Мэто Раф
- Да уж, знаете, самое страшное в приключениях - осознание того, что могло произойти с тобой, приходит лишь позже. Вот и меня колотило от ужаса, а, перед глазами стояла та гусеница-переросток. О чём я думал, когда полез с ней драться? Всё моя любовь к детям. Я обожаю малышат до безумия, они же такие трогательные и милые. И уж конечно, когда вижу, как кто-то обижает кроху, просто сатанею. А, тот хищник, он, он посмел охотиться на маленького мальчика!!! Разве можно простить подобное? Если бы гусеница напала на взрослого, я её понял, кушать то всем хочется и, в конце концов, у каждого свои вкусы, кто-то любит бутерброды с сыром, кто-то человечину, но, ребёнок… Я так разозлился, что готов был разорвать чудовище на мелкие кусочки! И, конечно же, позабыл, что без арбалета - меньше чем пустое место. Впрочем, нет худа, без добра, теперь у меня был мой волшебный щит, чудесный Икеш, работающий на независимой от Толады, энергии. Как я понял, зелёные камни использовали жизненную силу своего владельца, мою тобишь. А, значит, всё, что нужно – побольше кушать, дабы поддерживать уровень энергии на должном уровне. И уж конечно, я круглосуточно держал силовое поле включённым, а, ночью добавлял к его силе, небольшую стрелу-заклинание.
Я перевернулся на другой бок и вытянул ноги. Как же приятно чувствовать себя в полной безопасности. Впрочем, сон не приходил, гусеница была всё ещё здесь, в моей голове, шевелила жвалами, и слюна её капала на землю. Я вздохнул и потянулся к кошелю. Вот хорошо иметь многознающего товарища, мой дух познания просто бесценен, подсказала весьма полезную травку, сок которой воздействует на мозг подобно валериане и помогает заснуть. На вкус, жуткая гадость, но…
Разбудили меня возмущения в энергетической структуре защитного поля и до отвращения знакомый женский вопль.
– Богеда, – проворчал я, – неймётся же, шпионке!!!
Я вновь перевернулся на другой бок и даже начал засыпать, когда раздался окрик грозный. Толада!!!
- Ты, что опять сделал с моей девочкой? – прорычала она.
– Я-то? Да я её пальцем не тронул, – проворчал я, – дайте уже поспать, мне вставать рано.
– «Пальцем не тронул»! – возмутилась волшебница, - тогда как это называется?
Я вздохнул, приподнялся и даже приоткрыл один глаз. Хрустальное тело Богеды красиво переливалось в свете луны. Поза её не оставляла сомнений в злых намерениях.
– Нашли из-за чего шуметь, – сплюнул я, – неужели не ясно, ваша подопечная решила опробовать прочность моего силового поля своим мечом и нарвалась на небольшое защитное заклинаньице. Совсем сдурела девка, я был лучшего мнения о коварстве славной шпионочки. Утречком снимите заклинание, а пока позвольте уже поспать. Вместо того чтобы поблагодарить меня (я ведь мог наложить огненное заклинание или взрывное и остались бы от Богеды вашей лишь рожки, да ножки.) ругаетесь. Должен заботиться о своей безопасности, в конце концов? Кстати, статуя из моей «напарницы» получилась просто замечательная. И поза такая изящная. Может, податься в скульпторы – маньяки? Начну отлавливать воительниц Миканэ, и превращать их в хрусталь, – хихикнул я, – ведь у злого мистера М есть ещё наёмницы?
Толада обожгла меня таким гневным взглядом, что я сразу заткнулся. Волшебница пробормотала что-то, тело девушки вздрогнуло и ожило. Меч со звоном упал на землю.
– Что, что произошло? – пролепетала предательница.
– Девочка моя, может, объяснишь, зачем ты пыталась разрушить защитное поле избранного? – мягко поинтересовалась Толада.
– Я? – растерялась девушка, – мирно спала, а, потом, потом боль пробудила и… и всё. Ой, это же Богеда. Она воспользовалась моим телом, как и обещала, пока я отдыхала!
