"Есть место между Раем и Адом, между Небом и Землёй - Срединный мир. Другие называют его Сумеречным... Да не попасть мне в него!"
(Старинный манускрипт)
1. Сумеречный мир
С большим трудом выдержав на болоте атаку «потрошителей», он отступил к скалам…
Добравшись до первой попавшейся пещеры, он осторожно заглянул в неё. Очень не хотелось ему наткнуться ещё на какого-нибудь зверя - сражаться с кем-то ещё у него просто не осталось сил.
Он зашёл в пещеру и, всё ещё озираясь по сторонам, сел у самого её края. Прислонившись спиной к камню, устало вздохнул и бросил недружелюбный взгляд на болота, где едва не оборвалась его жизнь…
«Так и не понял, где я очутился, - грустно подумал он. - Что за место такое? Недружелюбное, мрачное… И почему я совсем без одежды?»
Из глубины пещеры донёсся то ли тихий рык, то ли стон. Вскочив на ноги, он напрягся, как пружина – мышцы тела болезненно заныли.
Он долго вглядывался вглубь пещеры… Когда же глаза его привыкли к сумеречному освещению, он увидел в десятке шагов от себя у самой дальней стены что-то вроде вороха трав. Подняв с пола увесистый камень, он осторожно приблизился к тому месту…
На лежанке, вымощенной из камыша и сухих трав, лежал старик – руки на груди, рот слегка приоткрыт, взгляд устремлён в потолок…
Если бы старик вновь не застонал, он посчитал бы его за мёртвого.
- Ты кто? – вдруг спросил старик, переводя на него взгляд.
- Человек…
- Нет, - вяло улыбнулся старик и тихо закашлялся. – Это ты на земле был человеком. А тут ты – заблудшая душа… Ты из «заблудших», сынок. Похоже, ты только что прибыл сюда, раз не знаешь этого…
- Не знаю, что случилось со мной, но я очнулся на болоте… И почти тут же на меня напали какие-то мерзкие зеленые твари. Еле отбился от них.
- Ааа, - скривился старик. – Это «потрошители», сынок… Есть и пострашнее их – «мучители». Они там, в тумане бродят… Ловят они души и потихоньку пьют из них силы. Вот кого бойся… Есть ещё «демоны» - они тёмные, с острыми шипами на теле… И есть «алатусы» - они летают. И те, и другие спускаются с гор… С «потрошителями» ещё можно справиться, а вот с другими – как Бог даст. Мне вот не дал… «Алатус» прямо у самой пещеры напал на меня. Порвал грудь когтями… Чудом вырвался, да что толку – лежу вот, помираю… Мало осталось времени у меня…
- А куда я попал?
- В Срединный мир, сынок, - тихо вздохнул старик. – А ещё его называют Сумеречным миром… Плохое место…. Иногда души, покинув Землю, не попадают ни в Рай, ни в Ад, а застревают здесь…
- Выходит, я умер?
- Да, сынок, - вздохнул старик. – По-другому сюда не попадают…
- А куда потом отправляются отсюда?
- Кто на Небеса, кто в Ад… Иногда кому-то удаётся вернуться на Землю, - сказал старик. - Ты сам-то куда хочешь - на Небеса или на Землю?
- На Землю. Мне туда надо. Очень…
- Прежней жизни хочешь? – тихо усмехнулся старик.
- Нет. Мести хочу!
- Ултио, - болезненно скривился старик.
- Что?
- Тогда тебе имя «Ултио», - сказал старик. – Это означает «жаждущий мести».
- Ултио?
- Да.
- Согласен…
- Слушай меня внимательно, - сказал старик. – Через длинный промежуток времени озаряется светом тропа – это дорога назад, на Землю. Она там, на болоте… Успеешь добежать – вернёшься на матушку-Землю. Я вот тоже хотел вернуться, как и ты, по очень важному делу… Не успел добежать – «алатус» словно поджидал меня… Теперь мне на Землю не вернуться…
- Говоришь, тропа на болоте? В каком месте? – обернулся Ултио к старику.
Но тот уже не дышал…
Он похоронил старика в расщелине между двух скал совсем недалеко от пещеры. Заложив могилу старика камнями, вернулся в пещеру.
В ворохе трав на лежанке наткнулся на копьё и лук старика. Вспомнил про «потрошителей». Задумался…
«Надо потихоньку избавляться от этих злобных соседей, - подумал Ултио. – Иначе когда-то они придут сюда сами. И не один или два, а навалятся скопом. Теперь они знают обо мне…»
На следующий день Ултио сам затеял охоту на «потрошителей. И хотя у него было копьё и стрелы, его главным оружием был ум. И не из зла он убивал "потрошителей", а просто чтобы их не стало на его болотах…
Очень скоро он заметил, что каждая жертва приносит ему дополнительную силу и всё больше меняет его облик.
Охотясь на «потрошителей», он постепенно расширил свои охотничьи угодья - теперь они доходили до самых гор. На болотах, прилегающих к Пещерам, не стало больше «потрошителей», а если и появлялись какие-нибудь пришлые с других болот, их час был не долог…
В Сумеречном мире нет дней и ночей – там вечные сумерки. Нет никакой возможности посчитать, сколько времени ты находишься в его плену…
В сражениях с "потрошителями" Ултио набирался силы и оттачивал сноровку. И скоро любой поединок с "потрошителем" заканчивался победой Ултио. Даже разом с тремя «потрошителями» он легко выигрывал сражение...
*
Тот день навсегда запечатлелся в памяти Ултио. Тому было две причины: первая из них - "демон". Ултио заметил его издалека… Долго, крадясь, шёл за ним на расстоянии, наблюдая, как легко он справлялся с одинокими "потрошителями", попадавшимися на его пути.
В этом мире была та же пищевая цепочка, как и везде – сильный пожирал слабого.
Ултио осознавал всю опасность от столкновения с таким грозным противником, как "демон", и держал разумную дистанцию.
Он шёл за ним вдоль гор по самому краю болота. И вот через какое-то время он увидел, как «демон» вступил в схватку с огромной стаей «потрошителей».
Ултио не мог это объяснить, но в душе он был на стороне "демона".
Прячась за скалу, он наблюдал битву не на жизнь, а на смерть.
Ултио захотелось подкрасться ближе, чтобы лучше рассмотреть "демона" - он осторожно сократил расстояние...
Вид «демона» понравился ему - весь чёрный, усеянный острыми шипами.
Когда «демон» покончил со стаей «потрошителей», он потянул носом воздух и почувствовал близкое присутствие ещё кого-то, и зарычал так, что эхо разлетелось по всему болоту.
Ултио вздрогнул и понял, что совершил непростительную ошибку. Бежать было поздно. И он приготовился к битве, понимая, что его шансы выжить просто никакие.
Глянув на Ултио, «демон» увидел в нём уродливую помесь «заблудшего» с «потрошителем» и решил, что битва будет недолгой. Ему уже хотелось отдохнуть...
Они сошлись на тесной скалистой площадке у самого края болота.
С одной стороны – высокая отвесная стена, с другой стороны - глубокий обрыв, под которым зловонно клокотал смертоносный бульон из вязкой болотной жижи, раскалённой ядовитыми газами, рвущимися из болотных глубин.
Бой был коротким…
«Демон» прыгнул, представляя, как впечатает это мерзкое создание в шероховатую поверхность скалы, расплющит его своим весом и в завершение - разорвет его грудную клетку своими огромными когтями.
В эти мгновения Ултио почувствовал себя больше человеком, а не "заблудшим". Падая на спину, он принял вес «демона», как пружина, и толкнул его ногами дальше по ходу движения. Толкнул едва ли больше, чем на шаг, но этого оказалось достаточно. Дальше была пустота…
«Демон» успел только удивиться, но не понять, как так получилось, что он теперь летит в пропасть. А там, внизу, клокочущая зловонная «пасть» словно ждала свою добычу – едва «демон» вошёл в неё, она изрыгнула огромное облако газа, и он провалился ещё глубже, и "пасть", чавкая, сомкнулась над его головой. А несколькими мгновениями позже она выплюнула из себя лишь искристое облачко... Оно вытянулось в тонкую струйку и потянулось к Ултио - напоминая прозрачную змейку, прыгнувшую на врага. Вот она коснулось его руки и словно растаяла без следа…
Однако, след остался – Ултио быстро преобразился в «демона».
Он прекрасно понимал, что за последнее время Судьба впервые повернулась к нему лицом – ему просто повезло одолеть «демона». Гора, изрыгавшая из себя лаву где-то там, в глубинах болота, сварила тот смертоносный клейкий бульон, что втянул и мгновенно сожрал его противника…
Ултио огляделся и, словно в благодарность Судьбе, подняв глаза к тёмному небу, испустил громкий и продолжительный рык. Эхо, разбившись о скалы, разнесло его по всем сторонам…
Возвращаясь к Пещерам, он как раз тогда и наткнулся на Мулиэрс - это была вторая причина, чтобы запомнить этот день. Сжавшись от холода в комочек, она сидела, прислонившись спиной к высохшему стволу чахлого деревца.
Она не испугалась Ултио...
Бывает, дети не боятся не из-за храбрости, а по неведению своему. Тогда она ещё не знала, что за существо вдруг возникло перед её глазами. Она просто ждала…
Ултио осторожно подошёл к ней и присел на корточки в шаге от неё. Они долго молча смотрели друг на друга. Потом он сел рядом с ней. Она, не заметив того сама, через время прислонилась к нему и уснула…
Он принёс её в Пещеры. Положив её на свою лежанку, выстеленную из трав и мха, сел рядом. Она спала долго и безмятежно…
*
Время в Сумеречном мире шло по каким-то своим правилам…
Мулиэрс взрослела быстро. А Ултио всё больше матерел - раздавался в ширь и высь. Как-то в битве у гор он одолел «алатуса», после чего у него появились перепончатые крылья.
