Мой ординарец Петька

Я прогуливался по городу, и, присев под гостеприимный зонтик одного из сотен маленьких кафе в уютнейшем из городов на юге Германии, заказал чашечку эспрессо. Если поблизости их несколько, всегда выбираю итальянское Lavazzo, и всякий раз хвалю себя за выбор. Не знаю, как у них получается, но, по-моему, кофе у них вкуснее. Кофе я получил с неизменным кусочком печенья и стаканом воды.

Я думал, да и читал в интернете, что воду к кофе подают для более тонкого ощущения вкуса волшебного напитка. Чередуя воду и кофе, «очищая» глотком воды вкусовые рецепторы, вы получите от каждого следующего глотка кофе наивысшее наслаждение, ибо он будет так же прекрасен, как первый.
Оказалось, что существует и другая теория:
Возникновение жажды после кофе — известный и ожидаемый эффект, а вода — это просто изысканное проявление супер-сервиса: мы готовы удовлетворить ваши желания даже до их возникновения!

Наслаждаясь кофе, прохладой тени и ленью, я наблюдал за продавцом одежды, подчёркнуто изнывавшим от скуки возле выносного столика с товаром перед палаткой напротив кафе.

Торговля у него не то чтобы шла вяло — она не шла вовсе.
В то же время я прекрасно знал из собственного опыта, что выводы мои — не более, чем обман зрения. Будь предприятие нерентабельным, оно бы моментально закрылось или переехало, или сменило профиль, продавца, поставщика и прочее.

Это вам не Дойче Банк, который уже два раза вылетел трубу, или, если вам угодно, тонул в чьей-то безалаберности или воровстве, а его снова зачем-то вытащили, делают искусственное дыхание и снова оживляют. Как-то это странно противоречит принципам свободной конкуренции капиталистического мира. Впрочем, где я, а где банки! Это не мой масштаб.
И я заказал вторую чашечку кофе, продолжая невольно наблюдать за киоском напротив, ибо больше и смотреть было некуда и не на что.

Продавец, упитанный турок лет пятидесяти, периодически переглядывался с коллегой из фруктовой лавки, стоявшей чуть дальше. Как рыбаки с удочками, они скучали, поглядывая иногда на недвижные поплавки, и весь их беззвучный диалог можно было передать двумя словами: нет клёва!
Так вот, покупателю достаточно появиться хоть раз в полчаса, чтобы торговля уже имела смысл. А если ещё окажется вдруг случайно два-три покупателя или даже просто любителя порыться в шмотках, то возникает желанное и даже вожделенное для торговцев стадное покупательское чувство, и залежалый товар разбирают за минуты.

***

Так в девяностых торговал кооперативными тряпками и я, один или с напарниками — Пашкой, Мишаней или Ординарцем Петькой. Рубль, а потом и украинский купон падали со страшной силой и буквально жгли руки обманутому населению, поэтому даже самый сомнительный товар был лучше несомненно потерявших доверие денег.
С каждым из троих напарников меня связывала какая-нибудь история. Самая длинная — о друге детства Пашке, уже известная моим читателям из одноимённого рассказа "Пашка".

История о том, как Ируня и Мишаня меня приобщили к торговле изложена в одном из моих первых рассказов — "Годе".
Мишаня присоединился ко мне уже тогда, когда все дела их были свёрнуты и они готовились к отъезду за океан.
А самая короткая история — это рассказ о знакомстве, дальнейшей работе с Петькой и её финале.

Петюню мне предложили взять с собой на торговлю, когда я поломал стопу. Примотав к загипсованной стопе фанерку, я был в состоянии вести машину, но не мог таскать сумки и баулы с товаром и прыгать по прилавку, привязывая верёвки для вешалок, и развешивая и собирая товар.

Мелочь, конечно, но без этого я не мог ехать и рисковал потерять только за одну поездку четверть месячного оборота, а пока снимут гипс, можно и без штанов остаться!

Петя — белобрысый невысокий паренёк из-под Винницы, бредивший Брюсом Ли и изображавший своего кумира движениями, звуками рассекаемого воздуха и кошачьими завываниями. А ещё бредил Петя морем.

Великим каратистом он не стал, но минимальное образование для мореплавания получил, правда, к тому времени плавание в загранку как-то застопорилось, возвращаться же в родные пенаты нищим ему не хотелось и он ошивался в Одессе, снимая комнату на пару с таким же сухопутным морячком. Только Петькин сосед выглядел намного, солиднее и постоянно пользовался спросом у прекрасного пола, Петька же смотрелся по сравнению с ним шустрым воробышком.

