Глава 1.
- Люди добрые! – кричала на всю квартиру разъярённая Елизавета. – Где ж такое видано?! Стыд-то какой!!! Я понимаю, когда баба в подоле принесла. Но чтобы мужик ребёнка нагулял, уму непостижимо! Это когда ты успел родить?
Муж молча сидел с поникшей головой, крепко прижимая маленький свёрток к груди, и, пытаясь унять бешено колотящееся сердце, равномерно покачивался взад-вперёд.
- Когда я уходила в магазин, ты у нас ещё бездетным был. А стоило мне вернуться, и вот – поглядите: он уже разродился сыном. Что-то я не припомню тебя беременным и лежащим в роддоме.
Елизавета Ивановна металась по комнате из угла в угол, не зная, как унять охватившие её чувства. Её разрывало на части! Там - внутри - был и страх позора: что скажут люди; и потрясение от случившего, которое никак не укладывалось в голове; и брезгливость от мысли, что её Серёжа – верный и добропорядочный муж, гордость рода Макаренко, образец высокой нравственности, где-то завёл интрижку на стороне, изменял ей с другой женщиной, и вот он результат – ребёнок! Как это могло произойти? Когда и с кем? Этого не может быть! Это какой-то кошмарный сон! Сейчас она проснётся, и всё исчезнет: и этот неведомо откуда взявшийся малыш, и пришибленный вид мужа, и стопка плёнок с распашонками, и «Отказная» от мамаши, где говорится, что отцом ребёнка является Макаренко Сергей Александрович. Её муж! О ужас!
Елизавете казалось, что под ногами уходит земля, и вся её жизнь, её семейный уклад, который она так кропотливо налаживала из года в год, летит в пропасть.
Она была уверенна, что знает своего Серёжу как облупленного. Он весь был у неё как на ладони. Почти с третьего класса – не разлей вода. Вместе заканчивали школу, вместе успешно учились в одном институте, вместе работают в этом же институте преподавателями, вместе и в радости, и в горе, в праздники, и в будни. Работа-дом, дом-работа. Это всё, что было ему дорого и чему он посвятил свою жизнь. Сергей всегда говорил, что настоящее счастье, это когда утром с радостью бежишь на любимую работу, а вечером с такой же радостью бежишь домой, где тебя ждёт любимая женщина. Все подруги и коллеги ей завидовали. Муж у неё не пьёт, не гуляет, внимательный, заботливый, никогда словом не обидит, и в доме на все руки мастер.
Елизавета так привыкла к своему счастью, что ей уже казалось оно незыблемым, чем-то вечным и неизменным. И вдруг всё рухнуло в одночасье! Она почувствовала себя обманутой, преданной, беззащитной перед бедой, которая ворвалась в их дом. Как это пережить? Как с этим смириться?
Сергей, продолжая раскачиваться, сидел молча, ничего не говоря и не объясняя. Вот именно его молчание её и убивало наповал. Лучше бы он оправдывался, врал, пытался её как-то успокоить, то было бы намного легче. А то молчит, как воды в рот набрал. И что она должна думать? Как она должна относиться к тому, что муж на стороне завёл ребёнка, а воспитывать чужое дитя должна она? «Чужое»!!!
Это слово разрывало её душу. Оно прожигало сердце, испепеляя всякую надежду на незыблемость своего счастья. Своих детей у них с мужем не было. Бог не дал! За какие грехи ей такое наказание, поди разбери! Ни лечение, ни попытки искусственного оплодотворения не дали никаких результатов. И Серёжа её утешал: «Ну раз так получается, значит такая наша с тобой судьба. Мы с тобой педагоги, будем воспитывать чужих детей. Значит будем в них душу вкладывать». И Елизавета смирилась с судьбой. Она уже больше не смотрела с болью на беременных женщин, не оборачивалась с завистью вслед мамочкам с колясками. Ничего страшного! Зато больше времени остаётся на научную деятельность, можно будет всерьёз заняться диссертацией. Ни всем же пелёнки стирать, да сопли утирать. Им и вдвоём неплохо. Им вместе никогда не бывает скучно. Восемнадцать лет душа в душу… А тут такое!
Сергей и сам был ошарашен случившимся. Как жене объяснишь, что по сути не было никакой измены?! Это же парадокс: измены не было, а ребёнок от другой женщины родился! Кому скажи – не поверит. Нет, конечно, что-то было, но… он ничего не помнит.
За ним увивалась какая-то первокурсница. Эта была бойкая девица с наглыми глазами. Такое ощущение, как будто она видела его насквозь. Он свою заветную мечту о рождении сына похоронил уже давно. И вдруг она ему чуть ли в лицо рассмеялась, мол, зачем вам, Сергей Александрович, старая бесплодная жена? Разводитесь, и я вам рожу ребёнка. А хотите, даже двоих или троих. Он только усмехнулся в ответ: «А кто тебе сказал, что я хочу иметь детей от нелюбимой женщины?» и прошёл мимо.
Июнь. Группа выпускников пригласила его в ресторан на прощальный ужин. Среди приглашённых оказалась, почему-то, и эта первокурсница. Возможно, среди виновников торжества был кто-то из её друзей. Сергея Александровича это не удивило и не насторожило. Мало что делает девчонка в ресторане? Студенческая вечеринка привлекает многих и с других курсов, это как в порядке вещей. И он, зарядившись молодым задором, выпивал, шутил, смеялся, танцевал, чувствуя, как приятно кружится голова и тёплая волна разливается по всему телу. Последнее, что он помнит из этого вечера, как к нему подошла с бокалом шампанского эта оголтелая первокурсница и предложила ему выпить за династию педагогов - внука известного всем Антона Макаренко.