Приобретение оказалось не самым удобным – вечно он что-то ими задевал или что-то опрокидывал, но в отдельные моменты они спасали ему жизнь – с ними он легко запрыгивал на любую скалу и оттуда атаковал врага.
Чуть позже он убил ещё одного «алатуса» - тот прилетел прямо к Пещерам. Может быть, охотясь, он залетел случайно, а возможно, и нарочно – явился мстить за сородича. Мулиэрс наблюдала за поединком из глубины пещеры. Когда «алатус» начинал теснить Ултио - Мулиэрс закрывала лицо ладонями…
В конце поединка ей показалось, что всё сейчас закончится печально для Ултио, и она закрыла глаза. И не открывала глаза пока не услышала голос Ултио:
- Быстро беги сюда!
Она вскочила с лежанки и стремглав побежала к нему. Стала возле него.
- Подойди ближе к нему, - подтолкнул он её.
Она, робея, подошла к повергнутому "алатусу". От тела «алатуса» отделилось лёгкая искристая дымка и, как змейка, скользнула к Мулиэрс. Та взвизгнула и отскочила.
- Это зачем? – спросила она. - Оно укололо меня!
Он же, кивнув, молча обошёл её, осматривая её, и остановился, скривив губы…
- Всё в порядке, - сказал он. И, заметив её испуг, осторожно обнял её.
Подолгу сидеть на краю пещеры и смотреть на всё вокруг – было их любимым времяпрепровождением. Скоро они стали замечать, что в стороне, где бродили «мучители», регулярно появляются «черные всадники».
С пиками и мечами наголо они молчаливо проносились через толпу «мучителей», кося их, как траву. А затем исчезали - так же внезапно, как и появлялись до этого…
Мулиэрс часто вспоминала тот день, когда Ултио нашёл её на болотах…
Она словно нечаянно провалилась в этот страшный мир, выпав из мира светлого и несказанно уютного… Она не помнила, кто она и откуда. Только приятное чувство тепла и света – вот всё, что хранила её память о прежнем мире.
А вот в отличии от неё Ултио помнил всё: и откуда он пришёл, и что явилось причиной тому, что он оказался здесь. Он часто рисовал в голове своей картины того, чем всё закончится, если всё сложится в его пользу. И он терпеливо ждал…
Мулиэрс долго не знала, что какое-то время назад Ултио тоже был «заблудшим». До времени она ничего не знала о мутациях, которые происходили с обитателями этого Сумеречного мира - что из "заблудшего, можно постепенно или быстро мутировать в "потрошителя", а затем ещё в кого-то. И так всё дальше и дальше...
Очень долго Ултио не разрешал Мулиэрс покидать пещеру. Потом, когда она подросла, стал брать её с собой на короткие прогулки, которые ограничивались территорией ближайшего болота и соседних пещер. А вечером, сидя у входа в пещеру он рассказывал ей об обитателях Сумеречного мира, а иногда и о мире земном…
Тот день мало отличался от предыдущих. Казалось, и вечер был таким же, как вчерашний. Опять они видели, как налетел отряд «черных всадников», покосил "мучителей" и ускакал. Но вот только почему-то в этот раз один из всадников вернулся...
Ултио приказал Мулиэрс уйти в глубину пещеры и оставаться там, пока он не вернется. А сам, взяв копьё и лук, ушёл...
Так близко Ултио никогда не видел «чёрного всадника». Тот несколько раз проехал по кругу и остановился. Огляделся по сторонам и неторопливо слез с коня. Чуть пригибаясь, долго кружил то здесь, то там – видно, искал что-то.
Не найдя, прыгнул в седло и ускакал…
Ултио подождал ещё чуть и медленно пошёл к тому месту, где спешивался «черный всадник». Бродил долго...
Он уже собирался уходить, но тут вспомнил, ради чего пришёл – посмотреть куда же деваются после каждого побоища «заблудшие»? А ещё он хотел снять пояс с убитого «мучителя».
Тела «мучителей» валялись, разрубленные вдоль, вкось и поперек… Последние капли зеленоватой жидкости вытекали из их порубленных тел, а вот «заблудших» на их поясах не было. Это показалось Ултио странным - куда же они тогда деваются? Не заметил он ни разу, чтобы всадники останавливались, слезали и забирали что-то с тел «мучителей». Кроме, конечно, последнего случая, когда «чёрный всадник» вернулся, слез и что-то долго искал.
«Что он мог искать? – думал Ултио, оглядываясь по сторонам. – Вероятно, что-то обронил…»
Он, вертя туда-сюда головой, прошёлся вокруг самой громоздкой туши «мучителя». Споткнулся обо что-то. Это была отрубленная рука "мучителя". С досады Ултио тихо пнул её ногой – из-под неё выкатился кинжал, выпачканный в крови «мучителя».
«Вот оно что! – воскликнул про себя Ултио. – Вот его-то и искал «черный всадник». У «мучителей» оружия нет – это я давно заметил.»
Он взял кинжал в руки, огляделся. Одним махом срезав с трупа «мучителя» широкий пояс, Ултио бросился бежать прочь…
В пещере его ждала Мулиэрс. Едва он показался на входе, как она подбежала к нему и, дрожа, обхватила его руками.
- Всё хорошо, - погладил он её по голове. – Смотри что я нашёл.
Он показал кинжал.
- Осторожно! – предупредил он её. – Он невероятно острый…
Она взяла из его рук кинжал и восхищённо посмотрела в глаза Ултио.
- Таким клинком, но гораздо больше по размеру, «черные всадники» разрубывают «мучителей» напополам, - сказал Ултио.
Мулиэрс кивнула и протянула кинжал Ултио. Тот взял его и, усевшись на лежанку, стал что-то мастерить из пояса, срезанного с «мучителя».
Она молча наблюдала за его манипуляциями с поясом.
Наконец, Ултио смастерил, что хотел. Поманил к себе Мулиэрс.
Та подошла и смиренно позволила одеть на себя то, что он выкроил из пояса «мучителя».
- Шикарная юбочка и жилеточка ничего! – восторгнулся своей работой Ултио. – Правда, я видел и получше… Но это, поверь, очень тебе идёт.
Мулиэрс долго и с интересом рассматривала на себе свою первую одежду. Потом подошла и, обняв Ултио, надолго застыла в таком положении. А он боялся пошевелиться. То ли потому, что это могло ненароком обидеть её, то ли боялся причинить ей боль неловким движением своего тела – как ни как, а шипы на его теле были довольно острыми.
*
Всё это осталось в прошлом…
Мулиэрс выросла. Теперь лишь в редких случаях она позволяла Ултио покидать пещеру без неё. А всё потому, что не так давно он едва не погиб в схватке с двумя огромными «алатусами», столкнувшись с ними у дальних гор.
Он вернулся весь израненный и провёл несколько дней в странной горячке, когда его тело в самом деле охватывал настоящий огонь… Мулиэрс так переживала за Ултио, что едва выдержала эти дни.
И каково же было её удивление и последовавший за ним гнев, когда он, едва очухавшись, засобирался вновь…
- Уйдёшь, и я тут же направлюсь без тебя на болота сражаться с «потрошителями», - сказала она, став на выходе из пещеры с копьем в руке.
Ултио вздохнул и задумчиво опустил голову.
- Хорошо, - сказал он. – Будем охотиться вместе.
С этого времени они покидали пещеру только вдвоём…
Однажды в паре они одолели громадного «алатуса». После этого Ултио признался, что, победив перед этим предыдущих двух, он тогда едва не погиб от третьего – того самого, которого в этот раз они одолели вместе с ней.
Он показал на старый шрам на шее «алатуса».
- Это я его задел, - сказал Ултио.
- Зато я нанесла ему победный удар, - сказала Мулиэрс, вынимая копьё из тела «алатуса».
И вновь Ултио удивился, когда вырвавшаяся из «алатуса» голубая змейка коснулась Мулиэрс, не произведя в ней никаких изменений…
- Странно, - покачав головой, пробормотал Ултио.
*
Однажды, когда они сидели у входа в пещеру, случилось то, что они ждали так долго, что даже стали терять веру в возможность такого...
Откуда-то из сумеречных высот ударил столб света, осветив болота так, что, казалось, даже листики на дальнем деревце обрели неимоверную чёткость и яркость красок…
- Случилось, - словно боясь спугнуть чудо, тихо сказал Ултио.
Он глянул вправо, где сквозь куски тумана скакали «черные всадники», и крикнул:
- Бежим!
Они побежали так быстро, как могли...
Вот уже они запрыгнули на тропу, озарённую светом, вот уже преодолели её, как вдруг чёрной тенью накрыл их всадник, занося над ними меч.
Мулиэрс уже ступила одной ногой в зыбкую пелену, но тут оглянулась...
Две фигуры, - одна на коне и с мечом в руке, другая с расправленными крыльями и нацеленным на всадника кинжалом, - на миг столкнулись в воздухе и полетели в разные стороны…
Ултио упал прямо к её ногам. Но, когда Мулиэрс попыталась потащить его к колышущейся пелене, ей показалось, что такой вес ей не сдвинуть даже на толщину волоска. Однако, стоило ей только переступила ногами за пелену, как какая-то сила поволокла её за собой. Она же от страха потерять Ултио, зажмурив глаза, намертво вцепилась в него, охватив его шею своими хрупкими руками.
