Родичи по бабушкиной линии проживали на улице с веселым наванием Могилянка и, вопреки ему, жили до поры,до времени счастливо, успевая даже размножаться. Однажды, в семье моего троюродного дяди Валика появился третий сын, которого за резвость и беспокойность решили назвать Юркой.
В то лето наш виноградник подвергся нашествию ос, что тучами вились у каждой поспевшей грозди. Опасные и мерзкие твари превратили виноградные тропинки в зону боевых действий, из которой я раз за разом бежал наутек, не оглядываясь. Например, как тем летним утром, за велосипедом, а потом на Могилянку по заданию бабушки - пригласить семейство дяди Валика к нам на обед. С его старшими сыновьями Колькой(14 лет) и тоже Валиком(11 лет) я часто ездил на рыбалку.Также, по приколу, было помогать им по хозяйству - насыпать из ведра хавки свиньям , а курам зерна или гусей за ограду палкой загнать.Ах да, чесать хавронье за розовым ухом тоже нравилось, пока та, от блаженства, не рушилась всем своим весом набок, разбрызгивая вокруг себя зеленоватую жижу. Я, конечно, успевал отскочить. Ну, или почти успевал.
Итак, на обед пришли дядя Валик(смуглый,среднего роста, с круглыми лицом и глазами, словно бы чем-то удивленными), его супруга тетя Люда (востроносая шатенка, три верхних передних зуба из золота), старший сын Колька (невысокий, коренастый, с конопатым лицом и русым, а вовсе не рыжим ежиком волос, под которыми нашлось место и светло-серым глазам и носу чистой рязанской породы), средний сын Валько (ростом повыше родителей, смуглый, похожий то ли на цыгана, то ли на индейца племени апачи - зоркие глаза смотрели внимательно и колко). Антиподом двух братьев был младший Юрка - пузатый, откормленный на сельских харчах карапуз с налитыми здоровым румянцем щеками и крепкими, будто созданными для кавалерии, слегка кривыми ножками. Выражение лица у Юрки было задорно плутовским и светлые волосы курчавились , как у купидона. Не хватало только стрел и лука. Хотя оружие, кажется, у мальца было - черный наганчик с пистонами, из которого он то и дело прицеливался, нажимал на курок и пхекал слюнявыми губами. Было ему, если не ошибаюсь, около трех лет от роду.
Когда гости входили во двор я находился в комнате, увлеченный чтением романа Уэллса "Пища богов". Рядом со мной на диване лежал журнал "Юность". Напечатанное в том номере "Помутнение" Ф.Конрада Дика было непонято и отложено до более взрослых времен. А в "Пище богов" как раз был эпизод с осами-мутантами, ставшими размером с доисторических птеродактилей. Именно после его прочтения, я подумал, что моя война с осами не за горами и потому морально был готов к истреблению желто-черных монстров...
Когда все расселись за обеденным столом и бабушка важно и сосредоточенно заворочала половником в огромной кастрюле, откуда парил и впивался всем в ноздри наваристый, мясной дух борща - никто и не заметил, как ускользнул Юрец.Оказалось, завороженный видом грозди "Кардинала"(чтобы дать ягоде "подышать" дед снял защитную марлю)карапуз напрочь забыл о наганчике, сполз с табурета и пока взрослые разбирались с тарелками, укрылся в виноградных кущах. Вскоре оттуда донеслось его восторженное гиканье.
- Дитё ж николы, дядь Вась, такова чуда нэ бачыло.Колы заходылы воно вжэ пытало мэнэ, що воно такэ высыть там-сверкнув зубами засмеялась тетя Люда.
- Та шоб його осы нэ покусалы -задумчиво сказала бабушка, опрокидывая половник над дедовской тарелкой, пока тот натирал чесноком хлебную корку.
Увы, бабушка таки выявилась "Нострадамусом", когда как "Страдамусом" выявился Юрка, сунувший свой любопытный нос куда не следует.
Внезапно, из виноградника раздался истошный детский рев, а через пару секунд все увидели, как молотя ручонками воздух, к нам, на быстрых, панических ножках несется испуганный "херувим". Над его курчавой, прямо таки "ульяновской" головой, беспокойным, терновым нимбом кружили осы. Злобные твари гудели, как мессершмиты, впиваясь в пухлое тельце без жалости и сомнения. Бабушка охая и причитая "ну я ж казала, я ж казала", понеслась в комнату за аптечкой, Колька с Валиком схватили по полотенцу и вскочили с табуретов, с ними тетя Люда и я , вооруженный наспех мухобойкой. Досадно поморщившись дед отложил ложку, а Валик-старший пробурчав "ото трэба слидыты за дитьом" - опрокинул в себя рюмку водки и захрумтел огурцом.Именно в этот момент во двор въехал красный "Москвич", означавший приезд родителей. Короче, все завертелось как в фильме Кустурицы, не хватало только квохчущих кур, шипящих гусаков, ну и само собой мелодии Бреговича.И смех и грех, Юрец убегал в виноградник синеглазым славянским пупсом, а вернулся, ни дать, ни взять, негритенком-альбиносом. Нос распух, лицо отекло, губы, как полтавские вареники - вообщем все признаки негроидной расы, не считая глаз. Они , как вы догадались, стали китайскими.Колька с Валиком - младшим кое-как разогнали ос полотенцами, при этом старший сын получил болючий укол в шею, а средний в спину. Я был куда осторожнее и на манер мушкетера фехтовал мухобойкой, держа между собой и разгневанными насекомыми строгую дистанцию. Одновременно я успел обдумать план мести и спросить у папы во сколько финал чемпионата Европы по футболу между СССР и Голландией.Обед, конечно, получился скомканным и гости ушли раньше времени. Помнится, братья звали меня на вечернюю зорьку, но памятуя о футболе и о войне, я отказался. Папа предлагал отвезти карапуза в больницу, но мамин троюродный брат только махнул рукой, мол, ничего страшного, в первый раз что ли?
