей Д. С. Яхонтовой, Н. А. Егуновой, Арнольда Кетла. Это сопоставление значительно, так как роман Фильдинга – одна из основных вех в истории развития романа.
____
* Письмо Теккерея к Девиду Массону. Цитируется по книге Gordon’a Rey’a Thackeray . The uses of adversity New-York, Mr.Graw-Hill, 1955.
**В. В. Кожинов «Роман-эпос нового времени». Теория литературы, т. 2, 1964.
*** «Орел» и «гриф» кажутся мне довольно выразительной метафорой, зрительно передающей впечатление от стиля двух этих писателей. Гриф – более медлителен, архаичен, тогда как орел более обтекаем, компактен, стремителен.
В нем просматривается предшествующий плутовской и фольклорный роман (типа Тиля Уленшпигеля), и в это же время во многом он предвосхищает роман нового времени как историю формирования личности. Но есть еще одна более важная черта у романа Фильдинга – это его взгляд на предмет изображения в романе. Он писал о «Томе Джонсе»: «На произведение это можно смотреть как на некий великий созданный нами мир». Таким образом помимо частного формального признака наличия мотива путешествия, странствия у рассматриваемых романов. Теккерея и Фильдинга, что уже позволяет ставить их в один ряд, мы находим у этих писателей общую концепцию действительности в романе в целом. Уже у Фильдинга наметилась тенденция создания романа, как «саморазвивающейся художественной реальности», по терминологии В. В. Кожинова, что и получило дальнейшее блистательное развитие у Теккерея. Классичность романа Теккерея в том, что при всем его художественном своеобразии, она находится в основном русле развития европейского романа.
Выяснив, что же делает роман Теккерея «Ярмарка тщеславия» классическим образцом, приступию к выяснению его художественного своеобразия и собственно эстетической концепции Теккерея в романе, что и является непосредственной целью моей работы. Попытаемся проникнуть в художественную реальность, мир, созданный Теккереем.
Прежде всего, «Ярмарка тщеславия» – это «a novel without a hero». Подзаголовок, имеющий многочисленные толкования. Так, например, Энтони Тролоп считал, что подзаголовок неоправдан и в романе есть герой *«Dobben does become a hero». Надо отметить, что у этого мнения почти нет сторонников. Другое, более распространенное заключается в том, что в романе Теккерея нет мужчины-героя. Greig считает, что «Ярмарку тщеславия» следовало бы назвать. A novel without** a hero but with two heroines». Есть и третье мнение, более глубокое на мой взгляд, это то, что «none of the male characters will qualify as thorough admirable***. Достаточно подробно пишут об этом Jeoffrey u K. Tillotson «Dobbin is not presented as perfect man. Though free from Vanity, he has something spoony in ____
* Trollop Antony Thackeray, London, F. Macmillan, 1925.
**Grig John young Thompson Thackeray: a reconsideration . London, Oxford university press, 1950.
*** Ennis Lambert Thackeray: the sentimental cynic ,Evanstone. Nortnwestern university press, 1950.
him»*. Их мнение как диаметрально противоположное интересно сопоставить мнением Тролона, цитированном выше.
Эта часть исследователей акцентирует отсутствие положительного героя в романе. Более тонким и наиболее справедливым представляется мне мнение Честертона, приводимое в предисловии Geoffry and Tillotson: «In Vanity the chief character is the world of Fair called Vanity». Так и наш исследователь Д. С. Яхонтова видит в романе Теккерея некую метафору в качестве главного героя «символический собирательный персонифицирующий образ Ярмарки»**. Мне кажется, что подобный метафорический образ нельзя подводить под категорию «действующего лица» или «главного героя», хотя само наблюдение представляется не лишенным правомерности и убедительности, особенно если вспомнить аллегорическую поэму Беньяна «Путь паломника», из которой Теккерей взял название для своего романа.
Мне, лично, кажется, что своим подзаголовком к роману «a novel without a hero». Теккерей хочет сказать, что в его романе нет главного действующего лица как такового, за судьбой которого должен был бы постоянно следовать читатель, т. е. вся структура его романа принципиально отлична от той, к которой привык читатель. Тем самым сразу же, начиная с заголовка Теккерей вводит читателя в самую суть своей эстетической полемики с его предшественниками и современниками. Для Теккерея важна не судьба отдельного индивида, а изображение жизни в целом, всей этой огромной, пестрой толпы людей, открывающейся перед взорами автора-кукольника на ярмарке жизни. Интересно, что в своем романе, названном «a novel without a hero» он тем не менее часто употребляет слова «a hero» «a heroine». Автор употребляет эти слова не в обычном, привычном для нас смысле, для него они не представляют какого-то особого, исключительного интереса на «Ярмарке тщеславия». Они просто персонажи наиболее тщательно и пристально рассмотренные в числе других. ____
* Tillotson Katheleen and Jeoffrey.