Потом - она словно провалилась в бездну небытия…
2. Земной мир
Городская центральная клиника. Реанимационное отделение.
Листая журнал, дежурный врач уже в который раз ловил себя на мысли, что в отделении кто-то есть…
«Конечно, есть, - успокаивал он себя. – Из бодрствующих - две медсестры, охранник на посту, из спящих – пациенты в палатах.»
Но при этом сам он понимал, что имел в виду совсем другое…
Прямо сейчас, и почему-то именно в его дежурство, в отделении происходит что-то неординарное – какая-то чертовщина…
Ни раз и ни два он ловил краем глаза скользящую по коридору тень.
Но стоило только поднять ему голову, как она исчезала…
- Бред какой-то, - пробормотал он, захлопнул журнал и встал.
Прошёлся туда – сюда и остановился в проёме двери. Резко выглянул в коридор. Посмотрел влево, затем вправо, выпрямился и облегченно вздохнул.
Надавил себе пальцами на глаза и снова посмотрел туда-сюда.
«Господи! – простонал он про себя. – Когда же меня отпустят в отпуск?»
Вернулся за стол. Сел. Потом, вдруг, резко приподнялся и посмотрел через стекло наискось…
- Я же говорю, что тут кто-то есть, - медленно пробормотал он.
Он готов был поклясться, что видел, как угол двери в одну из дальних палат, колыхнулся, на миг потеряв свои очертания.
«Это какая у нас палата? С двумя теми коматозниками, что ли? – спросил он сам себя. – Ну, да… Насколько я знаю, их должны завтра отключить от системы жизнеобеспечения. Жалко ребят. Красивая пара… Но с другой стороны, какой резон держать их тут – за столько времени всё уже перепробовали, а эффект – нулевой. Печальная история…»
Он вздохнул и опустился на стул. Открыл стоящий на столе термос, пододвинул к себе поближе кружку и налил в неё кофе.
«Надо взбодриться. А то от систематических недосыпаний уже «крыша едет». А не высыпаешься почему? Ладно бы по барам и дискотекам скакал – девок тискал, а то ведь берёшь дополнительные часы, чтобы с голоду не сдохнуть. Обидно… Вон до сих пор ни машины нет, ни девушки. Денег нет – и ничего у тебя нет… кроме, разумеется, желаний.»
Он выпил глоток-другой и снова глянул через стекло наискось - в коридор.
«Сколько нас было в группе? Семнадцать… Пятеро отсеялись. Осталось двенадцать. Из них только мы с Кариной врачуем. Остальные подались кто-куда – не хотят жить впроголодь. Вот такая у нас жизнь…»
И он в который уже раз глянул через стекло в коридор.
«Платят копейки, а послушать их, так мы в золоте купаемся. Вот - опять поплыло в глазах. Что за чертовщина? Пойду, гляну…»
Через пять минут он вышел из палаты и остановился, застыв, как в ступоре.
«Что-то я совсем ничего не понимаю… У обоих появились кожные и мышечные рефлексы… Пальцы двигаются… Мозг активизировался… Я и говорю, что сегодня в нашем отделении что-то не так!»
*
«Нет, вы только посмотрите… Их провожают из отделения так, будто они не от комы оклемались, а на Венеру слетали… Я конечно же рад за них… Но кто порадуется за меня? Ну, разве только я сам… Я ухожу в отпуск! Ура!!!»
Загородный дом у озера
В камине вспыхнул огонь. Он сел в кресло напротив неё и, взяв в руки чашечку с дымящимся кофе, улыбнулся ей.
- Как тебе?
- Ты о чём? – спросила она, кутаясь в тёплый плед.
- Нравится здесь?
- Я до сих пор не могу прийти в себя, - тихо сказала она. – Мне кажется, что я сплю и всё это мне просто снится. И с ужасом представляю, что сейчас вот проснусь – и окажусь там, в пещере у болот…
- Не бойся. Ты не спишь, - успокоил он её, осторожно ставя чашечку на край стола. – Привыкай...
Он открыл портсигар. Замер, ловя исходящий из него запах, и, вынув одну из сигарилл, щёлкнул зажигалкой. Ароматное облачко дыма повисло у его лица, а затем, клубясь, медленно поплыло вверх.
- Как тебе наши родители? – спросил он, переводя взгляд с дымного облачка на неё.
- Милые, - кивнула она. – Они любят их… То есть, нас.
- Мы вернули им счастье, - сказал он.
- Иллюзию счастья, - поправила она его.
- Кто знает, может быть, всё и в этом мире, и в другом - иллюзия, - философски заметил он.
- Может быть…
Он встал и, глядя через витражное окно на озеро, сказал:
- Это мы пробудили их к жизни. А для родителей… счастье – это когда их дети живы и здоровы.
- Наверное, ты прав, - согласилась она. – Я постараюсь быть достойной их любви.
- И я тоже, - отозвался он.
Зазвонил телефон. Она потянулась рукой к столу, взяла сотовый.
- Алло… Привет, мама! Да… Мы будем рады… Нет, ничего не нужно. Пока, дорогая!
Она выключила телефон, положила его на край стола и снова закуталась в плед.
- Звонила мама. Они хотели бы к нам приехать. Она имела в виду и твоих, и моих родителей.
- Пусть приезжают, - сказал он, кивая головой.
- Я так и сказала.
Он вернулся в кресло, пригасил сигариллу и положил ей в пепельницу.
- Думаю, если мы и будем в чём-то ошибаться, то всё спишется ими на пережитую нами кому, - сказал он, ловя её взгляд.
- Я тоже подумала об этом, - кивнула она. – Но всё же волнуюсь. У меня постоянно выскакивает из головы моё и твоё имя.
- Макс и Марго, - напомнил он.
- Я помню, - кивнула она. – Но будет неловко, забывшись, сказать твоё старое имя – Ултио.
- Мне проще, - улыбнулся он. – «Марго» в чем-то созвучно «Мулиэрс».
- Очень созвучно, - улыбнулась она. – Разве только начальными буквами.
- Ну, - пожал он плечами, - и то хорошо. Главное, не торопиться. Ммм… Марго.
- Ммм… Макс, - передразнила она его.
- Именно так, - засмеялся он.
- Макс! Мара!
- Мама! Папа!
Словно возбуждённый рой залетел в дом. Все целуются, обнимаются, смеются и снуют туда-сюда…
Глядя на всю эту весёлую суету, Макс улыбается и чувствует, как лёд в его сердце тает.
Он с удивлением обнаруживает, как «игра в обнимашки» перерастает в искреннее чувство – он ощущает, как тепло, переполнив сердце, как чашу, быстро растекается по телу...
«Любовь – волшебная сила. Она - самое чудодейственное лекарство.»
Шумная встреча. Шумные проводы. Всё это осталось позади…
Обнявшись, они сидят в спальне на кровати – смотрят новости.
Диктор, обращаясь к своему гостю, говорит:
- За четыре года губернаторства вы добились несомненных успехов. Какими вам видятся перспективы в развитии станы в случае вашей победы на президентских выборах?
- Мы наведём в стране порядок…
Раздаётся звонок. Макс, не отрывая взгляда от экрана телевизора, шарит по тумбочке рукой. Находит телефон и, включив, подносит его к уху.
- Да, отец, - говорит он. – Да. Слушаю… Я рад, что ты не его сторонник… Ты мне уже рассказывал об этом. Я помню… Хорошо, я перезвоню.
- Что там? – спрашивает Марго.
- Да вот, - вздыхает Макс, - переживает за страну. Мы с ним поговорили, пока курили на террасе… Он такое порассказал про нашего претендента, что хоть святых выноси… Не сказать, что это стало для меня свежей новостью, но всё же… Убедило, что дерьмо, хоть его и позолоти, вонять не перестаёт.
- Ты про Холодовского?
- Ну, а про кого же ещё, - задумчиво откликнулся он. – Мало кто догадывается, какой он на самом деле человек… Зло – мать его.
- Ты прямо в лице изменился, - беря его руку в свои ладони, сказала Мара. – На миг мне показалось, через твоё лицо проступили черты «демона». Не пугай меня.
Он мотнул головой, вздохнул и улыбнулся.
- Всё нормально, Мулиэрс.
- Вот! – воскликнула она. - Вот ты и прокололся.
Он обнял её и тихо спросил:
- Если вот так прижмусь - не колют шипы?
- Нет, - улыбнулась она.
- А если вот так?
- Ой! – воскликнула она, смеясь. – Щекотно!
- А так?
Она закрыла глаза и тихо простонала…
Офис компании «Север-Юг. Трансстрой»
- Вот мерзавец! Порядок он в стране наведёт! А у самого и так руки по локоть в крови невинных, - донеслось до слуха Макса.
Он мотнул головой и посмотрел на отца, нервно вышагивающего по кабинету.
- Папуль, - сказал он. – Успокойся. Не станет он президентом…
- Как не станет? Ещё как станет, - возразил тот. – Он уже всех купил. Осталось только переступить порог Кремля.
- Он уже переступил порог, - таинственно проговорил Макс. – Давно переступил… Пора и долги возвращать.
- Ты о чём там бормочешь, сынок?
- Да так, отец… Рассуждаю сам с собой, - сказал Макс.
- Ты как себя чувствуешь, сынок?
- Отлично, папулька… Отлично! – сказал Макс, подходя к нему и тихо обнимая.
У него сразу вспыхнул перед глазами образ отца.
