И через сотню лет или Обещание

Менестрелло
* * *

Перед тем как уйти на фронт, летчик пообещал вернуться и не мог не сдержать слова.

Примечания автора:
Допущены фактические ошибки.
Музыка для атмосферы: Фильм "Два капитана" - "Чтоб наше небо было ясным"

* * *

      Воробьевы горы. Душный вечер знойного июньского дня. Пёстрые толпы весело смеявшихся и оживлённо общавшихся на разных языках мира туристов и гостей столицы заметно поредели. Лишь студенты сидят на лавочках у подножия знаменитой сталинской высотки. Листая учебники и обмениваясь конспектами, они громко обсуждали грядущие экзамены, конец учебного года и финишную прямую летней сессии.

      Несмотря на позднее время, из здания университета вышел седовласый статный старик. Оглянулся по сторонам и, заметив рыжеволосую женщину и стоявшего рядом с ней худенького подростка, неторопливой походкой направился к ним. Сидевшие на скамейках студенты почтительно умолкли, когда суровый профессор и его спутники прошли мимо них по тенистой аллее.

— А ведь сегодня очередной День памяти и скорби, — вспомнил кто-то из третьекурсников, посмотрев на три фигуры, удаляющиеся в сторону арки ворот.

— И что? — удивлённо спросил первокурсник.

— Так слушай, — отложил конспект один из студентов. — Эта печальная история передаётся от старшего курса к младшему на протяжении очень многих лет. Многим кажется, что это одно из студенческих преданий, потому что с каждым выпуском добавляется всё больше и больше подробностей. Но ты сейчас сам видел Профессора и его спутников?

— Да.

— И сегодня 22 июня?

— Да, — нерешительно кивнул первокурсник.

— И как ты помнишь из истории, день начала?

— Великой Отечественной Войны.

— Так слушай. Старший любимый сын профессора был известен как первоклассный летчик-ас. Имея взрывной и тяжёлый характер, тем не менее, он был человеком слова. Когда началась та кровопролитная война, принесшая нашей Родине столько горя и слёз, сын профессора был в отпуске, потому что его жена как раз должна была родить. Прямо из роддома его вызвали в эскадрилью, которая располагалась на западных границах. Так случилось, что летчик успел забежать перед отправкой на фронт к отцу-профессору, который продолжал преподавать в университете. Именно здесь, вон на той смотровой площадке, и произошло мимолетное прощание отца и сына. Томясь страшными предчувствиями, профессор обнял летчика и с укоризной посетовал, что его ещё не родившийся внук не будет знать своего отца… Однако, чтобы успокоить печального родителя, сын дал обещание, что обязательно вернётся, даже если на это потребуется сотня лет…

— И что дальше? — нетерпеливо поёрзал первокурсник. Июньские сумерки спустились на университет совсем незаметно. Сегодня была самая короткая ночь в году.

— Приходи сюда каждый год в этот день и в этот час. И ты увидишь, — сказал он, на прощание тоже крепко обняв профессора, — что когда-нибудь мы с тобой вновь тут обязательно встретимся.

      Но, конечно, этому не суждено было случиться. Сын летчика так и не узнал своего отца. Профессору вручили похоронку прямо на заседании деканата. Шёл второй год войны.

      От раздавленного горем светила науки отмахнулись орденом, которым посмертно был награждён герой. Сын профессора, летчик продолжал вести бой в уже полностью объятом огнём истребителе. И вёл его до тех пор, пока не направил стремительно падающую машину прямиком во вражеский эсминец. О каком теле тут можно говорить?..

      Дойдя до самой крайней скамейки, находившейся у самых ворот, женщина с сыном сели. Профессор же расхаживал у арки и постоянно посматривал на дорогие наручные часы. Наблюдавшие за этим студенты притихли.

      Из года в год старик приходил сюда в этот день и в этот самый час, помня о обещании сына. И если бы не эта отчаянная надежда, он бы давно слёг в могилу, где уже много лет спала его первая жена.

      Вот и сегодня седой профессор вновь пришел в назначенное время. Вместе с невесткой и внуком, что был так похож внешне на своего отца-героя. По работе вдову летчика направили в длительную командировку на Дальний Восток, поэтому перед отъездом она дала свекру в очередной раз себя уговорить придти к университету. Женщина тоже тосковала по мужу, с которым суровые врачи так и не дали проститься.

      Час на исходе. Чуда не произошло. Первокурсники переводят дыхание: конечно, им сейчас рассказали одну из студенческих баек.

      Женщина и подросток медлят, но все-таки встают со скамьи и возвращаются обратно к зданию университета. Студенты вновь начинают галдеть. Профессор отчего-то продолжает стоять на месте. Его внимание привлёк бегущий прямо по проезжей части босоногий мужчина. Судя по пижаме, пациент психиатрической больницы. И правда, вскоре из-за поворота появляется машина скорой помощи.

      Остановившись в проёме арки ворот, в какой-то паре метров от профессора, мужчина озадаченно оглядывается вокруг. Он явно кого-то ищет. Вокруг него появляется неяркое свечение, словно на Москву вдруг опустилась питерская белая ночь.

— Я обещал! — сумасшедший отчаянно восклицает. — Я обещал!

      И минуты не проходит, как к нему подбегают санитары и скручивают ему руки за спиной.

— В машину его, ребята.

      Заметив заинтересованный взгляд старика, врач сухо поясняет:

— Очередная жертва войны. У несчастного амнезия, но он вбил в себе голову, что его тут должны ждать.

— И через сотню лет! Я вернусь! — кричит мужчина, которого санитары пытаются увести к открытой двери машины. — Вернусь!

      Услышав это, профессор меняется в лице. Надежда, которую он лелеял все эти годы, в одно мгновенье разгорается из искры в бушующее пламя.

 — Постойте! — восклицает старик, кинувшись к санитарам. — Ради Б-га, погодите!

      Студенты удивлённо смолкают. Рыжеволосая женщина, всмотревшись в лицо незнакомца, недоверчиво качает головой, но потом вдруг бросается назад, к арке ворот. За ней едва поспевает её сын.

— Мальчик мой… — прикоснувшись к такому родному лицу, шепчет профессор. — Ты вернулся.

      Правильно поняв обстановку, врач незаметно даёт отмашку санитарам, которые тут же отпускают пациента и деликатно отходят в сторону.

— Отец… — выдыхает мужчина прежде, чем обнять старика. — Я вернулся, отец…

      Чудо, на которое так надеялся профессор, случилось. Его сын вернулся. Пускай на это потребовались добрая сотня лет.

* * *