- Прекрасная отмазка, – покачал я головой, – впрочем, ничего иного я и не ожидал. Так, вы пока порыдайте на пару о погубленной невинности, а, я спать. Кстати, милая моя, имей в виду, в следующий раз могу придумать чего поинтереснее, чем заклинание, превращающее потенциально агрессора в хрусталь!!!
****
Я сидел за столом в чудесной араанской таверне и жадно запихивал себе в рот всё, что лежало на тарелках. О, Единый, как же вкусно, сам не знал, что настолько стосковался по нормальной пище!!! Время от времени не забывал прикладываться к большому пузатому кувшину с соком, утирал текущий по подбородку соус. Изредка поглядывал я на пунцовую от стыла Богеду и, чтобы позлить девушку, чавкал и сопел ещё громче, чем обычно.
– Я-я, отойду, – наконец пробормотала напарница, – очень надо.
– Могла бы и так, без спросу уйти, я сильно не огорчился, – промычал я, запихивая в рот очередной кусок, – и передай привет своему связному, а, так же патрону, злому мистеру М. Скажи, я собираюсь навестить его в ближайшее время, забить стрелку, точнее забить его стрелкой.
– Кому передать привет? Впрочем, нет, лучше молчи, не важно, - «напарница» махнула рукой, вскочила и убежала.
Я тут же прекратил свои хрю-хрю игры, вытер руки и лицо салфеткой и взял в руки нож и ложку.
- Просты, дарагой, я прысяду? – услышал я незнакомый голос.
Я живо повернулся, предо мной стоял самый настоящий сатир. Очень тёмная кожа, всё тело покрыто довольно густыми чёрными волосами. Ноги, конечно же, козлиные, такой же хвостик. На голове длинные кривые рожки. На груди незнакомца висела толстая золотая цепь. Пальцы сатира так же унизаны золотыми перстнями. Килт серый, без всяких опознавательных полос или знаков клана. Глаза его были хитрыми и какими-то сальными.
– Я, Сохер, тарговэц, – сатир улыбнулся желтозубой мерзкой улыбочкой.
– Очень приятно, – я холодно кивнул, – чем могу помочь?
– Да, дэло у мэня к тэбэ эсть, – торговец подмигнул, – та дэвюшка, она тэбэ кито?
- Шило в мягком месте и весьма длинное и острое, а, что? – поинтересовался я.
- Да, нэт, ты нэ понял, она тэбэ жина, сэстра, падруга? – гнул своё Сохер.
– Попутчица, – сухо отвечал я, – навязали на мою голову, не знаю, как и отделаться.
– Ай, как харашо, слюшай, а, продай её мнэ, – внезапно предложил сатир, – хароший дэньги дам, тысячу залатых не пожалэю.
– Чего? – ч начал медленно подниматься. (Так это же работорговец!!! Пронеслось у меня в голове. Я почувствовал, как гнев начинает туманить голову. Как можно быть таким… Таким… торговать живыми людьми, тем более, женщинами! Первым побуждением было взяться за арбалет и всадить в мерзавца болт, причём, не магический, а, простой, да чтобы рана была смертельной и жутко мучительной, но… но, сатир предлагал купить не просто девушку – Богеду, а, значит.)
Я вновь плюхнулся на скамью.
– Ты даже не представляешь, что желаешь приобрести, – я ухмыльнулся, – поверь мне, моя спутница постоянный источник неприятностей. Кроме того, у неё могущественные покровители – фея Толада, слышал о, такой? Так вот, сия волшебница и товар у тебя отнимет и меня вздёрнет, причём не за шею, отнюдь.
– Ай, твая Толада мнэ нэ страшна, – отмахнулся Сохер, - ты прадай, а там я сам разбэрусь.
– Ладно, приятель, – кивнул я, - но, есть пара условий. Товар ты должен упаковать сам, а, девчонка, спешу заметить, умеет драться. Второе, с волшебницей разбираться будешь тоже самостоятельно, и третье, ну, брать такие большие деньги за столь гнилой товар было бы нечестно, да и всё равно Толада отберёт… Чтобы с тебя взять -то? О, сделай так и скажи «Вах».
