-Здравствуй, любимый мой! Вот…пришла. Что? Поздно? Да мать прицепилась: "Куда! Куда на ночь глядя"?! Грозится совсем меня не пускать. Запру, говорит! А как и вправду запрет? Как я тогда..?Ругается. Замуж меня гонит. Говорит: Иди. Хоть за кого иди. Глядишь, детишки пойдут, и забудешь потихоньку... Жить-то надо ведь. Не то совсем с ума сойдёшь". Господи! Да как же я за другого-то пойду, если только ты один... Только и живу тем, что вечером к тебе приду, побуду с тобой, поговорю. Господи, холодно-то как. И моросит. А ведь зима скоро. А как тебе зимой... Я-то ничего, оденусь потеплее, да и прибегу. А ты-то как.... Холодно тебе там, милый мой. Как бы я согрела тебя сейчас: обняла бы тебя, прижалась бы к тебе. Господи! Да зачем же мне..! Холодно...
Она пригнулась к деревянному кресту, поцеловала надпись на нем. Встала на колени, погладила могилку, медленно склоняя голову, коснулась щекой мокрой травы. Лёгкий ветерок прошуршал по ее волосам, ласково погладил лицо. Пощекотал в носу. Она улыбнулась.
- Опять ты дурачишься.
Он взъерошил ее волосы. Поиграл складками платья, снова погладил лицо, и, приподняв над ухом прядь, прошептал:
- Люблю-ю тебя-я.
- И я тебя, любимый мой. Тяжело мне. Не могу я больше. Сегодня останусь...
Она повернулась на спину, положила ладони на грудь, пытаясь успокоить невыносимую боль в сердце. Посмотрев на мокрый от измороси крест, улыбнулась и чуть слышно прошептала:
– Милый мой, помнишь ведь, счастье - это не "и жили они долго и счастливо", а "и умерли в один день". Холодно-о…
Ветерок пошептал, вороша её волосы, пробежал по мокрым ресницам, будто хотел прикрыть застывшие глаза. Метнулся к замершим губам … на встречу к ней.
И два ветерка, закружившись в маленьком радостном вихре, понеслись от земного холода к вспыхнувшей на уже потемневшем небе манящей тёплой звезде.