Предисловие и комментарии к изданию Thackeray W.M. Vanity Fair. A novel without a hero.
** Яхонтова Д. С. «Новаторство творческого метода Теккерея в романе «Ярмарка тщеславия». Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Львов, 1961 г.
Причем это отсутствие главного героя кажется настолько новым и неожиданным, что совершенно сбивает критиков с толку.
Jordon Ray категорически заявляла, что «Vanity fair «novel without a hero but a novel without a plan»*Myron Taube в статье Contrast as a principle of structure пишет «It lacks structure organization and plot». It is a novel without a plan». Высказывание категоричное, хотя и несколько и непоследовательное по отношению к тому, что он пишет дальше, что «Ярмарка тщеславия» – роман принципиально новой художественной организации и структуры. «The structure of Vanity Fair is in many ways unlike that of the typical Victorian novel** Таким образом дело не в «отсутствии плана», а в той некоторой хаотичности и аморфности формы, которая неизбежна при таком построении здесь, т. к. перед взором автора все время ни одно какое-то действующее лицо, а огромная многоцветная толпа, само многообразие жизни. Далее в уже цитируемой статье Myron Taube уже совершенно справедливо и убедительно доказывает, что для «Ярмарки тщеславия» характерно более the unity of theme rather than traditional unity of plot». Это верно, но следует подчеркнуть, что в романе нет единства сюжета в традиционном понимании, на самом же деле в романе есть своя определенная упорядоченность with two heroines, как считает Greig, совершенно четко обозначены две параллельные сюжетные линии Эмили Седли и Бекки Шарп.
Таким образом мнение о романе как о «novel without a plan» представляется мне поверхностным и несостоятельным. В романе очень четко и последовательно проведен принцип единства темы «the unity of them" как основной художественный принцип изображения жизни, которая как таковая и является предметом изображения в романе. Выделение этого принципа дает почувствовать то, что условно многие критики называют «panoramic method» и дает повод для многочисленных сопоставлений с Фильдингом и даже с Толстым (Ватерлоо). В «Ярмарке тщеславия» поражает широта охвата действительности, так что уже начинает казаться, что роман «covers everything», как сказано об этом в предисловии Tillotson u Jeoffry Gordon Ray пишет, что Теккерей стремится « to use his fiction to convey a comprehensive vision of social organism (в цитированной книге
_____
.* Jordon Ray ses of adversity New York, Me Graw-Hill, 1955.
** Myron Taube Gbid
*** Ibid
«The uses of adversity». If the book of snobs presents English society analylitically Vanity Fair displays it imaginatively». Такая тенденция в романе Теккерея есть, но дело в том, что хотя в его романе встречаются представители разных классов и социальных групп, Теккерею ни в коей мере не присуще скрупулезное, энциклопедическое исследование. Он изобразил в романе «upper nation» по терминологии Дизриэли. И только «единство темы, постоянное стремление изображать жизнь в целом, людей как огромную пеструю толпу все время находящуюся в поле зрения писателя и объясняет полноту и полнокровность жизни в романе. Количество персонажей «Ярмарки тщеславия» не ограничено. Наряду с «главными героями», семействами Осборнов, Седли и Кроули, мы встречаемся с большим количеством эпизодических героев, как мисс Уирт или Джемайма Пинкертон, или, что еще более интересно с такими персонажами как Том Ивз, который сообщал автору о семейных делах лорда Стайна, один маленький Кэгли, миссис « Grundy in each readers private circle, а также миссис Smith, с которой автор время от времени проводит воображаемые иронические беседы – все эти персонажи – это та огромная толпа людей, которую постоянно видит автор – часть героев чисто вымышленных, принадлежащие непосредственно роману, другие как бы находятся на грани романа и действительности и принадлежат одновременно и той и другой стихии. В связи с высказанным соображением уместно обратиться к литературному предшественнику Теккерея Бену Джонсону и его комедии «Варфоломеевская ярмарка», где мы встречаемся с той же концепцией действительности. В прологе к комедии говорится: «Хотя ярмарка целиком не уместится на подмостках, она все же будет в достаточной мере показана». То есть, грубо говоря, это можно сформулировать так: ярмарка представления мною в комедии эта часть всеобщей ярмарки действительности, в которой все мы участвуем. В частности, это общая концепция обуславливает и некоторую общность структурного построения произведения комедии и романа, и именно она-то и дает нам главное основание для сопоставления двух этих произведений, принадлежащим к разным эпохам и разным жанрам.