Я вытянул указательный палец вверх и крутанул рукой.
– Вах, – неуверенно произнёс сатир и повторил моё движение.
– Не-не-не, с чувством произнеси, – я улыбнулся, – надо так – «Ва-а-а-ах»!!!
- Ва-а-а-ах!!! – воскликнул Сохер.
– Ай, молодца, настоящий джигит, забирай, девка твоя, – я похлопал работорговца по плечу, - на всякий случай, уточни, ты предпочитаешь гранит или мрамор в качестве надгробной плиты?
– Спасыбо, дарагой, – торговец извлёк из дорожной сумы золотые кандалы, – ты нэ пожалээшь, клянусь. И прикончить мэня не так просто, да!!!
– С кем это ты разговариваешь? – поинтересовалась Богеда, – о, нет, это же, это Сохер, работорговец!
- Для тебя теперь, «господин Сохер», – я подмигнул соратнице, – мы тут заключили одну взаимовыгодную сделку.
– Ты меня продал? – растерянно пролепетала «напарница»
- Ты нас продал? – рявкнула гневно Богеда.
– Продал? – хохотнул я, – да за тебя и гроша ломанного не выручить, кому нужна-то, такая? Я даже больше скажу, с радостью сам доплатил, чтобы избавиться. Буквально, за два пирожка отдал.
– Но, я ведь тебя люблю, – прошептала воительница, – ты же муж мой, судьбой назначенный.
– Вот-вот-вот, – закивал я, – с этой хохмачкой будешь очень популярна в любом портовом борделе. Сохер, забери это, аппетит портит.
Сатир шагнул вперёд, кандалы, будто живые, скакнули из его рук и сами наделись на запястья пленницы. Тело Богеды сразу обмякло, глаза потускнели.
– Я буду ждать тебя Мэто. Надеюсь, сердце приведёт тебя ко мне, – голос «напарницы» был серым и безжизненным.
– Что, у леид Толады новое погоняло, она теперь зовётся «Сердце», – поинтересовался я, – не думаешь же, ты, что стану спасать тебя по доброй воле?
И вот удалился торговец прочь, и Богеда следовала за ним, послушная рабыня золотых кандалов. Хотел я, было, продолжить трапезу свою в тишине и покое, но… аппетит куда-то делся. Вроде как был я, наконец-то свободен, ну, хоть на какое-то время, но, увы, вместо радости в сердце распустила свои холодные лепестки тоска. Нет, совесть всё же, паршивая штука, вроде застарелого ревматизма. Ноет и ноет и перед глазами безжизненное серое лицо Лэло-дофи.
****
Я медленно брёл по дороге, когда явилась передо мной Толада.
– Где моя девочка? – холодно поинтересовалась она.
– Спросите у неё, когда отыщите, – хмыкнул я, – разве я сторож Богеде моей?
- Я спрашиваю снова, где Лэло-дофи? – волшебница скрипнула зубами, – лучше отвечай по-хорошему, а, то...
– Ну, ладно, ладно, – я махнул рукой, – красоткой заинтересовался один милейший парень, звать Сохер. Обещал, что поможет ей сделать карьеру на другом поприще, мол, хватит трепать нервы некоему избранному, для этого есть и другие кандидаты.
– Ты продал мою девочку работорговцу? – глаза Толады сузились недобро.
– Слюшай, зачем продал, почему продал? Так подарыл, да, – хмыкнул я, – у меня ещё совесть имеется, как могу требовать с торговца деньги за вашу любимицу? Это было бы просто бесчестно по отношению к сатиру. Товар бракованный, БУ, можно сказать. Я даже умолял Сохера принять от меня доплату за дарованную им свободу, но, увы, работорговец оказался непреклонен.
– Я тебя убью, – устало произнесла волшебница, - но, сначала мы спасём Лэло.
– Может, просто сразу убьёте и всё? – попросил я, – если ваша любимица будет рядом, я всё равно откинусь, рано или поздно, если не от яда или кинжала, то от её нытья точно.
