За Камнем. Глава 6. Что ждет впереди

Владимир Сорокин 3
     Жизнь Степкиного семейства покатилась дальше своей колеёй.  Через год родился сын, которого в честь его прадеда нарекли Иваном, ещё через три года появилась дочка, имя ей дали Анастасия, как и матери Груши.
     И всё бы ничего, кабы не редкие случайные встречи Степана со своим, почти ровесником, вроде как двоюродным братом Титом, сыном Филимона.  Гордей Нилыч ещё до Степкиной свадьбы перешел в мир иной, может накопившийся лишний жир свел его в могилу, с помощью раздражительности и злобы, или просто время подошло, об этом только Господь ведает.
     Тит рос избалованным ребенком.  Правда лет до пятнадцати, он ходил учиться в единственное городское официальное учебное заведение.  Благодаря вседозволенности, парень, годам к семнадцати, пристрастился к хмельным напиткам.  После двадцати лет, его частенько можно было увидеть в компании двух-трех молодых человек, великовозрастных сынков из высшего местного общества, устраивающих попойки в одном из лучших трактиров.
     Первый раз они встретились в городе, когда им исполнилось лет по шестнадцать.  Степан Тита даже в лицо не знал, и вообще он не интересовался родней по отцовской линии.  А Титу же, один из его друзей подсказал, кто мимо них идет.  И тот, с ехидной усмешкой, проговорил:
     - Ба, да кто нам встретился, братец мой не признанный.
     Степан, стиснув зубы, прошел мимо, даже казалось и не взглянув на своего братца.  Парень старался следовать советам деда Ивана, не ввязываться в конфликты и драки, так как при его немереной силе, не дай Бог, если кого-нибудь случайно зашибет, или покалечит, то каторга ему неминуема.  Кто тогда о семье заботится станет?  Дед стареет, даже сейчас ему уже нелегко в кузнице работается.  Дядькам о своих семьях беспокоиться необходимо, у каждого не по одному ребятенку по лавкам сидят.
     Тит же, задетый пренебрежением к своим словам, закричал ему в след:
     - Смотри-ка ты нос задрал, быдло безграмотное, здороваться тебя видать не учили.
     Словно сам Степану только что здравия пожелал.  И в дальнейших редких случайных встречах, он какую-нибудь пакость, молодому кузнецу, но скажет.
     А вот насчет безграмотности, юный купец погорячился.  В грамоте-то Степка не плохо разумел.  Случилось же вот что.  Ему было двенадцать лет, когда батюшка храма, куда они ходили вместе с матерью и дедом молиться и исповедоваться, предложил ему посещать школу, которую собираются открыть при церкви.  Мальчик же, сославшись на отсутствие времени, отказался.
     «И зачем мне эта грамота, - размышлял парнишка, - в чиновники я не мечу, а кузнецу и без грамотности неплохо».
     - Степа, передай-ка ты деду, чтобы он зашел ко мне сегодня, когда служба в церкви окончится.  Я хотел бы с ним поговорить. – Попросил его священник.
     Поздним вечером, кузнец вошел в домик батюшки, расположенный рядом с храмом.  После общих слов приветствия и вопросов о здоровье, семье, священнослужитель начал разговор:
     - Иван Степанович, я не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо, нам нужно, чтобы Степан, хотя бы годика три, походил на занятия в школу, её мы надеемся открыть при храме.
     - Говорил он мне о школе, но нет у него желания посещать её, да и зачем ему батюшка грамота, молотком стучать по железу и без неё можно.
     - Ну положим арифметика нужна, чтобы в подсчетах не ошибиться и не только в денежных, но, если придется, вдруг, ковать сложную вещь по чертежу и размерам, математика ой как нужна.  А грамматика, коль не сумеешь прочитать бумагу, которую подписываешь, то не будешь знать под чем крестик ставишь, или под денежной наградой, или своим смертным приговором.  И другие науки вреда не принесут, только пользу.  Я говорил, что не буду темнить, почему нам так важно, чтобы Степан определенный период посещал занятия, это условие попечителя, выделяющего деньги на существование учебного заведения.   Коли ваш внук откажется ходить туда, тогда не смогут учиться и другие дети, кто хотел бы иметь знания.
