11.
Зхо… эхолалия памяти, – гулкой, словно скачущий в глубине ущелья звук. Глубина памяти, её неизменяемость имеют природу таинственную.
Вот, например, что такое русская песня? Русский узор и орнамент? Русский национальный наряд? Почему светская одежда сотни раз меняла моду и фасон, становясь немецкой, французской, длинной, короткой…
А национальный наряд – с его узором и орнаментом, цветом и вышивкой – словно бы дан свыше. В неизменном виде шагнул на современную сцену, как самовыткался откуда-то, из несказанной языческой глуби.
Где оно, это таинственное «Время Оно», где формировался наряд, ритуал, обычай? А главное, сам характер народа. Он, как упругий атом, скакал по излогам эпох, по скальным пропастям столетий и оставался всё тем же «атомом», неделимым и неизменным по определению.
Держало его в целокупности не столько знание о точном Времени, но – гулкое эхо памяти о туманных событиях, когда праславянская биомасса, кочевавшая по континенту, сгруппировалась, осознала себя народом и отыскала, нащупала, явила себе и миру великий ритм песен, былин, узоры, расцветки одежд.
И потом уже никогда, невзирая на барские чудачества, не изменялась по сути – не изменяла себе. Эхо Памяти не дало стереть себя с лица земли. Как все великие цивилизации на планете.
***
«Когда человек узнает что движет звёздами, Сфинкс засмеётся и жизнь на земле иссякнет» – эта надпись на древнем храме может оказаться не мистическим предостережением, но реальным дорожным знаком, «кирпичом» с заурядным значением:
«Проезд запрещён»
***
Или помягче: не лезь куда ни попадя… – нехорошо, неповадно…
***
…Гейбл у Кларка украл «Короллу»…
***
Диагноз: «Острая умственная недостаточность»
***
…истоки ксеносенофобии, неприятия вообще «чужих» берет начало в единобожии. В многобожии чужих не было. Все боги хорошие или плохие. Только не «чужие». Творят добро – хорошие. Нет – плохие.
Все люди добрые или недобрые, только не «чужие». Творят хорошее – добрые. Нет – недобрые.
А чужих, кажется, и не было вовсе. Все – родные…