«Они оба в чем-то похожи: и тот и другой – правдоискатели. Тот погиб при исполнении долга, этот жив и ещё борется…»
- Я, Макс, прошёл через свою жизнь, оставаясь честным человеком. Начал с помощника прораба, а завершаю вот здесь – в должности президента компании. Мне за себя не стыдно. Мне за державу обидно. Если этот упырь сядет в кресло президента – стране конец. Мне-то больше других известно о нём. Он вынырнул из ниоткуда, как чёрт из болота… Клерк с плебейскими чертами! Пока поднимался по властной пирамиде, льстиво улыбался и кланялся – все задницы вылизал, карабкаясь на верх. Знаешь, откуда у него бабло взялось? Мне Мойша Ахтенберг сказал… Из-за бугра. Понимаешь?
- Отец, - тормоша его за плечи, сказал Макс. – Ты слышишь меня?
- Да, сынок, слышу, - мотнул тот головой.
- Не станет он президентом. Ни-ког-да! – сказал Макс.
- Дай-то Бог, - вздохнул тот.
Загородный дом у озера
Макс, глядя в зеркало, провел рукой по гладко выбритой щеке, вытер с лица остатки пены.
«Представляю сколько будет вони и лживого пафоса… «Ушёл из жизни великий демократ и безмерной доброты человек! Мы искренне соболезнуем…» Врите – вам не привыкать. Слуги дьявола. Сейчас всё остальные кандидаты настороже! Как же - теперь ведь, как тараканы, расползутся по миру подозрения, что, дескать, это его конкуренты убрали…»
- Макс! – донеслось из-за двери. – Ты там не уснул? Я тоже хотела оплеснуться. Вылезай…
- Иду! – откликнулся Макс, поправляя лейкопластырь на лице.
Он запахнул халат, завязал бантом пояс и открыл дверь.
- С лёгким паром, - сказала, заходя к ванную комнату Мара. И отстраняя от себя его руку, добавила: - Не прикасайся…
- Это ещё почему? – продолжая тянуть к ней руку, спросил Макс.
- Я грязная, - сказала она, закрывая душевую кабину.
- Ах, вот как?! – засмеялся Макс. – А в Сумеречном мире ты так не говорила.
- Там мы оба были грязнулями! – пробиваясь через шум струй, донесся её голос. – Не мешай, я купаюсь и ничего не слышу!
Макс включил телевизор и плюхнулся в кровать.
«… от обширного инфаркта. Мы потрясены. Ушёл из жизни великий демократ, добрейшей души человек. Мы искренне скорбим и выражаем…»
Макс пролистнул каналы и остановился на познавательном.
«Дельфины – удивительные существа! Они…»
- Макс, - позвала Мара. – Тут твой сотовый разрывается!
- Иду! – крикнул Макс.
- Ты представляешь, Макс, этот гад крякнулся! – донеслось из трубки. – От сердечного приступа… У этого упыря, оказывается, было сердце! Теперь я верю – Бог есть. Сынок, я хочу с тобой выпить по такому торжественному случаю.
- Хорошо, отец, - сказал в трубку Макс. – Мне к тебе приехать или ты к нам?
- Я сам приеду. Посижу с вами. Я теперь постоянно по вам скучаю, сынок.
- И мы скучаем… Приезжай. Приезжай вместе с мамой.
- Хорошо, сынок. Приедем…
- К нам едут гости? – улыбнулась Мара.
- Да, - рассмеялся Макс.
- Я пойду, приготовлю салатик и всё такое, - сказала она.
- Тебе помочь?
- Нет, не надо, - ответила она, уходя на кухню.
- А то я такой - могу и помочь…
- Знаю я твою помощь! - засмеялась она и скрылась за дверью.
- Знаешь, что выдал его телохранитель? – смеясь, сказал отец Макса.
- Нет, - мотнул тот головой. – Что?
- Что его убил демон! И что он даже стрелял в него, - сказал отец Макса, раскуривая трубку. – Дааа… Наверное, он перед этим изрядно обдолбался. Только вот патологоанатом с ним почему-то не согласился – сказал, что у покойничка случился обширный инфаркт.
Макс дотронулся до пластыря на лице и задумался.
- Ну, - после недолгой паузы спросил Макс, - теперь ты спокоен за страну?
- Ох, - вздохнул его отец, - ты даже не представляешь, как полегчало.
Он разлил в рюмки коньяк и сказал:
- Давай, сынок…
- Помянём? – улыбнулся Макс.
- Бог ему судья, - вздохнул отец Макса. - Не будем о плохом… Лучше выпьем за Родину!
Зашла Мара, держа в руках рыжего щенка. Улыбаясь, сказала:
- Макс, смотри какая прелесть!
- Очень похож на тебя, - сказал с улыбкой Макс. – Такой же рыжий…
- И такой же симпатяшка, - сказала Мара и, бросив на Макса лукавый взгляд, пошла из кухни. – Нам и без вас хорошо. Правда?
- Она же давно хотела такого щенка. Ещё до того, как… - запнулся его отец. Налив по второй рюмке, сказал:
- Ну, а теперь за здоровье всех нас!
- За здоровье всех нас! – повторил за ним Макс.
Вышли покурить на террасу.
- А не сжарить ли нам шашлычок? – бросая на Макса веселый взгляд, сказал отец.
- Можно и шашлычок, - согласился Макс, закуривая.
- Только как-то неудобно получается, - нахмурился отец Макса. – Надо сватов позвать.
- Позовём, какие проблемы, - сказал Макс, вынимая из кармана «сотовый».
Вечером они, как и прежде, валялись с Марой в постели. Новости их утомили, и они переключились на какой-то фантастический боевик.
- Вон, смотри! - замахала рукой Мара и засмеялась. - Тебя показывают…
Макс нахмурил брови.
- Всё забываю спросить, - сказала Мара, указывая пальцем на его пластырь. - А где это ты успел зацепиться?
- Да это, когда брился, - отмахнулся Макс.
- Ну да, рассказывай, – улыбнулась она. – Небось, в дверь не вписался…
- Ага, - кивнул Макс, - об косяк...
Ночью ему приснился сон. И в нём - событие вчерашней ночи. Он словно видел всё со стороны:
«Он стоял на другой стороне улицы. Ждал… Через время к кованным воротам особняка губернатора один за другим подкатило два автомобиля. Через несколько секунд створки ворот медленно распахнулись. Машины одна за другой заехали во двор… Следом за ними скользнула мутная тень.
Одна машина проехала вглубь двора, другая остановилась у входа в дом – в двух шагах от ступеней мраморной лестницы. Вышли охранники, только потом из машины показался и сам Холодовский. Один охранник пошёл впереди, за ним мэр, следом – второй охранник… Тень скользнула за ними.
У двери они остановились. Один из охранников распахнул дверь и остался стоять, придерживая её рукой. Второй шагнул через порог, за ним мэр… Тень скользнула следом. Тот, что придерживал дверь не успел сделать и шага, как раздался ужасный крик и через пару мгновений два выстрела… Когда сбежались все, обнаружили на полу тело Холодовского и перепуганного насмерть охранника. Тот, сидел на мраморном полу, привалившись спиной к стене, с трясущейся челюстью и безумными глазами…
- Это был демон, - бормотал он. – Демон с крыльями… как у летучей мыши… Он воткнул ему кинжал в грудь… Я выстрелил в него… А он метнулся в сторону и исчез… Это был демон… Чёрный такой… С шипами на теле…»
Макс вздрогнул и проснулся. Сел. Наконец, осторожно слез с кровати и поплёлся в туалет. По пути назад зашёл на кухню. Попил воды и присел на стул. Задумался…
«В этом мире кинжал «черного всадника» убивает не сталью своей, а скрытой в нём силой, не оставляя при этом внешнего следа… И ещё – в этом мире демон видит всё в серых тонах…»
Он вздохнул, встал и осторожно вернулся в спальню. Лёг и уснул - но теперь уже без сновидений…
Утро было теплым и солнечным. Когда он проснулся и встал, Мара уже хозяйничала на кухне. Умывшись, он заглянул в кухню и остановился в проёме двери.
- Доброе утро! – сказал он.
- Доброе утро! – откликнулась она.
Он подошёл к ней сзади и мягко обнял её. И долго стоял так…
- Что, уже соскучился? – улыбнулась она.
Он закивал головой.
- Я всегда скучаю по тебе, - вздохнул он.
- И я, - сказала она. – Всегда скучаю по тебе.
- Блинчики?
- Блинчики, - улыбнулась она.
В этот день их никто не тревожил. Позавтракав, они долго сидели на пирсе – любовались окружавшим их пейзажем, болтали. Когда солнце перевалило за зенит, и вода прогрелась, они искупались в озере и ушли в дом…
- Я люблю тебя, - сказала она.
- Я люблю тебя, - словно эхом отозвался он.
Полицейское управление. «Отдел уголовного розыска»
- Вот смотрите, - тыча ручкой в монитор, говорит оперуполномоченный Митьков, - это камера наблюдения у заправки… Вот женщина у кассы. Пока она расплачивается, подкатывает машина. Из неё выскакивает мужчина, запрыгивает в её машину и давит на газ… Вот он резко тормозит, быстро вышвыривает с заднего сиденья ребёнка… Снова запрыгивает в машину. Чуть проехав, круто разворачивается, и на полном газу уезжает. За ним - вторая машина… Вероятно, его сообщник… Правда, уехать далеко им не пришлось. Вот запись с камеры на перекрёстке. Видите, первая машина на полном ходу врезается в столб. Следующая за ней машина останавливается. Из неё выскакивает подельник, подбегает к водительскому окну. Сначала стучит в окошко, потом с трудом, но всё же открывает дверь… Похоже, проверяет – жив или нет его друг… Обегает машину, открывает дверь с другой стороны. Сев рядом на пассажирское кресло, копается в бардачке. Видно плохо, но всё же… И вдруг, неожиданно вываливается из салона и падает у двери…
- Ну и что это доказывает? - пожимает плечами майор Дымов. – Напомни, что там говорят криминалисты?