– Шагай, давай, – благодетельница открыла портал, – если помнишь, смерть это не наказание, а, избавление, ты сам так говорил.
– Ну, это не моя фраза, скорее, любимая цитата, – вздохнул я, – хорошо хоть денег у Сохера не взял, было бы ещё тяжелее. Терпеть не могу отдавать золотишко!!!
****
Фургончик работорговца лежал на боку. Ездовые монстры и охрана разбежались, сам же Сохер болтался в воздухе вверх ногами, судорожно придерживая руками свой сползающий вниз килт.
– Ну, разве не предупреждал вас, уважаемый? – хмыкнул я, - а, говорили, мол, «твая Толада мнэ нэ страшна». Не хорошо бахвалиться, дарагой, я на тебя так надеялся.
– Заткнись, Мэто, – рявкнула волшебница, – последний раз спрашиваю тебя, Сохер, где моя Лэло-дофи?
- Ай, я же не знал, что девюшка сама жетине! – работорговец хлюпнул разбитым носом, - послюшайте, отпустытэ мэня, здэсь болше нет ваша девюшка. Продал я её.
– Кому продал? - поинтересовалась Толада.
– В харошее мэсто прадал, – закивал головой сатир, – в дом всэх савершэнств достопочтенной Мэханэх.
– Только не это! – чародейка побледнела.
– Что, элитный бардельчик? – поинтересовался я.
– Зачэм обижаэшь, какой бардэль-шмардэль? – возмутился торговец, – лючшая аскола для девюшек. Всэму абучают, танцэвать учат, пэть учат, манэрам учат, мужчинам угаждать учат. Многие правытели своих дочэрэй и жён отсылают в эта аскола. Нэкоторые выпускныцы сэйчас стали полнавластными владычыцамы во владэныях своых мужэй.
– Самое закрытое и надёжно охраняемое заведение в нашем мире, – с горечью произнесла благодетельница, – проникнуть в него практически невозможно. И Лэло теперь собственность достопочтенной Мэханех, я ничего не могу сделать. А, ты, - Толада резко повернулась ко мне, – ты освободишь мою девочку, как – не моё дело. Времени даю три дня. Справишься, твоё счастье, нет, советую лучше покончить с собой своими руками!
- Опа – топа, – я сплюнул, – вот не было печали, сатиры накачали.
Тело Сохера рухнуло на землю. Волшебница исчезла. Я подошёл к сатиру и пнул его ногой в бок. Легче не стало.
– Ну, что, неудачник, – я улыбнулся недобро, - рассказывай, где находится пресловутая аскола, и как в неё попасть. Только советую поторопиться, я те не Толада, миндальничать не буду.
- Ай, я нэ знаю, – торговец начал отползать в сторону, – ны кито нэ знаэт.
– Тогда как же ты доставил девушку в асколу, через посредников, с помощью магии или ещё как? Мы с Хазиром тебя внимательно слушаем, – я поднял арбалет и направил на Сохера, – только тебе лучше поспешить с ответом, дружок. Не испытывай моего терпения, ибо, у меня с этим самым терпением ох, как плохо.
– Нэ надо, нэ надо, я всё скажу, – сатир закрыл голову руками, – у мэня в фургонэ эсть спэциальный шяр. Как толко я нахажу падхадящую дэвюшку, подважю её к этой штука, пузыр акрюжаэт дэвюшку празрачной сфэрой и пэрэносыт её во владения Мэханэх.
– Значит, для того, чтобы сыскать искомое учебное заведение, нужна девушка и твой шар. Только, где бы нам взять деву то? О, послушай, Сохер, ты у нас кого предпочитаешь, девушек или юношей? Я так и думал. Тот, кто любит женщин по-настоящему, не сможет причинить им вред и уж тем более, торговать ими. Что же, значит, голубое платье будет гармонировать с твоей истинной сущностью, – я нажал на спусковой крючок. (Можно, было, конечно же, отыскать асколу с помощью Всезнайки, но, надо же как-то наказать сатира, не убивать же его, честное слово. Он ведь мне ничего плохого не сделал.)