Теперь обратимся к отмеченным ранее двум сюжетным линиям – жизненный путь Эмили Седли и Бекки Шарп. Myron Taube, неоднократно цитированная выше говорит о контрасте и параллелизме как об основных принципах структуры романа. Это представляется совершенно справедливым. Действительно, начиная с самой первой главы Теккерей поочередно описывает события их жизни, причем время соотносится, сравнивая их жизненные пути. В романе целый ряд параллельных коллизий и эпизодов. Myron Taube говорит даже о двух треугольниках в романе Эмили – Джон Осборн – капитан Добин и Бекки – Родон Кроули – маркиз Стайн. Почти классически симметрично выглядят в композиции романа сцены прощания обоих героинь с мужьями и поскольку сущность этих взаимоотношений совершенно противоположная, поэтому здесь как раз налицо тот принцип контраста, о котором мы упоминали. Тоже самое можно сказать о теме взаимоотношения «героинь» с сыновьями. При описании превратностей судьбы героинь Теккерея интересуют не сколько их чувства и переживания, хотя он блестящие изобразил и это, сколько, их жизненный путь в целом. В нашем романе Эмили – богатая и счастливая девушка, а Бекки – бедная гувернантка, но уже в середине первой части мы видим Бекки вышедшую замуж за Родона Кроули и присутствующую на распродаже вещей семьи Седли. К концу первой части романа их финансовое положение становится снова диаметрально противоположным, только уже не в пользу Бекки и так несколько раз в течение всего романа. Если говорить о графическом изображении сюжетных линий, то вместо прямой, мы могли бы начертить круг, т. к. жизненный путь героинь, превратности их судьбы изображены как движение по замкнутому кругу жизни, как некое вертящееся колесо фортуны, только без поступательного движения, так как Теккерей все время подчеркивает повторяемость и ограниченность жизненного цикла. Знаменательна сцена в главе LXI-й II-й части романа, когда Эмили, вдова Джона Осборна, после смерти его отца получает наследство и переселяется в их дом на Рассис Сивер. Ее сын замечает, что на стекле нацарапана надпись Дж. О. Он удивляется, ведь это не он написал. Эмили с грустью объясняет мальчику, что раньше здесь была комната его отца. Теперь здесь поселится маленький Джорджи Осборн и все повторится сначала. Роман Теккерея в противоположность своему предшественнику Фильдингу, с которым мы уже неоднократно его соотносили. Это не роман с «горизонтальным» развитием сюжета, а именно такова была тенденция развития романа и кульминация, наиболее полное воплощение этого в романах «больших дорог», то в романе Теккерея развитие сюжета «вертикальное»: рождение, формирование личности, брак, старость, смерть.
Эту же мысль высказывает и Гордон Ray Thackeray reminds us that as the time passes by life repeats itself.
Вот известный цикл. Ничего качественно нового в превратности судьбы и странствия по жизни не вносят, и интереса ценности сами по себе для Теккерея не представляют. В этом смысле роман Теккерея на своей поздней интеллектуальной ступени перекликается с романами эпохи Возрождения и более ранними, так как именно для этих эпох характерно такое художественное мышление. Если вернуться еще раз к тому, как предстает человеческая жизнь в романе Теккерея, то ее лучше всего уподобить ярмарочной каруселью с вертикальным вращением. Об этом же говорит и И. Гордон «это восприятие жизни, как бессмысленной бесконечной карусели».*
Выяснив таким образом жанровое и композиционное своеобразие романа, правомерно перейти непосредственно к персонажам романа. Дело в том, что рядовому читателю, как правило, нет дела до проблем жанра и композиции, он, прежде всего, воспринимает героев, искусство которых облекает в плоть и кровь, и которые в истории человеческой мысли живут как и их творцы. Исследователь не может, безусловно, игнорировать этот факт. «Художественные образы обладают уникальными свойствами неисчерпаемой полноты заключенного в них внутреннего смысла»**. Поэтому чрезвычайно интересно и удивительно исследовать и особенности создания характеров, созданных в романе Теккерея, особенно если учесть то противоречивое впечатление, которое они вызывают, что по-моему связано также с художественным новаторством Теккерея и своеобразием романа в целом. Роман Теккерея – это саморазвивающаяся художественная реальность***, «целостное подобие жизни», потому и восприятие характеров «героев» Теккерея противоречиво как может быть противоречиво впечатление от характера, поступков и действий того или иного живого человека в жизни. Тут возникает очень важная проблема – взаимоотношение автора и созданных им образов, которые подчиняясь законам жизни могут выходить из авторской воли. Проблема эта вообще чрезвычайно интересная и заслуживает специального исследования. Отношение к задуманным персонажам изменялось у
____
*И. Гордон «К вопросу о творческом методе Теккерея. Труды научного студенческого общества МГУ, М, 1948.
