Из всех барьеров, которые пришлось преодолевать в жизни, самыми высокими оказались те, что возводил сам.
Воображение и принижает, и возвеличивает: когда представляю бесконечность Вселенной, то кажусь себе ничтожеством, но когда ловлю себя на мысли, что способен воображением охватить весь мир, я возвышаюсь в собственных глазах.
У меня нет политических единомышленников: политика вне сферы мышления.
Самоутверждение – это попытка доказать другим то, в чём не уверен сам.
Когда не вижу вокруг врагов, нападаю на себя: боевую форму терять нельзя.
Забыл, что ел в обед, но помню, что много лет назад сосед занял у меня рубль и не вернул.
Когда-то мне внушали, указывая на большое красное пятно на политической карте мира, что это – моя родина. И я искренне верил. А потом пятно скукожилось, оставив меня за своими пределами. И я оказался космополитом, правда, с кусочком родного отеческого дома в сердце.
У эмиграции, какой бы удачной она ни была, есть существенный недостаток: у неё нет памяти детства.
История сделала всё, чтобы я появился на свет, но как только это случилось, она стала прилагать все усилия, чтобы лишить меня возможности проявить себя.
Всю жизнь учился шагать в своём собственном ритме и говорить в полный голос, не озираясь по сторонам, да так и не научился.