     - У кого же такая забота о Степане? – Удивился кузнец.
     - Это условие поставил Иван Гордеевич.  Будущий тайный попечитель школы, в которой смогут бесплатно учиться дети, только в том случае, если ваш внук, хотя бы три года, станет посещать занятия.
     - Так вот кто благодетель, совесть видать замучила его, не нужны нам эти подачки, обойдемся как-нибудь сами.
     - Иван Степанович, это в вас гордыня говорит, смирять её нужно. – Тихо проговорил священник. – Что плохого в естественном желании отца, хотя бы немного поучаствовать в воспитании сына.  Он предполагал, что парнишка может необдуманно отказаться от учёбы.  Поэтому и разрешил открыть секрет попечительства вам, считая вас благоразумным человеком.  Неужели лучше, пойдя на поводу у своей гордыни, оставить неучем собственного внука, а вместе с ним и множество других детей из бедных семей.
     Долго они сидели, ведя беседу.  Батюшка имел силу убеждения, благодаря этому, вернувшийся домой Иван Степанович, объявил мальчику:
     - Через две недели начнутся занятия в школе, и чтобы ни одного урока не пропустил.  Грамота в жизни пригодиться.
     Молодому кузнецу шел двадцать четвертый год, когда он, среди зимы, шел мимо одного из трактиров города.  И надо же случиться на его беду, вывалиться в это время из дверей заведения небольшой пьяной компании с Титом во главе.  Увидав своего двоюродного братца, тот вновь не упустил возможности по насмехаться:
     - Смотрите-ка опять бедный родственник встретился.  Тебе сообщить свежую радостную весть, дядя-то мой помер.  И сейчас все его богатство наверняка перейдет к отцу, как к единственному наследнику, женка дядина ещё в прошлом году в иной мир отошла.  Скоро я отправлюсь в те места наводить порядок и выжму там максимум прибыли, из этой двуногой трудовой скотинки. – Глядя, что от его слов, ни один мускул не дрогнул на лице брата, внешне спокойно идущего мимо, он пьяно прокричал вдогонку.  – Зато ты, ублюдок, как был нищим, так и останешься.  А твоя мать, глупая гусыня, напрасно, словно продажная девка, бросилась на дядю, жить видимо сладко захотела.
     Про мать-то Степана он зря брякнул.  Уже довольно далеко отошедший от них кузнец, вдруг резко остановился, повернул назад и приблизившись к Титу, неожиданно без размаху ударил того в скулу.  Но слава богу в последний момент, вспомнив слова деда, все же усилием воли сдержал удар и разжал кулак, стукнув того почти ладонью.  Сын купца рухнул как подкошенный.
     - Ты чего творишь? – возмутились собутыльники упавшего.
     - Кто еще не доволен и хочет кулака трудового быдла испробовать? – Друзья Тита попятились. – Забирайте этот мешок с дерьмом, - Указал Степан на, пытающегося подняться и что-то мычащего, вроде как братца, - и не попадайтесь мне на пути шпана великосветская.
     Вечером за столом, по окончанию ужина, молодой мужчина вскользь обмолвился о смерти отца и о том, что дал оплеуху Титу.  Обильные слезы выступили из глаз женщины, когда Мария услышала весть о смерти своего единственного возлюбленного, и она, смахивая их руками, поспешно встала и ушла в горницу.  А Иван Степанович молвил внуку:
     - Напрасно ты задел это гнилое семейство, теперь жди неприятностей.
     И на самом деле.  Рано утром возле дома кузнеца остановилась гнедая лошадь, запряженная в сани, ее сопровождали двое верховых.  Из саней вылез урядник, зашел в дом и объявил о том, что им приказано доставить Кузнецова Степана Ивановича в управу.
     Растерявшийся молодой мужчина, под рыдания женской части семейства оделся, потом вышел вместе с урядником и сел в сани.  Всю дорогу Степана обуревали мысли, что же ждет его впереди; каторга или всё же что-нибудь получше.