- У первого – кровоизлияние в мозг, у второго разрыв аорты.
- Ну?
- Ладно, первый на полном ходу врезался в столб – от удара могло быть и кровоизлияние, и даже разрыв аорты. Но отчего разрыв аорты случился у второго? Он, ведь, ни обо что не ударялся. И, как мы видим, никто его ногами не пинал и кувалдой не бил…
- Что ты от меня хочешь? – нервно выпалил скороговоркой майор. – Ну, сдохли и хорошо – меньше швали будет на улицах. Ты же сам сказал до этого – «наркодилеры». И как видно по видеозаписи, они ещё и на угонах машин подрабатывали… Что тебе от меня надо?
- Так подозрительно как-то, - пожимает плечами следователь. – Там ещё тень какая-то мелькала…
- Какая ещё тень?
- Горбатая.
- Сам ты… Где твоя тень?
- Ну, вот, смотрите - скользит по кузову машины…
Майор вздыхает и, водя в воздухе карандашом, объясняет:
- Видишь под фонарём на растяжке скачет ворона? Вот от неё и падает твоя загадочная тень. Понял? Всё, иди отсюда… Без тебя дел хватает.
Оперуполномоченный чешет затылок и медленно идёт к двери…
Загородный дом у озера
- Вот и зима, - кутаясь в шаль, с грустью произносит Мара, отводя взгляд от окна.
Марк обнимает её и, глядя через окно на озеро, тихо говорит:
- У каждой поры свои прелести. Скоро будет Новый год. Соберёмся шумной компанией, устроим салют…
- Да?
- Да, - кивает Макс. - У нас вон и свой каток под окнами – резвись сколько хочешь.
- Дааа… - улыбается Мара.
Забегает рыжий кокер-спаниель, протиснувшись между ними, садится. Виляя хвостом, смотрит вверх, ловя их взгляд.
- А что это за красавчик к нам забежал? – наклоняясь к нему, говорит Мара и ласково треплет его за загривок. – Ты чей, малыш?
- По-моему он в недоумении от твоего вопроса, - смеётся Макс. – Думает: «А что это с моей любимой хозяйкой? Надо бы её к окулисту сводить.»
И он тоже наклоняется и ласково гладит того по голове.
Просёлочная дорога
Они остановили машину и разом посмотрели туда, куда он им указывал рукой.
- Сипатый, ты точно знаешь, что там хабар не хилый? – спросил долговязый.
- Да зуб даю, Крапленый, - отзывается тот. – Я у их бати в офисе кран в сральнике менял. Вот тогда-то он и попросил меня устранить течь в трубе… Ну, тут, в сыновней хате. Да я в курсе всего – под видом профилактики по всему коттеджу прошёлся… Поверь, есть тут чем поживиться: аппаратура, шубы, украшения повсюду валяются. Да и деньжат, небось, немеряно…
- Лады, - кивает Краплёный. – Будем брать.
- Когда? – спрашивает третий.
- Сегодня, Красавчик. Прямо сейчас, - расплылся в улыбке Крапленый. – А что ждать…Стволы проверили? А то будет, как прошлый раз – то забыл, то потерял.
Все закопошились под колючим взглядом Крапленого.
- Кузя, - обернулся назад Крапленый, - что за хрень – опять забыл пушку?
- Да вроде брал, - шаря по своему телу, отозвался Кузя.
- Ты бы лучше голову забыл, - сказал Сипатый. – Похоже, она тебе ни к чему…
- Пасть закрой! - огрызнулся Кузя.
- Хватит вам собачиться, - прошипел сквозь зубы Крапленый. – Не портите мне новогоднее настроение… Поехали уже. На «мокруху» попусту не лезьте.
- Та их там всего-то ничего – парень и девка, да собачонка-щенок, - подбодрил их Сипатый. – В раз управимся…
Загородный дом у озера
- Макс! - позвала Мара. – Там какая-то машина подъехала.
- Что за машина? – подошёл к окну Макс.
- Я не знаю этих людей, - покачала она головой. – Вид у них какой-то…
Макс подтолкнул Мару к лестнице, ведущей на мансарду, и сказал:
- Иди на наверх. Может быть, они просто заблудились.
- Я боюсь, Макс, - мелким ознобом затряслась Мара. - У них такие лица…
- Иди. И забери с собой собаку, - махнул рукой Макс.
Он пошёл к двери.
- Как только выйдет, - тихо сказал Краплёный, - не межуйтесь – бейте по голове так, чтобы вырубился сразу и надолго. Но только не навсегда – «мокрухи» нам не надо. Улыбайтесь… Скажем, типа, мы заблудились, да и попить водички хочется. Идёмте…
Переступив через неподвижно лежащего Макса, они один за другим вошли в дом. Пошли, разбредаясь по комнатам…
Сипатый поманил рукой Крапленого за собой и, улыбаясь, сказал:
- Краля у него симпотная. Увидишь – хрен дрыном встанет. Я бы попробовал… А что?
- Ты сначала хабар собери, а уж потом будешь сиськи мять, - толкнул его в бок Краплёный. – Мы сюда не развлекаться пришли. Веди к хабару.
- Одно другому не помеха, - засмеялся Сипатый.
- Во! – воскликнул у них за спиной Кузя, потрясая в руках пустыми саквояжами. – Нашёл куда складывать добро. Где шубы и всё такое?
- Заткнись, - огрызнулся Сипатый. – Будут тебе шубы… А где Красавчик?
- Тааа… Он там сервизное серебро пакует, - засмеялся Кузя. – Чокнутый…
- Это ты у нас чокнутый, - прошипел Сипатый.
- Опять собачитесь? - процедил сквозь зубы Краплёный. - Опустошайте вон шкафы. А я сейчас посмотрю, что у нас тут в сервантике… Вижу, вижу - золотишко валяется. А вот и шкатулочка с нехилыми цацками. Хороший хабар... А куда Сипатый делся?
- Так его это… Красавчик поманил, - оскалился в улыбке Кузя.
- Куда? – насторожился Краплёный.
- Так, наверное, к девке. Ну, про которую вы говорили, - повёл плечом Кузя.
Раздался лай собаки, женский визг и выстрел.
- Совсем ахринели, суки! – вспылил Краплёный. – Убью…
Краплёный вбежал в спальню. На кровати, сжавшись в комок, дрожа, сидела Мара. На полу лежал пёс, истекающий кровью… Не отрывая взгляда от багрового лица Крапленого, Красавчик и Сипатый спешно застёгивали ширинки.
- Она сама на нас набросилась, - дрожащим голосом, проговорил Сипатый, кивая на собаку.
И тут глаза всех уставились на дверной проём, за спиной Краплёного.
Испуг, который Краплёный прочитал в их глазах, на миг польстил ему. Но только на миг…
В проёме двери за ним стоял страшный чёрный демон с кинжалом в когтистой руке. Не призрачный. Настоящий…
В этот раз Краплёный прочитал в их глазах правильно – они испугались не его. Он тут же, выхватив из-за пояса ствол, не глядя выстрелил из-под руки назад. И в это же мгновение его голова, кувыркаясь, взлетела вверх, а тело упало на пол.
Раздался душераздирающий рык, за ним крики и стрельба…
Макс долго паковал куски тел в целлофановые мешки. Мара сидела на кухне, обняв дрожащего спаниеля. Тот чуть поскуливал и норовил стащить со своей ноги бинт.
- Всё будет хорошо, Бим, - успокаивала она его. – Ты вырастишь и тогда никто уже не сможет тебя обидеть. Ты станешь у нас таким же сильным, как наш Ултио. Ой! Я хотела сказать, как Макс…
Он загрузил мешки в багажник и салон стоящей у крыльца машины, и вернулся в дом. Тщательно, не спеша вымыл спальню, всё – мебель, стены, потолок, пол...
Вышел во двор. Постоял в раздумье. Потом бросил в салон машины пару канистр с бензином, сел за руль и выехал со двора в сторону брошенного каменного карьера…
Через час с небольшим он вошёл во двор усталой походкой, сел на ступенях крыльца и закурил.
"В этот раз демон с кинжалом "черного всадника" материализовался во всей своей пугающей красе и свирепости… Значит, всё зависит от накала эмоций. Сегодня степень гнева и нервного потрясения достигла своего предела…"
Белая пелена отгородила землю от неба - хлопьями повалил снег. Ближе к утру поднялась метель и замела все следы...
С обеда в доме деловая суета – ёлка, игрушки, мишура. С кухни – дразнящий запах новогодних блюд… Ближе к полуночи дом наполнился гостями.
Наконец, пробили Куранты. Взмыли в небо фейерверки. Наступил Новый год.
- С Новым годом, милая!
- С Новым годом, любимый! С годом "Чёрного Дракона"…
3. Год «Черного Дракона».
Загородный дом у озера
Вспыхнул свет ночника…
- Ты что дорогой? Приснилось что-то? – обняв Макса, спросила Мара. – Ты весь мокрый… Ты как себя чувствуешь?
- Нормально, - озираясь по сторонам, сказал Макс. - А ты?
- А что я? – удивленно вскинула брови Мара.
- С тобой всё нормально?
- Да, - кивнула она. – А что?
Макс сел в кровати, обхватив колени руками.
- Со мной происходит что-то странное… - задумчиво проговорил он.