За счёт чего жил он это время, я не знаю. Поехал со мной охотно, хоть и с некоторой настороженностью. А съездив пару раз, Петя быстро полюбил неплохую еженедельную зарплату, прикипел к этому делу и старался быть и слыть полезным помощником. Я тоже был доволен, так как с одной стороны не потерял темп из-за своей травмы, с другой — ездить вдвоём было веселее, да и кое-какие дела по подготовке и завершению поездки перевалил на плечи Петюни.

Мы вполне успешно сотрудничали уже пару месяцев, и хоть гипс был снят, и я мог бы уже вполне обойтись без помощи, продолжал ездить вдвоём. И всё шло гладко и без проблем, пока Петя не познакомился в Виннице с одной из двух бойких сестричек. Кстати, Ординарцем его стали звать именно в этом городе, и словечко прилепилось к нему крепко-накрепко!

Очень скоро после знакомства с подружкой Пете стало мало того, что платил ему я, а ещё произошло маленькое событие, получившее, однако, большие последствия.

Петюня с гордостью показал мне издали свою девицу, и я тут же вспомнил, что видел её с сестричкой возле нашей гостиницы. Очевидно они ждали кого-то, жеманно при этом хихикая.
Я рассказал о виденном ординарцу, честно объяснив при этом, что не помню, когда именно их видел.
Да я и значения этому не придал, ну видел и видел, какая разница?


На мой взгляд, Пете следовало бы подыскать подружку помоложе и... как бы это сказать, менее опытную что ли. Но я был уже не достаточно юн, чтобы высказывать подобные мысли вслух.

Но слова эти (какая разница?) пришли в голову лишь мне. Невеста же моего (к тому моменту уже невеста) помощника, услышав от Пети мои слова, расценила, как серьёзную угрозу своим планам. Уж она-то точно знала, что делала у гостиницы, кого, зачем, и сколько раз там ждала, (знала кошка, чьё сало...) потому и оценила опасность для своей репутации.

Короче говоря, она не только убедила Петю, что я лгу, но и потребовала, чтобы великий имитатор движений и звуков Брюса Ли набил бы мне морду.

- Честь невесты под угрозой! — (это было для Петьки поводом.)
- Как же хочется укусить руку, хлеб дающую! — (а это нежно нашептывало в душе моего бывшего ординарца быдло.)

Так бесславно закончилась наша совместная работа.

Ах да, вспомнил, это был ещё не конец!
Прошёл примерно месяц, и Петя предпринял титанические усилия, чтобы... со мной помириться.
Бог ему судья, я простил дурака, лишь подумал, что они с этой... так и не удосужился узнать её имя, что называется, нашли друг друга!

Оказалось, что помириться Пете требовалось для того, чтобы одолжить у меня машину. Съездить в район и познакомить невесту с родителями полагалось, конечно же, только на машине!
— Ладно, — сказал я, — но за машину ты отвечаешь!
— Само собой! — ответил жених.


Мириться мне не хотелось. Мой внутренний голос буквально орал благим матом:
- Не делай этого!
Но кто ж его слушает?

Машину я получил с битой задней панелью, багажник закрывался еле-еле.
Восторга я не испытал, но справился у других водителей, и озвучил названную ими цену ремонта — 100 рублей.

Петюня сильно обиделся, хотя деньги отдал. А я подумал, что мириться, пожалуй, и правда не следовало. Прислушивайтесь к своему внутреннему голосу, дамы и господа! Поверьте, он на самом деле совсем не дурак!
Это мы дураки, ибо ищем объяснения его подсказкам, и чаще всего не находим. Потому и не верим.
А вера - это как раз то, что не требует аргументов.

***

Я расплатился за кофе, и ещё раз по привычке взглянул на торговца. Между тем к разложенным на длинном столе кофточкам подошли, болтая о чём-то две подружки, и, так же болтая, выловили себе по кофточке: блондинка взяла синюю, а брюнетка — красную. Порылись ещё, и брюнетка нашла себе ещё и купальник, а размера блондинки, похоже не было. Но продавец кинул в темноту палатки несколько слов, и вскоре оттуда выскочил услужливый подросток с купальником нужного размера. Подружки расплатились и перешли к фруктам.
Лёд тронулся!

У турка настроение явно пошло в гору, и он покровительственно подмигнул помощнику. Тот тоже заулыбался.
 
Да-да, всё это мы уже проходили...