**В. В Кожинов «Роман-эпос нового времени. Теория литературы. т. 2, М, Наука, 1964.
* * *Терминология В. В. Кожинова.
Теккерея по мере писания его романа. Так, например, Эмили была задумана как тихое, кроткое, возвышенное создание, настоящий «ангел», несчастная в своей огромной любви к недостойному ее человеку. Но постепенно Теккерей начинает отмечать и некоторую примитивность, вялость характера, эгоизм Эмили. Общеизвестен такой биографический факт: Кто из близких писателя читая еще не законченный роман сказал, что он должен поженить Эмили и Доббина, то он сказал: « Well, when he gets her he will find her not worth having». Наиболее интересный в этом отношении как впрочем и во всех остальных самый блестящий яркий и значительный образ романа по единодушному мнению критики – образ Бекки Шарп. Образ смелой авантюристки с блеском и артистизмом идущей напролом в погоне за благами жизни. Интересно замечание самого Теккерея “I don’t control my characters. I am in their circles and they take me where please» неизменно, тем не менее вызывающий восхищение читателей. При всей целостности и художественной убедительности образа легко отметить противоречивость авторских характеристик. Он как бы не знает оправдывать или обвинять ее. Так в начале романа рассказывая о происхождении и детских годах героиня Теккерей делает горький вывод «But she had the dismal precocity of poverty – premature maturity». Он пишет, что к восемнадцати годам.. she was already a musician and a good linguist, she splendidly went through little course of which was of study which was considered necessary for ladies in those days». Ray Jordon остроумно замечает в цитировании уже выше книги, что Бекки образ настолько обаятельный и вызывающий симпатию в романе. И действительно ее успехи в мире богатых иногда кажутся каким-то невероятными сказочным взлетом. Бекки бегущая с кувшином за пивом для своего нищего отца-художника и Бекки, представленную ко двору, делает ее в чем-то похожей на Золушку. В некоторых эпизодах мы чувствуем, то собственное воспитание ужасает автора как восхищение «порочной женщиной». Все время ощущается какое-то противоборство в сознании Теккерея. Ennis Lambert пишет: « …Becky and Thackery have so much in common that he grew fond of her despite himself»* Это тонкое и заслуживающее внимания замечание. Бекки Шарп – олицетворение соблазнов жизни для Теккерея, которые влекут его к себе и одновременно
внушают отвращение как викторианского моралиста** Флобер сказал «Мадам
____
*Ennis Lambert «Thackeray the sentimental cynic Evanston. Northwestern university press, 1950.
Бовари – это я». Это в какой-то степени мог бы сказать и Теккерей о своих «взаимоотношениях» с Бекки Шарп. Применительно сопоставление этих образов проводимых в статье «английского исследователя Emma Bovary and Becky Sharp»*.
Чтобы доказать самому себе порочность Бекки и вызвать негодование читателя, а также и свое собственное, Теккерей ,так пишет A.V. Handy» lies about r three times; when she boxes her sons ears for listening for her to sing (the whole relationship between her and young Rawdon is suspect, it is as wrong. Thackeray cannot allow a bad woman to have however faintly the normal feeling of a mother; she blames her husband in most melodrama terms after he has discovered she hidden money he gave her to pay Briggs; and when in the last pages it is alleged that she murdered Gres Sedley for his insurance money. These actions are fragrantly out of character**. (подчеркнуто мной Э. П.)
Бекки Шарп умна и проницательна, она удивительно тонко разбирается в людях. Она решительно характеризует Джоржа Осборна как «a stupid coxcomb». Она всегда отдает должное людям. «They were kind simple people» – вспоминает она Джоза и Эмили. А знаменитая сцена в доме Бекки, когда Родон застает жену с лордом Стайном. « She admired her husband, strong, brave and victorious».