- Что ты имеешь в виду? – беспокойно спросила Мара.
- Что-то в голове…
- Болит голова? – ещё с большей тревогой спросила Мара. – Давай вызовем скорую. Сейчас…
Макс кладет на её руку свою – удерживает.
- Нет. Физиологически я здоров, - говорит он, поглаживая её по руке.
- Тогда что, Макс? – вздыхает она.
- Это трудно объяснить, - задумчиво хмурит брови Макс. – Это как, если бы ты была в комнате одна, и ты слышала бы, как кто-то тут ходит, двигает вещи, что-то бормочет… Понимаешь? Как будто появился призрак прежнего хозяина квартиры и пытается наладить свою жизнь.
Взор Мары остановился – она на короткое время словно отрешилась от этого мира.
- Я тут подумала, - сказала она, глядя ему в глаза. – Может быть, это Макс пытается вернуться? Ну, ты меня понимаешь – я говорю про его сознание…
- Вот оно что… Точно, - кивает головой Макс. – А я думаю, откуда у меня в голове этот бред… с трупами, скальпелями и серой плиткой на стенах? Это же совсем не моё! В моей памяти я работал, как и мой отец – полицейским. И как быть? Что делать со всем этим?
- Мама говорит, что ты был прекрасным специалистом в своей области, - сказала Мара, вставая с кровати. – Теперь я уже не усну. Пойду на кухню – поставлю чайник.
- Я с тобой, - сказал Макс, вставая с кровати. – Он же, на сколько я знаю, был патологоанатомом?
- Да, - кивнула Мара.
- Какой кошмар! – всплеснул руками Макс. – Отец уже не раз спрашивал у меня, чем я хочу заняться. Нет, он даже издали не намекает на мою бездеятельность, совсем не подталкивает меня к тому, чтобы я непременно пошёл на работу. Скорее, он хочет меня чем-то увлечь – ну, чтобы я влился в активную жизнь, что ли…
- Отец тебя любит, Макс. Думаю, он даст тебе время прийти в себя, а там уже видно будет, - сказала она, заваривая кофе.
- Ты говоришь, что, может быть, это сознание Макса пытается пробиться?
- Судя по тому, что ты рассказывал, именно это и происходит, - кивнула она.
Макс взял в руки чашечку с кофе и задумался.
- Интересно, в таком деле, как борьба сознаний, возможен компромисс?
- Ну, я не психиатр, - улыбнулась Мара, - но допускаю, что такое возможно. В нашем случае важно, что мы любим друг друга и они любят друг друга. Противостояния между нами нет. Если и в моём сознании станет происходить подобное, войну я объявлять не стану. Скорее всего мы подружимся…
- Какая ты у меня мудрая, - сказал Макс, наклоняясь и целуя её в щёку. – Хорошо, я не стану сопротивляться его присутствию, но и слабины не дам.
- То есть? - улыбнулась Мара. - Два царя на одном троне?
- Ну, а что? – улыбнувшись, пожал плечами Макс. – Правда, тут одна неувязочка: я по своей натуре – сыщик, а он – патологоанатом. Как это у нас будет сочетаться – не представляю!
- Я уже придумала, как угадать, это ты или нет, - улыбнулась Мара.
- Как? – свёл брови Макс.
- Я произнесу твоё имя – Ултио. И если ты не среагируешь, значит, тебя нет, - сказала Мара.
- И что ты будешь делать?
- Ну, - улыбнулась Мара, - я, как порядочная вдова, поплачу неделю-другую. Ну, а потом утешусь…
- В смысле? – привстал Макс.
- Утешусь одиночеством, ревнивец ты мой, - засмеялась она. – Глянь на себя в зеркало - аж побледнел…
В саду у дома расцвели подснежники…
Мара зашла в дом с маленьким букетиком. В кухне поставила цветы в крошечную вазу и понесла её в спальню. Проходя мимо кабинета Макса остановилась у приоткрытой двери. Макс сидел в кресле за столом и что-то читал…
«Так, - насторожилась Мара, - и как это понимать?»
- Что читаешь? – поинтересовалась она.
- Да так… Решил вот пролистнуть свою кандидатскую по патоморфологической диагностике. Как говорится, освежить в памяти, - сказал задумчиво Макс.
- Ааа… - кивнула Мара и с трудом проглотила набежавший к горлу комок.
Она готова была заплакать – вот уже и слеза блеснула в её глазах…
- Ултио, - тихо произнесла она.
Макс продолжал увлеченно читать. Мара проглотила второй набежавший комок…
- Ултио! – нервно выкрикнула она.
- Да здесь я! Слышу, слышу милая! - взбодрился он.
Мара вздохнула, фыркнула и пошла в спальню.
А ночью ей приснился сон…
В доме с сотнями дверей она слышала плачь. И никак не могла она понять – плачет ребёнок или девушка… Этот плач и пугал её и притягивал.
«Если это плачет ребёнок, - её сердце сжалось от боли, - как же ему должно быть страшно? Надо немедленно найти его… А если это девушка? Что так расстроило её, что она плачет, как ребёнок? Господи, как же жалостливо плачет!!! Мне так больно, словно это я… Где же ты?»
Она нашла её в углу тёмного чулана… Подняла её с пола. Заглянула в её глаза полные слёз, крепко обняла и захлебнулась в плаче сама...
Так в слезах она и проснулась. Макс прижал её к себе, ни о чём не спрашивая – он и так понял, что случилось…
Через час они уже гуляли по бутикам. Девчонки впереди, ребята с коробками в руках – за ними. Правда, продавцы и прохожие видели всего лишь молодую счастливую пару… с некоторыми странностями. Впрочем, они были такими милыми, что и это нисколько их не портило.
Через четыре часа они вернулись из города, вошли в дом и, уставшие, но счастливые, упали в кресла перед зажженным камином – пили чай с печеньками и болтали. Болтали обо всём…
На другой день.
- Мальчики, о чём спор? – проходя мимо гриля, и усаживаясь в кресло-качалку, поинтересовалась Мара.
- Мы не спорим, - провожая её взглядом, сказал Макс. – Просто нам надо полюбовно решить вопрос о сфере нашей деятельности. Я хочу в полицию, а он скучает по своей анатомичке.
- Ах, это ты, Ултио?
- Да, - кивает он.
- Ну, что уж проще. Мы тут между собой, девочками, поговорили и пришли к единому мнению… Вам надо идти судмедэкспертом в полицию, - сказала Мара, пролистывая журнал. – Там и шпионов будете ловить и трупы потрошить…
- Во-первых, - сказал Макс, - патологоанатомы вскрывают, а не потрошат. А во-вторых, как подсказывает Ултио, полиция не ловит шпионов – этим занимается ФСБ и разведка…
- Ну, простите, что ошиблись, - пожала плечами Мара. – Однако, суть от этого не меняется – вы можете работать в паре и в одном учреждении.
- А они правы! Согласен, - хмыкнул Макс. – Надо подключить к этому делу нашего отца, а иначе эта канитель растянется на месяцы. Да и соответствующую подготовку надо пройти, насколько я знаю. Да, согласен.
Всем веселей стало, когда шашлык подали на стол…
*
Вечером Макс сидел в кабинете, а Мара – в спальне, лёжа в постели.
- Ты заметил? – спросил Макс.
- Что? – отозвался Ултио.
- Они совсем не могут общаться молча, - улыбнулся Макс.
- Ну, что ты хотел – девочки, - хмыкнул Ултио. – Болтушки…
- Это точно, - засмеялся Макс.
- Мы всё слышим! – донеслось из спальни. – Гадости говорите о нас?
- Да вы что, девочки! Мы тут о работе. Ага…
Полицейское управление.
- Ну что, рад знакомству, - сказал начальник управления, пожимая Максу руку. - Вам повезло. Через неделю наш судмедэксперт уходит в декретный отпуск. За это время она введёт вас в курс дела.
- Ух, - выдохнул Макс. – А я-то сразу и не понял. Думаю, как это мужик и в декретный отпуск.
- Ага… В общем, потихоньку перенимайте у неё дела. А уж потом и сами управляйтесь. Она в бюро судебно-медицинской экспертизы, в своём кабинете. Можете прям сейчас к ней зайти. Я уже предупредил её.
Загородный дом у озера
Было холодное дождливое утро. Они сидели у зажжённого камина.
- В моём понимании, сознание – это множество комнат, забитых разным хламом, - говорит Мулиэрс. – Во всяком случае именно таким я его и увидела, когда искала Мару. Я нашла её в дальней комнате в маленьком чулане.
- Да, именно так и было, - согласилась Мара.
- Помнишь, что-то похожее описывал тебе и я? - сказал Ултио, обращаясь к Маре. – Ну, когда мне казалось, что кто-то в моей голове, как в доме, шастает и бормочет…
- Я помню, - отозвалась Мулиэрс.
- Да, - сказал Макс, - Наш ум можно условно поделить на кластеры, на сектора. Вероятно, образ сознания, как бесчисленного числа комнат – это наиболее удачный вариант…
- Ребята, а собственно ради чего вы затеяли весь этот разговор? – прозвучал вопрос от девчонок.
- Ну, мы вообще-то не монахи, - хмыкнул Ултио.
- Да, - согласился Макс. – Надо решить этот вопрос.
- Мы не поняли, - выразила Мара своей лукавой улыбкой недоумение женской половины.
- Мы предлагаем: когда одна пара решит заняться любовью – другая пусть погуляет по лабиринтам сознания, - смущаясь ответил Макс от лица мужской половины.
- Ах, вот оно что, - кивнула Мара и, чуть подумав, сказала: - Мы согласны.