Итак, в тот вечер, осам была объявлена "первая мировая", но, в отличие от убийства эрцгерцога, повод был куда серьезней: покушение на купидона!Когда домашние разбрелись на тихий час по комнатам, я решил провести разведку без боя. Для этого была надета синяя дедовская толстовка с эмблемой СО "Динамо", на нос воодружены солнцезащитные очки (примерно, как у Ланового в "Полосатом рейсе") , а подбородок подвязан цветастым бабушкиным платком.Само собой, не обошлось без садовых перчаток. В унисон всему этому в голове включился воображариум, превративший ос в монструозных доисторических гадов, прилетевших из космических далей, чтобы уничтожить под корень человечество.
Для начала следовало выяснить, где блатхата противника, то бишь осиные гнезда. Так, я проследил за одной особью, что насытившись виноградным соком отлепилась от раненой ягоды и лениво взмыла вверх. Стараясь не упустить насекомое из виду я, как мог, держал его полет в поле зрения. Возможно, одним из своих инстинктов тварь учуяла слежку и попыталась запутать следы, но я таки увидел куда она села. На черную металлическую трубу, как та буква из детской загадочки! Ей на встречу выползла другая оса и они стали то ли обнюхиваться, то ли делиться виноградным нектаром. В трубах, ну конечно же в трубах, соединенных друг с дружкой струнами проволоки, на которых держалась лоза. Вот где были зловредные осиные колонии! Все трубы былы вполовину выше моего роста, так что пришлось бежать в кухню за табуретом. По пути я заскочил и в мастерскую деда, где в баночке из под индийского кофе лежали разноцветные мелки. Чтож, интуиция натуралиста не подвела и первое гнездо было тут же помечено белой свастикой. Раз за разом, трепетно соблюдая осторожность и конспирацию, я черкал мелом по железу. Практически в каждой из труб, где больше, где поменьше, копошились выводки ос, кропотливо обхаживающие свое будущее потомство, чьими белесыми личинками были набиты скрытые от посторонних глаз и уходящие вглубь труб, "небоскребы"сот. Нечто подобное, спустя много лет, я увидел в "Матрице". Зрелище, конечно, впечатляло. К оккупации виноградника готовились новые полчища паразитов, но я точно знал, что осиный план "барбаросса"будет провален и удушен в зародыше, а куколки , в которых уже билось колючее и жуткое жало, так и не расправят крылья.Изобретать велосипед не пришлось, достаточно было вспомнить начало лета, когда карательным патрулем - я и бабушка-мы прочесывали картофельные грядки с баночками керосина, собирая в них "облепиху" из колорадских жуков. Весьма нудное и монотонное занятие, на которое не хватало терпения, ибо колорадская орда брала количеством и полное ее истребление было сродни утопии. С осами должно быть веселее, к бабке не ходи!Взяв на кухне литровую банку я направился к мастерской, где стояла бутыль с керосином.Я рассчитывал все проделать инкогнито, однако в мастерской наткнулся на деда. Похерив весь тихий час и не в силах оставаться без дела, тот точил на станке какую-то деталь. Как говорится, "шамиль-шамиль, боком-бочком", я тихо прошел вдоль стеночки, стараясь не отвлекать дедушку. Истребление вредителей столь элегантным способом он мог посчитать глупой затеей и потому наложить на керосин вето. Идти же супротив дедовских санкций не позволяла совесть. Украдкой,почти по шпионски я наклонил бутыль и только плеснул в банку керосина, как в мастерской раздалась тишина - это дед выключил станок.
-Тоби для чого киросин?-прикурив ватру спросил он.
-Ос хочу уничтожить, чтоб они виноград не жрали-без запинки отчеканил я.
-А киросин нащо?-рассматривая выточенную деталь на свет повторил дед.
-Деда, я вычислил где они гнездятся-пользуясь его вниманием к железке, я продолжал наполнять банку.
-Нэ займайся дурЫнкою,- проронил дед и заботливо подул на железяку, при этом ватра в уголке его губ даже не шелохнулась.