Я так подробно остановилась на рассмотрении характера Бекки Шарп, как наиболее значительного в романе и наиболее интересного с точки зрения того аспекта, в котором мы рассматриваем роман в целом. Говоря о характерах нам уместно будет еще раз обратиться к сопоставлению джонсоновской «Варфоломеевской ярмаркой», комедией, по общей концепции действительности, как мы уже говорили, несомненно являющейся литературной предшественницей «Ярмарки тщеславия», общность замысла с которой и обуславливает некоторые сходные черты художественного метода.
____
* Edwin Muir/ Emma Bovary and Becky Sharp в книге Essays on literature and sociely Londom, 1951.
**Hendy A.V. Misunderstandling about Becky’s characterization in Vanity Fair в журнале Nineteenth century fiction.
A. Kettle пишет, что these people are presented to us in the tradition of comedy of humorous. That is to say each has particular characteristic somewhat exaggerated and simplified”* (Подчеркнуто мной – Э. П.). Мнение Кеттла кажется мне справедливым, но слова о том, что персонажи «exaggerated» и simplified требуют уточнения, т. к. это определение почти полностью приложено к джонсоновской комедии, классическому образцу теории юморов», собственно в этой теории отразилась наиболее полно. Но следует не забывать, что перед нами произведения принадлежащие к разным литературным жанрам. «Варфоломеевская ярмарка» – пьеса, т. е. материал для театральной постановки, образ создается не только литературным текстом, но и что вполне самим актером, точнее техникой актерской игры, поэтому обрисовка персонажей в самом тексте пьесы неизбежно будет схематичнее нежели в романе. Образы Теккерея лишены той карикатурности и утрированности, которая неизбежно присуща персонажам Джонсона. Они скорее выступают в двух планах – как живые люди в правдоподобно воссозданной жизненной реальности в романе, и как куклы-марионетки, движением которых управляет Кукольник, который держит в руках нити от всех персонажей. (Именно в этом аспекте наиболее правомерно сопоставлены персонажи «Ярмарки тщеславия» с «Варфоломеевской ярмаркой»). Если говорить о двух планах в романе, то следует подробнее остановиться на образе Кукольника, вернее, автора, повествователя.
Литература – вид искусства слова всегда предусматривает все стороны рассказчика – слушателя – писателя – читателя. Автор по-разному может осознавать свою роль рассказчика. Иногда он максимально удаляется от повествования, которое льется само по себе и читатель нисколько не задумывается о рассказчике как таковом, писатель может быть действующим лицом романа, как в большинстве произведений, написанных от первого лица; где это можно расценивать как своеобразный прием создания образов, он может быть так называемым лирическим героем, то есть когда для нас не важен рассказчик как характер, а важно его отношение к действительности, общее миросозерцание, которое он отстаивает. В соответствии с двумя планами романа, о которых писалось выше, можно говорить и об образах автора-повествователя в романе.
____
*A/ Kettle . An introduction to the English novel London, 1957.
Во-первых, в соответствии с общим замыслом произведения – показа действительности в образе ярмарочной толпы. Образ автора предстает резко очерченным и многозначительным и еще я бы сказала многозначным. Ему принадлежит связующая роль в романе, без него роман был бы слишком аморфным, нецелостным.
Во-вторых, сам автор выступает как реальное лицо, он знает и мисс Тедди и мисс Брифл, которых, как предполагается, знают читатели. Очень своеобразная позиция автора как моралиста в романе. Моралист – это тот кто поучает, а следовательно, считает себя чем-то выше поучаемых, имеющих моральное право на поучение. Такое моральное право, как считает Теккерей безусловно принадлежит писателю: «Our profession seems to be as serious as parson’s own». «The readers are not only to amuse, but to teach».
Примечание. Некоторые критики отводят повествователю ведущее место в романе. Например, Sister. Corona Sharps считает «Since the narrator is the principle of Unity in Vanity Fair literary value of the novel is determined by his character» статья «Sympathetic mockery a study of the narrator’s character in Vanity Fair» в журнале E. L. H, 1962, №3.
