В братоубийственной войне
Гуляло горе по стране.
Вставали в небе зори ясные
И гибли белые и красные.
По рельсам из застывших тел
Наш паровоз вперёд летел.
Увы, ждала их не Каховка,
Совсем другая остановка.
Светлел романтики туман
Вместо Каховки — Магадан.
По бездорожью, по завалам
Не мчались, а ползли по шпалам.
Забыв болезни и усталость,
Им одураченным казалось,
Что с песнями и под конвоем
«мы наш, мы новый мир построим».
Но получилось как всегда,
Вожди вели их в никуда.
Им обещали жизнь в нирване,
А привели «помыться в бане».
Похоронив утопий «изм»,
Вернулись вновь в капитализм.
Остался лишь один в елее
Прохвост, лежащий в Мавзолее.
Неизлечимые, в бреду
К нему приходят раз в году.
Несут и лозунги и знамя,
Но не разжечь из искры пламя.
От лжи, как от сошедшей сели,
Мозги партийцев отсырели.
Пока есть шарм и сердце бьётся
Вождь коммунистов не сдаётся.
И хоть ушла его эпоха,
Но сам он выглядит неплохо.
Упрямо свои догмы дрючит,
Вождей история не учит.
Он, размечтавшись говорит,
Что сам историю творит.
А нам твердил из года в год:
Историю творит народ.