В детстве у меня была подружка Любка.
Мы жили в разных подъездах.
У наших квартир была общая стенка.
По обе стороны этой стенки располагались окошки кладовок, через которые мы перестукивались и переговаривались.
Любка часто оставалась дома с малыми братьями.
Она подавала мне сигнал условной дробью палкой от метлы по кладовочному окошку.
Тогда я спускалась со своего третьего этажа, взбегала на её третий, говоря современным языкам, тусоваться.
Во что мы только не играли… И в нянек, и в школу, и в хозяек, и в поварих...
Там на Любкиной кухне я впервые научилась сама месить тесто на блины.
Там мы с Любкой поклялись в вечной дружбе и обсуждали совместные мечты, планы на жизнь.
Мне было 9, Любке 10.
***
Наши мамы были подругами с детства. Жили на соседних хуторах и ходили в один класс Слободской девятилетки.
Паня и Яня.
Панечка и Янечка.
Мы с Любкой рассматривали черно-белые альбомы наших мам и тоже мечтали дружить, учиться и жить рядом.
Чтобы перестукиваться через окошки кладовок.
Быть мамами, няньками и хозяйками по-взрослому, по-настоящему.
***
Через год папа получил дом в городе.
С нашего окошка в кладовке сняли занавеску.
У меня в огромном доме появилась своя собственная комната, и ни одной подруги.
В школе я начала учить немецкий. Полюбила хрупкую и веселую немку Инну Андреевну и стала мечтать о Германии.
Со временем у меня появились другие подруги. Танцы. Концерты. Поездки.
Мы иногда виделись с Любкой, но о мечтах уже не говорили.
Любка после школы почти сразу вышла замуж. Переехала к мужу. Родила дочку. Стала хозяйкой хутора.
Я поступила в универ. А на третьем курсе уехала в Германию.
***
Наши мамы дружат по сей день.
Мою маму все зовут Ниной. Редко кто называет Янечкой.
Разве что подруга Паня.