Такой взгляд сближает роман Теккерея с уже упоминавшимся «Путем паломника» Беньяна. И действительно, обличительная струя в романе очень сильна, что дало повод многим зарубежным исследователям говорить о цинизме Теккерея, который слишком пристально и точно увидел сущность буржуазной цивилизации. Богатство – вот мерило добродетели на «Ярмарке тщеславия». Эта тема с большим мастерством обыгрывается на многих страницах романа. Это соотношение общества и ее собственных слуг к семейству Седли, когда оно богато и когда наступает разорение, это то почтение, которое все участники ярмарки тщеславия готовы оказывать богатым родственникам (рассуждения о мисс Мак-Уэртер в конце IX-й главы I –го тома). В этом эпизоде маленькие девочки дружно подлизывающиеся к подружке, получившей пенни и как квинтэссенция этого слова, сказанные однажды Бекки Шарп «I think I could be a good woman if I heed five thousand a year». Главный объект сатиры Теккерея, мораль буржуазного общества и в этом он достигает огромной силы и глубины. В его романе можно найти очень точные и прямые социальные характеристики. Так, например, он саркастически поясняет, почему такой социальный порок как воровство неизменно присущ бедным. ». И вершиной сатирического пафоса Теккерея является гиперболизированный образ богача, как бы надутого и непомерно разросшегося и появляющегося на переднем плане ярмарки. «There must bee classes, there must be rich and poor». Dives says, smacking his claret (it is well if he ever sends the brocken meat out to Lazarus setting under the window).
Итак, мы видим, что Теккерей выступает как моралист обличительно, но этим его позиция не исчерпывается. Он моралист, который ставит себя на себя равные с обличаемыми. Он проповедует не с незримой высоты или с кафедры проповедника, он проповедует, стоя на бочке среди ярмарочной толпы и одет он не в церковное облачение, а в то же самое шутовское одеяние и колпак с бубенчиками, что и участник ярмарки. Так изобразил себя сам Теккерей на обложке своего романа первого издания, которого он, как известно, иллюстрировал сам. «…the moralist who is holding forth on cover (an accurate portrait of your humble servant professes to wear neither gown or bands, but only the very same longeared livery in which his congregation is arrayed». «Brother – motley wearer», – обращается он к читателям. Обличая пороки, он с сочувствием относится к тем, кто им подвержен, считая и себя не исключением. Вот почему Теккерея некоторые зарубежные исследователи называют «sentimental cynic», что не кажется особенно остроумным и точным определением, хотя как и сам говорит он в романе «satire and sentiment» – это те категории, которые присущи его художественному мышлению. Они же определяют во многом своеобразные отношения автора, непосредственно как моралиста, и кукольника и его персонажей*.
«And as we bring our characters forward, I will ask leave as a man and a brother, not only to introduce them, but occasionally to step down from the platform and talk about them; if they are good and Kindly to love them and shake them by hand; if they are silly to laugh at them confidentially in the readers sleeve; if they are wicked and heatless to abuse them in the strongest terms which politeness admits of»**
____
*Об этом уже говорилось выше.
** Мне кажется, что это мнение выражает точку зрения автора моралиста на своих персонажей. Эти слова дают повод считать It is clean that Thackeray was trying here to devide his characters into 3 groops: the good, terrified by Ameliam the silly, terrified by Jos Sedly and the wicked and heartless represented by Old sir Pitt Growly and later general Tafto. Thackeray: the sentimental cynic, Evansone Northwestern University press, 1950, а классификация персонажей выводится из этого ничего не дает исследователю.
Фигура моралиста в дурацком колпаке с бубенцами, стоящего среди ярмарочной толпы, являющегося в то же время кукольником, который одновременно и поучает и развлекает толпу, наводит исследователя на мысль об общей театрализованности, драматургичности романа. Роман начинается со своеобразного вступления. Перед занавесом, соответствующему театральному прологу, который уместно сопоставить с прологом к «Варфоломеевской ярмарке» Бена Джонсона. В романе несколько раз говорится о занавесе, который автор-кукольник открывает и задергивает по своему усмотрению.
Сам кукольник в его шутовском наряде фигура, безусловно, очень театральная. Персонажи – это марионетки, которыми он управляет, хотя они иногда к его удивлению выходят из-под его воли, иногда кукольник accasually steps down from the platform и беседует о них со зрителями-читателями. То, что весь роман представлен как комедия, имеет тот философский смысл, что для Теккерея земное существование людей – это огромная комедия жизни, которая кончается, когда в последний раз падает занавес. Такое представление о жизни и сближает главным образом «Ярмарку тщеславия» с «Путем паломника».
