В город ночь пробирается тихо и незаметно. Невидимым касанием она роняет карамельные сумерки с макушек деревьев городской аллеи, сползает по могучим стволам к земле и несется по газонам парка, ласково ероша траву ,как мать гладит волосы нашкодившего ребенка. Выбравшись из парка, отряхивает ладонями со своей черной юбки полусонных светлячков. Мерцающей желто-зеленой пылью они разлетаются по городу, оседая яркими фонариками на гладкие камни тротуаров, кусты чайных роз и полуночные кошачьи хвосты, чтобы освещать путь ночи, скользящей синей шелковой тенью по переулкам.
Олин не спалось. Она лежала на кровати, закутавшись в одеяло как гусеничка в кокон, из которого выглядывали только кончик носа в рыжую крапинку, да несколько непослушных пружинок волос. Не спалось и воображению Олин. Красочными, широкими мазками оно рисовало на стенах, потолке и даже в уставшей за день голове своей маленькой хозяйки фантазийные картинки.
Чуть тронет ветер ветви черемухи за окном, как тут же появляется серый волк. Широко раскрывая пасть, догоняет нарисованных на обоях розовых зайчат, которые дрожат и пытаются укрыться в складках гардин, где скользят в последнем танце стройные тени богомолов, ловко управляемые кукольником-ветром.
Девочка крепко-накрепко закрывает глаза. Но вот уже мчится со станции, издалека, эхом звонкий перестук колес поезда и прямиком в комнату Олин. Это гигантские мечи отважных небесных рыцарей поют каленой сталью, отбивая от башен города полчища злобных, ночных чудищ. В ожидании исхода битвы Олин поворачивается на бок и поглубже зарывается в свою неприступную, теплую крепость.
Тонким, жалостливым голоском поет ветер в дымоходе. То ниже, то выше, словно карабкается цепляясь за кирпичи, срывается, но поднимается и снова поет в небо как сказочная дудочка Нильса. Слышит Олин цокот острых звериных коготков на своей улице. Вот сам крысиный король остановился, шарит по воздуху вострым носом, заглядывает в окна красными глазами-бусинами...
- Опять ты не спишь, Олин!,- в электрическом луче, разрубившем темноту детской как меч джедая, появляется женский силуэт. В длинной белой сорочке мама похожа на эльфийскую принцессу-спасительницу. Она поправляет шторы, с которых шурша осыпаются на пол богомолы. Обернувшись извилистой змеей они хватают со стены волка и исчезают за книжным шкафом...
- И опять читаешь на ночь! А потом выдумываешь глупости!- мама нежно вытряхивает Олин из кокона и укрывает одеялом. Мягкие теплые губы касаются детского лба,- Спи, родная и ничего не бойся...
Легкий взмах иссиня-черного шлейфа вспугнул спящего на карнизе кота. Потревоженный усатый отряхнулся и бросился прочь по полуночным крышам, роняя на бегу дремлющие живые огоньки. С тех пор каждую ночь на черемухе под окнами Олин зажигались волшебные желтые фонарики, освещая путь мечтам и добрым снам.