4.
Полицейское управление.
- Это уже третья жертва за эту неделю, - хмуро говорит полковник Ревенко, вышагивая по кабинету. – Не знаю даже, что и думать…На моей памяти такого не было. У нас что – маньяк в городе объявился? А тут ещё и сверху давят нещадно – торопят. Есть какие-то версии?
- Да вот, мы как раз с Корсаковым выезжаем на место преступления, - говорит следователь-криминалист Сизов, кивая на судмедэксперта. – Соберём все данные с места преступления, сопоставим, проанализируем…
- Ну так и езжайте! Чего стоите? «Сопоставим, проанализируем», – нервно машет рукой полковник. И в сердцах вздыхает: – Ждал генеральские погоны, а тут, глядишь, как бы эти не сорвали с плеч…
Место преступления.
Они вышли из машины. Сизов, здороваясь, кивнул головой группе оперативников и, прищурившись, обвел взглядом пустырь и стоящую рядом стройку.
- Тимофеев! – позвал Сизов, и, когда тот подошёл, спросил: - Участок осмотрели?
Тот в ответ кивнул.
- Что нашли? – спросил Сизов.
- Судя по всему, следов обуви жертвы отсутствуют, есть следы от мужских ботинок – вероятно, армейские берцы – такие же, как и на месте предыдущего… И ещё следы шин от легковушки там, у арки…
- Больше ничего?
- Всё…
- Сняли?
- Конечно, как всегда, - кивнул следователь Тимофеев.
- Веди нас к жертве, - кивнул Сизов.
Тимофеев, махнув рукой к брошенной стройке, заросшей по периметру травой и кустарником, пошёл впереди.
Подошли к телу, заваленному ветками от растущего рядом кустарника.
Тимофеев откинул ветки в сторону. Макс надел перчатки, достал из кармана диктофон и нажал кнопку.
- Время осмотра – 9 часов 15 минут. Осмотр трупа: Женщина европейской внешности. Волосы русые. Рост – 160-165 сантиметров. Телосложение – худощавое. Возраст - приблизительно 17-20 лет. Посмертные явления: трупные пятна, характерные начальному периоду трупного гипостаза. Вероятно, остановка сердца произошла 5-6 часов назад. Предварительные причины смерти: первая - судя по следам на шее жертвы и наличии одутловатости лица, а также кровоизлияний в соединительные оболочки глаз и синюшность кожных покровов – жертва задушена; второе – колотое проникающее ранение в основании черепа в затылочной области. Дополнительно: кровоподтёки и ссадины… Одежда в нескольких местах порвана, на жакете оторвана пуговица, следы крови на внешней и внутренней стороне воротника, на шее жертвы… Нижнее бельё отсутствует. Половые органы обнажены… Характерные извилистые очертания в выделениях указывают на возможное сексуальное насилие… Есть основание предполагать, что смерть наступила не на месте обнаружения тела… Всё остальное – после вскрытия…
- Уже одной раны в области основания черепа было бы достаточно, чтобы связать это убийство с предыдущим, - сказал Сизов.
Тимофеев кивком головы согласился с предположением Сизова.
- Распорядись, чтобы тело доставили на вскрытие, - сказал ему Сизов.
- Стой! – сказал Макс, низко склоняясь над телом жертвы.
Он втянул ноздрями воздух и замер, словно что-то пролистывая в своей памяти…
- Ты чего насторожился, как наш поисковый пёс Грегор? – расплылся в улыбке Сизов. – Аж в лице изменился…
Макс встал и снова потянул воздух ноздрями.
Тимофеев отвернулся, сдерживая смех.
Макс, увлекаемый прочь пойманным запахом, пошёл вдоль стены здания. Остановился. Наклонился и, приподнял осколок шифера – там лежал небольшой кусок скомканной ткани.
Он махнул рукой.
- Зафиксируйте эту находку и приобщите к вещдокам, - сказал он.
Сизов задумчиво покачал головой и бросил на Корсакова восхищенный взгляд.
- Что это было? – глядя Корсакову в след, спросил Тимофеев.
- Не знаю, - всё ещё пребывая в задумчивости, проговорил Сизов.
Полицейское управление.
- Всё сходится – все три преступления совершены одним и тем же человеком, - сказал Сизов. - Это доказывают и морфологические исследования образцов спермы, взятых у всех жертв. Дополнительная важная деталь, обнаруженная в последнем случае - преступник оставил следы на песке у края лужи. И, судя по ним, преступник имеет физический недостаток - прихрамывает на левую ногу, а его вероятный рост 175-180 сантиметров. Что касается самой жертвы… Елисеева Марина Сергеевна – мать одиночка. Занималась проституцией. По словам соседей и тех, кто её знал, у неё только положительные характеристики. Похоже, род её деятельности был вынужденным шагом – кроме дочери трёх лет, у неё осталась парализованная мать… Вопросом её дочери и матери уже занялись социальные службы. Что касается результатов судебно-медицинской экспертизы, то они подтвердили то, что было заявлено в предварительном заключении – она была сначала изнасилована, потом задушена. Вероятно, как «контрольный выстрел», ей был нанесен удар в область первого шейного позвонка предметом схожим с длинной заточкой… Убийство совершено не на месте, где обнаружен труп.
- Ну, хоть за что-то зацепились, - вздохнул полковник Ревенко. –Переворошите картотеку, старые дела - всё, где фигурируют «хромоножки». Может быть, так мы выйдем и на самого преступника…
- Мы уже занялись этим, - кивает следователь Тимофеев.
Загородный дом у озера.
- Сегодня мне приснился сон, - сказал Макс. - Была ночь. Я бродил по пустынным улицам спящего города… И вот, проходя мимо витрины бутика, я отразился в одном из зеркал. Я остановился и вернулся к зеркалу. В нём отразилось чудовище…
- Ну, и не такой же он и чудовище, как тебе показалось, - задумчиво сказала Мулиэрс, сразу догадавшись кого увидел во сне Макс. – Во всех обличьях Ултио для меня прекрасен… Видел бы ты меня в Сумеречном мире– бледное синюшное существо. Испугался бы ещё больше… А демон, хоть и страшен, но в нём своя несомненная красота. Порой я даже скучаю по его обличью…
- А я и не испытывал к нему отвращения, если ты об этом, - словно оправдываясь, сказал Макс. – Просто, если бы я увидел его где-то в Сумеречном мире, о котором вы рассказывали нам с Марго, скорее всего я и не удивился бы. Но я почему-то увидел его в нашем городе…
- Думаю, если бы он не отразился в витрине, ты и не увидел бы его, - сказала Мара. – Я читала, что сны – это инструмент сознания… Может быть, демон в сознании Ултио намеренно нарушил границы и вторгся на твою территорию. Может быть, так он решил показать тебе свой облик?
- То есть, это была такая форма знакомства? – улыбнулся Макс.
- Да, - кивнула она и, подумав, добавила: – Не бойся демона Ултио. Он не всегда и не со всеми бывает добрым, но, я уверена, он всегда и во всём поступает по справедливости.
*
Вечером Ултио и Мултиэрс уединись, отправив Макса и Мару по лабиринтам их сознаний… Те послушно удалились, отпустив пару милых колкостей: «Не порушьте мебель!», «Берегите лошадок – мы тоже хотим поскакать!»
- Я думаю, - сказала Мултиэрс, когда те удалились, - нам не стоит говорить им о том, что произошло в этом доме в канун Нового года. Ну, ты понял о чём…
- Понял, - кивнул Ултио. – А что?
- Им незачем знать, что демон может материализовываться в этом мире, - добавила Мултиэрс. – Это может напугать их. Мара точно зациклится на этом – она очень ранимая, хрупкая…
- А ты? – улыбнулся Ултио.
- Я тоже, - сказала Мултиэрс. – Но я знаю тебя, как демона, очень давно и изучила тебя достаточно хорошо, чтобы быть спокойной. Но учти и то, что я люблю тебя, и принимаю тебя в любом обличии… Если ты можешь как-то управлять этим – постарайся держать демона в узде.
- Не волнуйся, милая, - успокоил её Ултио, целуя. – Всё будет хорошо.
- Я люблю тебя…
- И я люблю тебя…
Полицейское управление.
- Ну, что? – кивает полковник Ревенко, вставая из-за стола.
- Нашли, - вздохнул Тимофеев. – Пробили картотеку. Схожие данные у Симакова Игоря Григорьевича. Недавно вернулся из мест заключения. Сидел за ограбление и попытку изнасилования. До этого воевал на Кавказе. Армейские характеристики положительные. Но все соседи сходятся на одном – замкнутый, со странностями, не сдержанный…
- И что?
- Соседи сказали, что он уже неделю, как не появляется. Оставили в квартире засаду на тот случай, если он вернётся. Другая группа выехала к нему на дачу…
- Предупредили ребят, что он опасен? – щурясь, спросил полковник Ревенко.
- Конечно, - кивнул Тимофеев. – Разрешите идти?
- Иди, - махнул рукой Ревенко и вздохнул.
Там же. Пятью часами позже…
- Взяли? – повернувшись на скрип двери, спросил полковник Ревенко.
- Нет… - переведя дыхание, покачал головой Тимофеев.
- Что случилось? - насторожился Ревенко, читая в глазах следователя печальную весть.
- Никто не знал, что у него серьёзное оружие. Положил двоих…
- Как?! Кто погиб?! – побледнел Ревенко.
- Тимошенко и Мальцев. Они, слава Богу, не погибли, но ранения крайне тяжёлые. Отправили их в краевую больницу. Сейчас хирурги проводят операцию…
- Кому делают? - словно оглушённый, спросил полковник.