“The doctor will come up to us too, for the last time there, my friend , your comedy and mine will have been played then, and we shall be removed oh, how far, from trumpets and shouting and the posture – making. Тема смерти вообще постоянно звучит в романе. Теккерей становится серьезным и возвышенным, когда пишет о ней, как бы сатирически и насмешливо не был изображен персонаж в целом. Вот мисс Кроули, больная от обжорства. «The last sceane of her dismal Vanity fair comedy was last approaching; the lamps were going out one by one; and the dark curtain was almost ready to descend. Или смерть Джорджа Осборна обаятельного, но пустого малого, описание которой принадлежит безусловно к лучшим сторонам романа. Darkness came down on the field and city, and Amelia was praying for George ho was lying on his face dead with a bullet through his heart». Смерть настигает не только отдельных людей, она сметает целые поколения, целые жизненные уклады. «Where is the road now and its merry incidents of life… the waiters and the inns at which they waited and the cold rolls of beef inside… To these great geniuses now in petticoats, who shall write novels to the beloved reader’s children these men and things and history as Coer de Leon or Jack Sheppard». Таковой предстает человеческая жизнь в романе – вечная и неизменная в своей сути. Теккерей не признавал понятия исторический процесс и тем более не видел исторического процесса, хотя размышления об этом занимали Теккерея. Саму «Ярмарку тщеславия» можно считать «историческим» романом, т. к. написан он был в 1848 году, а описываемые события относятся к самому началу века, времени завоевательных войн Наполеона. Но «историзм» романа очень относительный, не говоря уже о том, что большие исторические события такие как битва при Ватерлоо, не представляют для Теккерея никакого самостоятельного интереса, он даже не счел нужным специально заботиться о точности исторических деталей. Он пишет, что костюмы той эпохи показались ему слишком нелепыми и потому его персонажи одеты в современные костюмы. То, что события отодвинуты на несколько десятилетий назад в этой комедии, где Наполеон всего лишь «august mute personage», дают Теккерею перспективу во времени, которая позволяет лучше рассмотреть жизнь в образе ярмарочной толпы, стоя и на некотором расстоянии в пространстве «Everything in Vanity Fair remains in distance because between the scene and the reader there always stands with an insistent solidity Thackeray himself» (подчеркнуто мной – Э. П.)
*A Kettle an introduction to the English novel., London, 1951.
Такой театрализованный метод изображения часто называемый «панорамным», и дает Теккерею ту полноту изображения действительности, яркость, объемность и зрелищность, которая ему свойственна театрализованность романа видна и из его построения. Роман очень легко распадается на ряд сцен, несмотря на общую сложность и в некоторых местах риторичность языка, диалоги романа – представляют удобный материал для театральной постановки. Как уже говорилось выше, роману свойственна некоторая уникальность в изображении жизни, превратности судьбы двух «героинь Эмили и Бекки» – это собственно и есть тот переход от счастья к несчастью, который по терминологии Волькенштейна неизбежно свойственен драматургическому произведению. В отдельных частях, эпизодах романа, которые легко выделить, очень легко наметить и завязку, кульминацию и развязку Бекки – очень драматической героини, неудержимое стремление которой к жизненным благам и может являться той неудержимой силой главного героя, которая по законам жанра и движет драмой.
Выяснение сути эстетической концепции Теккерея в его лучшем романе дает перспективу исследователя для дальнейшего выяснения своеобразия творческого метода Теккерея в целом на пути создания романа с саморазвивающейся художественной реалистичностью.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Источники:
Thackeray William Makepeace Vanity Fair. A novel without a hero. Pen and pencil scatches of English Society London, Dicks, 1849.
Thackeray William Makepeace Vanity fair. A novel without a hero.
With illustrations be the author London Macmillan, 1929.
Thackeray William Makepeace Vanity fair. A novel without a hero.
In 2 parts
Moscow Foreign Language Publishing house, 1951.
Уильям Теккерей «Ярмарка тщеславия»
Роман без героя.
Москва, пер. Дьяконова, Известия, 1960
Bunyan John
The pilgrim’s progress
Oxford, 1928.
Ben Jonson
The complete plays of Ben
Jonson London – New York, 1940, vol 1 – 2
Бен Джонсон
«Варфоломеевская ярмарка»
М., Искусство, 1957, пер. Гнедич
Генри Фильдинг
«История Томаса Джонса-найденыша»
II. Литература. Теория литературы.
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренесанса. М., Художественная литература, 1965 г.
Берковский Н. Я.
Литература и театр. М., Искусство, 1969 г.
Выготский Л. С.
Психология искусства. М., Искусство, 1965 г.
Кожинов В. В.