Сергей ухмыльнулся. Это байка о его знаменитом прародителе была придумала ещё в студенческие годы, а со временем она прижилась в институте и даже давала какие-то преимущества. Он взял у девушки бокал с шампанским, пригубил и... утром очнулся в её постели. Что за чёрт? Как так получилось, что он оказался в чужой квартире, в постели с малознакомой ему девушкой, да ещё и его студенткой?! Второпях одевшись, он вылетел на улицу.
В сентябре девица, подловив преподавателя в пустом учебном классе, протянула справку из Женской консультации, где явствовало, что она беременна 10-11 недель.
- Ну так что, - вглядываясь в лицо мужчины и пытаясь понять его реакцию, спросила она, - вы готовы к отцовству?
Сергей Александрович пожал плечами:
- Возможно, эта справка не липа, но с чего ты взяла, что беременна от меня?
- А от кого ещё? - взвизгнула девица. - Можете сами подсчитать! Выпускной вечер был 25 июня. В конце марта я буду рожать.
Преподаватель только ухмыльнулся и как ни в чём ни бывало пошёл восвояси.
Будущая мамочка была в ярости: «Чего он вцепился в эту бесплодную старуху?! Ей же уже сорок! В институте всем известно, как он страдает из-за невозможности иметь своих детей. А я готова ему родить. Что ему мешает быть счастливым?".
Глава 2.
Елизавета подошла вплотную к мужу. По тому, как крепко он держал малыша, нетрудно было догадаться, что оторвать от него ребёнка можно только с руками. Гнев тут же сменился ужасом. Она всем своим существом почувствовала… поняла… осознала, если она сейчас выдвинет ультиматум: «я или этот подкидыш?», то муж сделает выбор не в её пользу. Она в отчаянии бросила:
- Неужели ты не понимаешь, что эта молодая стерва специально всё подстроила совсем не для того, что сделать тебя счастливым отцом, а для того, чтобы разрушить нашу семью? Молодёжь сейчас такая наглая, циничная! Для них нет ничего святого: захотела и затащила в постель женатого мужика, захотела и родила от него ребёнка. А жена – не стенка, её можно и отодвинуть!
- Да, но как видишь, она просчиталась, - тихо ответил Сергей, боясь потревожить спящего малыша. - Раз она принесла ребёнка вместе с «отказной», значит поняла, что я не брошу тебя даже ради сына. А ей самой он не нужен.
- А ты уверен, что это твой сын? – взвилась Елизавета.
Муж поморщился:
- Прошу тебя: не кричи! Ребёнка напугаешь.
- А чего ты в него вцепился, как клещами? Положи на диван!
Сергей осторожно положил спящего малыша на подушку, накрыв пледом, затем следом за женой вышел на кухню и прикрыл дверь. Он подошёл к открытому окну, закурил сигарету и жадно затянулся. Мужчина понимал, что творится в душе жены, и сможет ли она справиться с тем испытанием, неизвестно.
Елизавета никак не могла успокоиться: она то нервно шагала по кухне, то садилась на стул, то вскакивала и опять начинала ходить.
- Так ты мне не ответил на вопрос: ты уверен, что это твой родной сын?
Сергей пожал плечами:
- Какое сейчас это имеет значение? В её «отказной» стоит моё имя, а это даёт мне юридическое право оформить усыновление. Но если тебе станет от этого легче, то могу сказать: не уверен!
Он затушил сигарету и подошёл к ней вплотную. Взяв жену за плечи, он заглянул ей в глаза:
- Зина, пойми: для того, чтобы подлить в бокал какую-то гадость и затащить мужика в бессознательном состоянии в свою постель, для этого много ума не надо. А вот от мертвецки спящего мужика забеременеть, это ещё надо как-то ухитриться.
Елизавета почувствовала, что ей и в самом деле стало легче. «Значит, не было ни измен, ни предательства… Это всего лишь человеческая подлость и зависть… Их просто хотели разлучить!». Она уткнулась лицом в его плечо и дала волю слезам. Сергей бережно гладил её по голове. Он как будто прочитал её мысли:
- Послушай, дорогая! Подлые люди всегда судят по себе. Эта маленькая стервочка наверняка сейчас думает, что мы тут из-за ребёнка насмерть перегрызлись, и ты побежала в суд подавать на развод. Мол, не удалось заполучить мужика, так пусть ему, гаду, хреново будет. А мы завтра и в самом деле туда пойдём, но не для того, чтобы разводиться, а для того, чтобы усыновить ребёнка. И потом никакой суд не сможет её восстановить в родительских правах. Малыш будет наш. Понимаешь? Наш: твой и мой!
Жена подняла голову и взглянула в его глаза:
- А что скажут люди?
- Ну-у… если для тебя это так важно, то мы можем продать квартиру и уехать, как можно дальше. И никто, ни одна живая душа, не будет знать, что наш Антошка – приёмный сын.
- Антошка?!
- Ну да! Я всегда мечтал, чтобы у меня был сын – Антон Макаренко, который будет продолжать династию педагогов.
В комнате заплакал ребёнок.
- Иди, - подтолкнул муж её к двери. – Он зовёт маму, то есть - тебя!
(Благодарю читателей за предложенные варианты финала данного повествования).