- Обоим сразу. Подключили две бригады хирургов…
- А что этот? Сбежал?
- Ищем, - не поднимая глаз, ответил Тимофеев. – Видимо, он до этого где-то в лесу оставил машину – на ней и уехал. А ребята, преследуя его, уже далеко углубились в лес, чтобы воспользоваться своим транспортом. А потом, двоих же ранило – надо было срочно их транспортировать в больницу. Они же кровью истекали…
- Я тебя не виню, - успокоил его полковник, вздохнув. – Ребят жалко… Хоть бы они живы остались.
- Мы случайно нашли в лесу гильзу – скорее всего он стрелял из СВД, - сказал Тимофеев.
- Вот как? Предупреди об этом ребят. Ничего, мы этого гада всё равно поймаем. Честно сказать… Я бы его убил сразу, как только увидел. Но это так - чисто по-человечески… Объявляю план «Сирена». Слышал?
- Да.
- Дело к ночи… Постарайтесь, пока светло… Если нырнёт далеко за город – потом замучаешься его искать. Не теряйте время. Действуйте!
5.
Ночь. Город.
Город давно погрузился в сон.
От аллеи по пустынным улицам лёгкий ветерок разносит аромат цветущей липы и роз…
У церковной ограды спящий на скамейке бездомный, переворачиваясь с одного бока на другой, бросает полусонный взгляд на асфальт у скамейки. В полоске света, падающего от фонаря, он замечает уродливую тень… Он медленно поднимает глаза и видит смутный силуэт демона со сложенными за спиной крыльями. Молча крестится и поворачивается на другой бок. Потом, повернув на секунду голову, бросает через плечо взгляд на пустой тротуар, снова крестится и с улыбкой засыпает…
Демон останавливается на перекрёстке и, чуть прикрыв глаза, втягивает ноздрями тёплый воздух. Смотрит по сторонам и снова втягивает в себя насыщенный запахами воздух. Разворачивается в сторону, которая манит к себе только ему одному известным запахом, и быстро устремляется туда.
Он застыл у тупика, ведущего в частные дворы…
- Ну дай ещё дозу, - умоляюще просит тип, склоняясь к открытому окну «мерседеса». – Хасан, я выполнил твой заказ. Мне вон менты сели на хвост. Ну, где я найду дозу, если лягу на «дно»?
- А мне насрать, - доносится из приоткрытого окна. – За работу я тебе заплатил. Мне плевать, где и как ты просрал свои деньги… И смотри мне, если выведешь на меня ментов, тебя найдут и зарежут, как собаку.
- Да у меня есть деньги, но я не могу сейчас туда вернуться, - жалуется тип. – Я потом отдам.
- Ладно, - доносится из окна машины, - бери ещё одну… Заплатишь потом вдвойне.
Машина запускает мотор, включаются фары, бросая на выход из тупика два луча света…
- Что это за хрень?! – доносится из машины. – Ряженый, что ли?
- Не знаю, - бормочет тип, пятясь от машины прочь.
- Уезжаем! Дави его на хер!!!
Дорогу гранитной скалой перекрывает демон. Чуть осев на ногах и вытянув шею вперёд, он стоит, готовый к прыжку…
Полицейское управление. Утро следующего дня.
- Что? – спросил, хмуря брови полковник Ревенко.
Вошедший в кабинет следователь Тимофеев, бросив на стул фуражку, сел на соседний, и молча посмотрел на полковника.
- Ты чего? – сердито бросил Ревенко.
- Нашли мы Симакова…
- Нашли?! – взлетели вверх брови полковника. – Где?
- Не там, где ожидали и в не том состоянии, - покачал головой Тимофеев.
- Что за мутные ответы? – сказал Ревенко, усаживаясь в своё кресло за столом. – Где и в каком таком «не том состоянии»?
- На окраине города. На границе с частными дворами. В тупике лежит. Распотрошённый, как и все остальные…
- Какие ещё «все остальные»? – не понял Ревенко.
Тимофеев загадочно улыбнулся и повел глазами по потолку.
- Хасан с дружками. Все порезаны в куски, словно их метровой бритвой раскромсали.
- Хасан?! – привстал полковник Ревенко. – Вот это да… И кто?
- Кто - не известно, - сказал Тимофеев, беря в руки свою фуражку. – Но…
- Но приятно, - завершил за него Ревенко, бросая взгляд в окно. – Сколько за ним грязных дел тянулось – не счесть. Ну, не мы же его. Бог наказал…
- На Бога не похоже, - усмехнулся Тимофеев. – Разве только с его молчаливого согласия…
- Ну и слава Богу, - кивнул полковник. – Многие возблагодарят Его в своих молитвах.
Он поднял глаза к потолку и медленно сел в кресло.
- Кто ездил на место? – бросив короткий взгляд на Тимофеева, спросил Ревенко.
- Все, как обычно, - сказал Тимофеев. - Теперь вот ждём, что скажут наши специалисты – судмедэксперт, лаборатории…
- А что сказал судмедэксперт там, на месте преступления? – сощурился Ревенко.
- Похоже, он тоже в шоке. Но держится, - сказал следователь.
- Я не про то, - махнул рукой Ревенко. – Что сказал судмедэксперт на месте преступления?
- Но оно и так понятно, - махнул рукой Тимофеев. – Говорит, что предположительно тела порублены клинком – может быть, коротким мечом, а может быть, и мачете.
- Ух ты! Прямо зверьё какое-то. Но оно и понятно – какой человек, такое и окружение. Небось, дружки порубили. Или раздел сфер влияния…
- Не знаю, - задумчиво сказал Тимофеев. – Но смотреть на это страшно… Собрали всё, что могли… Я про вещественные доказательства.
- Ладно, - кивнул Ревенко. – Расследуйте. Что появится нового – докладывайте. А я позвоню губернатору – сообщу новость о Симакове. Ну, хоть с этим гадом история завершилась. А как там наши ребятки?
- Слава Богу, вроде как худшее миновало, - облегченно вздохнул Тимофеев.
- Угу. Ну, будешь у них – передавай привет и пожелания скорейшего выздоровления. Я через пару дней заеду к ним, - сказал полковник Ревенко.
6.
Загородный дом у озера.
Полдень…
- А где Ултио? – сказал Макс, обводя зал задумчивым взглядом, словно тот мог появиться там во плоти.
- Как где? – тревожно спросила Мулиэрс, сидя в кресле у камина, одним порывом закутавшись в плед и поджав под себя ноги. – Как где?
- Я с самого утра не чувствую его присутствия, - пожал плечами Макс.
- Что?! – взлетели и сошлись в напряжении её брови. – Как не чувствуешь? Ултио!
Она вскочила с кресла и побежала по лестнице вверх. Влетела спальню. Обвела её напряженным взглядом. Прошептала:
- Ултио… Милый, где ты?
Она застыла взглядом на измятой постели. Потом перевела взор на окно – там в ярком солнечном свете серо-голубым зеркалом блестело озеро, окутанное зеленым бархатом лугов, а над ними – сапфиром нависло чистое июльское небо… И эта божественная красота пробудила в ней такую невыразимую тоску, что та, взорвав плотину её стойкости, хлынула из её глаз потоком слёз. Она захлебнулась в рыданиях…
Она ушла. Ушла в лабиринты своего сознания, туда, где когда-то нашла Мару. В маленьком тёмном чулане она свернулась в клубочек и уснула…
«Я останусь здесь навсегда. Я усну навсегда… И может быть, я опять попаду в Сумеречный мир и снова встречу там Ултио… Счастье – это где он. Милый, забери меня! Забери меня туда, где ты… В любой мир – хоть в Рай, хоть в Ад. Ултио, милый…»
Как маленькое пёрышко, её подняла и понесла неведомая сила. Она вспомнила! Так вот отец поднимал её на руки и, держа на ладонях своих огромных рук, кружил под голубым куполом небосвода – над зеленым покрывалом земли…
Утро
Мулиэрс открыла глаза. Обвела взглядом спальню. Остановила его на спящем рядом Максе. Отвернулась…
Её глаза снова наполнились слезами. Она быстро вытерла скользнувшую по щеке слезу и взяла в руки лежавшую на тумбочке записку. Слёзы размывали очертания букв – и она снова вытерла глаза… Проглотив набежавший к горлу комок, она стала читать, безмолвно шевеля губами:
«Мы пошли погулять по лабиринтам сознания. Ребята, как хорошо, что в мире есть такая любовь! Такая, как у вас! Такая, как у нас…»
И она заплакала, но так тихо, что он даже и не почувствовал – только вздрагивали её плечи, да слезы, срываясь с её щёк, капали на его мирно вздымающуюся грудь.
А когда он открыл глаза и взглянул на её заплаканное лицо, он обнял её так сильно и в тоже время так нежно, что ей показалось, что вернулась та сила, что кружила её в огромных мягких ладонях под голубым куполом небес…
- Никогда… Слышишь? Никогда больше не делай так, - сказала она.
- Никогда, - сказал он. – Клянусь тебе.
«Любой мир примет твоя душа, если в этом мире живёт твоя Любовь»
Через девять месяцев у Макса и Мары родилась двойня - мальчик и девочка. С той поры Ултио и Мулиэрс никак не проявляли себя - исчезли, словно утренний туман под лучами солнца.
- Даже не попрощались, - с обидой вздохнула Мара.
- Да. Странно как-то... - согласился Макс. - Насчет имен не передумала?
- Нет, - задумчиво отозвалась Мара. - Как решили, так и будет. Улти и Мули...