Я нашёл молоток, гвозди. Я знаю, как это делается. Берёшь гвоздь, молотком – шлёп-шлёп по шляпке – и нет гвоздя! Одна шляпка торчит из деревяшки. Интеррресно! Был гвоздь – нет гвоздя! А ну-ка давай ещё попробуем… Через время наловчился – три удара – и гвоздя нет. Конвейер – три удара – и гвоздь исчез в деревяшке. Процесс захватывает. Так увлекательно!
-Ты зачем это делаешь, ах ты ж ёклмн! – отец замечает мой процесс.
А разве я знаю, зачем я это делаю? Что за непонятный вопрос? Мне нравится это делать, нравится наблюдать за процессом и одновременно участвовать в нём, и одновременно видеть результат, и чувствовать удовлетворение от проделанной работы. Всё так одновременно!
-Ты мне все гвозди извёл!
Да, ну и что? Что значат эти небольшие металлические заострённые стерженьки со шляпками, если они просто валяются в коробкЕ из-под индийского кофе, причём валяются давно, и некоторые из них уже успели подржаветь? Я же их в дело пустил. Берёшь гвоздь, молотком – шлёп-шлёп – и нет гвоздя! Удивительно – как интересно и просто, и захватывающе! Я – в процессе, я – работаю, я – творю, я – созидаю. Правда, непонятно – что и зачем? Зачем было изводить коробок гвоздей, загоняя их в забор? Не знаю, но важно то, что я в те моменты чувствовал. Берёшь гвоздь, молотком – шлёп-шлёп – и нет гвоздя! И – следующий! Процесс!
В какой-то степени похоже на безумие. Безумцы в какой-то степени – дети. Потому что они не притворяются, они – такие, какие есть, они – естественны, они – в процессе, они – созидают внутри себя то, что никто никогда не увидит, не поймёт, не оценит.
12.05, 1.07.07