-Та только одну баночку и все,-под звук вновь включенного станка я поспешно ретировался.
Меловой свастикой, как сейчас помню, было отмечено порядка двадцати восьми труб, каждую из которых мой воображариум превратил в секретный бункер нацистов, где были свое гестапо, своя зондеркоманда "SS" и свой фюрер. Я рассчитал, что банки с керосином хватит, от силы, на пять-шесть "бункеров", но на случай, если дед перепрячет бутыль или закроет мастерскую на ключ - придумал план "Б". Впрочем, до его воплощения нужно было проверить насколько действенно против осиных жал мое чудо-оружие.Недолго думая, я подошел к первой трубе, где был предусмотрительно оставлен табурет, взобрался на него с ногами и заглянул туда, где кишело осиное племя.Похоже, большинство сего "анклава" вернулось после виноградной пирушки и было занято домашними делами. Не дрогнувшей рукой я занес над трубой банку и щедро облил их хищный идиллиум керосином. Чтож, порция горючей и едкой жидкости устроила в осином гнезде резкий переполох. В мгновение ока из трубы вылетело с десяток разгневанных насекомых и я поначалу испугался, что керосин не убивает, а напротив, придает им свирепости. Соскочив с табурета на землю я,на всякий случай, отбежал на парочку метров, остановился и стал наблюдать.
Осы и не думали за мной гнаться! Они кружили над трубой по своим кривым хаотичным орбитам, слепо тыкаясь в воздух, словно в невидимое стекло.Похоже, керосин таки действовал и я наблюдал агонию. Не прошло и десяти секунд , как все насекомые, одно а другим, осыпались на землю. Мертвый сезон был открыт! Вскоре осиная Вальхалла пополнилась обитателями еще трех гнезд, после чего, критически оглядев содержимое банки, я решил приступить к плану Б и вернулся в дом.
Папа лежал на диване и читал "Советский спорт", но главное, что не спал, так как тащить его сонного в виноградник было все равно, что медведя из зимней берлоги.Нужно было заинтриговать, зажечь, как говорится, интерес к процессу.
-Па, ты такого еще не видел...- начал я и, как мог, вкратце и в красках, обрисовал свою эпическую затею.
И если на первых словах папа еще давил зевки, глядя на сына с ленивым ,мешавшим покинуть диван скепсисом, то постепенно глаза его поддернулись блеском охотничьего азарта, заставившим сначала отложить "Советский спорт" в сторону , а затем и встать на ноги.
Убойная сила керосина, столь просто решавшая проблему вредных насекомых, привела его в неподдельный восторг. Он даже чиркнул зажигалкой и провел ее огнем по влажной трубе.
-Ах,ты смотри, не горит...-разочарованно покачал головой папа.
Между тем, я указал пальцем на пустю банку, недвусмысленно намекая, что пора идти к деду за керосином. Папе тот не откажет.
Отец закурил "Родопи", протер футболкой очки и глянул на меня с веселой усмешкой.
- А зачем нам дед? Обойдемся без его керосина, хода за мною , сына!
Мы прошли в гараж, где папа, предварительно затушив о кирпич окурок, нацедил в банку настоящего бензина.
-Это почище керосина будет! Ну что, устроим им Карфаген?-и папа заговорщески подмигнул мне.
Я любил такие минуты. Мне показалось , что проживая их я, как бы взрослею, набираюсь опыта , а папа, как бы, возвращается в детство. И это было прекрасно!
Не буду подробно описывать, как заливал гнезда бензином, а он подносил к основанию трубы огонь зажигалки - дабы вы не посчитали нас садистами. Скажу лишь, что когда все было закончено - навалилось опустошение. Последнее гнездо было обнаружено лично папой в трубе, что стояла у въезда во двор и чей диаметр был в десяток раз шире, чем у других. Чтобы заглянуть вовнутрь папе пришлось стать на табурет, потом на цыпочки и резво отпрянуть, потому что вылетевшая из трубы оса едва не ужалила его в лоб.
- А вот их столица! Их главная Цитадель! Давай сюда банку!-воскликнул папа.
Цитадель уничтожалась мастерски.После того как в трубу было влито с пол-литра бензина, папа накрыл ее отверстие пустой банкой и подождал секунд десять.
-Сейчас парЫ скопятся-объяснил он мне, потом снял банку и поднес к трубе огонь.
Раздался резкий и сильный хлопок, и вместе со столбом пламени, из трубы, метра на три вверх, изрыгнулся кусок чего-то темного. Оказалось, это был фрагмент осиного гнезда.Кроме победы над осами, праздновать в тот день было нечего. Со счетом 0-2 СССР продула Голландии.
В воскресенье вечером родители уехали в город, а я остался в селе еще на пару недель. Помнится , в первые после осиного побоища дни, я от скуки обошел все соседские дворы, в надежде отыскать новые гнезда противников. Но так как, кроме дедовского-виноградников в селе ни у кого не было, то и воевать уже было не с кем. ,