На снимке: знаменная группа со Знаменем Учебного центра на одном из праздников. У Знамени - начальник УЦ Е.Золотарев. Ваш покорный слуга справа.
(Предыдущее см. http://www.proza.ru/2017/12/07/657).
Суть в следующем. Экипажи, прибывающие в УЦ с флота на межпоходовую подготовку, проходили, так называемый, «входной контроль». Каждый матрос, офицер проверялся по всем видам подготовки: боевой, общей, тактической, специальной. Потом весь экипаж проверялся на тренажерах на предмет проверки уровня практических навыков по использованию оружия, технических средств в различных ситуациях, включая аварийные. Всё это делалось для того, чтобы выявить недостатки в подготовке прибывших в УЦ экипажей, для последующей работы с ними в ходе обучения или переподготовки. Все подводники, до командира включительно, получали соответствующую оценку. То, что на флоте надлежащих условий для боевой подготовки личного става нет, здесь подтверждалось в полной мере: подавляющее большинство матросов, старшин, офицеров, прибывших с флота, получали неудовлетворительные оценки. Даже прибывающие в УЦ на состязания экипажи, (по некоторым видам оперативно-тактических задач они проводились на наших тренажерах), казалось бы, лучшие из лучших, нередко показывали такой же низкий уровень знаний и практических навыков! Их, что называется, приходилось сначала «натаскивать» по основным вопросам и только после этого допускать к состязаниям. Конечно, за несколько дней многому не научишь. И когда потом наши начальники натягивали им оценки «хорошо», («Иначе нас там, - вздымали они очи вверх, - не поймут»), у многих из нас, преподавателей, нехорошо становилось на душе.
Нередко преподаватели, особенно из «старых», удивлялись: «И как они там вообще плавают?! О каком «выполнении поставленных задач» может идти речь?». Более «свежие», недавно пришедшие с флота удивлялись меньше. Мы знали, чем приходится заниматься морякам вместо боевой учебы. Именно об этом я и пытался сказать, будучи на флоте. Говорил и теперь, выступая на собраниях офицеров УЦ по подведению итогов, которые один раз в месяц проводил Золотарев.
Любопытно, что однажды, когда я в очередной раз поднял вопрос о низкой подготовке экипажей на флотах, он меня перебил:
- А Вы, знаете, Альберт Иванович, бывают исключения. Вот недавно, пока Вы были в отпуске, у нас побывал Ваш бывший экипаж с Северного флота. Так вот он показал высокие результаты по всем видам подготовки. В основном были хорошие и отличные оценки.
Все его заместители, сидевшие рядом с ним в президиуме, дружно заулыбались, закивали головами. Слушать, конечно, было приятно, но разве можно считать это решением проблемы? Исключения, как известно, только подтверждают правило.
Кроме всего прочего, здесь, в УЦ, можно было более глубоко разобраться с тем, что делается в этом плане у «вероятного противника». В чем мы отстаем от них в акустике, шумности, в условиях для боевой и специальной подготовки личного состава и т.д. В том числе и в уровне подготовки подводников в Учебном центре. Понятно, что для экипажей, кроме теоретических занятий, особенно важны тренажеры. Они здесь, конечно, были. Однако создавались в основном силами умельцев-мичманов и офицеров УЦ, с привлечением возможностей местных предприятий. Так что с тем, что в этой области имел «вероятный противник», их было не сравнить. Там, прежде, чем сдать подводную лодку нового проекта флоту, промышленность обязана построить Учебный центр с самыми новыми тренажерами, аналогами той техники и оружия, что установлено на подводной лодке. Однажды в составе комиссии, проверявшей наш Учебный центр, оказался офицер, перед тем побывавший каким-то образом в одном из Учебных центров за рубежом. Посмотрев наши возможности, пока остальные восхищались, он вздохнул и тихо сказал: «Какое убожество…».
Не раз и не два, прежде чем снова выходить наверх, я спрашивал своих нынешних начальников, почему они молчат, не бьют тревогу, не поднимают вопросов «наверху» о подготовке подводников на флотах и в Учебных центрах? Ведь не могут не понимать, что недостаточно подготовленные подводники не смогут успешно действовать в бою. Да что там в бою, в мирное время часто терпят аварии, а то и гибнут вместе с кораблями. Никаких ответов по-существу, всё вокруг да около. Невольно возникала простая мысль: да они просто не хотят портить отношения с друзьями на флоте, докладывая "наверх" об уровне подготовки их подчиненных! С теми друзьями на флоте, которые, в свою очередь, помалкивают о фактическом положении дел и почему так, дабы не ломать карьеру. И потому, чтобы не ссориться с вышестоящим начальством в Москве.
Но что еще больше меня удивило, так это поведение моих новых товарищей, коллег по работе на нашем цикле. Я-то рассчитывал на их поддержку. Рассуждал примерно так: здесь мы все практически лишены всяких иллюзий относительно дальнейшего продвижения по службе, (за исключением отдельных приспособленцев, о которых я говорил выше). Выслуживаться нет смысла, а терять нечего. Зная правду о положении дел на флоте, они, конечно же, меня поддержат. Тем более сейчас, когда в стране началась «перестройка», гласность, былого страха перед органами нет.
Каким же было моё разочарование в некоторых из них, когда на деле часто оказывалось иначе! Пока говоришь наедине или в своем кругу – понимание. Но как только требуется поддержать, или хотя бы подтвердить что-то при начальниках – предпочитают не вмешиваться. У кого старая, неистребимая привычка «не высовываться», у кого не решен вопрос с квартирой, кто-то не хочет раньше времени на пенсию. Был даже один такой, который заявлял на полном серьезе: «Начальство лучше нас знает, что делать!». Не все, конечно, были такими, в основном порядочные, умные и знающие профессионалы, но и такие были тоже. Что поделаешь, жизнь есть жизнь.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/12/07/638