Статья «Роман–эпос нового времени в Теории литературы, т. 2., М., Наука, 1964.
«Статья Novel», vol 16 в Encyclopedia Britanica London, New-York, 1960-1967
.
Елистратова А. Е.
Английский роман эпохи Просвещения. М., Наука, 1966
Критика
а) общие работы по Теккерею
Александров Н. Н.
В. Теккерей. Его жизнь и литературная деятельность. СПб., 1891.
Алексеев М. П.
Статья «Теккерей- рисовальщик» в книге «Из истории английской литературы». М.-Л., 1960.
Гордон И.
К вопросу о творческом методе Теккерея. Труды научного студенческого общества МГУ, М., 1948.
Егунова Н. А.
Статья «Теория романа в критических статьях Теккерея» в книге «Литература и эстетика», Л., 1960.
Егунова Н. А,
Статья «Теккерей в полемике с Диккенсом в сборнике «Ученые записки ЛГУ им. Жданова. Серия филологические науки. Вып. 51, Л., 1959.
Егунова Н. А.
Статья «Литературно-критическая деятельность Теккерея (30-40-е годы XIX века) в сборнике «Ленинградский гос. университет. Ученые записки. Серия филологические науки. Вып. 37». Л., 1957.
Егунова Н. А.
Статья «Пародийный стиль Теккерея в сборнике «Ленинградский гос. университет. Ученые записки. Серия Филологические науки». Л., 1968.
Ивашева В. В.
«Теккерей – сатирик». М., МГУ, 1958.
Сохань А. М.
Романы Теккерея о современности («Ярмарка тщеславия», «История Пендениса» «Ньюкомы»). Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук, М., 1964.
Bennet Laura
Thackeray of the great heart and humorous pen. New-York, Dodd, Mead, 1947.
Gordon Ray
Thackeray. The uses of adversity New-York, McGraw-Hill, 1955.
Gordon Ray
Thackeray. The age of Wisdom. 1847-1863.
New-York, McGraw –Hill, 1955.
Greig John Young Thomson.
Thackeray. A seconsideration
London, Oxford University press, 1950
Ennis Lambert
Thackeray: the sentimental cynic Evanston. Northwestern university press, 1950
Mathison J.K.
Статья « The German sections of « Vanity Fair» в журнале Nineteenth century fiction, 1963, №3/
Mellville Lewis
William Makepeace Thackeray. London, E. Benn, 1927.
Saintsbury George
A consideration of Thackeray London, Oxford University press, 1936
Trollop Antony
Thackeray. London, Macmillan, 1925.
б) работы непосредственно относящиеся к «Ярмарке тщеславия»
Яхонтова Д. С.
Новаторство творческого метода Теккерея в романе «Ярмарка тщеславия». Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук». Львов, 1961.
Corona Sharp M.
Статья «Sympathetic mockery. A study of the narrator’s character in Vanity Fair в журнале E.L.H., 1962, №3.
Davenport Basil
Предисловие к Thackeray. Vanity Fair with reproduction of the original illustrations by Thackeray and with an introductional biographical sketch of the author by Basil Davenport.
Hagan G.
Статья A not on the Napoleonic background of Vanity Fair в журнале Nineteenth Century» fiction, 1961, March.
Hendy A.V.
Thackeray at work. The significance of two deletions from «Vanity Fair» в журнале Nineteenth century fiction, 1963, №3.
Kettle Arnold
Статья «Vanity Fair» в книге An introduction to the English novel, v.1, London, 1951.
Muir Edwin
Статья Emma Bovary and Becky Sharp в книге «Essays on literature and society» . Cambridge,1965.
Reid W.
Предисловие к «Thackeray William Makepeace Vanity Fair. A novel without a hero». London, 1913 (everyman’s library ed by R’hys)
Saintsbury George
Предисловие к « Thackeray William Makepeace Vanity Fair. A novel without a hero with 193 illustrations of Humphrey Milford Oxford University press, 1938.
Stivens Joan
Статья «Thackeray’s Vanity Fair» в журнале « Revew of English literature, 1965, №1.
Stevenson Lionel
Статья «The showman of Vanity Fair в книге «The life of W. M. Thackeray New-York, Scrubner, 1947.
Статья «Contract as a principle of structure of «Vanity Fair» в журнале Nineteenth century fiction,1963, September.
Tillotson Kathleen and Geoffrey
Предисловие и комментарии к изданию «Thackeray W.M. Vanity Fair. A novel without a hero. London, 1963.